«Решительный момент приближается»
«Решительный момент приближается»
20 января 1954 г. правительство Арбенса разоблачило перед всем миром факт подготовки вооруженной интервенции, создавшей реальную угрозу утраты Гватемалой своей независимости. Оно опубликовало 200 фотографий и представило многочисленные вещественные доказательства, в частности письма, которыми обменивались участники контрреволюционного движения. В печати приводились выдержки из конфиденциального письма Кастильо Армаса от 20 сентября 1953 г., адресованного диктатору Никарагуа генералу Анастасио Сомосе. «Меня информировали находящиеся здесь наши друзья,— сообщал он в этом письме,— что северное правительство, признавая невозможность найти иное решение серьезной проблемы моей страны, приняло решение разрешить нам провести в жизнь наши планы». В письме шла речь о планах свержения законного правительства Арбенса.
Следует подчеркнуть, что хотя гватемальскому правительству было хорошо известно, какова истинная сущность «операции Гватемала», кто стоит за кулисами этой международной провокации, кто ее направляет и финансирует, оно на первых порах предусмотрительно воздерживалось от выдвижения каких бы то ни было обвинений непосредственно в адрес администрации США.
Тем не менее Джон Фостер Даллес, грубо искажая факты, 30 января 1954 г. квалифицировал заявление гватемальского правительства от 20 января как лживое, представляющее собой попытку затруднить работу предстоявшей X Межамериканской конференции и тем самым «подорвать межамериканскую солидарность». Все это потребовалось администрации США для того, чтобы замаскировать свои преступные замыслы. Под такой дымовой завесой, как потом выяснилось, государственный секретарь продолжал совещаться с директором ЦРУ о посылке самолетов Кастильо Армасу.
К моменту созыва X Межамериканской конференции в Каракасе (Венесуэла) в марте 1954 г. правительство Гватемалы уже располагало неопровержимыми доказательствами причастности к заговору госдепартамента и ЦРУ. Опираясь на документальные данные, оно разоблачило обе стороны «операции Гватемала» — подготовку дипломатической войны и вооруженной агрессии. Полученная информация свидетельствовала о твердом намерении «Юнайтед фрут», госдепартамента и ЦРУ уничтожить завоевания революции и сместить конституционное правительство страны, даже если Гватемала полностью подчинится всем требованиям компании. В этом убеждали и безуспешность попыток гватемальского правительства достигнуть договоренности с госдепартаментом по всем спорным вопросам, и отсутствие какой- либо реакции администрации США на доведенные до ее сведения разоблачающие факты.
После того как «генеральный план» получил под сильным нажимом со стороны США обоснование в виде интервенционистской резолюции, принятой X Межамериканской конференцией [«Стратегия США в Каракасе,— писала одна американская газета,— состояла в том, чтобы как можно больше изолировать Гватемалу от остальных стран континента и создать условия, при которых позднее могли бы быть предприняты более решительные действия» 10»], он стал осуществляться форсированными темпами. Бывший сотрудник Управления тайных операций ЦРУ Дэвид Филлипс, непосредственный участник многих закулисных махинаций, связанных с вмешательством США во внутренние дела стран Латинской Америки, утверждает, что в мартовские дни 1954 г. он в соответствии с предписанием центра вылетел из Чили. В аэропорту Майами его встретил представитель ЦРУ (в своих мемуарах он выводит его под условным именем Брэд) и сообщил, что ему надлежит задержаться во Флориде. В ответ на вопрос Филлипса, что конкретно его ожидает, Брэд предложил запастись терпением — скоро он узнает об этом «из первых рук». Тем временем Брэд свел его с офицером контрразведки, который снабдил Филлипса фиктивными документами, изготовленными ЦРУ на чужое имя. Затем, дав несколько общих советов на время пребывания во Флориде, Брэд доставил его на конспиративную квартиру, расположенную к северу от Майами. Здесь Филлипсу сообщили, что все необходимые инструкции, связанные с его новым назначением, он получит непосредственно от представителей штаб-квартиры ЦРУ, приезд которых ожидается со дня на день. Одним из них будет старший офицер Управления тайных операций ЦРУ Трэйси Барнс, к тому времени уже достаточно известный специалист в своей области.
Встреча, которую так ждал Филлипс, состоялась на следующий день. Трэйси Барнс был первым высокопоставленным должностным лицом ЦРУ, с которым Филлипсу пришлось иметь дело. Ему было известно, что Барнс получил юридическое образование в Гарвардском и Йельском университетах. Находясь во время войны на службе в армейской разведке, он дважды выполнял задания в тылу врага, а будучи в Швейцарии, активно сотрудничал с Алленом Даллесом, тогдашним руководителем Европейского филиала УСС. На встрече с Барнсом присутствовал также уже упоминавшийся Говард Хант, выступавший в роли помощника Барнса.
