Глава 29 НОВЫЙ ВИТОК КОАЛИЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ
Глава 29
НОВЫЙ ВИТОК КОАЛИЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ
Парламентские выборы 1999 г.
Выборы в Народную палату индийского парламента, состоявшиеся в сентябре – октябре 1999 г., были 13-ми по счету. В них приняли участие 3943 кандидата в депутаты (из них около половины независимых) на 537 мест в парламенте – в среднем по семь претендентов на один депутатский мандат. Эти кандидаты представляли 175 политических партий. Всего лишь семь из этих партий имели национальный статус, остальные – штатовский или местный. В Индии правом участвовать в выборах наделены все партии, вне зависимости от их статуса.
Выборы 1999 г. не отличались повышенной активностью избирателей, поскольку за последние три с половиной года это были уже третьи парламентские выборы. К тому же в ходе предвыборной кампании не было таких лозунгов или событий, которые могли бы обеспечить повышенный интерес избирателей к ним. Не было и того, что в Индии называют «волной» поддержки в пользу той или иной партии. Как это было, например, на парламентских выборах 1984 г., когда после убийства Индиры Ганди Конгресс под руководством ее сына Раджива использовал волну сочувствия в свою пользу. Не последнюю роль в сравнительно спокойном ходе выборов 1999 г. сыграло и то, что они проходили в пять этапов в течение месяца.
Избирательная комиссия объясняла необходимость проведения выборов именно таким образом задачей обеспечения законности и правопорядка в стране. После завершения выборов на первом этапе силы по поддержанию правопорядка перебрасывались в те округа, где заранее планировалось проведение второго этапа, и т.д. Это во многом исключило использование насилия в предвыборной борьбе, захвата участков соперничающими кандидатами и т.п. Однако в психологическом плане выборы как бы утратили общенациональный характер и приобрели оттенок событий местного значения. Так, если в Дели избиратели уже завершали голосование, то в Калькутте в это же время еще не проводилась и регистрация кандидатов в депутаты. Общеиндийская картина выборов размывалась, а на первый план выступали сообщения из отдельных штатов и регионов.
Результаты голосования на отдельных этапах не публиковались, чтобы не повлиять на последующий ход выборов в других округах. К тому же Избирательная комиссия запретила проведение каких-либо опросов в течение всего срока проведения выборов. Однако это решение было отменено Верховным судом Индии, который весьма оперативно вынес вердикт, разрешивший проводить опросы избирателей, уже принявших участие в голосовании, но не публиковать эти данные до завершения выборов. Всего в выборах приняли участие около 360 млн. человек, или почти 60% избирателей.
Одним из итогов выборов был рост участия в них избирателей из низших слоев – «отсталых классов», в том числе низких и зарегистрированных каст, а также племен. Все вместе они составляли около трех четвертей населения страны. На выборах была также отмечена возросшая активность женского электората. Впрочем, эти явления представляли собой часть общей тенденции, связанной с усилением роли социально уязвимых или непривилегированных групп в политическом процессе, которая особенно заметно проявилась в последнем десятилетии. Одновременно происходила определенная деполитизация городской образованной элиты.
Выборы вновь подтвердили продвижение Индии по пути дальнейшего развития демократического общества. Несмотря на бедность и неграмотность большой части индийцев, многие избиратели хорошо понимали важность своего участия в избирательном процессе. Доля тех, кто считал, что голосование может повлиять на последующее развитие страны, выросла с 48% в 1971 г. до 63% в 1999 г.
Парламентские выборы 1999 г. также показали, что происходили изменения в самоидентификации избирателей в отношении страны в целом и штата, в котором они проживали. Проведенные в ходе выборов опросы продемонстрировали, что 50% респондентов были согласны с тем, что избиратель должен быть лояльным прежде всего по отношению к своему штату, а затем – к центру. Такого рода идентификация со своим регионом не являлась проявлением сепаратизма или исключительности, а скорее результатом происходившей регионализации партийно-политической системы, в ходе которой центр политической активности смещался на уровень штатов. Не случайно, что более половины избирателей проявляли б?льшую заинтересованность в деятельности правительства своего штата, чем центрального правительства[1050].
Из 175 зарегистрировавшихся на выборах партий в парламент прошло 39. Бхаратия джаната парти получила 182 депутатских мандата (23,7% голосов избирателей), Конгресс – соответственно 112 мандатов и 28,4% голосов. Четыре партии завоевали от 20 до 30 мест, еще пять партий – от 10 до 15, три партии – семь-восемь мест. Одиннадцать партий провели от двух до пяти депутатов в парламент, а остальные – только по одному. Всего пять депутатов были избраны как независимые.
При подготовке к выборам 1999 г. руководство БДП поставило задачу формирования широкой коалиции, которая обеспечила бы достижение устойчивого большинства в парламенте. Несмотря на давление РСС, требовавшего проведение жесткой линии в реализации идей хиндутвы, оно не пошло по пути полной самоизоляции от других социальных групп и конфессий. Как заявлял Адвани, «мы встали на путь создания коалиции, приглашая в нее всех, кого могли вовлечь…»[1051]. Так была заложена основа нового Национального демократического альянса. Его предвыборный манифест по определению был документом весьма расплывчатым, так как представлял собой попытку не допустить идеологических и политических разногласий между его участниками. В манифесте отсутствовали три спорных позиции, о которых БДП заявляла на выборах 1998 г. и которые вызывали возражения у многих ее партнеров по прежней коалиции (отмена статьи 370-й Конституции Индии об особом статусе Кашмира; введение единого гражданского кодекса в области брака, семьи и наследования, а также строительство храма бога Рамы в Айодхъе)[1052].
