«ГРАНЬ ВЕКОВ»
«ГРАНЬ ВЕКОВ»
После убийства Александра II столица впала в оцепенение, все ожидали новых противоправительственных выступлений, но их не последовало. Постепенно начало проявляться робкое движение к созданию обороны от нападения предполагаемых, но никому не ведомых злых сил. Петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова 8 марта сменил генерал-майор М. Н. Баранов. Первой своей целью он поставил запугать молодого монарха, и ему это удалось. Имея право доклада вне очереди, он ежедневно изводил Александра III небылицами о раскрытых им заговорах, кровавых расправах, ночных погонях и прочим вздором. 27 марта император, не предупредив окружение, покинул столицу и заперся в Гатчинском дворце. Его испуг, связанный с убийством отца, усугублялся фантазиями Баранова, неосведомленностью об истинном состоянии дел в империи и поведением наиболее близко стоявших к нему лиц. «Когда собираетесь ко сну,— советовал Победоносцев своему венценосному воспитаннику,— извольте запирать за собой двери — не только в спальне, но и во всех следующих комнатах, вплоть до входной. Доверенный человек должен внимательно смотреть за замками и наблюдать, чтобы внутренние задвижки у створчатых дверей были задвинуты» [173].
Баранов и превосходно знавший ему цену Победоносцев потирали руки, они всецело завладели гатчинским затворником и могли делать с ним все, что угодно. Не имея ни способностей, ни опыта, Баранов воспылал желанием поднять все население столицы на борьбу с эфемерными злоумышленниками. Ему пришла счастливая мысль образовать при градоначальнике «Комитет общественного спасения». Каждый из 228 городских околотков поставлял в Комитет по одному представителю, те, в свою очередь, выбрали 25 членов Совета. На рассмотрение Совета Баранов представил предложение об организации наблюдения за приезжавшими в Петербург лицами: со стороны дорог образовать заставы, а на железнодорожных станциях обязать всех пассажиров брать извозчиков непременно через полицейских и затем регистрировать их адреса. Совет, современники называли его «бараньим парламентом», одобрил предложение градоначальника и приступил к исполнению невыполнимого.
Баранов был участником еще одного увековечившего его предприятия. Он входил в комиссию, родившую знаменитое Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия, утвержденного монархом 14 августа 1881 года (Положение об усиленной охране). Его авторами, кроме Баранова, были министр внутренних дел Н. П. Игнатьев, товарищи министра М. С. Каханов и П. А. Черевин, а также директор Департамента полиции В. К. Плеве. Приведу главные пункты из этого весьма важного документа, опустив в них разъясняющие примечания и ссылки на статьи законов.
«1. Высшее направление деятельности по охранению государственного порядка и общественного спокойствия принадлежит Министру внутренних дел. Требования его, к сим предметам относящиеся, подлежат немедленному исполнению всеми местными начальствами. Все ведомства обязаны оказывать полное содействие установлениям и лицам, коим вверено охранение государственного порядка и общественного спокойствия.
16. Генерал-губернаторам, а в местностях, им подчиненным,— губернаторам и градоначальникам предоставляется также:
а) разрешать в административном порядке дела о нарушениях изданных ими обязательных постановлений; причем генерал-губернаторы могут уполномочивать на разрешение сих дел подчиненных им начальников губерний, градоначальников и обер-полицмейстеров;
б) воспрещать всякие народные, общественные и даже частные собрания;
в) делать распоряжения о закрытии всяких вообще торговых и промышленных заведений как срочно, так и на все время объявленного положения усиленной охраны, и
г) воспрещать отдельным лицам пребывание в местностях, объявленных в положении усиленной охраны. (...)
17. От генерал-губернаторов, а в губерниях, им не подчиненных,— от министра внутренних дел, зависит: а) передавать на рассмотрение Военного суда отдельные дела о преступлениях, общими уголовными законами предусмотренных, когда они признают это необходимым в видах ограждения общественного порядка и спокойствия, для суждения их по законам военного времени и б) требовать рассмотрения при закрытых дверях всех тех судебных дел, публичное рассмотрение коих может послужить поводом к возбуждению умов и нарушению порядка. (...)
19. Утверждение всех приговоров Военного суда по делам сего рода принадлежит генерал-губернаторам, а в местностях, им не подчиненных,— командующим войсками. (....)
21. Местным начальникам полиции, а также начальникам жандармских управлений и их помощникам предоставляется делать распоряжения: а) о предварительном задержании, не долее, однако, двух недель, всех лиц, внушающих основательное подозрение в совершении государственных преступлений или в прикосновении к ним, а равно в принадлежности к противозаконным сообществам, и б) о производстве во всякое время обысков, во всех без исключения помещениях, фабриках, заводах и т п. и о наложении ареста, впредь до распоряжения подлежащего начальства, на всякого рода имущество, указывающего на преступность действий или намерений заподозренного лица. (...)
