Политики Африки в роли историков

Политики Африки в роли историков

В 1975?1979 годы Т. Обенга был министром иностранных дел Конго. Однако список имен африканских интеллектуалов, отдавших дань политике, не ограничивается этим именем. В первую очередь к этой плеяде нужно отнести поэта и философа Леопольда Сенгора, беременного политикой, как выражается о нем Гавристова. Более 20 лет (1960?1981) он был президентом независимого Сенегала. Его, правда, трудно назвать историком в традиционном смысле этого слова, но он был создателем философии негритюда, которая легла в основу всех более поздних афроцентристских теорий, в том числе и интересующих нас чисто исторических.

Негритюд должен был по замыслу Сенгора и других классиков этого учения представлять некую свойственную африканцам ментальную систему, в корне отличную от таковой белого человека. Негритюд морально осуждал все то, что составляло якобы сущность европейской цивилизации и возносил то, что, как казалось Сенгору и другим, более свойственно неграм чем европейцам: не предприимчивость, а чувственность, не стремление к экспансии в духовной и географической областях, а спокойную рассудительность африканского человека. Его лозунг «Эмоции принадлежат черным, а разум грекам».

Один из идеологов негритюда так характеризовал эти отличия:

«Да здравствуют те, кто ничего не изобретал.

Да здравствуют те, кто никого не порабощал (…)

Да здравствуют те, кто не изобретал ни пороха, ни компаса,

И те, кто не ставил газ и электричество на службу человеку,

И те, кто не исследовал просторы морей и небес…

Мой негритюд ? это не вершина (…)

Мой негритюд ? не крепость и не кафедральный собор.

Это ? проникновение в плоть земли»

(Э. Сезэр. Возвращение в родные места, 1939)

Еще один пример ученого, посвятившего себя политике ? это Кваме Нкрума (1909?1972), первый президент Ганы, первого независимого государства в Африке (1960?1966). Увлеченный скорее современной ему политикой и новейшей историей, а не моделированием африканской древности, он тем не менее показал, как неразрывно связаны история и политика в развивающихся странах. Свой грех увлечения марксизмом он в какой-то мере искупил той редкой для африканских интеллектуалов позицией, когда не все сводится к африканской исключительности.

К сожалению, это было в среде африканских интеллектуалов скорее исключением из правила. Подавляющее большинство африканских историков не устояло перед соблазном посвятить всю свою жизнь, все свои научные изыскания теории африканской исключительности, которая, как и любая другая теория исключительности в лучшем случае просто смешна, а в худшем ? полностью подрывает доверие к творчеству отстаивающих ее историков.