Как в манифесте НДА, так и в выступлениях его лидеров содержались некоторые новые идеи и лозунги, больше отвечавшие, по их мнению, сложившейся политической ситуации в стране. Один из них – запрет лицам иностранного происхождения занимать высшие посты в законодательных, исполнительных и судебных органах страны. Цель была очевидной – подорвать позиции Сони Ганди и ее партии на выборах. Дискуссия по этому вопросу в ходе избирательной кампании носила весьма острый характер и в определенной мере сказалась на окончательных результатах выборов. По некоторым опросам, около четверти избирателей считали, что место рождения имеет значение при избрании или назначении высших должностных лиц страны. Эта проблема получила определенный резонанс и в самом Конгрессе. Еще на начальном этапе предвыборной борьбы такой запрет был поддержан рядом членов руководства Конгресса во главе с Шарад Паваром, влиятельным лидером партии в одном из ключевых штатов – Махараштре. Возникший в этой связи острый конфликт в высших эшелонах партии в конечном итоге привел к выходу Павара и его сторонников из Конгресса и образованию им в 1999 г. Националистической конгрессистской партии, что не могло не ослабить позиции Конгресса и сыграть на руку БДП и ее союзникам. В итоге Конгресс понес политический урон не только в Махараштре, но и в Андхра-Прадеше, Ориссе и некоторых других штатах.
БДП вместе с союзниками по Национальному демократическому альянсу, состоявшему уже из 24 партий, завоевала большинство в народной палате – 297 мест. Таким образом, НДА получил право на сформирование правительства. Уже через десять дней после выборов новый кабинет министров во главе с бывшим премьер-министром и лидером БДП Ваджпаи приступил к работе[1053].
Блок партий во главе с Конгрессом потерпел крупное поражение. Ему удалось получить всего 133 депутатских мандата. На долю всех остальных партий, не входивших в эти два главных предвыборных блока, досталось немногим более 100 мест. Самые крупные из них: КПИ(М) – 32 мандата; Самаджвади парти – 26, Бахуджан самадж парти – 14[1054].
Третье подряд поражение Конгресса на парламентских выборах было для него и самым тяжелым. Он получил рекордно низкое число депутатских мандатов в народной палате, потеряв надежду на формирование не только однопартийного правительства, но даже и коалиции с его участием. Эта неудача Конгресса не была случайной. В течение последних трех десятилетий складывалась устойчивая тенденции утраты им влияния, которая приняла критический характер в 1990-е годы. Одновременно происходил рост популярности БДП как главного политического оппонента Конгресса.
Потеря Конгрессом монополии на власть была связана с расслоением индийского общества в результате развития, в том числе проведения аграрных реформ, с ростом влияния средних слоев в городе, зажиточного фермерства в деревне, а в последние два десятилетия и с усилением позиций отсталых социальных групп. В отличие от БДП, Конгресс не демонстрировал былой способности приспосабливаться к меняющимся условиям, продолжал во многом действовать в соответствии со сложившимися ранее устаревшими стереотипами, которые в новой ситуации не давали необходимого политического эффекта.
Поражение Конгресса было вызвано неблагополучным состоянием дел в самой партии, политическими ошибками ее руководства. Одной из них была ориентировка на то, что партия в одиночку может прийти к власти. По вопросу о возможности создания правительственной коалиции с его участием Конгресс занимал двойственную позицию, скорее считал, что обойдется своими силами. А на самих выборах лидеры Конгресса, в первую очередь президент партии Соня Ганди, неоднократно высказывались в пользу однопартийного правления, против создания коалиции с участием других партий. Это подрывало веру в Конгресс его немногочисленных союзников по предвыборной борьбе и ориентировало членов партии на борьбу в одиночку.
В то время как БДП сделала ставку на опытного и широко известного политического деятеля Ваджпаи и заранее объявила, что он займет пост премьер-министра в случае победы НДА на выборах, руководство Конгресса так и не смогло представить избирателям своего кандидата в премьер-министры. Индийские политологи полагали, что им могли бы стать Соня Ганди или бывший министр финансов в правительстве Конгресса 1991–1996 гг. Манмохан Сингх, считавшийся родоначальником индийской экономической реформы. Однако этого не произошло. Конгресс не смог окончательно определиться со своей кандидатурой на пост главы правительства.
Соня Ганди, по сути, новичок в большой политике, вступившая на этот путь всего за год-полтора до выборов, когда она стала руководителем Конгресса, уступала Ваджпаи во всех аспектах политической борьбы, кроме одного – она была членом семьи Ганди–Неру. Это и был тот главный аргумент, используя который ее окружение хотело привести Конгресс к победе. В то время как БДП подчеркивала в ходе избирательной кампании представительный характер возглавляемой ею коалиции, Конгресс делал акцент на сохранение династийности в его руководстве. Соню Ганди представляли прежде всего как вдову убитого премьер-министра Раджива Ганди и невестку также погибшей Индиры Ганди. Этой же цели служило и участие в предвыборной гонке вместе с Соней Ганди ее дочери Приянки (29 лет) и сына Рахула (27 лет), выступавших в поддержку матери.
