III. Кровавая статистика
III. Кровавая статистика
«На развалинах стараго — построим новое».
«Мечем не меч, а мир несем мы мiру».
Чрезвычайныя комиссiи — это органы не суда, а «безпощадной расправы» по терминологiи центральнаго комитета коммунистической партiи.
Чрезвычайная комиссiя «это не слeдственная комиссiя, не суд, и не трибунал» — опредeляет задачи Ч. К. сама чрезвычайная комиссiя. «Это орган боевой, дeйствующiй по внутреннему фронту гражданской войны. Он врага не судит, а разит. Не милует, а испепеляет всякаго, кто по ту сторону баррикад».
Не трудно представить себe, как должна была в жизни твориться эта «безпощадная расправа», раз дeйствует вмeсто «мертваго кодекса» законов, лишь «революцiонный опыт» и «совeсть». Совeсть субъективна. И опыт неизбeжно замeняется произволом, который прiобрeтает вопiющiя формы в зависимости от состава исполнителей.
«Мы не ведем войны против отдeльных лиц — писал Лацис в „Красном Террорe“ 1 ноября 1918 г.[63] „Мы истребляем буржуазiю, как класс. Не ищите на слeдствiи матерiала и доказательств того, что обвиняемый дeйствовал дeлом или словом против совeтской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить — к какому классу он принадлежит, какого он происхожденiя, воспитанiя, образованiя или профессiи. Эти вопросы и должны опредeлить судьбу обвиняемаго. В этом смысл и „сущность краснаго террора““». Лацис отнюдь не был оригинален, копируя лишь слова Робеспьера в Конвентe по поводу прерiальскаго закона о массовом террорe: «чтобы казнить врагов отечества, достаточно установлять их личность. Требуется не наказанiе, а уничтоженiе их».
Не сказано ли подобной инструкцiей судьям дeйствительно все?
Однако, чтобы понять, что такое в дeйствительности красный террор, продолжающiйся с неослабeвающей энергiей и до наших дней, мы должны прежде всего заняться выясненiем вопроса о количествe жертв. Тот небывалый размах убiйств со стороны правящих кругов, который мы видим в Россiи, характеризует нам и всю систему примeненiя «краснаго террора».
Кровавая статистика в сущности пока не поддается учету, да и вряд ли когда-нибудь будет исчислена. Когда публикуется, может быть, лишь одна сотня разстрeленных, когда смертная казнь творится в тайниках казематов, когда гибель человeка подчас не оставляет никакого слeда — нeт возможности и историку в будущем возстановить подлинную картину дeйствительности.
1918 г.
В упомянутых выше статьях Лацис в свое время писал: «наш обыватель и даже товарищеская среда пребывает в увeренности, что Ч. К. несет с собой десятки и сотни тысяч смертей». Это дeйствительно так: недаром в общежитiи начальныя буквы В. Ч. К. читаются «всякому человeку капут». Лацис, приведя ту фантастическую цифру 22, о которой мы уже говорили, насчитывает за вторую половину 1918 г. 4 1/2 тысячи разстрeленных. «Это по всей Россiи», т. е. в предeлах 20 центральных губернiи. «Если можно обвинить в чем нибудь Ч. К. — говорит Лацис — то не в излишней ревности к разстрeлам, а в недостаточности примeненiя высшей мeры наказанiя». «Строгая желeзная рука уменьшает всегда количество жертв. Эта истина не всегда имeлась в виду чрезвычайными комиссiями. Но это можно ставить не столько в вину Ч. К., сколько всей политикe совeтской власти. Мы все время были черезчур мягки, великодушны к побeжденному врагу!»
Четырех с половиной тысяч Лацису мало! Он легко может убeдиться, что его оффицiальная статистика до чрезвычайности уменьшена. Интересно было бы знать, в какую рубрику, напримeр, отнес Лацис разстрeленных в Ярославлe послe возстанiя, организованнаго в iюлe Савинковым. В выпускe первом «Красной Книги В. Ч. К.» (и такая есть), распространявшейся только в отвeтственных коммунистических кругах, напечатан был, дeйствительно, «безпримeрный» историческiй документ. Предсeдатель Германской Комиссiи (дeйствовавшей на основанiи Брестскаго договора), лейтенант Балк приказом за № 4, 21-го iюля 1918 г., объявлял гражданскому населенiю города Ярославля, что ярославскiй отряд Сeверной Добровольческой Армiи сдался вышеозначенной Германской Комиссiи. Сдавшiеся были выданы большевицкой власти и в первую очередь 428 из них были разстрeлены. По моей картотекe насчиталось за это время в тeх же территорiальных предeлах 5004 карточки разстрeленных. Мои данныя, как я говорил, случайны и неполны; это преимущественно то, что опубликовывалось в газетах и только в тeх газетах, которыя я мог достать.[64]
Надо имeть в виду и то, что при лаконизмe оффицiальных отмeток иногда затруднительно было рeшать вопрос о цифрe. Напримeр: уeздная Клинская (Моск. губ.) чрезвычайная комиссiя извeщала, что ею разстрeлено нeсколько контр-революцiонеров; Воронежская Ч. К. сообщала, что среди арестованных «много разстрeлено»; Сестрорeцкой Ч. К. (петербургской) производились «разстрeлы послe тщательнаго разслeдованiя в каждом случаe». Такими укороченными сообщенiями пестрят газеты. Мы брали в таких случаях коэффицiент, 1 или 3, т. е. цифру значительно уменьшенную.
Из этой кровавой статистики совершенно исключались свeдeнiя о массовых убiйствах, сопровождавших подавленiя всяких рода крестьянских и иных возстанiй. Жертвы этих «эксцессов» гражданской войны не могут быть вовсе уже исчислены.
Мои цифры имeют показательное значенiе только в том смыслe, что ясно оттeняют безконечную преуменьшенность оффицiальной статистики, приведенной Лацисом.
