2. Владимир Ильич Ульянов-Ленин

2. Владимир Ильич Ульянов-Ленин

Ленин прожил всего 53 года; он не так уж долго пробыл премьером Советской России. Личность его по-особому соотносится с символической фигурой, превознесенной в биографических панегириках: культовые жизнеописания вождя составляют самое ядро священной партийной истории. Некоторые черты идеализированного предмета обожания были присущи реальному Владимиру Ильичу Ульянову-Ленину; другие — нет. Сама личность Ленина также претерпевала с течением времени различные изменения: расхожий образ середины 20-х годов — образ гениального героя-мученика — значительно отличается от расплывчатого образа добродушного, лучащегося смехом пожилого джентльмена, многократно тиражированного вдохновителями ленинского культа в хрущевскую эпоху. Подлинный Ленин не был ни героем, ни джентльменом, но обладал гением революционера.

В позднейшие годы на все лады воспевалась редкая скромность Ленина, при жизни якобы побуждавшая его нетерпимо относиться к любым проявлениям культа его личности. Это также справедливо лишь отчасти. Ленин ненавидел хвалебные речи и приветствия, не принимал лести, отвергал дорогие подарки, избегал фотографов и художников, сторонился подхалимов. На деле причиной тому была вовсе не скромность, хотя в личном плане вкусы Ленина отличались непритязательностью. Совершенно по-своему представляя себе выгодные прерогативы, сопряженные с властью, он отнюдь не искал традиционных громких славословий — чаше всего пустых, не имеющих цены. Ленину не были присуши ни жажда стяжательства, ни тщеславие; он не стремился к материальным благам и не упивался предвкушением того, как десятки миллионов людей будут с восхищением читать его биографию, выдержанную в высокопарном стиле. Полагаясь исключительно на самого себя, он совершенно не нуждался в столь суетных утешениях. На протяжении всего своего жизненного пути он настойчиво искал средств навязать собственную волю народу, который весьма мало сходствовал с ним и по способностям, и по темпераменту. Как революционер и глава государства, Ленин требовал от своих последователей полного подчинения в форме исполнительности, преданности делу и трудолюбия; ритуальные славословия, по мнению Ленина, не являлись приемлемой формой выражения политической солидарности.

Из сказанного можно заключить, что подлинный Ленин не был причастен к зарождению его культа личности, получившего широкое развитие уже после смерти вождя. Парадоксально, но и такое суждение не соответствует истине. Предмет созданного культа — бессмертный вождь, олицетворяющий Коммунистическую партию, проложивший столбовую дорогу к социализму — на самом деле представляет собой отражение образа, несомненно присутствующего в ленинских трудах, в его деятельности по созданию партии, которую он возглавлял, и деятельность которой он направлял, в самом стиле ленинского руководства. Ленин не собирался превращать себя в фигуру для поклонения, однако партийная власть, создавшая этот культ, переняла очень многое от склада личности Ленина, от его жизненного опыта.