В целом вовлечение Сони Ганди в активную политическую борьбу на том этапе не принесло Конгрессу ожидаемых результатов. Однако, несмотря на тяжелое поражение, Конгресс сохранил важные политические рычаги в первую очередь в тех штатах, где он возглавлял местные правительства. Это – Мадхъя-Прадеш, Раджастхан, Дели, Орисса, Керала, Карнатак, Махараштра и Аруначал-Прадеш. В последних трех штатах Конгресс пришел к власти в результате выборов в местные законодательные собрания, которые проводились одновременно с парламентскими. Можно сказать, что Конгресс пока еще оставался единственной организацией, которая пользовалась влиянием почти во всех районах страны, хотя за последние годы оно существенно сузилось, особенно в таких крупных штатах, как Уттар-Прадеш, Бихар и Западная Бенгалия[1055].
Выборы как зеркало перемен в обществе
Сформирование БДП и ее союзниками политической коалиции НДА стало не единственным результатом выборов 1999 г. По существу, была предпринята попытка создания нового социального блока. Сама БДП сделала важный шаг, который должен был изменить облик этой партии как опирающейся преимущественно на горожан из высших каст. Она обратилась к более широкой социальной базе – зажиточному и среднему крестьянству. Кроме того, неспособность в одиночку прийти к власти вынудила БДП сотрудничать с региональными партиями, многие из которых представляли средние и даже низшие социальные/кастовые слои и группы.
В своем восхождении к власти и продолжавшихся в течение последних лет попыток завоевать большинство в парламенте БДП на деле стала реализовывать идею политической коалиции разных социальных групп. Этот эксперимент мог оказать серьезное воздействие на весь ход дальнейшего развития Индии. Но сам процесс создания такой коалиции пока еще находился в начальной стадии. А поскольку в коалицию было вовлечено большое число политических партий, представлявших разные социальные группы, то нельзя было исключать возможности перемен в ее составе с вытекающими отсюда последствиями.
На выборах 1999 г. коалиция во главе с БДП смогла усилить свои позиции в парламенте главным образом за счет центристских партий бывшего Объединенного фронта, которые на этот раз не выступали единым блоком, а также за счет союзников Конгресса. Левым партиям в основном удалось сохранить влияние среди своего традиционного электората.
В этой связи представляла интерес поддержка партий избирателями в зависимости от их кастовой и классовой принадлежности. За БДП и ее союзников голосовали 60% высококастовых индусов (непосредственно за БДП – 69%) и 52% доминировавших в деревне средних землевладельческих каст. Однако социальные базы самой БДП и ее союзников в кастовом отношении существенно отличались. БДП поддерживали в основном брахманы, раджпуты, бхумихары и городские торговые касты, а ее союзников по коалиции – джаты, маратха, патидары, редди, камма, а также часть бихарских ядавов, курми и далитов. Полученную Национальным демократическим альянсом часть голосов далитов, племен и мусульман можно было отнести почти исключительно на счет союзников БДП. Влияние же БДП среди мусульман, и без того незначительное, даже уменьшилось по сравнению с выборами 1998 г.
Вместе с тем нельзя сказать, что БДП не предпринимала попыток получить голоса отсталых слоев населения и религиозных меньшинств. Она делала это, используя в качестве предвыборного механизма возможности Национального демократического альянса. Так, Ваджпаи заявлял, что если НДА придет к власти, то его правительство примет соответствующую поправку к конституции страны, которая обеспечит справедливость в отношении меньшинств, далитов и бедняков и проложит путь к их активному участию в процессе развития. Это является «приоритетным направлением в программе НДА», говорил Ваджпаи[1056].
Социальная поддержка Конгресса была во многом иной, нежели у БДП. Конгресс смог получить всего 21% голосов высококастовых индусов и 31% голосов землевладельческих каст, но усилил позиции среди «отсталых классов». Именно Конгресс добился большей, чем другие партии, поддержки племен, далитов, мусульман и христиан, хотя его позиции среди племен и далитов несколько ослабли по сравнению с 1998 г. Это произошло в основном из-за того, что эта часть электората находилась под влиянием левых партий и Бахуджан самадж парти, которые вели активную работу среди далитов, а также таких региональных группировок, как Самаджвади парти, Националистическая конгрессистская партия и др. Примечательно, что впервые после антисикхских погромов 1984 г. (последовавших за убийством И. Ганди сикхом) часть этой общины стала снова голосовать за Конгресс.
Анализ парламентских выборов 1999 г., проведенный индийским Центром изучения развивающихся обществ, показал, что БДП пользовалась влиянием в основном среди высших и богатых слоев населения, в то время как ее союзники по коалиции – среди средних слоев. Доля бедного населения составляла всего около одной трети от избирателей, отдавших свои голоса за БДП. Что касается Конгресса, то его поддержка была значительно более широкой. В нее входили представители как богатых, так и средних слоев населения. В то же время союзники Конгресса имели социальную базу преимущественно среди низов.
В Индии кастовая и классовая стратификации еще во многом совпадают. Это означает, что высшие касты в основном состоят из богатых, в то время как низшие – из бедных и беднейших. Однако полного совпадения здесь нет. Касты в основном являются категорией социальной, а классы – экономической.