Постепенно расширяются предeлы совeтской Россiи, расширяется и территорiя «гуманной» дeятельности чрезвычайных комиссiй. В 1920 г.[65] Лацис дал уже пополненную статистику, по которой число разстрeленных в 1918 г. у него достигало 6185 человeк. Причислил ли сюда Лацис тe тысячи, которыя были, напр., разстрeлены в 1918 году в Сeверо-Восточной Россiи (Пермская губ. и др.), о которых говорят и так много всe рeшительно англiйскiя донесенiя.[66]
«В британское консульство продолжают являться люди всeх классов, главным образом, крестьяне, чтобы засвидeтельствовать убiйство своих родственников и другiя насилiя, совершенныя „большевиками в неистовствe“»… (Элiот — Керзону 21-го марта 1919 г.). Причислены ли сюда жертвы «офицерской» бойни в Кiевe в 1918 г.? Их исчисляют в 2000 человeк! Разстрeливали и рубили прямо в театрe, куда военные были вызваны для «провeрки документов». Причислены ли сюда жертвы одесской бойни морских офицеров до прихода австрiйских войск? «Позже, — сообщает один англiйскiй священник, — член австрiйскаго штаба говорил мнe, что им доставили список свыше 400 офицеров, убитых в Одеском округe!».[67] Причислены ли сюда жертвы севастопольской бойни офицеров? Причислены ли сюда тe 1342 человeка, убитые в январe-февралe 1918 г. в Армавирe, как выяснила комиссiя по разслeдованiю дeянiй большевиков, организованная по распоряженiю ген. Деникина?[68] Наконец, гекатомбы Ставрополя, о которых разсказывает в своих воспоминанiях В. М. Краснов — разстрeлы 67, 96 и т. д.?[69] Не было мeста, гдe появленiе большевиков не сопровождалось бы десятками и сотнями жертв, разстрeленных без суда или по приговорам чрезвычайной комиссiи и аналогичных временных «революцiонных» трибуналов.[70] Мы этим бойням посвящаем особую главу — пусть будут это только эксцессы «гражданской войны».
1919 г.
Продолжая вести свою кровавую статистику, Лацис утверждает, что в 1919 году по постановленiям Ч. К. разстрeлено 3456 человeк, т. е. всего за два года 9641, из них контр-революцiонеров 7068. Нужно запомнить, что по признанiю самого Лациса таким образом выходит, что болeе 2 1/2 тысяч разстрeлено не за «буржуазность», даже не за «контр-революцiю», а за обычныя преступленiя (632 преступленiя по должности, 217 — спекуляцiя, 1204 — уголовныя дeянiя). Этим самым признается, что большевики ввели смертную казнь уже не в качествe борьбы с буржуазiей, как опредeленным классом, а как общую мeру наказанiя, которая ни в одном мало-мальски культурном государствe не примeняется в таких случаях.
Но оставим это в сторонe. Всероссiйской чрезвычайной комиссiей, по данным Лациса, разстрeлено в сентябрe 1919 г. 140 человeк, а между тeм в это время в Москвe ликвидировано было контр-революцiонное дeло, связанное с именем извeстнаго общественнаго дeятеля П. Н. Щепкина. В газетах опубликовано было 66 фамилiй разстрeленных, но по признанiю самих большевиков разстрeлено было по этому дeлу болeе 150. В Кронштадтe, по авторитетному свидeтельству, были разстрeлены в iюлe 19 г. от 100–150 человeк; опубликовано было лишь 19. — На Украинe, гдe свирeпствовал сам Лацис, разстрeлены были тысячи. Опубликованный в Англiи отчет сестер милосердiя русскаго Краснаго Креста для доклада международному Красному Кресту в Женевe насчитывает в одном Кiевe 3000 разстрeлов.[71]
Колоссальные итоги Кiевских разстрeлов подводит автор упомянутой уже книги «Der Blutrausch des Bolschewismus» Нилостонскiй. Надо сказать, что автор проявляет вообще большую освeдомленность по дeятельности всeх 16 кiевских чрезвычайных комиссiй — она сказывается уже в точной регистрацiи и подробном топографическом их описанiи. Автор помимо непосредственных наблюденiй повидимому пользовался матерiалами, добытыми комиссiей по разслeдованiю дeянiй большевиков ген. Р?рберга.[72] Комиссiя эта также состояла отчасти из юристов и врачей. Она фотографировала трупы из разрытых могил (часть фотографiй приведена в книгe Нилостонскаго, остальная большая часть — говорит автор — находится в Берлинe). Он утверждает, что по данным комиссiи Р?рберга разстрeлено 4800 человeк — эти имена удалось установить. Общее число погибших в Кiевe при большевиках, по мнeнiю Нилостонскаго, не менeе 12.000 человeк. Пусть всe эти цифры будут неточны, по совокупности онe дают руководящую нить.
Необычайныя формы, в которыя вылился террор[73] вызвали дeятельность особой комиссiи для разслeдованiя дeл У. Ч. К., назначенной из центра во главe с Мануильским и Феликсом Коном. Всe заключенные в своих показанiях Деникинской Комиссiи отзываются об этой комиссiи хорошо. Развитiе террора было прiостановлено до момента эвакуацiи Кiева, когда в iюлe-августe снова повторились сцены массовых разстрeлов. 16-го августа в «Извeстiях» был опубликован список 127 разстрeленных — это были послeднiя жертвы, оффицiально опубликованныя.
В Саратовe за городом есть страшный овраг — здeсь разстрeливают людей. Впрочем, скажу о нем словами очевидца[74] из той изумительной книги, которую мы нeсколько раз цитировали и на которую будем еще много раз ссылаться.