Как бы угадывая ход мыслей Филлипса, Трэйси Барнс начал беседу словами: «На этот раз — Гватемала. Правительство Арбенса катастрофически скатывается влево. Его Гватемальская партия труда насчитывает уже две тысячи дисциплинированных членов и имеет весьма решительное марксистское руководство».
В ответ на вставленное Филлипсом замечание, что «хотя рабочие организации и могут подчас играть достаточно важную роль, тем не менее в условиях Латинской Америки в конечном счете все решает армия», Барнс продолжал: «Так вот именно об армии и идет речь. Ее рядовой личный состав в своей массе индифферентен. Что касается старших офицеров, то многие из них на стороне президента. За исключением нескольких. Один из них — это полковник Карлос Кастильо Армас, недавно бежавший из заключения, которое отбывал в гватемальской тюрьме. Сейчас он сколачивает антикоммунистическое сопротивление правительству Арбенса и вторгнется в страну, как только у него будет достаточно солдат и вооружения».
«Думаю, что ему помогут в этом»,— вставил Филлипс.
«Безусловно,— заявил Барнс.— Поэтому мы с вами и находимся здесь...» 11
Филлипс писал свои мемуары в период, когда конгресс, вынужденный считаться с требованием американской и мировой общественности, подверг официальному расследованию некоторые тайные операции ЦРУ, связанные с вмешательством во внутренние дела других государств. Неудивительно поэтому, что автор пытается так или иначе выставить себя в лучшем свете. Например, продолжая рассказ о встрече с Трэйси Барнсом и Говардом Хантом, Филлипс представляет дело таким образом, будто он уже тогда усомнился в законности действий ЦРУ, замышлявшего свержение Арбенса.
«Я по-прежнему не уверен в том, что мы имеем право вмешиваться. Почему ЦРУ занимается этим делом?» — еще не раз на страницах книги процитирует сам себя Филлипс.
Как утверждает автор мемуаров, со стороны Барнса не было предложено тогда убедительного объяснения. Он апеллировал к уставу ЦРУ, утвержденному президентом Г. Трумэном в 1947 г. при его создании. Хотя в уставе, достаточно четко определяющем задачи ЦРУ (сбор, сопоставление и оценка разведывательных данных), прямо об этом ничего не говорится, заметил Барнс, он тем не менее дает широко толкуемые рекомендации выполнять всякие другие функции и поручения, время от времени вменяемые ему в обязанность Советом национальной безопасности и лично президентом. «В данном случае мы,— заключил Барнс,— и выполняем одно из таких заданий. Если быть более точным, распоряжение приступить к выполнению операции в Гватемале исходило от самого президента Эйзенхауэра. Он приказал нам помочь гватемальцам, которые недовольны Арбенсом» 12.
Барнс извинился — ему пора было возвращаться в Вашингтон. Все дальнейшие инструкции Филлипс получит от его помощника — Говарда Ханта. Сам же Барнс в качестве политического советника будет постоянно курсировать между Вашингтоном, Флоридой и Центральной Америкой.
Говард Хант слыл знатоком Гватемалы. Бывший сотрудник УСС, он был решительным сторонником использования нелегальных каналов для ведения направляемой Соединенными Штатами пропаганды, преследующей цель дезориентировать общественное мнение и изолировать Гватемалу, тем более что в тех условиях такого рода пропаганду невозможно было вести открыто. Он считал, что официальные ведомства — госдепартамент и Информационное агентство — следует привлекать для этого только в тех случаях, когда нельзя ограничиться одними тайными каналами.
В соответствии с планами ЦРУ и по согласованию с правительством Гондураса эта страна должна была приютить подпольную радиостанцию мятежников, перед которой стояла задача создать видимость вещания из Гватемалы. Технический персонал, дикторов и авторов радиопередач набрали в Гватемале. Прежде чем отбыть в страну назначения, всем им предстояло разработать детальную программу своей деятельности. В Гондурасе в это время уже монтировали мощный передатчик. Роль советника на радиостанции отводилась Филлипсу.
Чтобы ознакомиться с обстановкой на месте, собрать необходимые сведения об обычаях этой страны, ее народе и, самое главное, о политических настроениях населения, Филлипсу разрешили совершить поездку в Гватемалу. «Одна- единственная ошибка в радиопередаче, малейшая погрешность,— напутствовал Брэд Филлипса,— приведут к тому, что слушателей будет трудно убедить, будто радиостанция находится на территории Гватемалы».