Электоральная поддержка БДП снижалась по мере движения от высших каст/классов к низшим. По результатам выборов 1999 г. было ясно, что БДП располагала наибольшим влиянием среди высших каст и классов и наименьшим среди низших – далитов и племен. (В целом 45% всех избирателей относились к более высоким классам/кастам, 55% – к более низким кастам/классам.) Итак, социальная коалиция НДА была образована главным образом на основе ее поддержки со стороны преимущественно богатых и зажиточных групп.
Партийно-политические предпочтения электората в зависимости от других социальных факторов также представляли определенный интерес. Так, просматривалась тенденция голосования за БДП более образованной части населения. В свою очередь, Конгресс пользовался влиянием среди избирателей, имевших средний уровень образования, и меньшей поддержкой у остальных. Приблизительно так же обстояло дело и с левыми партиями.
Другой важный момент – распределение голосов избирателей среди партий в городах и сельской местности. Со времени своего создания сначала Бхаратия джана сангх, а затем его преемник БДП пользовались большей поддержкой среди горожан, чем деревенских жителей. Эта модель электорального поведения существенно изменилась во второй половине 1990-х годов. На выборах 1999 г. БДП заметно упрочила свою социальную базу в деревне. Она получила 73% всех завоеванных ею голосов именно в сельской местности. Это было лишь немногим меньше, чем у Конгресса. Таким образом, можно говорить о том, что фактор урбанизации не повлиял на позиции БДП среди электората.
Конгресс в этом отношении оказался на прямо противоположных позициях. Если два-три десятилетия назад он пользовался самым большим влиянием в деревне, то к концу 1990-х годов оно заметно ослабло. Это в определенной мере было связано с тем, что некоторые региональные партии, в том числе левые, усилили свои позиции на селе, одновременно утратив поддержку горожан (например, в Западной Бенгалии).
Политический взлет БДП в 1990-е годы привнес заметные изменения в роль возрастного фактора при определении избирателями политических предпочтений. На выборах 1999 г. БДП получила среди молодежи на 4% больше голосов, чем у людей старшего возраста. В свою очередь, Конгресс несколько утратил влияние среди молодежи. Если на выборах 1996 г. число поданных за него голосов молодежи было на 2,5% больше, чем число голосов пожилых людей, то на выборах 1999 г. этот разрыв почти полностью исчез. Очевидно, что молодежь больше, чем другие возрастные группы, стремилась к переменам. Впрочем, и в прошлом БДП пользовалась относительно б?льшим влиянием среди молодежи, а Конгресс – среди людей среднего возраста. Отметим, что левые партии также имели несколько меньшую поддержку у молодежи, чем у людей среднего возраста.
Еще одна существенная особенность индийской политики. Традиционно Конгресс пользовался б?льшим влиянием среди женщин. На выборах они отдавали ему на 5–6% голосов больше, чем мужчины. Среди факторов, которые способствовали высокому уровню влияния Конгресса среди женщин, были программы этой партии по улучшению их положения и то, что в течение около двух десятилетий эту партию возглавляла И. Ганди. Потеря политических позиций Конгресса в 1990-е годы привела к заметному оттоку женщин от этой партии. Однако позже Конгресс вновь начал усиливать позиции среди них. В 1999 г. за него проголосовало на 5% больше женщин, чем мужчин.
В то же время влияние БДП среди женщин было заметно ниже, чем среди мужчин. На выборах 1998 г. за нее голосовало на 4,7% меньше женщин, чем мужчин, а на выборах 1999 г. этот показатель еще больше снизился. Среди причин можно назвать определенную патриархальность идеологических воззрений БДП и примыкавших к ней организаций и то, что многие женщины рассматривали БДП как партию, в которой преобладали консервативные взгляды на роль женщины в семье и обществе.
Итоги парламентских выборов 1999 г. еще раз подтвердили, что, несмотря на огромные трудности, Индия продолжала идти вперед по пути демократического развития. Они также показали, что политическая активность все больше смещалась из центра в регионы. Этот процесс охватывал не только штаты, но и отдельные дистрикты, что было объективно связано с усилением самостоятельной роли штатов в экономической и политической жизни.
Коалиции в центре и штатах отражали сложившееся новое соотношение социальных (в том числе кастовых), экономических и политических сил. Прежнее неприятие коалиционной политики стало уступать место все большей ее поддержке среди общественности, особенно тех избирателей, которые голосовали за партии, участвовавшие в коалиционных блоках. Однако раздробленность индийского социума и противоречия между различными социальными группами серьезно затрудняли формирование и сохранение устойчивых коалиций в центре. Тем не менее, многолетний успешный опыт правительственных коалиций на уровне штатов (Западная Бенгалия, Керала, Тамилнаду) свидетельствовал о том, что достижение согласия и устойчивости коалиций и на федеральном уровне вполне возможно, но при условии близости идеологических позиций входивших в них партий.
События второй половины 1990-х годов показали, что монополия одной партии на власть в Индии ушла в прошлое. На смену ей пришла эпоха коалиций, которые больше соответствовали изменившейся расстановке социально-классовых сил. Этому же способствовал полиэтнический и многоконфессиональный характер индийского общества, а также продолжавшаяся децентрализация власти в стране. Результаты выборов 1999 г. свидетельствовали о крупных изменениях в социальной и политической сферах[1057].