Это книга «Че-Ка», матерiалы о дeятельности чрезвычайных комиссiй, изданная в Берлинe партiей соцiалистов-революцiонеров (1922 г.). Исключительная цeнность этой книги состоит с том, что здeсь собран матерiал иногда из первых рук, иногда в самой тюрьмe от потерпeвших, от очевидцев, от свидeтелей; она написана людьми, знающими непосредственно то, о чем приводится им говорить. И эти живыя впечатлeнiя говорят иногда больше, чeм кипы сухих бумаг. Многих из этих людей я знаю лично и знаю, как тщательно они собирали свои матерiалы. «Че-Ка» останется навсегда историческим документом для характеристики нашего времени, и при том документом исключительной яркости. Один из саратовцев и дает нам описанiе оврага около Монастырской слободки, оврага, гдe со временем будет стоять, вeроятно, памятник, жертвам революцiи.[75]
«К этому оврагу, как только стает снeг, опасливо озираясь, идут группами и в одиночку родственники и знакомые погибших. Вначалe за паломничества там же арестовывали, но приходивших было так много… и несмотря на аресты они все-таки шли. Вешнiя воды, размывая землю, вскрывали жертвы коммунистическаго произвола. От перекинутаго мостика, вниз по оврагу на протяженiи сорока-пятидесяти саж. грудами навалены трупы. Сколько их? Едва ли кто может это оказать. Даже сама чрезвычайка не знает. За 1918 и 1919 г. было разстрeлено по спискам и без списков около 1500 человeк. Но на овраг возили только лeтом и осенью, а зимой разстрeливали гдe-то в других мeстах. Самые верхнiе — разстрeленные предыдущей поздней осенью — еще почти сохранились. В одном бeльe, с скрученными веревкой назад руками, иногда в мeшкe или совершенно раздeтые…
Жутко и страшно глядeть на дно страшнаго оврага! Но смотрят, напряженно смотрят пришедшiе, разыскивая глазами хоть какой либо признак, по которому бы можно было узнать труп близкаго человeка…»
«…И этот овраг с каждой недeлей становится страшнeе и страшнeе для саратовцев. Он поглощает все больше и больше жертв. Послe каждаго разстрeла крутой берег оврага обсыпается, вновь засыпая трупы; овраг становится шире. Но каждой весной вода открывает послeднiя жертвы разстрeла»…
Что же, все это неправда?
Авербух в своей не менeе ужасной книгe, изданной в Кишиневe в 1920 г., «Одесская Чрезвычайка» насчитывает 2200 жертв «краснаго террора» в Одессe за три мeсяца 1919 г. («красный террор» был объявлен большевиками в iюлe 1919 г., когда добровольческiя войска заняли Харьков). Разстрeлы начались задолго до оффицiальнаго объявленiя так называемого «краснаго террора» — через недeлю, другую послe вторичнаго занятiя Одессы большевиками. С середины апрeля — утверждают всe свидeтели, давшiе показанiя в Деникинской комиссiи — начались массовые разстрeлы. Идут публикацiи о разстрeлe 26, 16, 12 и т. д.
С обычным цинизмом одесскiя «Извeстiя» писали в апрeлe 1919 г.: «Карась любит, чтобы его жарили в сметанe. Буржуазiя любит власть, которая свирeпствует и убивает. Хорошо… С омерзенiем (?!) в душe мы должны взяться за приведенiе буржуазiи в чувство сильно-дeйствующим средством. Если мы разстрeляем нeсколько десятков этих негодяев и глупцов, если мы заставим их чистить улицы, а их жен мыть красноармейскiя казармы (честь немалая для них), то они поймут тогда, что власть у нас твердая, а на англичан и готтентотов надeяться нечего».
В iюнe — в момент приближенiя добровольческой армiи разстрeлы еще больше учащаются. Мeстный орган «Одесскiя Извeстiя» писал в эти дни оффицiальнаго уже террора: «Красный террор пyщен в ход. И загуляет он по буржуазным кварталам, затрещит буржуазiя, зашипит контр-революцiя под кровавым ударом краснаго террора… Каленым желeзом будем выгонять их… и самым кровавым образом расправимся с ними». И дeйствительно, эта «безпощадная расправа» оффицiально объявленная исполкомом, сопровождалась напечатанiем ряда списков разстрeленных: — часто без квалификацiи вины: разстрeлен просто на основанiи объявленiя «Краснаго террора». Немало их приведено в книгe Маргулiеса «Огненные годы».[76]
Эти списки в 20–30 человeк — утверждают очевидцы — почти всегда преуменьшены. Одна из свидeтельниц, по своему положенiю имeвшая возможность дeлать нeкоторыя наблюденiя, говорит, что, когда в «Извeстiях» было опубликовано 18 фамилiй, она насчитала до 50 разстрeленных; когда было 27, она считала 70 (и в том числe было 7 женских трупов — о женщинах в оффицiальной публикацiи не говорилось). В дни «краснаго террора» показывает один из арестованных чекистских слeдователей каждую ночь разстрeливали до 68 человeк. По оффицiальному подсчету Деникинской комиссiи с 1 апрeля по 1 августа разстрeлено 1300 человeк. Нeмецкiй мемуарист And. Niemann говорит, что общее количество жертв большевиков на югe надо исчислять в 13–14 тыс…[77]
В мартe в Астрахани происходит рабочая забастовка. Очевидцы свидeтельствуют, что эта забастовка была затоплена в крови рабочих.[78]
«Десятитысячный митинг мирно обсуждавших свое тяжелое матерiальное положенiе рабочих был оцeплен пулеметчиками, матросами и гранатчиками. Послe отказа рабочих разойтись был дан залп из винтовок. Затeм затрещали пулеметы, направленные в плотную массу участников митинга, и с оглушительным треском начали рваться ручныя гранаты.
Митинг дрогнул, прилег и жутко затих. За пулеметной трескотней не было слышно ни стона раненых, ни предсмертных криков убитых на смерть…
Город обезлюдeл. Притих. Кто бeжал, кто спрятался.
Не менeе двух тысяч жертв было выхвачено ив рабочих рядов.
Этим была закончена первая часть ужасной Астраханской трагедiи.
Вторая — еще болeе ужасная — началась с 12-го марта. Часть рабочих была взята „побeдителями“ в плeн и размeщена по шести комендатурам, по баржам и пароходам. Среди послeдних и выдeлился своими ужасами пароход „Гоголь“. В центр полетeли телеграммы о „возстанiи“.
Предсeдатель Рев. Воен. Сов. Республики Л. Троцкiй дал в отвeт лаконическую телеграмму: „расправиться безпощадно“. И участь несчастных плeнных рабочих была рeшена. Кровавое безумiе царило на сушe и на водe.
В подвалах чрезвычайных комендатур и просто во дворах разстрeливали. С пароходов и барж бросали прямо в Волгу. Нeкоторым несчастным привязывали камни на шею. Нeкоторым вязали руки и ноги и бросали с борта. Один из рабочих, оставшiйся незамeченным в тюрьмe, гдe-то около машины и оставшiйся в живых разсказывал, что в одну ночь с парохода „Гоголь“ было сброшено около ста восьмидесяти (180) человeк. А в городe в чрезвычайных комендатурах было так много разстрeленных, что их едва успeвали свозить ночами на кладбище, гдe они грудами сваливались под видом „тифозных“.