32. Высылка частного лица административным порядком в какую-либо определенную местность Европейской или Азиатской России с обязательством безотлучного пребывания в течение назначенного срока может иметь место не иначе, как при соблюдении нижеследующих правил.
33. Подлежащая власть, убедившись в необходимости высылки частного лица, представляет об этом министру внутренних дел с подробным объяснением оснований к принятию этой меры, а также предложение о сроке высылкн. (...)
34. Представление этого рода рассматривается в Особом совещании, образованном при министре внутренних дел, под председательством одного из товарищей министра, из четырех членов — двух от Министерства внутренних дел и двух от Министерства юстиции. Постановления сего Совещания представляются на утверждение министра внутренних дел.
35. При обсуждении представлений о высылке упомянутое Совещание может потребовать необходимых дополнений и разъяснений, а в случае необходимости — вызвать для личных объяснений предназначенное к высылке лицо.
36. Для безвыездного пребывания в месте, для высылки определенном, устанавливается срок в размере от одного года до пяти лет (...)» [174].
В Положении не оговорено, но практика наказаний по политическим преступлениям в административном порядке показывает, что Особое совещание по нескольку раз увеличивало сроки ссылки и отправляло революционеров в самые отдаленные местности Восточной Сибири, откуда многие не возвращались никогда.
Положение об усиленной охране действовало до Февральской революции, и Министерство внутренних дел широко им пользовалось. В сочетании с Особым совещанием оно сводило на нет действия некоторых законов, утвержденных Александром II. Все население России ставилось как бы вне закона: любой чиновник политической полиции получил право обыскивать, арестовывать или высылать любого, внушающего «основательное подозрение» в «прикосновенности» к противоправительственному деянию, то есть для ареста и высылки не требовалось никаких доказательств виновности.
С введения Положения об усиленной охране и назначения на высшие административные посты лиц, прославившихся своими реакционными убеждениями, настало время контрреформ, время отмены всего прогрессивного, что было достигнуто в царствование Александра II.
Первым атакам со стороны реакции во главе с обер-прокурором Синода К. П. Победоносцевым, редактором «Московских ведомостей» М. Н. Катковым и ближайшим советником молодого императора князем
В. П. Мещерским подверглась судебная реформа 1864 года. Наиболее ярко и прямолинейно их позицию выразил Победоносцев в записке, поданной на высочайшее имя:
«Опыт достаточно доказал несоответствие нынешних судебных учреждений и судебных порядков с потребностями народа и с условиями его быта, равно как и с общим строем государственных учреждений в России. (...) В Российском государстве не может быть отдельных властей, независимых от центральной власти государственной. (...) Возведенная в принцип абсолютная несменяемость судебных чинов представляется в России аномалией странной и ничем не оправданной»[175].
Несуразность аргументации Победоносцева никого не смущала — императора устраивала декларирующая часть записки, требовавшая ликвидировать результаты прогрессивной реформы 1864 года по всем основным ее пунктам. На защиту Судебных уставов поднялись воспитанные на реформе юристы и почти выиграли сражение — за непродолжительное царствование Александра III реакции не удалось одержать существенной победы, так считал крупнейший русский юрист А. Ф. Кони [176].
Александр III, как и его предшественники, пытался продолжить кодификацию уголовного права. Для этого он учредил в 1882 году комиссию под председательством выдающегося юриста, одного из видных Деятелей судебной реформы Н. И. Стояновского. Но комиссия никаких практических результатов не дала
Царствование Александра III характеризуется угнетением всего передового, прогрессивного, нарастанием сил, породивших Судейкина и дегаевщину, разгромивших самым противоестественным образом партию «Народная воля», уничтоживших целое поколение радикально настроенных молодых людей. После кончины жестокого самодержца Россия ожидала хоть некоторого потепления. Но последовало нечто совершенно иное, непонятное, противоречивое. Бывший министр иностранных дел А. П. Извольский писал о сыне Александра III, Николае ,11:
«К несчастью, его природный ум был ограничен отсутствием достаточного образования. До сих пор я не могу понять, как наследник, предназначенный самой судьбой для управления одной из величайших империй мира, мог оказаться до такой степени не подготовленным к выполнению обязанностей величайшей трудности.
Образование Николая II не превосходило уровня образования кавалерийского поручика одного из полков императорской гвардии, офицеры которой принадлежали к «золотой молодежи» и обращали большее внимание на спорт и умение держать себя в обществе, чем на изучение специальных дисциплин, даже тех, которые полезны для военной карьеры.
В то время, как император Николай I, этот полковник прусского милитаризма, счел необходимым доверить воспитание своего старшего сына выдающемуся человеку той эпохи поэту Жуковскому, император Александр III избрал в качестве воспитателя для юного наследника престола невежественного генерала Г. Г. Даниловича, который не имел других качеств, кроме своих ультрареакционных взглядов» [177]. Такое же воспитание получили почти все лица, принадлежавшие к царской фамилии.