Реформы «второго поколения» правительства НДА
После возвращения к власти в 1999 г. правительство Национального демократического альянса подтвердило, что продолжит реализацию программных установок предыдущего правительства во главе с БДП. Вместе с тем оно пошло дальше, объявив о проведении экономических реформ «второго поколения», включая дальнейшую финансовую либерализацию. Предусматривалось привлечение капиталовложений, в том числе прямых иностранных инвестиций на сумму 10 млрд. долл. ежегодно. Предоставление разрешений на иностранные инвестиции должно происходить в «автоматическом режиме», за исключением небольшого списка отраслей, в которых такой режим не будет действовать.
Правящая коалиция сформулировала задачу «более быстрого роста, обеспечивающего занятость и справедливость». Она считала, что бедность и безработица могут быть ликвидированы только в условиях быстрого экономического роста на 7–8% в год. Планировалось создавать 10 млн. рабочих мест ежегодно, в основном в сельском хозяйстве, мелком бизнесе, кустарном производстве, строительстве и сфере услуг. Правительство НДА, как и многие его предшественники, заявило, что бедность должна уйти в прошлое, как это произошло с рабством и колониализмом. В течение пяти лет Индия должна полностью освободиться от голода и его угрозы.
Такое заявление было не только многообещающим и привлекательным, но и чрезвычайно ответственным. Очевидно, что за столь короткий срок решить проблемы 300 млн. индийцев, живущих за чертой бедности, – задача архитрудная. Для этого требуется концентрация огромных ресурсов, усилий и политической воли. Это был вопрос не столько будущего самой БДП и ее партнеров по коалиции, сколько будущего самой Индии.
Правительство вновь подтвердило приоритетное значение защиты отечественной промышленности: «Индия должна быть построена индийцами». Вместе с тем в руководстве БДП и примыкающих к ней организаций шла борьба по вопросу о путях дальнейшего развития страны, в частности по проблемам провозглашенного партией протекционизма отечественного производства и реально осуществляемой в течение последних лет либерализации и глобализации экономики. Правительство предлагало выделить 60% всех расходов, предусмотренных государственным планом, на поддержку сельского хозяйства и развитие деревни. Была поставлена задача ускоренного развития информационных технологий: «Индия должна стать информационной сверхдержавой». Планировалось увеличить к 2008 г. экспорт программного обеспечения до 50 млрд. долл. Особое внимание уделялось фармацевтической и другим наукоемким отраслям промышленности, чтобы превратить Индию в мирового лидера в этих сферах[1058].
В программе НДА отмечалось, что Индия находится на неплохих стартовых позициях для того, чтобы осуществить предлагаемые планы. В частности, в 1999/2000 финансовом году рост экономики составил 6%, валютные резервы – 33 млрд. долл., инфляция не превысила 2%[1059].
Предлагалось также реализовать такие политические мероприятия, предложенные еще предыдущим правительством, как принятие поправки к конституции о предоставлении 33%-ной квоты мест для женщин в народной палате парламента и законодательных собраниях штатов, создание специальной организации для борьбы с коррупцией в высших эшелонах власти и отмыванием незаконно полученных денег, а также образование трех новых штатов – Уттаркханд, Джаркханд и Чхаттисгарх – из состава крупнейших штатов Индии – Уттар-Прадеша, Бихара и Мадхъя-Прадеша.
Некоторые из этих планов, включая создание новых штатов, были выполнены. Вопрос о квотах для женщин по-прежнему оставался предметом дискуссии в партиях и парламенте.
Предусмотренная программой конституционная поправка, обеспечивающая продление системы резервирования (квотирования) мест в народной палате и в законодательных собраниях штатов для зарегистрированных каст и племен еще на 10 лет с 2000 г., была представлена в парламент в первые же дни деятельности правительства НДА и принята единогласно[1060].
Как и раньше, вопросы внешней политики не занимали особого места во внутриполитической борьбе. Однако вооруженное столкновение в Каргиле между Индией и Пакистаном во время избирательной кампании 1999 г., которое привело к росту индийского национализма, было использовано политическими партиями в своих целях. БДП заявляла о своей решимости дать отпор «поползновениям» Пакистана на целостность Индии. С другой стороны, Конгресс подвергал критике правительство за то, что оно проявило беспечность и не пресекло вовремя попытки этой соседней страны вмешиваться во внутренние дела Индии.
Не случайно, что возглавляемое БДП правительство в программном документе заявило, что Пакистан должен прекратить террористические вылазки. Подчеркивалось особое значение отношений с США, которые следует «дальше углублять и развивать», а также важность укрепления «традиционных связей» с Россией. Отношения с США получили дополнительный импульс после того, как Индия благожелательно отнеслась к американским планам по созданию Национальной противоракетной обороны. Связи Индии с Россией получили свое развитие после визитов президента РФ В.В. Путина в эту страну в октябре 2000 г. и в декабре 2002 г. и визита Ваджпаи в Россию в ноябре 2001 г.
Победа БДП в Гуджарате и «культурный национализм семьи хиндутвы»
Последующее развитие событий свидетельствовало о неустойчивом политическом равновесии в стране. В 2002 г. БДП потерпела поражение на выборах в законодательные собрания штатов Уттар-Прадеш, Панджаб, Уттаркханд, Джамму и Кашмир. Однако тот же год завершился триумфальной победой партии в декабре на выборах в Гуджарате – штате с населением в 50 млн. человек. БДП удалось получить в законодательном собрании штата более двух третей депутатских мандатов (126 из 181) и 51% голосов избирателей. В собрании предыдущего созыва у БДП было 117 мест и 41,8% голосов[1061].