Чрезвычайный комендант Чугунов издал распоряженiе, которым под угрозой разстрeла воспрещалось растериванiе трупов по дорогe к кладбищу. Почти каждое утро вставшiе астраханцы находили среди улиц полураздeтых, залитых кровью застрeленных рабочих. И от трупа к трупу, при свeтe брезжившаго утра живые разыскивали дорогих мертвецов.
13-го и 14-го марта разстрeливали по прежнему только одних рабочих. Но потом власти, должно быть, спохватились. Вeдь нельзя было даже свалить вину за разстрeлы на возставшую „буржуазiю“. И власти рeшили, что „лучше поздно, чeм никогда“. Чтобы хоть чeм нибудь замаскировать наготу расправы с астраханским пролетарiатом, рeшили взять первых попавших под руку „буржуев“ и расправиться с ними по очень простой схемe: брать каждаго домовладeльца, рыбопромышленника, владeльца мелкой торговли, заведенiя и разстрeливать…»
«К 15 марта едва ли было можно найти хоть один дом, гдe бы не оплакивали отца, брата, мужа. В нeкоторых домах исчезло по нeскольку человeк.
Точную цифру разстрeленных можно было бы возстановить поголовным допросом граждан Астрахани. Сначала называли цифру двe тысячи. Потом три… Потом власти стали опубликовывать сотнями списки разстрeленных „буржуев“. К началу апрeля называли четыре тысячи жертв. A репрессiи все не стихали. Власть рeшила очевидно отомстить на рабочих Астрахани за всe забастовки, и за Тульскiя, и за Брянскiя и за Петроградскiя, которыя волной прокатились в мартe 1919 года. Только к концу апрeля разстрeлы начали стихать.
Жуткую картину представляла Астрахань в это время. На улицах — полное безлюдье. В домах потоки слез. Заборы, витрины и окна правительственных учрежденiй были заклеены приказами, приказами и приказами…»
Возьмем отдаленный от центра Туркестан, гдe в январe произошло возстанiе русской части населенiя против деспотическаго режима, установленнаго большевиками. Возстанiе было подавлено. «Начались массовые повальные обыски» — разсказывают очевидцы.[79] «Всe казармы, всe желeзнодорожныя мастерскiя были переполнены арестованными. В ночь с 20-го на 21-го января были произведены массовые разстрeлы. Груды тeл были навалены на желeзнодорожное полотно. В эту страшную ночь было перебито свыше 2500 человeк… 23-го января был организован военно-полевой суд, в вeдeнiе котораго было передано дeло о январьском возстанiи и который в теченiе всего 1919 г. продолжал арестовывать и разстрeливать».
Почему Лацис не зачислил этих жертв в свою оффицiальную статистику? Вeдь в первые дни по крайней мeрe здeсь дeйствовали чекисты, да и «военно-полевой суд» — это та же Ч. К., даже по своему составу.
Ни «Правда», ни другiе оффицiальные органы большевицкой печати не отвeтили на вопрос, заданный 20-го мая 1919 г. анархической организацiей «Труд и Воля» на основанiи свeдeнiй, появившихся и нелегальном бюллетенe лeвых соцiалистов-революцiонеров (№ 4): «Правда ли, что в послeднiе мeсяцы убиваются В. Ч. К без счета, почти ежедневно, 12, 15, 20, 22, 36 человeк?» На это никто и никогда не отвeтит, потому что это была неподкрашенная правда. И правда, тeм болeе рeжущая глаза, что в это самое время оффицiально было постановлено передать право казни лишь Революцiонным Трибуналам. Можно сказать, наканунe этого декрета в 20-х числах февраля и Всероссiйская и Петроградская Ч. К. опубликовали новые списки разстрeленных, хотя по декрету за Ч. К. оставалось право разстрeливать только в случаe возстанiя. Никаких возстанiй в это время ни в Москвe, ни в Петроградe не было.
Не знаю, на основанiи каких данных эсэровская газета «Воля Россiи»[80] подсчитывала, что за три первые мeсяца было разстрeлено Ч. К. 13.850 человeк. Это невeроятно? Это так не вяжется с оффицiальной цифрой в 3456, которая показана у Лациса? Думаю, что невeроятность скорeе всего в сторону уменьшенiя реальной, дeйствительной цифры.
Московскiй орган центральнаго комитета коммунистической партiи «Правда» по поводу опубликованных в Англiи данных, утверждавших, что число разстрeленных достигло 138 тысяч, писал 20-го марта 1919 года: «было бы дeйствительно ужасно, если бы это была правда». Однако, цифра, которая кажется столь фантастичной большевицким публицистам, в дeйствительности дает лишь блeдное представленiе о том, что происходило в Россiи.
1920 г.
Лацис не опубликовывал своей статистики за 1920 г. и за послeдующiе годы. Не вел и я своей картотеки, ибо сам был на долгое время ввержен в большевицкое узилище и надо мною был также занесен меч большевицкаго правосудiя.
В февралe 1920 г. смертная казнь была вновь отмeнена. И Зиновьев, выступавшiй в Германiи в Галле в октябрe 1920 г. рeшился сказать, что послe побeды над Деникиным смертная казнь в Россiи прекратилась. Мартов, выступавшiй на съeздe нeмецких независимых 15-го октября, уже тогда внес поправку: Зиновьев забыл сказать, что смертная казнь прекратилась на самое короткое время, (да и прекратилась ли фактически? С. М.) и теперь снова примeняется в «ужасающих размeрах». Мы имeем полное основанiе выражать сомнeнiе в том, что эти казни прекратились, зная обычаи, господствующiе в Ч. К. Самый наглядный примeр может дать ознакомленiе с дeлом амнистiи.
