«Ужасная бомба»

«Ужасная бомба»

Глядя на Парфенон издали, легко заметить, что линия крыши нарушена и некоторые колонны без ордера. Здание сильно повреждено. Ближе становится видно, что скульптуры, которые должны находиться на фронтоне и в местах, называемых метопами[9], отсутствуют.

Главная причина этих разрушений — соперничество Венеции и Османской империи в отношении Афин. В 1683 году началось турецкое вторжение в Европу. Именно тогда турецкая армия, осаждавшая Вену, была разбита объединенной польско-австрийской армией под командованием короля Польши Яна Собеского. Эта историческая битва завершила контрнаступление европейцев, ставшее предвестником долгого упадка османского могущества. На острие этого контрнаступления находилась Венеция, имевшая в восточном Средиземноморье свои политические и коммерческие интересы.

Командовал венецианскими и совместными антитурецкими силами Франческо Морозини. К1687 году эти силы окружили весь Пелопоннес, захватили Мистру и Мальвазию и вышли к Негропонту на острове Эвбея в Эгейском море. Однако кампания затянулась, гарнизон Негропонта был силен, его численность превышала 5000 человек. На военном совете Морозини предложил идти на Афины, а Негропонт взять в следующем году. 21 сентября 1687 года его силы достигли Пирея.

Перед угрозой мощной венецианской армии турки оставили город, лепившийся вокруг Акрополя, и укрепились на самом Акрополе. Войско венецианцев встало лагерем в большой оливковой роще к западу от города. Там им постоянно досаждали турецкие стрелки, подъезжавшие к лагерю верхом. Морозини через своего посланника, немецкого графа Кенигсмарка, предложил туркам сдаться, чтобы избежать тягот и ужасов долгой осады. Турки ответили отказом.

По поводу случившегося дальше существуют различные точки зрения. Очевидец, майор Собевольский, который в то время служил лейтенантом в знаменитых венецианских частях, пишет, что 22 сентября его люди начали устанавливать батареи на позиции и пытались подвести мины под Акрополь, что, из-за твердости скальных пород, им не удалось. В это время перешедший из крепости дезертир рассказал, что весь порох и припасы турки сложили в храме Минервы (то есть в Парфеноне) и что они отказываются сдаваться, будучи уверенными, что христиане не станут разрушать храм.

Услышав об этом, приказали нацелить на храм несколько мортир, но бомбы не могли зажечь храм — отчасти потому, что его крыша имела наклон и была покрыта мрамором, вследствие чего хорошо его защищала. Однако лейтенант из Люнебурга отдал приказ забрасывать бомбы внутрь храма, что и было сделано. Одна из бомб пробила насквозь крышу и угодила прямо в турецкий пороховой склад. К великому ужасу турок посередине храма снаряд разорвался, и все засыпало камнем.

Лейтенант из Люнебурга — «ein luneburgischer Leutnant». Траектория полета снаряда, который должен разрушить Парфенон, изображена на нескольких рисунках, выполненных инженером венецианской армии.

С точки зрения командующего отрядом Собевольского было абсолютно правильно бомбардировать Парфенон, ведь союзники знали о находящемся там пороховом складе. При обстреле Акрополя не брали в расчет историческое и культурное значение разрушаемых зданий. Венецианцы должны были как можно скорее взять крепость, а значит, любое здание на Акрополе становилось боевой целью.

Сам Морозини, докладывая в Венецию об этих событиях, сделал основной упор на то, что его посланник Кенигсмарк подвергся нападению. Он писал, что бомбардировка Акрополя была затруднена особенностями местности, но вечером 26 сентября удачным попаданием («fortunato colpo») был взорван пороховой погреб. Через неделю в другом докладе Морозини сообщил, что «ужасная бомба» разнесла сам Парфенон и убила более трехсот человек, чьи тела уже начали разлагаться.

Кенигсмарк записей не оставил, зато Анна Экерхельм, фрейлина графини Кенигсмарк, 18 октября писала своему брату в Швецию:

Эта крепость расположена на горе, и ее захватить чрезвычайно трудно (так говорят), потому что невозможно подвести мины. В какое отчаяние повергла его превосходительство необходимость разрушить прекрасный храм, который существует уже три тысячелетия и называется храмом Минервы! Однако напрасно: ядра выполнили свою работу настолько точно, что храм никогда уже не будет восстановлен. Через восемь дней, видя, что сераскир[10] к ним на помощь не идет, турки подняли белый флаг.

Анна Экерхельм была права. Парфенону нанесли непоправимый урон. Венецианцы позволили туркам уйти на корабли, стоявшие в шести милях от Пирея, и взять с собой столько имущества, сколько смогут унести. Многие бросали поклажу по пути, другие были убиты мародерами.

Взятие венецианцами Афин привело к обычной в то время перестройке храмов под нужды другой религии. Шведы превратили изящную мечеть в лютеранскую церковь, еще две мечети были отданы католикам. Однако разрушенный Парфенон никому не был нужен, потому что венецианцы заняли Акрополь всего на шесть месяцев, а потом решили покинуть город по стратегическим соображениям. Турки вернулись, но Парфенон было уже не восстановить.