И вновь испытания
И вновь испытания
Испытательный полигон... Там проверяются не только боевые возможности машины, но и личные качества ее создателей. Там правда фактов порой вступает в противоречие с идеями, рожденными воображением, волею обстоятельств конструктор из творца превращается в исследователя. Каждый вновь добытый факт порождает творческую реакцию – стремление применить только что полученные знания для улучшения конструкции.
В испытаниях участвовали два танка КВ-1 и один танк КВ-2. В качестве вспомогательных машин были привлечены несколько Т-28. Испытательная база расположилась в районе Красного Села. Рядом с базой были раскинуты палатки, в которых и жили испытатели.
Коллектив подобрался дружный, все горели желанием наиболее объективно оценить выявленные недостатки.
Дать рекомендации конструкторам по их устранению. Работа спорилась, сроки были сжатыми.
Ежедневно на полигон приезжал Котин. Духов теперь вообще редко бывал в конструкторском бюро. Чаще его тоже видели на полигоне в комбинезоне танкиста. Вместе с испытателями он гонял машины по сложной, пересеченной местности, посещал и Карельский перешеек, где механики-водители тренировались, преодолевая препятствия, оставшиеся на бывшей линии Маннергейма, Работал он наравне со всеми: менял катки, торсионы, снимал и натягивал гусеницы. И не только давал советы, как лучше поступить в той или иной ситуации, но и сам охотно выслушивал испытателей.
Уже тогда у Духова выработалось правило: только зная свою машину как воин, конструктор может усовершенствовать ее как инженер.
Как-то на испытаниях возник спор: сможет ли механик-водитель, не покидая танка, пролезть из боевого отделения в трансмиссионное, если там возникнет неисправность. Ведь между этими отделениями еще расположен двигатель. Духов в тот момент был не в комбинезоне, а в обычном костюме и белой рубашке с галстуком. Не тратя времени на высказывание словесных доводов, он снял пиджак, забрался в танк, пролез через все три отделения и с радостной улыбкой высунул голову из люка трансмиссии. Наградой ему были общие аплодисменты.
Часто на полигоне бывал и директор завода И. М. Зальцман, и руководящие работники наркомата обороны.
Машины ходили по двенадцать часов в день. Ночные часы использовались для их технического обслуживания. Машины гоняли по пыльным дорогам нещадно. Так, например, танк, на котором работал Касавин, за 14 дней прошел 1915,8 километра. Из них по шоссе – 432, по целине – 521,8 и по проселку 552,2 километра. Средняя скорость – 20 километров в час.
Испытания, которые должны были завершиться за 8 – 10 дней, за которые танки нарабатывали двухтысячный километраж, затянулись на 20 сменных дней. По свидетельству некоторых участников событий, это объясняется тем, что дефекты выявить с ходу не удавалось, особенно те, которые были заложены в саму конструкцию машины. Они «вылезали» внезапно, уже в процессе испытаний, когда танк на трассе попадал в условия, способствовавшие «выползанию» этих дефектов.
Касавин, опираясь на свои дневниковые записи, замечает:
«Основными дефектами на испытаниях оказались: слабая надежность ходовой части. Опорные катки часто выходили из строя, особенно передние. За указанный выше километраж вышли из строя три левых передних катка, два правых, две гусеницы. За время пробега заменили пять торсионных валов, другие узлы и детали. Ненадежно работали двигатели и коробки передач».
На Кирговских высотах танк КВ-1 подвергли специальным испытаниям. Механик-водитель Василий Игнатевич преодолел высоту крутизной 31 градус. Машина в умелых руках мастера вождения хорошо двигалась и маневрировала на косогоре.
Участники испытаний с благодарностью вспоминают отважную работу людей, обслуживавших машины, и особенно бригады мотористов и трансмиссионщиков. Дефекты, выявленные при испытаниях, подвергались тщательному анализу под руководством Котина. Тут же намечались мероприятия по их устранению, и сразу же за дело брались производственники.
Бывший заместитель председателя Государственной комиссии по испытаниям танков КВ, представитель АБТУ РККА капитан И. И. Колотушкин вспоминает:
«Я много испытывал машин на своем веку, но такого коллектива никогда не видел. Иным разработчикам толкуешь, толкуешь о замеченных в машине недостатках, а они с пеной у рта защищали свое изобретение, стараясь доказать безгрешность конструкции. Духову и его помощникам стоит только слово сказать, и они тотчас же постараются выяснить, не конструкция ли виновата».
