«Генерал Грант» и другие
«Генерал Грант» и другие
Однажды летом 1942 года, когда в пыли и жаре под вражеским огнем шли по Задонщине наши усталые солдаты, когда гитлеровцы отчаянно рвались к Сталинграду и Кавказу, инструкторы танкового учебного центра Михаил Горностаев, Виктор Хренов и Владимир Подольский получили приказ явиться на товарную станцию, принять для учебных целей два американских танка и привести их своим ходом на полигон.
С нескрываемым интересом отправились они выполнять приказание. Еще бы! Первыми увидеть, какие они, эти американские танки. Инструкторы разыскали коменданта [475] станции, предъявили ему документы. Пошли к месту выгрузки.
– Вот!—указал комендант на два сооружения совершенно необычайной формы и размеров.
– Ну и ну! – с явным разочарованием произнес Виктор Хренов. – Колокольня на гусеничном ходу...
Это были средние танки серии М3 «генерал Грант». Вооружение на них было расположено в три яруса. В нижнем ярусе в спонсоне находилось основное орудие с ограниченным углом горизонтального наведения, равным 32 градусам. Во втором ярусе в башне – второе орудие меньшего калибра и спаренный с ним пулемет. Наконец, в третьем ярусе в башенке находился пулемет, из которого можно было вести огонь по наземным целям и с некоторыми ограничениями – по зенитным. Масса танка составляла 27 – 29 тонн. Максимальная скорость – 47 километров в час, а экипаж 6 – 7 человек.
Башни и корпус этих танков изготавливались литыми, сварными и даже клепаными. Из пулеметов, установленных в лобовой броне, вел огонь (неприцельный) механик-водитель.
Михаил Горностаев, рост которого два метра, пытался дотянуться до основания одной из башен и не смог.
– А как же туда залезать? – развел руками Михаил.– Лестницы не видно. А уж мишень для фашистского артиллериста что надо!
Словом, с первого взгляда танк инструкторы полностью забраковали. Но никуда от него теперь не уйдешь. Надо принимать машины. Видно было, что к большому пути через океан их тщательно готовили. Смотровые щели, люки, жалюзи, стволы пушек заклеили тонким, но необычайно прочным пластиком. Снимать его инструкторы начали прежде всего с высоких бортов.
– Уж не дверь ли тут заклеена? – предположил Горностаев, отодрав липкую ленту пластика. – Братцы, да это и в самом деле дверь, как в контору какую-нибудь!
– А ты говорил лестницу,– рассмеялся Виктор Хренов.– Открывай и заходи, не сгибаясь.
Подергали за ручку, но дверь не открывалась. Не заметили кнопку на ручке. Когда дверь распахнулась, было чему удивляться и восхищаться. В довольно просторном корпусе машины все блестело никелем и медью – многочисленные ручки, кнопки, защелки, гнезда, ящики, пряжки [476] у ремней... На каждого члена экипажа мягкое изящное кресло. Все внутренние стенки обиты толстым мягким цветным пластиком-губкой.
Владимир Подольский обратил особое внимание на радиостанцию, которую ему в ближайшее время предстояло освоить. У нашего Т-34 она была чуть больше современного телефонного аппарата. Здесь же иная, занимала почти квадратный метр площади. Приемник и передатчик по своим габаритам равнялись современному телевизору с большим экраном. И столько на них ручек и кнопок, что Подольского это сразу же озадачило. Видимо, пользуясь такой рацией, можно было держать связь чуть ли не с Белым домом. А нашим танкистам требовалась связь в пределах нескольких километров, а чаще всего – в пределах поля боя.
Инструкторы долго еще стояли, будто не решаясь заходить в танк: на каждом из них были видавшие виды гимнастерки, а не белые рубашки с галстуками.
– Хорошо тебе, Америка, роскошью кичиться,– вздохнул Хренов. – Не упала на тебя ни одна бомба. Не разорвался на твоих улицах ни один снаряд...
Когда инструкторы залезли в танк и начали распаковывать ящики с инструментом, пулеметными лентами, запчастями, проверять ниши, то были взволнованы до глубины души. Не нашлось ни одного укромного места, в котором бы не находили они сигареты, теплые перчатки, шоколад, орехи. А в стволе пушки – свитер с завернутой в него бутылкой виски. Некоторые из этих вещей сопровождались короткими записками на русском языке. Одна гласила – «Привет от рабочих Америки!». Другая – «Желаем вам победы!». А на бутылке виски наклеены слова: «Америка – Россия – дружба!».
Можно представить себе хлопоты рабочих завода из далекой Америки, узнавших, что танки идут в Россию. Видимо, они договорились между собой, кто и что может купить. Определили, что и куда упрятать (может, в тайне от контролеров), нашли человека, который мог бы написать теплые слова привета и солидарности. И, надо сказать, слова эти были для бойцов Красной Армии дороже самих подарков, хотя и жили мы в это время голодновато.
