КРОВАВАЯ СУББОТА

КРОВАВАЯ СУББОТА

Речь Н. С. Хрущева утром 2 июня на митинге советско-кубинской дружбы в Кремле:

“Более сложные условия для народа, для молодежи складываются после того, как враги разбиты в бою. Враги разбиты, но они остаются среди народа. И тогда вместо открытой вооруженной борьбы идет скрытый процесс борьбы. Это более сложная борьба. Враг выступает перед вами уже не с винтовкой в руках, он может быть одет в такую же рабочую блузу, как и вы… Надо всегда быть мужественными и непримиримыми в борьбе за дело народа, быть вместе с партией, народом, ни на минуту не забывать о его интересах. Надо помнить о том, что враги всегда использовали и будут использовать наши трудности, пытались и будут пытаться усложнить наше положение, задержать наше продвижение вперед, а если представится возможность — задушить…

Когда мы принимали очень ответственное решение, которое было вчера опубликовано, мы верили в партию, верили в комсомол, верили в свой народ, верили, что он правильно поймет необходимость этой меры… Поэтому нашему народу надо перешагнуть через сегодняшние трудности, понять положение и не только самим понять, но и объяснить тем, кто хуже понимает. Л такие люди есть, товарищи. Я обращаюсь к партии, к членам партии, к комсомолу, к рабочему классу, к колхозному крестьянству, к интеллигенции, чтобы они не только сами правильно понимали эту меру, но и другим разъясняли необходимость и важность этой меры, вели бы борьбу с теми общественными элементами, которые мешают нашему движению вперед. А такие элементы есть, есть еще рвачи, лодыри, есть и преступники. Повторяю, надо разъяснять и просвещать, а когда надо и кого надо, следует и одергивать. Без этого нельзя.

Суббота 2 июня 1962 г. значилась обычным рабочим днем. Рано утром к станкам пришли рабочие не только первой, но и других смен. Завод был заполнен военными и посторонними людьми в гражданской одежде, возле всех ворот стояли танки. Это вызвало новое возмущение собравшихся. Забастовка продолжилась, часть рабочих ушла домой. Остались те, кто был готов к походу в город. Снова гудели гудки тепловоза, собирая народ, на соседние заводы направились агитаторы.

Демонстрируя решительность, напором толпы сорвали входные ворота и огромная людская масса двинулась в поход. Как ручейки, в поток основной колонны вливались по пути группы людей. Это были рабочие электродного, Нефтемаша, ЖБИ, керамического и других заводов. В походе участвовали и рабочие химзавода, но значительная часть их осталась на своих местах, как того и требовал непрерывный цикл производства.

К колонне прибивались поселковые жители, поэтому правомерно будет сказать, что в этот день восстал рабочий люд Новочеркасска, голодный, оскорбленный. Несли большой портрет Ленина, в колонне было много женщин, детей. Пели «Интернационал». Слова придавали решительность: «Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов! Кипит наш разум возмущенный и в смертный бой идти готов!». Шли, конечно, не в смертный бой. Такая мысль даже не приходила. Шли по праву народа, хозяина страны. Шли поговорить со своей народной властью и своим «авангардом» — партией. 

«Особая папка» ЦК КПСС. Из докладной председателя КГБ В. Семичастного:

В 9 часов 50 минут все волынщики[2] (около 5000) человек покинули территории заводов и двинулись в сторону Новочеркасска, просочившись через первый танковый заслон. Впереди основной колонны они несут портрет В. И. Ленина. 

Около 10 часов утра демонстранты легко преодолели заграждения на мосту через речку Тузлов. Первый заслон из танков и грузовых автомашин располагался перед путепроводом (мостом над железнодорожной магистралью), второй, точно такой же — за путепроводом. Последнее заграждение находилось уже на спуске Герцена, перед триумфальной аркой. Танки не явились большой преградой, через них перелезали, задевая антены и перископы. Можно посочувствовать запертым в броне танкистам. Они не успевали (или не хотели?) даже башнями крутнуть, чтобы сбросить с танков живую движущуюся массу. Некоторые солдаты находились на броне и даже помогали людям перебираться через танки.

