Попытки сохранения тела
Попытки сохранения тела
В течение трех дней и трех ночей, пока длилась неделя траура, шло сооружение временной гробницы вождя у Кремлевской стены; за ним надзирала Комиссия по похоронам. 3 февраля комиссия объявила о принятии мер против возгорания, протечек, а также об установке в гробнице электрических нагревателей с целью предотвратить падение температуры ниже требуемого уровня — то есть ноля градусов. Понадобились некоторые, не столь существенные усовершенствования и с внешней стороны гробницы[533]. На следующий день под наблюдением Красина началось сооружение рефрижераторной системы, которая должна была обеспечить поступление холодного воздуха в стеклянный саркофаг, где предполагали поместить тело[534]. В начале марта в Сенатской башне Кремля велось изготовление холодильного блока[535].
Двумя неделями ранее Красин организовал конкурс на лучший проект саркофага Ленина. Участникам конкурса была дана неделя для работы над рисунками и моделями, за наиболее удачный проект было обещано денежное вознаграждение. Были поставлены следующие обязательные условия: лицо Ленина должно оставаться на виду, для чего верхняя часть саркофага изготавливается из стекла; она не должна быть массивной, так как опорную конструкцию нежелательно делать громоздкой; и, самое главное, должна быть предусмотрена герметическая закупорка саркофага и его связь с рефрижераторным блоком[536]. Авторам проектов следовало также сообразовываться с тем, какие строительные материалы имеются в распоряжении у комиссии (в конечном итоге, на сооружение саркофага пошло стекло, снятое с витрины ресторана)[537]. Лучшим был признан проект, выполненный архитектором К. С. Мельниковым.
14 марта Красин выступил перед Комиссией по похоронам с докладом и сообщил, что холодильный блок с системой труб будет изготовлен в двух экземплярах; запасной блок необходим на случай поломки основного. Красин утвердил решение комиссии относительно проекта Мельникова и объявил, что будет лично руководить строительством Мавзолея, саркофага, а также процедурами, призванными обеспечить сохранность тела[538]. Получив в прошлом инженерную подготовку, он располагал соответствующими знаниями и намеревался всерьез заняться практическими аспектами предстоящей работы[539]. В заключение Красин заявил, что через полтора месяца все необходимое будет сделано.
Однако, пока Красин проводил конкурс, совершенствовал холодильную установку и рассматривал планы сооружения временного, деревянного мавзолея, возникли непредвиденные проблемы. К концу февраля — началу марта на трупе показались явственные признаки разложения. По словам доклада Комиссии по похоронам, «время делало свое дело»[540]. Наступала теплая погода, и кожа Ленина начала обесцвечиваться[541].
Встает вопрос, на каком основании Красин предполагал, что для сохранения тела достаточно будет поддерживать низкую температуру. Едва ли он проникся верой, что подобно мощам православных святых, тело Ленина не подвержено гниению. Вероятно, Красин в своем предположении опирался на какую-либо научную теорию. Человеческое тело может храниться долгое время, если оно надлежащим образом набальзамировано, охлаждено и защищено от произрастания плесени, для чего необходимо ограничить доступ к нему кислорода. Однако если рост плесени начался, предотвратить дальнейшее разложение останков почти невозможно. Изменение цвета трупа несомненно свидетельствовало о том, что на нем появилась плесень[542].
Ввиду такого развития событий, 26 февраля была поспешно сформирована медицинская комиссия, на которую была возложена «вся ответственность по наблюдению за состоянием бальзамирования тела Владимира Ильича Ленина и своевременное принятие необходимых мер»[543]. В состав комиссии вошли нарком Семашко, профессора В. Н. Розанов и Б. С. Вейсброд; через несколько дней к ним присоединились профессора В. П. Воробьев и В. И. Збарский. Эксперты осмотрели тело и пришли к выводу, что предотвратить разложение могут только незамедлительные меры[544].
Настал момент для принятия окончательного решения. Оказалось, что тело вождя не способно сопротивляться гниению и необходимо, видимо, предать его земле. Разумеется, несостоявшуюся святыню — разлагающееся тело — нельзя было демонстрировать публике. Комиссия по похоронам многократно обсуждала этот вопрос и заключила: необходимо изыскать средство, чтобы сохранить тело Ленина на неопределенно долгий срок. На заседания Комиссии 5 и 12 марта была приглашена группа ученых; предстояло обсудить, каким образом устранить следы гниения и сохранить тело в целости. Перед учеными была поставлена задача «обсудить те меры, которые могли бы быть приняты для сохранения тела Владимира Ильича на возможно долгий срок. Дело идет о том, чтобы сохранить тело в таком виде, чтобы оно было доступно обозрению и чтобы внешний вид тела и лица сохранил бы облик Владимира Ильича таким, каким он был в первые дни после своей кончины»[545].
Эта задача была чрезвычайно сложна. Бальзамирование, дающее долговременный эффект, является исключительно редким научным достижением. Разумеется, славились своим искусством бальзамирования древние египтяне, но их мумии, освобожденные от бинтов, представляют собой неприглядное зрелище. Кожа коричневая, огрубевшая и полностью иссохшая. Лицо неузнаваемо. Подобным же образом выглядят и другие предохраненные от тления останки, например, тело Иеремии Бентама в Лондонском университете, с его уродливой, задубевшей кожей. На советских ученых была возложена беспрецедентная задача. Требовалось, чтобы тело Ленина выдерживало воздействие воздуха и нормальной температуры, поскольку его предстояло демонстрировать тысячам посетителей; лицо и руки (то есть все, что находится на виду) должны были выглядеть так, словно Ленин только что умер.