Главный соперник БДП Конгресс остался далеко позади. Поражение в Гуджарате показало, что Конгрессу было трудно что-либо противопоставить политике хиндутвы. Раздумья над тем, как действовать Конгрессу в будущем, приводили некоторых его руководителей к мысли о том, что партии следует больше уделять внимания вопросам, непосредственно затрагивающим жизнь простых людей, с учетом бытовавших традиций и обычаев. Или, может быть, вернуться к нравственным аспектам гандистской философии и социалистическим идеалам Неру. Кроме того, лидеры Конгресса серьезно задумывались над вопросом о создании широкой жизнеспособной коалиции, которая могла бы противостоять Национальному демократическому альянсу во главе с БДП.
На исход выборов в Гуджарате огромное влияние оказали события в городе Годхра и последовавшие за ними погромы мусульман. В феврале 2002 г., по сообщениям печати, возле Годхры группа мусульман якобы напала на поезд, в котором паломники-индусы возвращались из Айодхъи, и в одном из вагонов были сожжены и убиты 58 индусов. Однако следствие показало, что пожар начался внутри вагона[1062]. За этим последовали массовые избиения и погромы мусульман. Были полностью или частично разрушены тысячи домов и лавок, сотни мелких предприятий и фабрик, несколько гостиниц, 45 мечетей и молитвенных домов. По некоторым данным, погибло около 2000 человек[1063].
Представительный «Трибунал обеспокоенных граждан» во главе с бывшим судьей Верховного суда Индии В. Кришна Айяром, который обследовал место событий и опросил множество свидетелей, также отверг первую версию и установил, что пожар начался внутри вагона, а не в результате нападения извне. Это и привело к гибели людей. Трибунал заявил, что пожар в поезде был использован БДП для «циничной политической игры». Авторы представленного трибуналом двухтомного доклада обвиняли власти штата во главе с главным министром Нарендра Моди в «преступлениях против человечности и геноциде». Доклад расценивал Моди как «автора и архитектора» всего того, что случилось после нападения на поезд в Годхре. Вместо того, чтобы предотвратить дальнейшее разрастание конфликта, главный министр распорядился транспортировать обгоревшие тела убитых индусов на грузовиках через весь штат до административного центра Ахмадабад. А позже лидер ВХП Ашок Сингхал публично заявлял, что «целые деревни были очищены от ислама»[1064]. Трибунал обвинил Моди в разжигании религиозно-общинной розни и ненависти. Он также рекомендовал немедленно задержать и подвергнуть судебному преследованию руководителей Вишва хинду паришад Правина Тогадию и Ашока Сингхала[1065].
Конфедерация индийской промышленности также выразила тревогу в связи с антимусульманскими погромами и нарушениями правопорядка, которые могли негативно повлиять на инвестиционный климат в штате[1066]. Многие лидеры индийской оппозиции выступили с требованием отставки Моди с поста главного министра. Однако центральное руководство БДП отвергло это требование. Напротив, Моди получил полную поддержку БДП и вновь стал главным министром после выборов в декабре 2002 г.
Итоги выборов в Гуджарате вызвали прилив энтузиазма в рядах БДП и примыкавших к ней организаций из «семьи хиндутвы». После объявления результатов этих выборов премьер-министр А.Б. Ваджпаи заявил, что начался «победный марш» и Гуджарат представляет собой лишь начало этого шествия[1067]. Вместе с тем он занял взвешенную позицию по вопросу о приверженности БДП к хиндутве, принимая во внимание более широкие интересы всех членов коалиции НДА.
Однако руководители «семьи хиндутвы» торопились зафиксировать свои более жесткие, а порой и экстремистские взгляды в общественном сознании. Так, официальный представитель РСС Рам Мадхав высказался в том духе, что полученный БДП мандат – это хороший урок оппозиции, «псевдосекулярному» лобби и даже БДП. Бхаратия джаната парти должна идентифицировать себя с национализмом и теснее сотрудничать с «семьей хиндутвы». Еще более определенно выразился П. Тогадия. Отныне, сказал он, политика в Индии будет сосредоточена вокруг хиндутвы. «Мы не позволим БДП отойти от идеологии хиндутвы», – заявил он и дал понять, что ВХП не остановится даже перед конфронтацией с самим премьер-министром. «Мы не являемся закабаленными работниками какой-либо партии. Мы останемся приверженными делу хиндутвы, и партии, поддерживающие нашу идеологию, не должны отступать ни на шаг от хиндутвы»[1068].
Определенный итог дискуссиям в БДП по вопросу о выборах в Гуджарате был подведен на заседании национального исполкома партии 23–24 декабря 2002 г. В принятой на нем политической резолюции подчеркивалось: «Выборы стали испытанием культурного национализма БДП… Народ Гуджарата поддержал нашу приверженность культурному национализму и проголосовал за нашу партию третий раз подряд». Далее выражалась уверенность в том, что выборы в этом штате станут «поворотным пунктом в истории Индии, а пропагандируемая БДП идеология культурного национализма будет широко воспринята всей страной». Указывалось также, что партия использует опыт Гуджарата и повторит свой успех в других штатах.