Выстроенные перед Триумфальной аркой и за ней шеренги курсантов Ростовского военного училища и пришедшего им на подмогу взвода из артшколы также прорывались без особо труда. Сопротивления и драк не было, кроме одного случая — столкнули-таки с моста офицера, попытавшегося применить силу. Он не пострадал. Многие переходили речку вброд, соединяясь на спуске Герцена в одну колонну. Под Триумфальную арку входили уже как бы с первой победой. Есть свидетельство о том, что впереди колонны ехал мотоцикл со знаменем.

Он первым и рассекал шеренги солдат. Пройдя площадь Революции («Круг», в обиходе), колонна по длине заняла приблизительно половину Московской — центральной улицы города.

А в это время в штабе на ККУКСах судорожно пытались найти способы не пропустить демонстрантов. Но какая сила могла остановить многотысячную движущуюся массу?

Собравшиеся в горкоме руководители города также не знали, что предпринять. С утра у здания выстроились мобилизованные со станкозавода и других предприятий дружинники с повязками и значками. Были выставлены две шеренги военного оцепления из солдат 98-го батальона внутренних войск с автоматами без боеприпасов. На первом этаже здания разместились военнослужащие 505-го полка. С обеих сторон площади у Дворца стояло по два танка. В сквере напротив располагались немногочисленные партийные и комсомольские активисты, которых собрали еще накануне вечером. Что делать — никто не знал. Пока выжидали, демонстрация, замедлив движение перед сквером, растеклась двумя рукавами и, обогнув сквер, вошла на Дворцовую площадь. На разговор, как требовали демонстранты, никто не вышел. Руководители предпочли удрать — повыпрыгивали из окон с тыльной стороны здания и разбежались по парку в разные стороны. Кое-кто попытался запереться в комнатах. Рабочие смяли оцепление у фасада, оттеснили солдат на первом этаже и прошли на второй, где учинили погром в кабинетах. На балконе организовали импровизированную трибуну, выставили непременные атрибуты всех митингов и демонстраций: портрет Ленина и красное знамя.

Хотел скрыться, выпрыгнув из здания через окно, помощник прокурора Новочеркасска А. И. Воронов, но его приняли за большого начальника — он был в шляпе, в хорошем костюме. Воронова задержали и заставили выступить с балкона перед народом. Он и выступил, как прокурор, попытавшись объяснить рабочим, что они неправильно поступают. Воронова с криками негодования изгнали, и он незаметно скрылся. С балкона полетели различные бумаги и портреты вождей.

Среди документов в кабинете было найдено обращение коммунистов города к Хрущеву, в котором поддерживалась его экономическая политика. Это возмутило рабочих и настроило против коммунистов. В кабинете первого секретаря нашли, и затем показали с балкона, тарелку с колбасой, бутылку водки. Вот, мол, что начальство ест и пьет! А мы что? На этой ноте и продолжились выступления. Собравшимся на площади вначале было интересно — многим выступавшим одобрительно хлопали, не понравившихся освистывали. Звучали с балкона и призывы к спокойствию, к соблюдения порядка. Но цель похода оставалась нереализованной — никто из высоких представителей власти с рабочими не разговаривал. Неудовлетворенность митингующих нарастала.

Демонстранты уповали на Ворошилова. Тогда считалось, что он в оппозиции Хрущеву и может помочь рабочим. Снова велись речи о посылке делегатов на другие предприятия и в другие города за поддержкой. Рабочие знали, что в городе находится высшее руководство страны, и просили военных связаться с ними с помощью радийной машины, которая стояла на углу здания ГК КПСС. Есть сведения о том, что Микоян неоднократно высказывал желание выступить перед демонстрантами с балкона горкома партии. Однако охрана убедила его отказаться от этой мысли, организовав встречу с делегацией рабочих. И она состоялась, правда, уже после расстрела демонстрации. На ККУКСы отправилось 9 человек во главе с рабочим станкостроительного завода Б. Мокроусовым.

Вспоминает военнослужащий А. Антонов:

Я отвез их в военный городок. Вошли, Микоян встретил людей и предложил сесть: «Какие у вас претензии, давайте поговорим. Мы ведь с вами советские люди. Мы знаем, что на заводе повысили расценки. Это мы пересмотрим. Что касается повышения цен, это мы менять не будем. Вы видите, мы идем навстречу. Что еще у вас…»

Выступая от многотысячной массы и стремясь оправдать свое лидерство, Мокроусов не стеснялся высоких руководителей и, как потом квалифицировалось на суде, «вел себя дерзко и вызывающе, в наглой форме требовал вывода воинского подразделения из города, злобно клеветал на материальное положение трудящихся (переиначил строфу из поэмы Некрасова “Кому на Руси жить хорошо”. — Т. Б.), наносил угрозы и грубые оскорбления в адрес руководителей Партии и Правительства».

