Первое кладбище

Первое кладбище

В Афинах много кладбищ. Самое знаменитое и самое интересное из них — Первое кладбище, прохладный, тенистый парк в районе Мете, недалеко от Панафинейского стадиона. Самые лучшие, самые великие из греков, а также члены старых афинских семей похоронены здесь.

Атмосфера Первого кладбища не сильно отличается от той, что царит в Керамике. Первое кладбище было создано в XIX веке и долгое время находилось за пределами современного города. Теперь это зеленое убежище посреди каменных кварталов, место, где кошки, собаки и птицы чувствуют себя как дома, где в кипарисах гнездятся горлицы, а зеленые кроны оттеняют мрамор надгробий. Снуют юркие воробьи, склевывая пшеничную кутью под названием коллива, которую в тарелках оставляют на могилах родственники по святым дням. Прогулка по кладбищу Афин наполнена тайной, тиха и познавательна. Если нет похорон, на кладбище обычно лишь несколько женщин, бредущих по аллейкам к могилам своих родственников, вероятно, несущих цветы, да еще несколько работников, присматривающих за могилами. Большинство могил ухожены, хотя есть и несколько запущенных и заросших травой.

На кладбище наиболее полно представлены греческие скульптуры XIX—XX веков, включая известную каждому афинянину «Спящую девочку». (В действительности существуют две «Спящих девочки» работы Г. Галепы и И. Вицариса на могилах Софии Афентаки (1876) и Марии Делиянни (1883) соответственно.) Здесь находятся семейные усыпальницы таких знаменитых фамилий, как Раллис, Песмадзоглу, Негрепонтис и других. Преобладает стиль XIX века, маленькая часовня с табличкой: «Семья (ико- гения) таких-то и таких-то», либо рельефы, в классической манере изображающие дев со склоненными головами. Некоторые умершие увековечены в бюстах, герои войны за независимость генералы Колокотронис и Макрияннис изображены в национальных костюмах. Бюсты генералов XX века выполнены грубее, они в современной форме и с медалями. (Мастерские по работе с мрамором, где можно заказать бюст, расположены тут же, у кладбища, возле цветочных прилавков.) Некоторые скульптуры XIX века поражают своим реализмом, например фигура матери, которая возвышается над могилой семейства Георгулас.

Здесь можно прочитать большую часть истории Афин, разглядывая гробницы героев войны, политиков, художников, артистов, президентов и премьер-министров (но не королей, королев, принцев и принцесс, которые похоронены в имении королевского семейства в Тати, у подножия Парнефа). На гробнице, где похоронен Макрияннис, кроме надписи «Иоаннис Макрияннис (1797—1864)», есть еще слова: «Без сожаления и боли за Отечество и веру. Для веры нет наций».

Неграмотный Макрияннис из центральной Греции был борцом-патриотом, который командовал партизанским отрядом и много раз был жестоко ранен в самых тяжелых боях войны за независимость. Уже в зрелом возрасте он сам научился писать, чтобы оставить воспоминания об этих героических событиях, когда народ сражался, во-первых, за свободу от турецкого владычества, и во-вторых, чтобы создать собственное государство и правительство. Мемуары Макриянниса — одно из первых произведений димотической[15] литературы. Они были напечатаны спустя много десятилетий после его смерти, в 1907 году, и приняты за канон греческой литературы поэтом Сеферисом, который видел в них «незамутненный источник жизни», воплощавший народные греческие традиции, духовное здоровье народа, некую сущность эллинизма. Копию этих мемуаров во время войны Сеферис послал полковнику Вудхаузу, командующему союзными силами в Греции, подписав свое послание: «Моему ученому другу Монти от моего неграмотного учителя греческого». Вудхауз заметил, что к этим словам добавить нечего.

Есть на семейной усыпальнице Макрияннисов и такая надпись: «Кицос Мальтезос (1922—1944). Убит в борьбе за Грецию 1 февраля 1944 года». Кицос Мальтезос, последний потомок Макриянниса, был блестящим во всех отношениях молодым человеком. Он вступил в движение сопротивления и был убит за связь с коммунистами. Его застрелили перед статуей Байрона, на углу Амалиас-авеню за девять месяцев до освобождения Афин.

Когда в 1884 году писатель Димитрий Викелас пришел на Первое кладбище, он почувствовал там какие-то неуловимые перемены к худшему, недостаток заботы о могилах и окружающей их зелени. Это было время, когда кладбище расширяли, чтобы обеспечить нужды растущего города, и Викелас объяснил свои предчувствия этими изменениями. Викелас, глядя на кладбище, понимал, что оно может стать пантеоном, что настанет день, когда сюда придут тысячи афинян. Но лишь улыбку вызывали у него «древности», которые создавались явно христианами в подражание работам предков. Там изображались сцены прощания, на которых люди в современной одежде копировали жесты со стел Керамики, да еще надписи на древнегреческом с ошибками или, хуже того, на плохом французском, напоминая о дамах из Колонаки, в чьих салонах общение происходит на французском с «колонакским» выговором. Но Викелас нашел также немало простых и запоминающихся памятников и надписей. Особенно он отметил несколько строк, поразивших его сильнее, чем все псевдоклассические эпитафии. Он не догадывался, что они написаны его другом, поэтом Георгосом Дросинисом, тоже большим ценителем этого кладбища. Они были написаны в память о девочке, умершей прежде своего отца, который позже воссоединился с ней в общей семейной могиле:

У цветка остался стебель, и у стебля есть цветок, —

Вот и дочь не одинока, и отец не одинок.

Посемейному, как дома, бок о бок с родным прилечь, —

Разлученные Хароном, снова встретились в земле.

Харон — это символ смерти, персонаж древнегреческих мифов, перевозящий умершего через реку Стикс. В современном фольклоре он борется с человеком за душу.

У входа на кладбище, олицетворяя совсем другую духовную атмосферу, расположены могилы афинских архиепископов, в том числе Дамаскина и нескольких крупномасштабных политических фигур новейшей истории, включая Мелину Меркури и Андреаса Папандреу. Очень характерно для Андреаса, что его могила хоть и выглядит скромно на первый взгляд, но занимает больше места, чем многие другие. На его погребальной церемонии в соборе жарким летом 1996 года я присутствовал вместе с представителем английского правительства Джоном Селвином Гаммером и Джоном Прескоттом, представляющим его опору — лейбористскую партию. Это было важное государственное событие, но такого общественного резонанса, как смерть отца Андреаса Папандреу, оно не получило. Сказалась поздняя женитьба Андреаса на стюардессе Мими. Пришли попрощаться с телом сын Георг, его сводный брат — тоже Георг, когда-то исполненный сыновней гордости, а затем попрекавший Андреаса за то, что тот никогда его не любил.

У входа на кладбище, возле конторы, вывешен список мест, свободных для приобретения или аренды. Семья арендует участок у афинского муниципалитета и ежегодно платит взнос. Если все члены семьи умирают или становятся неспособны оплачивать участок, он возвращается городу и снова выставляется на продажу.

Могилы для богатых. Только несколько из них (29 в 1972 году), как в случае с могилой Макриянниса, город освободил от уплаты в знак признания заслуг. Греческое законодательство не допускает кремации, запрещенной православной церковью (хотя существуют признаки того, что в этом вопросе она вскоре пойдет на уступки), поэтому сильно сказывается недостаток места. Обычно через три года после похорон останки выкапываются и возвращаются семье, затем перезахораниваются в семейной могиле или в общем оссуарии. Три года — срок недолгий, а известняк порой препятствует разложению. Если от костей исходит сладкий запах, это считается признаком святости.