Среди жутких надписей на стeнах Особаго Отдeла В. Ч. К. в Москвe, которыя дeлали иногда смертники перед казнью, можно было найти и такiя: «Ночь отмeны (смертной казни) — стала ночью крови». Каждая амнистiя для тюрьмы обозначала массовые разстрeлы. Представители Ч. К. стремились поскорeе покончить со своими жертвами. И бывало, что именно в ту ночь, когда в типографiях уже набиралось объявленiе об амнистiи, долженствовавшее появиться на другой день утром в газетах, по тюрьмам производились массовые разстрeлы. Это слeдует помнить тeм, которые указывают на частое изданiе актов амнистiи совeтской властью.[81] Как тревожны бывали ночи, когда ожидалась амнистiя, скажет всякiй, кому в это время приходилось коротать свои дни в тюремном заключенiи. Я помню эти ночи в 1920 г. в Бутырской тюрьмe перед амнистiей, изданной в годовщину октябрьской революцiи. Не успeвали тогда привозить голые трупы людей, застрeленных в затылок, на Калитниковское кладбище. Так было в Москвe, так было и в провинцiи. Автор очерка Екатеринодарской тюрьмы в сборникe «Че-Ка» пишет: «Послe амнистiи в память трехлeтней годовщины октябрьской революцiи в Екатеринодарской Чекe и Особом Отдeлe обычным чередом шли на разстрeл, и это не помeшало казенным большевицким публицистам в мeстной газетe „Красном Знамени“ помeщать ряд статей, в которых цинично лгалось о милосердiи и гуманности совeтской власти, издававшей амнистiи и будто бы порою их примeнявшей ко всeм своим врагам».[82] Так было и позже. В 1921 г. наканунe открытiя II конгресса коминтерна в Бутырской тюрьмe в одну ночь казнили около 70 человeк и все по самым изумительным дeлам: — за дачу взяток, за злоупотребленiе продовольственными карточками, за хищенiя со склада и так далeе. Политическiе говорили, что это — жертвоприношенiя богам коминтерна. А фраера и уголовные радовались. Амнистiю готовят. Поэтому, кого надо в спeшном порядкe поразстрeляют, а остальных амнистируют в честь коминтерна.[83]
«Ночь отмeны смертной казни стала ночью крови»… У нас есть достаточное количество свидeтельств, говорящих, что это именно так и было. Установилось как бы правило, что время, предшествующее перiодическим отмeнам или смягченiям смертной казни, становилось временем усиленных смертных казней без всякаго иного внeшняго повода.
15-го января 1920 г. в «Извeстiях» за подписью предсeдателя В. Ч. К. Феликса Дзержинскаго было опубликовано слeдующее постановленiе, адресованное «всeм Губчека»: «Разгром Юденича, Колчака и Деникина, занятiе Ростова, Новочеркасска и Красноярска, взятiе в плeн „Верховнаго Правителя“ создают новыя условiя борьбы с контр-революцiей.
Разгром организованных армiй контр-революцiи подрывает в корнe надежды и разсчеты отдeльных групп контр-революцiонеров внутри совeтской Россiи и свергнуть власть рабочих и крестьян путем заговоров, мятежей и террористической дeятельности. В условiях самообороны совeтской республики против двинутых на нее Антантой контр-революцiонных сил рабоче-крестьянское правительство вынуждено было прибeгнуть к самым рeшительным мeрам подавленiя шпiонской, дезорганизаторской и мятежнической дeятельности агентов Антанты и служащих ей царских генералов в тылу красной армiи.
Разгром контр-революцiи во внe и внутри, уничтоженiе крупнeйших тайных организацiй контр-революцiонеров и бандитов и достигнутое этим укрeпленiе совeтской власти дают нам нынe возможность отказаться от примeненiя высшей мeры наказанiя (т. е. разстрeла) к врагам совeтской власти.
Революцiонный пролетарiат и революцiонное правительство совeтской Россiи с удовлетворенiем констатируют, что взятiе Ростова и плeненiе Колчака дают ему возможность отложить в сторону оружiе террора.
Только возобновленiе Антантой попыток путем вооруженнаго вмeшательства или матерiальной поддержкой мятежных царских генералов вновь нарушить устойчивое положенiе совeтской власти и мирный труд рабочих и крестьян по устроенiю соцiалистическаго хозяйства может вынудить возвращенiе к методам террора.
Таким образом отнынe отвeтственность за возможное в будущем возвращенiе совeтской власти к жестокому методу краснаго террора ложится цeликом исключительно на правительства и правительствующiе классы стран Антанты и дружественных ей русских капиталистов.
Вмeстe с тeм Чрезвычайныя Комиссiи получают возможность и обязанность обратить усиленное вниманiе на борьбу с основным нашим для даннаго момента внутренним врагом, с хозяйственной разрухой, со спекуляцiей, с преступленiем по должности, содeйствуя всeми находящимися в их распоряженiи средствами налаживанiю хозяйственной жизни и устраняя всe препятствiя, создаваемыя саботажем, недисциплинированностью или злонамeренностью.
Исходя из вышеизложеннаго, В. Ч. К. постановляет:
1. Прекратить с момента опубликованiя этого постановленiя примeненiе высшей мeры наказанiя (разстрeл) по приговорам В. Ч. К. и всeх ея мeстных органов.
2. Поручить тов. Дзержинскому войти в совeт народных комиссаров и В. Ц. И. К. с предложенiем о полной отмeнe примeненiя высшей мeры наказанiя не только по приговорам чрезвычайных комиссiй, но и по приговорам городских, губернских, а также верховнаго при В. Ц. И. К. трибуналов.
3. Постановленiе это привести в дeйствiе по телеграфу»…
Мы не радовались в Москвe, так как хорошо помнили, как всего за год перед тeм мы читали статьи, провозглашавшiя конец террора. Вот, напр., выдержка из статьи нeкоего Норова в «Веч. Изв.» в Москвe.[84] Газета писала по поводу лишенiя В. Ч. К. права самостоятельных разстрeлов: «Русскiй пролетарiат побeдил. Ему не нужен уже террор, это острое, но опасное оружiе, оружiе крайности. Он даже вреден ему, ибо отпугивает и отталкивает тe элементы, которые могли бы пойти за революцiей. Поэтому пролетарiат нынe отказывается от оружiя террора, дeлая своим оружiем законность и право». (Курсив газеты.) …Мы помнили, что еще в январe 1919 г. Кiевскiй Совeт торжественно объявил: «на территорiи его власти смертная казнь отмeняется».
15-го января 1920 г. сама Ч. К. выступила как бы иницiаторшей отмeны смертной казни. Мы хорошо знаем, что не Ч. К. была иницiатором, она всемeрно противилась и когда вопрос был все же рeшен в положительном смыслe, Дзержинскiй настоял, чтобы формально начало было положено руководимой им Чрезвычайной Комиссiей. Тeм временем Чека спeшила расправиться с намeченными жертвами. Болeе 300 человeк по нашим свeдeнiям разстрeлено было в Москвe.
