Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{60}
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{60}
С.-Петербург, 1 (12) ноября 1740 года
(…) Полагают, что в гвардии Преображенского полка составился заговор; это первый полк, и командует им граф Миних. Цель заговора, как присовокупляют, состояла в убийстве герцога Курляндского и фельдмаршала Миниха. Девять офицеров этого полка были заключены в крепость, подверглись самому жестокому наказанию кнутом и, как уверяют, раздражение графа Миниха дошло до того, что, находясь свидетелем этого наказания вместе с генерал-прокурором и генералами Ушаковым и Бироном, он не мог вдоволь упиться страданиями, причинявшимися этим офицерам. (…)
Милости, пожалованные до сих пор, произвели значительную перемену течения. Лица, которые, как я знал, ратовали против герцога Курляндского и клялись его погубить, заговорили теперь, как мне сообщают, совершенно иным языком. Этот принц, по их мнению, подходит более всякого другого для звания регента, так как уже давно он находится во главе всех дел; принц Брауншвейгский слабоумен, а совет регентства лишь ускорил бы возникновение смуты. Они также замечают в похвалу герцогу Курляндскому, что с его стороны необходимо много трудолюбия и заботы о государственных делах, чтобы заведовать разом столькими отраслями управления и не упускать их из виду. Это обстоятельство служит гарантиею для вышеупомянутых лиц, что начинания регента будут сопровождаться и другими мерами, которые все более и более обеспечат благополучие подданных относительно устройства их общественных дел, в этом случае можно заметить, насколько здешние жители делаются легковерны и увлекаются фантазиями, как только им дают возможность вздохнуть. (…)
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Жак Иоахим Тротти маркиз де ла Шетарди
Жак Иоахим Тротти маркиз де ла Шетарди Шетарди (1705–1758) происходил из итальянской семьи из Турина. Матушка его (урожденная Монтале-Вильбрейль, из старинного, но совершенно обедневшего рода) была известна в основном своими похождениями, которые не раз становились
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{59}
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{59} С.-Петербург, 25 октября (5 ноября) 1740 года (…) Герцог Курляндский, расточая, подобные милости всякого рода, утверждает, кроме того, свою власть и принудительными мерами. Внимание, которого герцог Брауншвейгский мог бы, по-видимому, ждать
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{60}
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{60} С.-Петербург, 1 (12) ноября 1740 года (…) Полагают, что в гвардии Преображенского полка составился заговор; это первый полк, и командует им граф Миних. Цель заговора, как присовокупляют, состояла в убийстве герцога Курляндского и
Де ла-Шетарди – Людовику XV{63}
Де ла-Шетарди – Людовику XV{63} С.-Петербург, 10 (21) ноября 1740 года Ваше величество, события только что оправдали мнение, которого я держался, что раз явится насилие, каким бы образом ни смотрели на то, что произошло 29 октября, то всякое положение, приобретенное силой,
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{74}
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{74} С.-Петербург, 7 (18) марта. 1741 года (…) Высокомерие фельдмаршала графа Миниха, без сомнения, начало снова отдалять от него принца Брауншвейгского. Граф Остерман сумел воспользоваться тем временем, когда этот принц посещал его, чтобы
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{78}
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{78} С.-Петербург, 23 декабря 1740 (3 января 1741 года) (…) Что удивило меня – и я не один, заметивший это, – Правительница следовала непосредственно за гробом царицы [Анны Иоанновны], принц Брауншвейгский шел за нею, а принцесса Елизавета
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{80}
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{80} С.-Петербург, 6 (17) января 1741 года (…) Нолькен, с которым я виделся вчера вечером, как я уведомлял вас в последнем письме, представил мне вполне достоверное и точное сообщение о своем свидании с принцессой Елизаветой. Еще раньше этого
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{81}
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{81} С.-Петербург, 3 (14) февраля 1741 года (…) Она сообщила мне, что во время пребывания ее за городом она устраивала обеды офицерам Ростовского полка-, находящегося по соседству на постое, и готовность этого полка служить ей обнаружилась
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{82}
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{82} С.-Петербург, 14 (25) февраля 1741 года Судя по заявлению графа Гилленборга Нолькену, Швеция, по-видимому, готова сосредоточить внимание на замысле, интересующем принцессу Елизавету. По крайней мере, вероятно, что случай этот окажется
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{83}
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{83} С.-Петербург, 28 февраля (11 марта) 1741 года (…) Хотя вы нашли уместным, чтобы я выказал несколько большую готовность по поводу первых заявлений принцессы Елизаветы, я был крайне озабочен мерами предусмотрительности, которые вы мне
Де ла-Шетарди — Ж.-Ж. Амело{84}
Де ла-Шетарди — Ж.-Ж. Амело{84} С.-Петербург, 21 апреля (2 мая) 1741 года М. г., если бы опыт, приобретаемый с течением времени, и то, что принято везде в других государствах, могло найти здесь какое-либо применение, то я считал бы значительным промахом, если бы пренебрег
Ж.-Ж. Амело – де ла-Шетарди{85}
Ж.-Ж. Амело – де ла-Шетарди{85} Версаль, 26 октября (6 ноября) 1741 года Я сильно опасаюсь, м. г., чтобы так называемая партия принцессы Елизаветы не оказалась порождением фантазии. Именно теперь или никогда она должна бы проявиться. Если ей необходимо присутствие
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{86}
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{86} С.-Петербург, 14 (25) ноября 1741 года (…) При свидании с ней[99] в прошлую среду я подвергся настойчивым расспросам с ее стороны относительно одного пункта, а именно по поводу ссуды, которую она просила Е. В. ей выдать. «Итак, – сказала она
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{87}
Де ла-Шетарди – Ж.-Ж. Амело{87} С.-Петербург, 24 ноября (5 декабря) 1741 года. (…) Если партия принцессы не порождение фантазии (а это я заботливо расследую, обратившись к ней с настойчивым расспросом), вы согласитесь, что весьма трудно будет, чтобы она могла приступить к
Де ла-Шетарди – Людовику XV{90}
Де ла-Шетарди – Людовику XV{90} С.-Петербург, 26 ноября (7 декабря) 1741 года Ваше величество, два обстоятельства, мало значащие сами по себе, только что ускорили наступление переворота, который, возвратив Россию самой себе и побудив ее вернуться к своему естественному