Испытания
Испытания
В конце ноября Саладин наконец распустил свою армию на зиму, снова оставшись с небольшим отрядом у Акры. В это время море штормило, пошли сильные и почти непрерывные дожди. С точки зрения мусульман, следующие месяцы были тяжелее, чем зима 1189 года. Городской гарнизон пребывал в нерешительности, Саладин и его люди были измучены и раздражены. Линии снабжения были растянуты до предела, периодически то здесь, то там возникала нехватка продовольствия и оружия. Не хватало докторов. «Ислам просит помощи у вас, — написал султан в письме халифу. — Так утопающий молит о спасении». И все же проблемы мусульман были лишь бледной тенью тех жесточайших трудностей, с которыми столкнулись крестоносцы. Это признал и один мусульманский очевидец, написав, что, поскольку «равнина Акры стала очень нездоровой» и «море для них закрыто…», у противника «очень высок уровень смертности». Ежедневно гибло от 100 до 200 человек.
Страдания латинян были очевидны даже для сторонних наблюдателей, но на деле все обстояло еще хуже. Оказавшись отрезанными от внешнего мира, франки довольно быстро прикончили все продовольственные запасы и в конце декабря уже ели собственных лошадей. Голод усиливался. Один крестоносец записал, что были «те, кто утратил чувство стыда от голода и ел на виду у всех омерзительную пищу, которую находил, и не важно, насколько грязны вещи, о которых и говорить-то нельзя. Их мерзкие рты пожирали то, что человеческим существам есть не дозволено». Это свидетельство может указывать на появление в рядах крестоносцев каннибализма.
Ослабленные голодом франки становились жертвами таких болезней, как цинга и язвенный гингивит.
«Болезни свирепствовали в армии… результат дождей, которые лили, как никогда раньше, так что вся армия была наполовину затоплена. Все кашляли и хрипели, ноги и лица распухли. Однажды у нас было 1000 гробов. Лица у людей распухали так сильно, что зубы выпадали изо рта».
В результате смертность взлетела до уровня, невиданного при осаде крестоносцами Антиохии во время Первого крестового похода. Люди умирали тысячами. Среди умерших были архиепископ Кентерберийский Бодуэн, Тибо де Блуа и Фридрих Швабский. Эти мрачные зимние дни стали свидетельством краха боевого духа христиан. Один крестоносец заметил, что «нет ярости сильнее, чем та, что рождена голодом», и среди этого ужаса ярость и отчаяние приводят к утрате веры и дезертирству. «Многие наши люди перешли к туркам и стали ренегатами, — записал он. — Они отринули Христа, крест и крещение — все». Принимая этих отступников, Саладин, должно быть, надеялся, что с осадой Акры вот-вот будет покончено.
А крестоносцы, несмотря ни на что, держались. Одни выжили, потому что стали есть траву, «как звери», другие стали употреблять в пищу плоды рожкового дерева, характерного для этого региона, и утверждали, что они очень сладкие. Епископ Солсбери Хуберт Уолтер сыграл главную роль в наведении хотя бы отдаленного подобия порядка, организовав благотворительный сбор продовольствия у богатых, так что оно было перераспределено беднякам. Когда сотни голодных крестоносцев согрешили, съев случайно попавшее к ним мясо во время Великого поста, Хуберт наложил на них епитимью. Каждый получил по три удара палкой по спине от епископа лично. Но это не были сильные удары — епископ журил свою паству, как отец. В конце февраля — начале марта пришло первое судно с зерном с Запада — его появление встретили ликованием. А с началом весны кризис продовольственного снабжения закончился. Пройдя через смерть и страдания, франки остались у стен Акры.[269]
Для ислама упорство крестоносцев означало катастрофу. Саладин хотел использовать зимний сезон для укрепления обороны Акры, но в этот раз его усилия не увенчались успехом. Аль-Адиль был послан организовать снабженческий склад в Хайфе, откуда товары могли везтись вдоль берега в Акру. 31 декабря 1190 года семь полностью загруженных транспортных судов достигли гавани Акры, но были разбиты о камни и затонули. Продовольствие, оружие и деньги, которые могли поддерживать город много месяцев, оказались на дне. 5 января 1191 года из-за невиданной грозы рухнула часть внешней городской стены, сделав город в высшей степени уязвимым. Измученные голодом и болезнями крестоносцы не смогли воспользоваться шансом, и люди Саладина поспешно заделали пролом. Однако приметы для ислама были крайне неблагоприятными. Исполненный дурных предчувствий, султан решил реорганизовать оборону Акры. Абул Хайджа Жирный 13 февраля был освобожден от военного командования. Его преемником стал аль-Маштуб, хотя Карагуш остался на посту губернатора. Уставшие войска гарнизона также были заменены, но секретарь Саладина Имад аль-Дин позже раскритиковал эту меру, отметив, что отряд из 20 тысяч человек и шестидесяти эмиров был заменен двадцатью эмирами и войском намного меньшей численности, поскольку Саладин искал для защиты Акры добровольцев.
Смятение султана явствует и из письма, написанного им халифу в том же месяце, в котором он предупреждает, что папа сам может возглавить крестоносцев, и жалуется, что, когда мусульманские войска прибывают в Акру из удаленных уголков Ближнего Востока, их командиры обычно сразу начинают интересоваться, когда они смогут вернуться домой. Вместе с тем стало очевидно, что, неотлучно находясь рядом с Акрой, Саладин не может уделять должное внимание управлению своей обширной империей. В марте он неохотно согласился на неоднократные требования Таки аль-Дина назначить его правителем северо-восточными городами Харран и Эдесса. С одной стороны, султан не мог себе позволить потерю племянника для джихада, но с другой стороны, было необходимо сохранить контроль над территорией в верхнем течении Евфрата, иначе существовал риск развала империи.[270]
К апрелю 1191 года перспективы Саладина — и Акры — представлялись почти безнадежными. Уже полтора года султан был «обездвижен» осадой крестоносцами города, не мог воспользоваться победами 1187 года, поскольку увяз в реактивной обороне. Он старался обратить вспять мстительный поток, который катился из Западной Европы на берега Палестины, но потерпел поражение. Внезапная смерть Фридриха Барбароссы в июне 1190 года оказалась для него подарком судьбы, но в Акре султану везло намного меньше. Франки были слишком упорны. Акра, конечно, держалась, но латинская осада тоже. Ослабленные, но не сломленные, крестоносцы достигли невозможного — полтора года поддерживали осаду города в глубине вражеской территории под нападками полевой армии противника.
В одном отношении действия Саладина в Акре были достойны похвалы. Впервые в войне за Святую землю он отказался уйти от продолжительного военного противостояния и выказал решительное упорство. Несмотря на все препятствия, с которыми султану пришлось столкнуться, его неспособность сокрушить христиан в 1189–1191 годах вряд ли можно подвергнуть критике. Он знал, что все силы франков, собравшиеся у стен Акры, все оружие, использованное против ее стен, — это всего лишь слабое предупреждение. А настоящее землетрясение грянет, когда на сцене появятся короли Англии и Франции. Но все же Саладину не хватало воли и проницательности, чтобы действовать. И теперь, когда ворота на Святую землю были приоткрыты, исламу предстояло столкнуться со всем могуществом праведной ярости возмущенного христианства.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.