Извeстная дeятельница в рядах лeвых соцiалистов-революцiонеров Измаилович, бывшая в этот день в тюрьмe, разсказывает: «В ночь перед выходом декрета об уничтоженiи смертной казни по приговорам чрезвычаек… 120 человeк увезли из Бутырок и разстрeляли… Смертники каким то образом узнали о декретe, разбeжались по двору, молили о пощадe, ссылаясь на декрет. Сопротивляющихся и покорных — всeх перебили, как скотину… Эта тризна тоже войдет в исторiю!»[85]
Сидeвшiй в эти дни в Московской Ч. К. один из авторов статей в сборникe «Че-Ка» разсказывает:[86]
«Уже постановленiе В. Ч. К. было принято, даже отпечатано в новогодних газетах (по ст. ст.), а во дворe M. Ч. К. наспeх разстрeляли 160 человeк, оставшихся в разных подвалах, тюрьмах, лагерях, из тeх, кого, по мнeнiю Коллегiи, нельзя было оставить в живых. Тут погибли в числe прочих уже осужденные трибуналом и половину срока отбывшiе в лагерe, как напр. по дeлу Локкарта — Хвалынскiй, получившiй даже в этом жестоком процессe только 5 лeт лагеря. Разстрeливали 13-го и 14-го. В тюремную больницу утром привезли из М. Ч. К. человeка с прострeленной челюстью и раненым языком. Кое-как он объяснил знаками, что его разстрeливали, но не дострeляли, и считал себя спасенным, раз его не прикончили, а привезли в хирургическое отдeленiе больницы и там оставили. Он сiял от счастiя, глаза его горeли и видно было, что он никак не может повeрить своей удачe. Ни имени его, ни дeла его установить не удалось. Но вечером его с повязкой на лицe забрали и прикончили…»
В Петербургe наканунe отмeны смертной казни и даже в ближайшую слeдующую ночь было разстрeлено до 400 человeк. В Саратовe 52, как свидeтельствует одно частное письмо, и т. д.
Послe отмeны смертной казни в сущности фактически за Чрезвычайными комиссiями было оставлено это кровавое право. Была сдeлана лукавая оговорка: «Кiевской губ. чека — сообщали, напр., „Извeстiя“ 5-го февраля — получено телеграфное разъясненiе предсeдателя В. Ч. К. о том, что постановленiе ЦИК об отмeнe смертной казни не распространяется на мeстности, подчиненныя фронтам. В этих мeстностях и революцiонными трибуналами право примeненiя высшей мeры наказанiя сохраняется. Кiев и Кiевская губ. входят в полосу, подчиненную фронтам». И с небывалой откровенной циничностью Особый Отдeл В. Ч. К. разослал 15-го апрeля предсeдателям Особых Отдeлов при мeстных Ч. К. циркуляр слeдующаго содержанiя: «В виду отмeны смертной казни предлагаем всeх лиц, которыя по числящимся за ними разным преступленiям подлежат высшим мeрам наказанiя, отправлять в полосу военных дeйствiй, как в мeсто, куда декрет об отмeнe смертной казни не распространяется». И я помню, как одному из нас, арестованных в февралe 1920 г. в связи с обвиненiем в контр-революцiи, слeдователем было сказано опредeленно: здeсь мы разстрeлять вас не можем, но можем отправить на фронт, при чем под фронтовой полосой вовсе не подразумeвалась какая-нибудь территорiя, гдe велась бы активная гражданская война.[87]
Вскорe и к этим iезуитским прiемам Ч. К. не приходилось болeе прибeгать (впрочем, я сомнeваюсь, прибeгала ли она к ним фактически, ибо раз все творилось втайнe, едва ли в этом была необходимость; если прибeгала, то в рeдких случаях).[88] Как бы забывая об отмeнe смертной казни, сами «Извeстiя» как то сообщили, что с января по май разстрeлено 521 человeк, при чем на долю трибуналов приходилось 176, а на долю одной московской Ч. К. - 131.
В связи с событiями русско-польской войны смертная казнь уже оффицiально была возстановлена 24-го мая. Послe ее больше уже не отмeняли. Характерен приказ Троцкаго от 16-го iюня 1920 г., если сравнить его с демагогическими призывами большевиков в 1917 г.:
1. «Всякiй негодяй, который будет уговаривать к отступленiю, дезертир, не выполнившiй боевого приказа — будет разстрeлен.
2. Всякiй солдат, самовольно покинувшiй боевой пост — будет разстрeлен.
3. Всякiй, который бросит винтовку или продаст хоть часть обмундированiя — будет разстрeлен».
…Вeдь «Всероссiйскiй съeзд совeтов постановил: „возстановленная Керенским смертная казнь на фронтe отмeняется“»…[89] Началась вакханалiя разстрeлов в прифронтовой полосe, но не только там. Сентябрьскiй мятеж краснаго гарнизона в Смоленскe был жесточайшим образом подавлен. Полагают, что разстрeлено было 1200 солдат, не считая других элементов, участвовавших в бунтe.[90]
Газеты в центрe умалчивали о разстрeлах в чрезвычайных комиссiях,[91] но опубликовывали свeдeнiя о разстрeлах, чинимых особыми революцiонно-военными трибуналами. И даже эти оффицiальныя цифры устрашающи: С 22-го мая по 22-го iюня — 600; iюнь-iюль — 898; iюль-август — 1183: август-сентябрь — 1206. Свeдeнiя опубликовывались приблизительно через мeсяц. 17-го октября «Извeстiя», сообщали о 1206 разстрeленных за сентябрь, перечисляли и вины этих погибших. С точки зрeнiя обоснованiя «краснаго террора» онe характерны: за шпiонаж — 3, за измeну — 185, неисполненiе боевого приказа 14, возстанiя 65, контр-революцiю 59, дезертирство 467, мародерство и бандитизм 160, храненiе и несдача оружiя 23, буйство и пьянство 20, должностныя преступленiя 181. Простому смертному чрезвычайно трудно бывает подчас разобраться в большевицкой юрисдикцiи. Напр., в «Извeстiях»[92] появляются свeдeнiя, что с февраля по сентябрь 1920 г. в революцiонных трибуналах Вохры (войска внутренней службы, т. е. в сущности, в войсках Ч. К.) разстрeлено 283 человeка. У нас есть копiя одного такого приговора, опубликованнаго в Московских «Извeстiях» 18-го ноября. Главный Реввоенный трибунал войск внутренней службы приговорил к разстрeлу инженера Трунова, начальника административнаго отдeла M. О. В. И. У. Михно С. С. и начальника артиллерiйскаго снабженiя Т. А. О. Н. А. Михно Н. С. за злоупотребленiя по службe «приговор окончательный и обжалованiю ни в апелляцiонном, ни в касацiонном порядкe не подлежит».