Надо сказать, что «болезни торсионов» устранили довольно-таки быстро. Дело в том, что в начале выпуска танков КВ торсионы для них ковались. Метода контроля их качества не было, поэтому иногда трещины, образующиеся при ковке, не замечали. Когда же внедрили ультразвуковой дефектоскоп, который обеспечивал стопроцентный контроль качества торсионов, бракованные детали уже перестали попадать на сборку. В дальнейшем торсионы стали катать с последующей высадкой головки на ковочной машине, тем самым в 4 – 5 раз сократили цикл их изготовления. После этого брак почти прекратился.
Намного хуже прошли испытания танка КВ-2, машины с большой башней, как называли его тогда, Ведь что такое КВ-2? Это тот же КВ-1, но вместо башни с 76-миллиметровой пушкой на том же корпусе со всей его начинкой и ходовой частью устанавливалась новая башня огромных размеров со 152-миллиметровой гаубицей. Эта башня с орудием делала танки на 5 тонн тяжелее, чем КВ-1. Добавочные тонны приходились на тот же дизель 600 лошадиных сил и ту же ходовую часть. Естественно, следовало заметное перенапряжение в узлах и деталях трансмиссии и ходовой части.
В одном из актов комиссии перечислены десятки неполадок при испытаниях КВ-2. Вот только некоторые из них:
«При испытании машины с большой башней воздухоочиститель работал менее 1,5 часов, двигатель из-за этого вышел из строя через 20,5 часа. Температурный режим двигателя: 20 – 30 градусов воздуха, вода 85 – 100 градусов, масло 95 – 105 градусов. Не предусмотрен спуск масла и промывка маслобака. Перетираются трубки топливной и масляной системы. Монометр масла отказал два раза».
Заключение, сделанное комиссией, гласило:
«В основном по тактико-техническим характеристикам машина не плохая, хотя войсковые испытания не проходила, корпус не расстреливался».
Нужно сказать, что беспокойство за качество танков КВ не покидало НКО и НКТМ, а впоследствии, когда был создан народный комиссариат танковой промышленности (НКТП), и его – тоже. Не прошло и трех месяцев со дня окончания работы комиссии, как была назначена следующая, которая работала с 1 по 10 октября 1940 года. Она также проверяла факты конструктивной недоработки машины. В акте комиссии указано, что КВ-1 не прошел гарантийный километраж по причинам выхода из строя: коробки передач, бортовых фрикционов и траков. В коробке передач слабыми оказались шестерни 2 – 4 передач, валы, поэтому наработать двухтысячный километраж не удалось. Коробка передач за время этих испытаний дважды вышла из строя, бортовые фрикционы отказали в работе. Неполадки были и в системе охлаждения: температура воды достигала 107 градусов, масла до 110 градусов, то есть и вода, и масло в системе охлаждения кипели...
Кончилась война с белофиннами, начался выпуск танков КВ-1 и КВ-2 серийно. Начались и их испытания. Крепость брони не вызывала сомнений. Пушка 76-миллиметрового калибра танка КВ-1 также удовлетворяла, так как на полигоне после ее выстрелов по деревянным мишеням от них оставались только щепки. Это тоже впечатляло и вызывало восторг!..
В начале Великой Отечественной войны, когда наши войска отступали, танки КВ-1, как правило, действовали из засады. Немецкие же танки, прыгнувшие через нашу границу, имели броню максимальной толщины лба корпуса и башни 50 миллиметров, а бортов – 30 миллиметров. Да и то не все были защищены броней такой толщины.
Конечно, для того чтобы пробить броню 50-миллиметровой толщины, стреляя из засад, 76-миллиметровые пушки КВ-1 были довольно-таки эффективны. Ну а мощная броня корпуса и башни этого нашего танка с предельных расстояний немецко-фашистскими танковыми и противотанковыми пушками той поры не пробивалась.
Несмотря на полученные повреждения, например ходовой части или выхода из строя двигателя, КВ-1 способен был постоять за себя, продолжать боевые действия, пока есть снаряды. Понятно, почему танкисты в начале войны так высоко ценили это свойство КВ-1.