Новое царствование началось с Ходынки, за ней последовали Цусима, Кровавое воскресенье, Ленский расстрел и многое, многое другое. Фабриканты бесчеловечно эксплуатировали рабочих, и те, не находя заступничества у правительства, вступали в революционные партии. Обезумевшее от страха перед эсерами-террористами, правительство не заметило, как окрепли социал-демократы и слились с массовым революционным движением, как массовое движение превращалось в несокрушимую силу, вобрав в себя рабочих, интеллигенцию, армию. Последний император ничего этого не видел, не желал и не мог видеть. Вокруг трона сомкнулась пережившая свой век многочисленная царская фамилия. Великие князья и княгини, их дети, свекры и свекрови, нескончаемая вереница их высочеств вмешивались в дела управления империей, совершали нечистые сделки с западными финансистами, расхищали, распродавали, насиловали Россию.
Нашептывая и причитая возле истеричной надменной императрицы и ее несамостоятельного мужа, преследуя свои выгоды, дворцовая камарилья меняла кратковременных обладателей министерских кресел, раздавала и распродавала высокие административные посты, требуя от своих ставленников не предпринимать никаких перемен. Ее не устраивали уступки, диктуемые временем. Если в министры попадали талантливые, болевшие за Россию администраторы, их превращали в марионеток, руководимых закулисными актерами из Зимнего дворца, ни за какие свои действия ни перед кем не отвечавшими. Если же попадались строптивые, их удаляли. Кружилась камарилья, толкала державу в хаос, к самоуничтожению, не ведая, что творит. На свет божий всплывали зубатовы, гапоны, Распутины, рачковские, белецкие, азефы, Комиссаровы.
Всю административную лестницу империи захватили чиновники, пропитанные воинственным монархическим духом. Когда 17 октября 1905 года появился вырванный из дрожащих рук династии Романовых Манифест о даровании гражданских свобод, документ прогрессивный, провозглашавший изменение политического строя, оказалось, что его некому воплощать в жизнь. Манифест не мог не провалиться. Монархисты не пожелали строить в России республику, а демократическая среда, уже народившаяся в империи и окрепшая, к власти, к управлению страной не подпускалась.
В царствование последнего императора Россия переживала поразительное время. Интеллигенция до хрипоты спорила о будущем, историки пытались объяснить происходившее, выдающиеся философы, ученые, художники, писатели, артисты, композиторы создавали свои произведения. Многие из них вошли в золотой фонд мировой культуры. Издавались замечательные и очень разные журналы и книги. Держава переживала небывалый расцвет русской культуры. В России одновременно существовало несколько миров, несколько цивилизаций, проникших друг в друга, образовавших единый, доживавший свой век организм. Одних преследовали, другие процветали, одни жили в чистоте и сытости, другие умирали от чахотки на каторгах и в ссылках.
Отошел век XIX, наступил век XX. Россия переваливала через «грань веков». Народилась замечательная русская интеллигенция, далеко опередившая свое время, давшая миру пример творческих и интеллектуальных высот.
Появились люди с новым общественным сознанием, жертвовавшие собой ради лучшей жизни для других. И вместе с тем российское законодательство о гражданских правах, правовое сознание населения империи находились в бесконечном отдалении от XX столетия.
В правление Николая II завершила работу специальная комиссия, учрежденная Александром III в 1881 году, но уже под председательством криминалиста Н. С. Таганцева. Составленное ею Уголовное уложение вступило в силу 22 марта 1903 года. В отличие от Уложения о наказаниях 1845 года оно устанавливало более детальный перечень государственных преступлений и усиление наказаний за их совершение.
Кодекс политических преступлений заключен в трех главах Уголовного уложения: «Глава третья. О бунте против верховной власти и о преступных деяниях против Священной особы Императора и Членов Императорского дома», «Глава четвертая. О государственной измене» и «Глава пятая. О смутах».
Новое Уложение в явном виде за умысел не преследовало, но лишь в явном. Приведу содержание статьи 100 третьей главы:
«Виновный в насильственном посягательстве на изменение в России или в какой-либо ее части установленных Законами Основными образа правления или порядка наследования Престола или на отторжение от России какой-либо части наказывается: смертной казнью.
Если, однако, такое посягательство обнаруживается в самом начале и не вызвало особых мер к его предотвращению, то виновный наказывается: срочной каторгой.
Посягательством признается как совершение сего тяжкого преступления, так и покушение на оное» [178].
Покушение на посягательство. Что-то уж очень расплывчатое. Следует все же признать, что Уголовное уложение 1903 года явилось шагом вперед в российском законодательстве. В нем отсутствуют пытки, телесные наказания, жестокие казни и вознаграждения за доносы.