Можно потеряться в этой кровавой статистикe, ибо кровь не сочится, а льется ручьями, обращающимися в потоки, когда в жизни совeтской Россiи происходят какiя-нибудь осложненiя. Лeтом 1920 г. разстрeлено в Москвe 20 врачей по обвиненiю в содeйствiи в освобожденiи от военной службы. Вмeстe с тeм было арестовано 500 человeк, дававших яко-бы врачам взятки, и совeтскiя газеты, публикуя имена разстрeленных врачей, добавляли, что и их клiентов ждет та же участь. Очевидец, бывшiй в то время в Бутырках, говорит, что «до послeдней минуты большинство не вeрило, не могло даже допустить, что их ведут на разстрeл». По оффицiальным данным их разстрeлено было 120 человeк, по неоффицiальным значительно больше. Осенью 1920 года происходят в Москвe волненiя в мeстных войсках. До нас, жителей Москвы, доходят слухи о массовых разстрeлах в Ч. К.; в заграничной эсэровской печати[93] я читал свeдeнiя о казни 200–300 человeк. «Послeднiя Новости»[94] сообщали о разстрeлe в октябрe 900; в декабрe 118. Корреспондент «Воли Россiи» насчитывал в одном Петербургe разстрeленных за 1920 г. 5000 человeк (осень 1920 г. была временем ликвидацiи возстанiй и «заговоров», связанных с наступленiем ген. Юденича). В статьe Я. К-ого «В Москвe», напечатанной в «Посл. Нов.»,[95] разсказывается со слов прieхавшаго из Россiи о совершенно чудовищном фактe — о разстрeлe, в цeлях борьбы с проституцiей, послe облав и освидeтельствованiя, сифилитичек. Нечто аналогичное я слышал сам. Я не мог провeрить и упорно ходившiя по Москвe сообщенiя о разстрeлe заразившихся сапом.[96] Многое невeроятное и чудовищное было далеко не сказками при этом небывалом в мiрe режимe.
На Сeверe.
Как ликвидировалась «гражданская война» на Сeверe, мы знаем из очень многих источников. До нас в Москвe доходили устрашающiя свeдeнiя о карательных экспедицiях Особаго Отдeла В. Ч. К. во главe с Кедровым в Вологдe и других мeстах. Карательныя экспедицiи — это были еще новыя формы как бы выeздных сессiй Особаго Отдeла В. Ч. К.[97] Кедров, находящiйся нынe в домe сумасшедших, прославился своей исключительной жестокостью. В мeстных газетах иногда появлялись отчеты об этих карательных поeздках, дающiе, конечно, только весьма слабое представленiе о сущности.[98] В этих отчетах говорилось о сотнях арестованных, о десятках разстрeленных и пр. во время «административно-оперативной» и «военно-революцiонной» ревизiи. Иногда свeдeнiя были очень глухи: напр., при Воронежской поeздкe Особаго Отдeла В. Ч. К. во главe с Кедровым говорилось, что переосвидeтельствовано в теченiе нeскольких дней 1000 офицеров, взято «много заложников» и отправлено в центр.
Также дeйствовал Кедров и на крайнем сeверe — послe него и знаменитый по своему Эйдук, собственноручно разстрeливавшiй офицеров, казался «гуманным» человeком. В Архангельских «Изв.» от времени до времени стали появляться списки лиц, к которым комиссiя Кедрова примeняла высшую мeру наказанiя. Вот, напр., список 2-го ноября из 36 человeк, среди которых и крестьяне, и кооператоры, и бывшiй член Думы, выборжец Исупов. Перед нами лежит другой список в 34 фамилiи разстрeленных за «активныя контр-революцiонныя дeйствiя в перiод времени Чайковщины и Миллеровщины»; наконец, третiй, заключающiй 22 убитых, в числe которых Архангельскiй городской голова Александров, редактор «Сeвернаго Утра» Леонов, начальник почтоваго отдeленiя, театральный антрепренер, приказчик, мн. др. Корреспондент «Послeдних Новостей»[99] свидeтельствует, что «были случаи разстрeлов 12–16 лeтних мальчиков и дeвушек».
Архангельск называется «городом мертвых». Освeдомленная корреспондентка «Голоса Россiи»,[100] бывшая здeсь в апрeлe 1920 г., «вскорe послe ухода из города англiйских войск» пишет: «Послe торжественных похорон пустых красных гробов началась расправа… Цeлое лeто город стонал под гнетом террора. У меня нeт цифр, сколько было убито, знаю, что всe 800 офицеров, которым правительство Миллера предложило eхать в Лондон по Мурманской жел. дор., а само уeхало на ледоколe, были убиты в первую очередь». Самые главные разстрeлы шли под Холмогорами. Корреспондент «Рев. Россiи» сообщает: «в сентябрe был день красной расправы в Холмогорах. Разстрeлено болeе 2000. Все больше из крестьян и казаков с юга. Интеллигентов почти уже не разстрeливают, их мало» (№ 7). Что значит «крестьян и казаков с юга?» Это означает людей, привезенных с юга и заключенных в концентрацiонные лагеря Сeвера. Чрезвычайныя комиссiи с особой охотой и жестокостью приговаривали к отправкe в концентрацiонные лагеря Архангельской губернiи: «Это значит, что заключеннаго посылали на гибель в какой-нибудь дом ужаса». Мы увидим дальше, что в сущности представляли собою эти лагеря. Кто туда попадает, оттуда уже не возвращается, ибо в огромном большинствe случаев, они бывают разстрeлены. Это часто лишь форма сокрытой смертной казни.[101]
«На Дону, на Кубани, в Крыму и в Туркестанe повторялся один и тот же прiем. Объявляется регистрацiя или перерегистрацiя для бывших офицеров, или для каких либо категорiй, служивших у „бeлых“. Не предвидя и не ожидая ничего плохого, люди, проявившiе свою лойяльность, идут регистрироваться, а их схватывают, в чем они явились, немедленно загоняют в вагоны и везут в Архангельскiе лагеря. В лeтних костюмчиках из Кубани или Крыма, без полотенца, без кусочка мыла, без смeны бeлья, грязные, завшивeвшiе, попадают они в Архангельскiй климат с очень проблематическими надеждами на возможность не только получить бeлье и теплую одежду, но и просто извeстить близких о своем мeстонахожденiи.