А на площади жара вместе с часовой стрелкой подходила к зениту. Демонстранты разбились на группы, сгрудились в тени сквера. Собравшиеся на площади люди не представляли собой однородно настроенную массу. Среди рабочих, как в плену, находились и совсем не желавшие здесь находиться — мобилизованные властью активисты, Дружинники, случайные прохожие. Были здесь, но уже по служебному долгу, и многочисленные оперативники, агенты КГБ. Повсюду располагались и солдаты, с которыми рабочие, надавав тумаков тем, кто вначале пытался воспрепятствовать проходу в здание, вели вялую перебранку.

Оживление на площади вызвало выступление молодой женщины в сарафане, которая говорила о том, что милиционеры ее задержали, избили и еле отпустили. Она заявляла, что в милиции находятся задержанные и их надо выручать. Эти речи нашли отклик, и многие стали выходить из толпы, собираясь идти в горотдел милиции, освобождать своих товарищей. Поскольку расстояние до него менее полукилометра, вскоре там, у центрального входы с ул. Московской, собралось около 300 человек.

Городской отдел милиции находился под охраной военнослужащих 505-го полка 89-й дивизии внутренних войск МВД РСФСР. 86 человек под командованием подполковника Малютина разместились в самом здании и во внутреннем дворе, огороженном с тыла кирпичным забором. Солдатам утром 2 июня было выдано оружие с боеприпасами. На втором этаже здания находилась оружейная комната» что придавало зданию особый статус. Ставилась задача не допустить проникновения людей ни со стороны школы, ни со стороны госбанка, которые примыкали к горотделу. Было известно о намерении демонстрантов идти в город и не исключались попытки нападения на милицию. Поэтому часть арестованных освободили, а часть вывезли из Новочеркасска

Демонстранты знали, что попасть в КПЗ, где, по их мнению, содержались арестованные, молено и со внутреннего двора. Поэтому они пытались проникнуть в здание с разных сторон. Это не удалось. Предупредительными выстрелами были пресечены попытки перебраться через забор. Также была отогнана группа в количестве 5-7 человек, попытавшаяся спуститься во двор с крыши соседнего здания.

Подошедшие со стороны улицы Московской демонстранты пытались договориться с охранявшими главный вход военнослужащими. Они не верили объяснениям, что в здании нет задержанных, и требовали освобождения своих товарищей, пытались войти в здание. Их не пропускали. Тон в перебранке задавали молодые женщины. Одна кричала, что в милиции находится ее муж, а другая — что отец. Атмосфера накалялась. Связавшись по рации со своим командованием, Малютин получил указание действовать по обстановке. Отдавать прямые команды и брать на себя ответственность никто не хотел.

После 11 часов 30 минут группа наиболее активных демонстрантов, требуя освободить задержанных, прорвалась в горотдел милиции. Сняв с петель первую входную дверь и выбив ею вторую, около полусотни человек ворвались на первый этаж здания и начали теснить находившихся в холле военнослужащих в глубь помещения — к лестнице, ведущей на второй этаж. Солдаты отпихивались от наступавших прикладами автоматов. Небольшого роста солдат, Н. В. Репкин, оказался отрезанным от основной группы военнослужащих. Нападавшие затащили его в помещение дежурной части и стали пинать, одновременно вырывая оружие. В последний момент Репкин успел отсоединить от автомата магазин. Его сослуживец Ш. Ю. Азизов, оттесненный к лестнице, видел, как избивали Репкина, и произвел предупредительный выстрел вверх. Толпа немного отпрянула и бросилась к выходу, а солдаты кинулись на помощь Репкину, которого уже подняли и отвели в угол какие-то мужчина и женщина, В дежурной комнате Азизов заметил мужчину в черной рабочей одежде с автоматом в руках. Мужчина не бросал оружие, и Азизов выстрелил, смертельно ранив его в живот. Выл открыт огонь и из других автоматов. Люди стали в ужасе разбегаться, прорываясь в дверь, выпрыгивая через окна дежурной комнаты, выходящие во двор милиции» Там их положили на землю выстрелы находившихся во дворе военнослужащих.