В то же время премьер-министр Ваджпаи заявил, что не следует использовать религию для завоевания голосов избирателей, а хиндутва не должна быть частью политической, в том числе предвыборной, программы. Кроме того, в выступлении на заседании парламентской фракции БДП Ваджпаи больше обращал внимание на вопросы управления в Гуджарате, что, по его мнению, внесло большой вклад в победу партии на выборах в этом штате[1069].
Ваджпаи реагировал на заявления поборников «жесткой хиндутвы» в свойственном ему сдержанном и образном стиле. Он заявил, что хиндутва не может быть объектом предвыборной борьбы, и постарался утихомирить страсти внутри «семьи хиндутвы» и в самом Гуджарате, вызванные как событиями в Годхре, так и последующими погромами мусульман. Для этого он обратился к понятной для индусов мифологии. Ваджпаи сказал, что БДП должна выпить яд, который появился в Гуджарате за месяцы межконфессионального конфликта, подобно тому, как это сделал бог Шива, когда он создавал вселенную, в результате чего наряду с добром появилось и зло (яд), и Шива проглотил его, чтобы избавить человечество от зла[1070].
В свою очередь, в своем анализе выборов в Гуджарате некоторые руководители Конгресса возлагали вину за его поражение на проводимую им политику «мягкой хиндутвы», которая не смогла противостоять «жесткой хиндутве», пропагандируемой БДП. Другие считали, что проведение политической линии на развитие секуляризма сильно навредило партии. Третьи полагали, что, наоборот, партия должна более настойчиво защищать идеалы секуляризма. Это говорило о том, что в Конгрессе не было единства по такому важнейшему вопросу идеологической и политической борьбы.
В свою очередь, часть руководства БДП считала, что успех партии в Гуджарате и использованные там методы предвыборной борьбы не могли быть применены в других штатах, поскольку условия в них существенно отличались. Кроме того, в БДП возникали опасения, что другие участники правительственной коалиции могли не самым благожелательным образом отнестись к тому, как Бхаратия джаната парти добилась успеха в Гуджарате. Победа БДП в этом штате вызвала в партии дискуссию о возможности проведения досрочных выборов в парламент еще до истечения сроков его полномочий в 2004 г. Отсюда и жесткие, по существу, предвыборные заявления некоторых руководителей примыкающих к БДП организаций. «Лаборатория хиндутвы начала действовать, – заявил Тогадия. – Можно ожидать создания хинду раштра (государства индусов) в течение последующих двух лет …К тому времени мы изменим историю Индии и географию Пакистана. Если в разных регионах Индии в медресе могут обучать людей джихаду, – сказал он, – то почему Вишва хинду паришад не может создать свою лабораторию? Гуджарат стал могилой секуляристских сил»[1071].
Руководство Вишва хинду паришад вновь и вновь подчеркивало, что эта организация придерживается ранее заявленных целей хиндутвы – строительства храма бога Рамы в Айодхъе, принятия закона, запрещающего переход в другие религии, а также требования единого гражданского кодекса для всех конфессий, в том числе и мусульман, которые продолжают жить по законам частного права, отмены статьи 370-й Конституции Индии, предоставляющей особый статус штату Джамму и Кашмир, населенному преимущественно мусульманами, принятия закона, запрещающего забой коров. ВХП предупреждал, что «грядущая буря» не ограничится Гуджаратом. Следующими регионами, на которые распространится идеология хиндутвы, станут Химачал-Прадеш, Раджастхан, Мадхъя-Прадеш, Чхаттисгарх и Дели.
Тогадия также объявил, что «мусульмане в Индии будут пользоваться таким же статусом, как индусы в Пакистане, может быть даже несколько лучшим». В этой связи он сказал, что ВХП выступает за «расчленение» Пакистана, поскольку «нельзя покончить с фундаментализмом и экстремизмом, не расколов Пакистан на части»[1072].
Выборы в Гуджарате еще раз подтвердили значимость социальных и политических процессов, происходивших на уровне штатов. Более того, некоторые индийские аналитики считали, что центральное руководство БДП, по существу, играло роль второй скрипки, а тон задавали местные политики. Судьба выборов в регионах стала определяться не в центре, а зависела от соотношения сил на местах. В БДП многое решалось под влиянием местных лидеров партии, таких как Нарендра Моди в Гуджарате, Васундхара Радже Синдия в Раджастхане, Ума Бхарати в Мадхъя-Прадеше, Дилип Сингх Джудео в Чхаттисгархе[1073].
Состоявшиеся в марте 2003 г. выборы в законодательное собрание штата Химачал-Прадеш не подтвердили надежд БДП и ее организаций на то, что «волна хиндутвы» прокатится по всей Индии. БДП потерпела в этом штате поражение, уступив власть Конгрессу. Но на состоявшихся в ноябре–декабре 2003 г. выборах в законодательные собрания штатов Мадхъя-Прадеш, Раджастхан, Чхаттисгарх, а также Дели и Мизорама БДП одержала убедительную победу в первых трех из них. В свою очередь, Конгресс победил в Дели и опередил БДП в Мизораме. Победа БДП в указанных штатах свидетельствовала о восстановлении ее влияния в хиндиязычном поясе. Многие политики и обозреватели отмечали, что эти выборы проходили в обстановке более спокойной, чем в Гуджарате. На них не наблюдалось заметных столкновений на религиозно-общинной почве. Эти выборы рассматривались как своеобразный «полуфинал» перед парламентскими выборами, намеченными на осень 2004 г. БДП, несомненно, укрепила свои позиции. Но и Конгресс продолжал сохранять влияние во многих районах Индии – он контролировал 12 штатов из 28, а также Дели. Борьба за власть в центре и штатах продолжалась.