Не все еще в нашей стране отчетливо представляли, какой длинный и нелегкий путь проделала, скажем, простая банка свиной тушенки, прежде чем где-нибудь в [477] окопах под Сталинградом не вскрыл ее своим штыком наш героический солдат...
Разобравшись в устройстве танка, инструкторы удивленно смотрели на бензиновый двигатель. Первым: нарушил молчание Виктор Хренов.
– Этот же двигатель капризный, как балованный ребенок,– сказал он.– Такому подавай только высокосортный бензин.
– Слишком сложное управление,– заметил Михаил Горностаев. – Достаточно резиновому плунжеру выйти из строя, как танк сейчас же превратится в неподвижную мишень. Тогда поминай как звали тех, кто будет в машине. Вспыхнет, как магний...
Наш народ, конечно, благодарил за помощь, получаемую по ленд-лизу, но разве могла она, эта помощь, заменить в труднейшей войне открытие второго фронта против фашистской Германии?! Не случайно в войсках бытовала шутка: свиная тушенка – «второй фронт». Американские танки М4, великолепно сработанные, оказались весьма уязвимыми для противотанковых пушек врага, а губчатая резина, которой они были обиты изнутри для снижения шума и ударов от толчков, не очень-то предохраняла. Зато первая же искра превращала машину в факел.
Наши танкисты предпочитали, конечно, отечественный танк с гусеничным ходом и дизелем. Высооктановый бензин для двигателей американских танков превращал их, по образному выражению фронтовиков, в зажигалки.
Вот почему 18 июля 1942 года, в тяжелейшее для нашей страны и ее армии время, Сталин направил Рузвельту послание, в котором писал:
«Считаю долгом предупредить, что, как утверждают наши специалисты на фронте, американские танки очень легко горят от патронов противотанковых ружей, попадающих сзади или сбоку. Происходит это оттого, что высокосортный бензин, употребляемый американскими танками, образует в танке большой слой бензиновых паров, создающих благоприятные условия для загорания. Немецкие танки работают тоже на бензине, но бензин у них низкосортный, не дающий большого количества паров, ввиду чего они гораздо меньше подвержены загоранию. Наиболее подходящим мотором для танков наши специалисты считают дизель».
Понимая, что Советский Союз один на один ведет тяжелейшую, борьбу с фашистской Германией, неся при [478] этом огромные потери. Рузвельт 19 августа 1942 года сообщил, что в течение августа из Соединенных Штатов в Советский Союз будет отправлено свыше тысячи танков. В ответном послании от 22 августа 1942 года Сталин писал:
«В связи с Вашим замечанием об отправке в августе месяце из Соединенных Штатов танков и военных материалов я хотел бы подчеркнуть нашу особую заинтересованность в данное время в получении из США самолетов и других видов вооружения, а также грузовиков в возможно большем количестве».
В этом послании чувствовался наш деликатный отказ от тех американских танков, которые на поле боя вспыхивали и горели как свечи, унося с собой драгоценные жизни советских танкистов.
Надо отдать должное американским конструкторам из Рок-Айлендского арсенала. В соответствии с советами и замечаниями наших военных специалистов они при создании среднего танка М4 «шерман» устранили многие недостатки его предшественника. Танки серии М3 «генерал Грант» были сняты с вооружения армии США.
Опытный экземпляр М4 был изготовлен в феврале 1942 года. Он выпускался в нескольких модификациях, отличавшихся двигателями, ходовой частью, вооружением и способом изготовления корпуса и башен. Схема силовой передачи, ее компоновка и конструкция основных агрегатов оставались прежними.
Хотя по порядку обозначения М4 «шерман» был первой модификацией, в производство по разным причинам раньше были пущены М4А1, затем М4А2 и потом уже М4.
«Шерман» имел сварной корпус. Носовая деталь сначала состояла из трех частей на болтах, затем одной литой и, наконец, из литой и катаной частей. Менялся также способ установки лобового пулемета. Модификация М4 имела мотор Райта «континентал» воздушного охлаждения. Ходовая часть была сохранена в основном как у М3. Однако конструкцию тележек спаренных опорных катков (кроме машин самых первых выпусков) несколько изменили, в частности отнесли назад поддерживающий ролик.
М4А2 имел два дизель-мотора. Наибольшее количество танков М4А2 было передано по ленд-лизу Англии и СССР.
Обе модификации вооружались 75– или 76-миллиметровыми пушками. [479]
Наиболее распространенной модификацией в американской армии стала М4А3, выпускавшаяся с июня 1942 по май 1945 года. Она имела специально сконструированный двигатель Форд GAA-8 и литой корпус. Их было выпущено 11 424.