НЕФОРМАЛЬНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ
НЕФОРМАЛЬНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ
С выстрела Д. В. Каракозова последовала вереница покушений, завершившаяся убийством Александра II. Полиция оказалась беспомощной. Александр III даже в глубинах гатчинских покоев не считал свою жизнь в безопасности от «бомбистов». Недоверие к политической полиции породило в придворных кругах мысль о создании тайного сообщества для защиты царя и отечества от революционной опасности.
Гатчинский затворник дал согласие на организацию сообщества, но потребовал, чтобы все, касавшееся его деятельности, сохранялось в строжайшей тайне. Так, 12 марта 1881 года родилась «Священная дружина» (иногда ее называют «Золотая дружина», «Святая дружина», «Общество борьбы против террора», «Охранная дружина», «Добровольная охрана» [371]). Основателями дружины были граф И. И. Воронцов-Дашков, граф П. П. Шувалов и князь А. П. Щербатов. Руководство «Священной дружиной» состояло из представителей знати, людей, близко стоявших к трону, а ратники набирались из придворной аристократии и высших администраторов [372]. Не имея понятия об организационной структуре «Народной воли» и желая подражать революционным сообществам, «Священная дружина» сформировала свой состав по принципу нечаевских пятерок [373].
Во главе дружины стоял Совет первых старшин, сформированный из первых старших членов сообщества, его основателей. Делами «Священной дружины» руководил Центральный комитет, членов КОТОрого назначал Совет. Центральному комитету подчинялись Организационный комитет и Исполнительный комитет. В работе этих учреждений принимали участие товарищ министра внутренних дел и обер-полицмейстер. Центральному комитету подчинялась «Добровольная охрана», созданная с целью предотвращения покушений на царя и царскую семью. К моменту расформирования «Священная дружина» насчитывала 729 постоянных членов и 14 672 добровольных охранника [374].
«Добровольная охрана» заимствовала свою структуру полностью у политической полиции. Она состояла из наружной и внутренней агентуры. Ее родство с полицией проявлялось во всем, и прежде всего в идеологии, на которой эти два учреждения строили все свои действия. Приведу извлечение из отчетной записки «Священной дружины», подтверждающей ее полное идеологическое единство С политической полицией:
«Драгоценным секретным агентом считается тот, который, оставаясь преданным обществу и его целям, добивается положения выдающегося деятеля революционной партии. Это положение давало возможность знать многое, что делается в революционных сферах» [375]. Это определение провокатора вполне может конкурировать с приводимыми в современных энциклопедиях и словарях.
«Взволнованные лоботрясы», как назвал членов «Священной дружины» М. Е. Салтыков-Щедрин в «Письмах к тетеньке», дейстовали по четырем направлениям: выполняли мелкие сыскные поручения Центрального комитета, издавали «радикальные» газеты, устраивали мистификации с целью сбить с толку противников и участвовали в охране царя и царской семьи.
Конечно же, именитых дилетантов тайного сыска легко обнаружил Судейкин и терпел, пока не нашел на них управу. Быть может, что-то от мистификаций, точнее — провокаций «взволнованных лоботрясов» Судейкин заимствовал для дегаевщины [376]. Более того, «Священная дружина» примером своей деятельности способствовала внедрению в полицию политической провокации. Она издавала три газеты — на Западе «Вольное слово» и «Правда», в России «Московский телеграф». Газеты имели разные программы и общую задачу — внести раскол в ряды народовольцев.
Полицейские чины ненавидели великосветских лоботрясов, мешавших им работать. Из воспоминаний П. Я. Осмоловской нам известно суждение Судейкина о «Священной дружине»: «Это такое учреждение, с которым надо бороться не меньше, чем с террористами,— говорил Судейкин.— Больше даже. И с ними бороться труднее. Революционеры — это люди, люди идеи, а это скопище... Банда! Но эта банда под покровительством. Mrie мешают, невозможно. Делают доносы, требуют арестов, когда мне это не нужно. Средств расходится масса. Жандармское управление тратит много, но мы тратим на дело, и наши расходы ничто в сравнении с их расходами. Там миллионы выбрасываются, и все напрасно — нажива каким-то...»[377] .
Лоботрясы развлекались, интриговали, давали указания Департаменту полиции, Судейкину, часто, чрезвычайно вредоносные, а он злился и выполнял. С приходом Д. А. Толстого в Министерство внутренних дел развернулось сражение между новым министром и командором дружины Воронцовым-Дашковым. Противники стоили друг друга. Толстому помог случай. А. С. Суворин опубликовал в «Новом времени» (1882, № 2422, 24 ноября) секретный циркуляр «Священной дружины» и дал к нему язвительный комментарий, называя ратников шутами, бездельниками и шантажистами [378]. Конечно же, великосветское сообщество развалилось бы и без вмешательства прессы.
Приведу выдержки из дневниковых записей П. А. Валуева за 1882 год: «7 декабря. Вчера был здешний губернатор Волков. По его словам, «Св. дружина» распущена или распускается. Он сам отпущен, и его «пятерка» упразднена. (...)
17 декабря. Был у гр. Шувалова. По его словам его брату, гр. Павлу, поручено государем озаботиться полным расформированием св. дружины» [379].
Все члены дружины получили следующее письмо:
«Свиты его величества генерал-майор Брок прочел мне письмо г. министра внутренних дел на имя Воронцова-Дашкова, в котором граф Толстой, по приказанию государя императора, передает монаршее благоволение всем тем лицам, которые вошли в состав общества, имевшего целью охрану особы его величества и борьбу с крамолою.
При этом ввиду изменившихся обстоятельств дальнейшая деятельность означенного общества по высочайшему государя императора повелению прекращается» ”[380].
Заметной роли в этом великосветском фарсе Рачковский не исполнял, но именно он унаследовал хозяйство «Священной дружины» в виде мелких филеров, состоявших при именитых бойцах. Все ее дела и агенты поступили в распоряжение Департамента полиции и при организации Заграничной агентуры составили ее костяк. Благодаря назначению руководителем заграничной охранки Рачковскому удалось проявить свои незаурядные способности.