Идеологическое обеспечение политической деятельности БДП
Победа БДП в Гуджарате придала дополнительный импульс усилиям этой партии по идеологическому обеспечению ее партийно-государственной деятельности. Эта работа активно проводилась еще задолго до событий в этом штате. Одним из ее итогов стало издание в декабре 2002 г. национальных программ по социальным наукам и истории для учащихся Xll классов. Еще раньше такие программы были подготовлены для Vl и lX классов. Они были разработаны Национальным советом по образованию и профессиональной подготовке.
Сравнивая эти программы и подготовленные на их основе учебники с аналогичными предыдущими учебниками по этой же тематике, многие учителя школ и преподаватели в колледжах и университетах считали, что новые программы нацелены на то, чтобы разрушить секулярный характер школьного обучения, что они исподволь проповедуют шовинизм, брахманизм и имеют антимусульманскую направленность.
Так, в учебниках по истории появилось такое нововведение, как «цивилизация Инда–Сарасвати». Объединение в одно историческое целое двух понятий означало, что более древняя цивилизация долины Инда была, по существу, частью ведийской цивилизации, что противоречило выявленным ранее научным данным. В учебнике для XII класса была глава «Ведийская цивилизация», однако в тексте отсутствовали какие-либо ссылки на дату ее возникновения. В новых учебниках также говорилось, что арийская культура является ядром индийской культуры, а сами ведийские арии были автохтонами Индии и создателями вед. В то же время в них содержались указания на то, что мусульмане и христиане являются «иностранцами».
В разделе учебника по новейшей истории не нашлось места, например, таким фактам, как убийство Махатмы Ганди индусским шовинистом Н. Годсе и запрета в этой связи Хинду махасабхи и РСС, что оказало большое влияние на ход развития современной Индии. Характерно, что в фильме «Война и мир» известного кинорежиссера Ананда Патвардана, который начинался с убийства Махатмы Ганди, вся эта сцена была запрещена цензурой[1074].
Помимо учебников, официально рекомендованных правительственной организацией, при спонсорстве РСС издавались книги, призванные укрепить веру в превосходство индусов. Так, в некоторых из них даже утверждалось, что человечество возникло в верховьях реки Сарасвати. Все это служило цели доказать культурное и духовное превосходство индуизма, опровергнуть устоявшиеся представления о том, что самые древние тексты индусов были связаны с пришествием ариев с Северо-Запада, что цивилизация реки Инда предшествовала ведийской цивилизации, что индуизм, как и многие другие религиозные течения в Индии, возник в результате синтеза культур и верований многих народов[1075].
Приход БДП к власти можно было рассматривать как начало нового этапа в политической истории современной Индии. Усиление ее влияния было связано не только с использованием этой партией традиционных инструментов воздействия на массы, но и с тем, что она умело приспосабливалась к происходящим в обществе и мире переменам, сочетая старые и современные методы партийно-политической борьбы с учетом специфики индийского общества. Это, однако, не означало, что возглавляемая Бхаратия джаната парти коалиция была «обречена» на долгий успех. НДА представляла собой достаточно хрупкую политическую и социальную структуру. Формирование этой коалиции было скорее результатом использования лидерами БДП логики партийно-политической борьбы за власть, чем естественного объединения усилий различных социальных групп, продиктованного сходством или близостью их интересов. Социально-политические группировки, объединившиеся под политическим патронажем БДП, испытывали серьезные трудности в отношениях друг с другом. Судьба коалиции и самой БДП во многом зависела от того, насколько успешно БДП и ее союзники могли преодолевать идеологические и политические противоречия между ними[1076].
НДА объявляет о досрочных выборах в парламент
За восемь месяцев до истечения срока его деятельности, в январе 2004 г. правительство НДА во главе с БДП объявило о проведении выборов в парламент. Такой шаг был связан с рядом благоприятных для БДП моментов. В декабре 2003 г. этой партии удалось сформировать свои правительства в законодательных собраниях трех из четырех штатов, в которых были проведены выборы; обильные муссонные дожди 2003 г. обеспечили хороший урожай, что отразилось на настроениях в сельской Индии; кроме того, БДП могла рассчитывать на поддержку того слоя населения, который выиграл в результате проведенных правительством реформ. По имеющимся данным, за время правления НДА 20% наиболее зажиточного городского населения увеличили свои доходы на 30%, 20% состоятельного сельского населения – на 10%[1077].
У этой части общества были все основания «чувствовать себя хорошо». Власти принимали во внимание также значительно большее влияние этих слоев на индийский электорат, нежели их доля в населении. Отсюда и появление таких предвыборных лозунгов, как «Почувствуйте себя хорошо» и «Сияющая Индия».
Главный документ Национального демократического альянса, определивший стратегию и тактику его предвыборной борьбы, получил привлекательное название: «Программа развития, хорошего управления, мира и гармонии». В нем подчеркивалось, что под «мудрым руководством» премьер-министра А.Б. Ваджпаи на выборах 2004 г. НДА будет стремиться получить новый мандат на управление страной, чтобы служить народу еще пять лет. НДА «выполнил обещания», которые содержались в его манифесте 1999 г., получившем название «Программа для гордой, процветающей Индии».