Следует отметить, что во время этих событий в здании горотдела милиции находились военнослужащие из охраны особого отдела КГБ. Они стреляли сверху. Убегая от выстрелов, часть демонстрантов, человек 20, в дежурной комнате попала в камеру временно задержанных, как в ловушку. Дверь за ними успели закрыть. Так случайно появились первые арестованные по этому эпизоду.

Стрельба и суматоха продолжались минут 15, а затем все стихло. Солдаты, ожидая повторного нападения, завалили лишенный дверей вход в горотдел различной мебелью. Убитых подобрали, сложили в помещении котельной, затем отвезли в морг.

По оперативным материалам 1962 г. 2 июня в горотделе милиции были убиты пять человек: Ф. Г. Лиманцев, В. Ф. Федорков, В. И. Мисетов, В. В. Константинов и В. В. Тинин. Проведенным в 1992-1994 гг. следствием установлено, что во время нападения демонстрантов на ГОМ смертельные ранения получили 16-летние Г. Н. Терлецкий и А. Б. Артющенко. Учащийся пищевого техникума Геннадий Терлецкий получил смертельное ранение в шею во время предупредительных выстрелов, когда демонстранты пытались перелезть через забор. Он находился поблизости на дереве. Учащийся ремесленного училища Анатолий Артющенко проходил практику на НЭВЗе и участвовал в демонстрации. Во время стрельбы в горотделе милиции его ранили в живот. Люди кричали: «Студента убили!». Анатолия вынесли из милиции в здание напротив, в фойе кинотеатра. Затем Артющенко был доставлен в военный госпиталь, где вскоре и скончался. Его тело отправили в морг. Там и нашла его обезумевшая мать. Опознала сразу по новым, накануне купленным туфлям.

Особо отмечена в событиях у горотдела милиции роль 35-летнего Владимира Федоркова. Он не имел отношения к НЭВЗу. Работал в промкомбинате, болел туберкулезом. Но «… во главе группы ворвался в помещение ГОМ, держа в руках древко самодельного флага». Затем выхватил автомат у солдата и выскочил на крышу, откуда стрелял и был убит снайпером. Этот эпизод указан только в одном документе — справке об убитых на имя Хрущева, подписанной председателем КГБ Семичастным. 

В архивных материалах имеются записи:

Мисетов Василии Иванович, 1942 г. р. Уроженец ст. Луговской, Моздокского района СО АССР, кабардинец, член ВЛКСМ, 4 кл. образование, холост. Работал на НЭВЗе в стальцехе обрубщиком. Трамва шеи с повреждением крупных сосудов шеи. Вместе с другом М. Р. Раджабовым принимал участие. С балкона призывал идти в ГОМ, вошел в сотню лиц, с которыми пытался ворваться в ГОМ. Убит там. Раджабов возвратился в общежитие морально подавленным, со 2-го июня ходит озлобленный, с ярко выраженным недовольством на лице. Активный. 

Константинов Владимир Васильевич, 1940 г. р. Уроженец ст. Ново-Александровской, Ставропольского края, русский, женат, учащийся технической школы № 7. Трамва живота с повреждением органов брюшной полости. Принимал активное участие в массовых беспорядках на НЭВЗе, затем в Новочеркасске. Активный.

Тинин Виктор Всеволодович. 1937 г. р. Уроженец Березовского района Липецкой области, 7 классов, член ВЛКСМ. Работал слесарем на НЭВЗе. Трамва головы с повреждением органов грудной полости.

Линанцев Федор Герасимович. 1917 г. р., русский, беспартийный, женат. Образование 3 класса. В марте 1942 года призван на службу, в июле 1942 года дезертировал из СА, в 1943 году осужден военным трибуналом по ст. 58-16 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы с поражением в правах на 5 лет. Работал грузчиком на заводе им. Буденного. Проживал в п. Новоселовка. Возглавил погром в ГК КПСС, призывал идти в ГОМ. Трамва грудной клетки. Злостный, активный.

События у горотдела милиции, с момента прихода группы демонстрантов и до стрельбы и разгона нападавших, продолжались менее часа.