Такой же прiем был примeнен в Петроградe по отношенiю к командному составу Балтiйскаго флота. Это — тe, которые не эмигрировали, не скрывались, не переправились ни к Юденичу, ни к Колчаку, ни к Деникину. Все время они служили совeтской власти и, очевидно, проявляли лойяльность, ибо большинство из них за всe четыре года большевизма ни разу не были арестованы. 22-го августа 1921 г. была объявлена какая то перерегистрацiя, шутка достаточно обычная и не первый раз практикующаяся. Каждый из них, в чем был, со службы заскочил перерегистрироваться. Свыше 300 чел. было задержано. Каждаго из них просто приглашали в какую-то комнату и просили подождать. Двое суток ждали они в этой комнатe, а потом их вывели, окружили громадным конвоем, повели на вокзал, усадили в теплушки и повезли по разным направленiям, — ничего не говоря, — в тюрьмы Орла, Вологды, Ярославля и еще каких то городов…»
Из длиннаго списка офицеров, по оффицiальным свeдeнiям отправленных на сeвер, никогда нельзя было найти мeстопребыванiя ни одного. И в частных бесeдах представители Ч. К. откровенно говорили, что их нeт уже в живых.
Вот сцена, зафиксированная «Волей Россiи»[102] из расправ Кедрова на сeверe: В Архангельскe Кедров, собрав 1200 офицеров, сажает их на баржу вблизи Холмогор и затeм по ним открывается огонь из пулеметов — «до 600 было перебито!» Вы не вeрите? Вам кажется это невeроятным, циничным и безсмысленным? Но такая судьба была довольно обычна для тeх, кого отправляли в Холмогорскiй концентрацiонный лагерь.[103] Этого лагеря просто на просто не было до мая 1921 г. И в верстах 10 от Холмогор партiи прибывших разстрeливались десятками и сотнями. Лицу, спецiально eздившему для нелегальнаго обслeдованiя положенiя заключенных на сeверe, жители окружных деревень называли жуткую цифру 8000 таким образом погибших. И, может быть, это звeрство в дeйствительности в данном случаe было гуманно, ибо открытый впослeдствiи Холмогорскiй лагерь, получившiй наименованiе «Лагеря смерти», означал для заключенных медленное умиранiе, в атмосферe полной приниженности и насилiя.
Человeческая совeсть отчаивается все-таки вeрить в эти потопленiя на баржах, в XX вeкe возстанавливающiя извeстные случаи перiода французской революцiи. Но об этих баржах современности говорит нам даже не глухая молва. Вот уже второй случай, как нам приходится их констатировать. Есть и третье сообщенiе — нeсколько позднeе: практика оставалась одной и той же. Владимiр Войтинскiй в своей статьe, служащей предисловiем к книгe «12 смертников», (суд над соцiалистами-революцiонерами в Москвe) сообщает: «В 1921 году большевики отправили на баржe 600 заключенных из различных Петроградских тюрем в Кронштадт; на глубоком мeстe между Петроградом и Кронштадтом, баржа была пущена ко дну: всe арестанты потонули, кромe одного, успeвшаго вплавь достичь Финляндскаго берега…»[104]
Послe Деникина.
И пожалуй, эти ужасы по крайней мeрe по количеству жертв блeднeют перед тeм, что происходило на югe послe окончанiя гражданской войны. Крушилась Деникинская власть. Вступала новая власть, и вмeстe с нею шла кровавая полоса террора мести, и только мести. Это была уже не гражданская война, a уничтоженiе прежняго противника. Это был акт устрашенiя для будущаго. Большевики в Одессe в 1920 г. в третiй раз. Идут ежедневные разстрeлы по 100 и больше человeк. Трупы возят на грузовиках.[105] «Мы живем, как на вулканe» — сообщает частное письмо, полученное редакцiей «Послeдних Новостей»:[106] «Ежедневно во всeх районах города производятся облавы на контр-революцiонеров, обыски и аресты. Достаточно кому-нибудь донести, что в семьe был родственник, служившiй в добровольческой армiи, чтобы дом подвергся разгрому, a всe члены семьи арестованы. В отличiе от прошлаго года большевики расправляются с своими жертвами быстро, не публикуя список разстрeленных». Очень освeдомленный в одесских дeлах константинопольскiй корреспондент «Общаго Дeла» Л. Леонидов в рядe очерков: «Что происходит в Одессe»,[107] к которым нам еще придется вернуться, рисует потрясающiя картины жизни в Одессe в эти дни. По его словам число разстрeленных по оффицiальным данным доходит до 7000.[108] Разстрeливают по 30–40 в ночь, а иногда по 200–300. Тогда дeйствует пулемет, ибо жертв слишком много, чтобы разстрeливать по одиночкe. Тогда не печатают и фамилiй разстрeленных, ибо берутся цeлыя камеры из тюрем и поголовно разстрeливаются. Есть ли здeсь преувеличенiя? Возможно, но как все это правдоподобно, раз поголовно разстрeливаются всe офицеры, захваченные на румынской границe, не пропущенные румынами через Днeпр и не успeвшiе присоединиться к войскам ген. Бредова. Таких насчитывалось до 1200; они были заключены в концентрацiонные лагеря и постепенно разстрeлены. 5-го мая произведен был массовой разстрeл этих офицеров. Как то не хочется вeрить сообщенiю будто бы о предстоящем разстрeлe было объявлено даже в «Извeстiях». Ночью в церквах раздался «траурный» звон. Ряд священников, по словам автора сообщенiя, были за это привлечены к суду революцiоннаго трибунала и приговорены к 5 — 10 годам принудительных работ.
Тогда же произошла расправа над галичанами, измeнившими большевикам. Тираспольскiй гарнизон был поголовно разстрeлен. Из Одессы приказано было эвакуировать в виду измeны всeх галичан, но когда они собрались на товарную станцiю с женами, дeтьми и багажем, их стали разстрeливать из пулеметов. В «Извeстiях» появилось сообщенiе, что галичане, измeнившiе пролетарiату, пали жертвой озлобленной толпы.[109]