Сопровождал Филлипса в этой поездке «один из самых опытных офицеров ЦРУ» под именем Петер [Несколько лет спустя Петер был в числе организаторов тайных операций ЦРУ в Юго-Восточной Азии]. В отличие от большинства сотрудников ЦРУ, работающих за границей под прикрытием дипломатических, торговых и других представительств США, Петер был нелегалом, отличавшимся высоким профессионализмом. Он был из немцев, говорил с легким немецким акцентом, в годы войны действовал по заданию разведки в Германии. Вспоминая полтора десятка лет спустя об этой поездке в Гватемалу, Филлипс писал, что Петер «провел меня через все подводные камни, которые подстерегают оперативника-нелегала, путешествующего за границей с фальшивыми документами. Жить двойной жизнью, чувствовать раздвоение личности становилось мне все легче».
Вернуться Филлипсу предстояло через Вашингтон. Этой его разведывательной миссии, как и в целом его роли в гватемальских событиях, придавалось столь важное значение, что с ним пожелали встретиться руководители ЦРУ. Непосредственным оперативным начальником Филлипса был Брэд, за ним шел Дж. С. Кинг, руководитель латиноамериканского отдела ЦРУ, затем — Трэйси Барнс, над которым стояли Фрэнк Уизнер, Ричард Биссел и, наконец, Аллен Даллес. Все они сочли нужным дать свои советы Филлипсу.
Вскоре после возвращения Филлипса во Флориду неподалеку от Майами, в доме, служившем конспиративной квартирой ЦРУ, собрались организаторы «операции Гватемала» и девять гватемальцев, которые должны были вести подпольное радиовещание. Трем из них предстояло возглавить группу, призванную развернуть открыто враждебную Гватемале пропагандистскую кампанию. Для встречи с ними специально прилетел Говард Хант.
В конце апреля 1954 г. группа отправилась в Центральную Америку готовиться к «психологической войне» против демократических сил Гватемалы. Филлипс был приставлен к ним в качестве наблюдателя и советника.
За несколько дней до начала первого подпольного вещания руководители группы, охарактеризовав ее участникам контингент будущих слушателей передач, сформулировали ее задачи. Ставка делалась на то, чтобы «запугать» тех, кто симпатизирует правительству Арбенса, и повлиять на так называемых нейтральных и колеблющихся, которых в силу их недостаточной осведомленности можно попытаться склонить на сторону тех, кто твердо выступает против социально-экономических преобразований в стране. «Наша основная цель — добиться правдоподобия. Мы начнем с большой лжи — заявим, будто вещаем с территории Гватемалы. Такая мистика абсолютно необходима. При этом мы должны тщательно избегать утверждений, которые легко опровергнуть». Предлагалось строго дифференцировать выпуски с учетом особенностей каждой группы слушателей, быть готовыми сообщить им в нужное время, каких действий от них ждут, чтобы исключить возможность преждевременных выступлений, и, наконец, придать самим передачам наступательный характер.
Станция получила название «Голос освобождения». Первую передачу запланировали на 1 Мая, которое еще с 1921 г. широко праздновалось в Гватемале: этот день был нерабочим, замирала торговля и, что особенно важно, не выходили газеты, бездействовало гватемальское радио. Большинство радиоприемников было настроено на прием коротковолновых программ из Мексики. По расчетам заговорщиков, их передача могла собрать широкую аудиторию слушателей, если только заблаговременно сообщить об этом гватемальцам и убедить их настроить свои радиоприемники на нужную волну. Решили, что один из сотрудников отправится в Мексику, чтобы послать оттуда телеграммы в основные газеты Гватемалы. В них содержалась просьба опубликовать накануне 1 Мая объявление, в котором говорилось, что Мексика готовит программу с участием плеяды латиноамериканских звезд — Марии Фенинс, широкоизвестной мексиканской киноактрисы, нескольких певцов и, пожалуй, самого популярного комика — Кантинфласа. Сведения о частоте, на которой можно будет послушать этот сонм талантов, должны быть набраны крупным шрифтом. В деловой приписке к телеграмме указывалось, что представитель мексиканского антрепренера приедет в Гватемалу на следующий день после праздника, чтобы оплатить рекламные расходы. Редакторы были рады выгодной сделке и напечатали объявление.
Слушатели, настроившие свои приемники на первую передачу «Голоса освобождения», не были введены в заблуждение: все объявленные актеры и певцы были представлены в программе, но только... в записи. В промежутках же между этими выступлениями дикторы передавали запланированный политический текст. Подпольное вещание развернуло активную пропагандистскую кампанию против правительства Арбенса. К тому времени, как полковник Кастильо Армас во главе «армии вторжения», состоящей из контрреволюционных эмигрантов, пересечет границу и вторгнется в Гватемалу, радиостанция должна была создать в стране благоприятный для путча политический климат. Специальные программы идеологического наступления воздействовали на конкретные группы населения: женщин убеждали повлиять на мужей и сыновей, солдатам объясняли, почему они должны быть с восставшими, рабочих уговаривали, молодежи льстили.