Некоторые из ученых, принимавших участие в мартовских заседаниях, указывали, что в присутствии кислорода кожа неизбежно будет терять цвет, что уже начало происходить с трупом. Другие полагали, что единственный способ предохранить кожу от высыхания — это поместить ее в жидкость. По мнению части собравшихся ученых лицо покойного в любом случае вскоре стало бы неузнаваемым. Общее мнение свелось к тому, что при современном состоянии науки решить проблему невозможно[546].
Общественности в то время не было объявлено, что тело Ленина начало разлагаться, но 25 марта 1924 г. Комиссия по похоронам объявила, что будут предприняты попытки обеспечить сохранность тела Ленина:
«После смерти В. И. Ульянова-Ленина тело его подвергнуто было бальзамированию обычным способом, имевшим целью временное его сохранение. В настоящее время, идя навстречу желаниям широких масс Союза ССР и других стран видеть облик покойного вождя, комиссия по похоронам В. И. Ульянова-Ленина решила принять меры, имеющиеся в распоряжении современной науки для возможно длительного сохранения тела» (Комиссия ЦИК СССР по похоронам В. И. Ульянова-Ленина)[547].
Впервые намерение сохранить тело на неопределенный срок было доведено до сведения общественности. Став достоянием гласности, решение сделалось необратимым, а о неудаче не могло быть и речи. Комиссии ЦИК СССР по похоронам В. И. Ульянова-Ленина было поручено отныне сделать тело Ленина вечным и через три дня после публикации решения она получила соответствующее новое название: Комиссия ЦИК СССР по увековечению памяти В. И. Ульянова-Ленина.
26 марта 1924 г. двое ученых приступили к восстановлению и повторному бальзамированию тела Ленина. Вел работу В. Р. Воробьев, профессор анатомии Харьковского Медицинского Института[548]. Воробьев был известен своими трудами по анатомии нервной системы[549]. Его ближайшим помощником стал Борис Збарский, биохимик. Им помогала группа ученых[550]. Повторное бальзамирование было осуществлено под общим наблюдением Леонида Красина и профессоров Вейсброда и Розанова[551].
Воробьев и Збарский начали свою четырехмесячную работу, ощущая тяжелый груз ответственности. О планах, связанных с телом Ленина, было объявлено публично, и неудача поставила бы руководство в крайне затруднительное положение. В случае успеха нетленное тело послужило бы вящей славе покойного вождя. Оно стало бы «доказательством» божественности Ленина, а претензии партии на власть обрели бы видимость законности благодаря наличию «вечно живого» вождя. «Мы видели, какое внимание оказывает этому делу партия», — писал позднее Збарский[552]. Целью предприятия было не только утвердить величие Ленина, но и прославить советскую науку. Успешно решив задачу, считавшуюся ранее невыполнимой, советские ученые продемонстрировали бы таким образом преимущества советской системы правления. «Схоронить в земле не редкость, — писала в адрес Комиссии группа студентов из Ростова-на-Дону, — а сохранить [тело] на много лет — вот что может сделать только Коммунистическая партия»[553]. Приведенный тезис характерен для советской пропаганды, как тогдашней, так и современной. Если Советский Союз превзошел всех в науке, то советская система правления, без сомнения, самая наилучшая. И, соответственно, если коммунистическая система лучше других, то и советская наука должна быть на первом месте. Эти рассуждения показывают, насколько новый советский режим почитал науку. Профессора Воробьев и Збарский призваны были отстоять честь Ленина и советской науки. И они обязаны были сделать это быстро, поскольку наступила весна и тело нужно было подновить немедленно.
Ученые работали без перерывов круглые сутки. Они проводили эксперименты с трупами, которые доставляли из моргов и патологоанатомических учреждений[554]. Они использовали различные химические препараты, вначале испробованные на подопытных трупах. За ходом эксперимента требовалось постоянно наблюдать, и Воробьев с Збарским попеременно дежурили у тела Ленина. Дзержинский распорядился оборудовать трамвайные пути в непосредственной близости от Мавзолея, и ученые спали, принимали пищу и мылись в трамвае[555]. Работали медики под усиленной охраной. Перед гробницей и внутри ее были выставлены посты. Кремлевские стены обходили часовые со штыками, вокруг Мавзолея дефилировали конные войска. Это внушило Уолтеру Дюранти мысль, что «Ленина после смерти охраняют лучше, чем при жизни»[556].
Ученые пытались изобрести бальзамирующий состав, который исключил бы высыхание тканей, не обесцвечивая при этом кожу. Через некоторое время они объявили, что достигли своей цели: для обработки тела они применили химический раствор, содержавший формалин, глицерин, спирт и другие вещества[557]. Точная формула до сих пор хранится в секрете.
К середине июня были достигнуты многообещающие результаты, вследствие чего Комиссия по увековечению смогла опубликовать заявление, в котором признавалось, что на теле появились признаки разложения, а затем сообщалось, что очередное бальзамирование близится к успешному концу.
«Первоначальное бальзамирование имело целью сохранение тела на короткий срок, но время делало свое дело.
В некоторых частях тела появилась пигментация, изменение цвета покровов, что указывало на начавшиеся процессы, могущие повлиять на дальнейшее сохранение тела. Ввиду этого Комиссия ЦИК СССР по увековечению памяти В. И. Ульянова-Ленина устроила ряд совещаний со специалистами… для выяснения вопроса о возможности длительного сохранения тела Владимира Ильича без изменений.
В результате совещаний специалистов выяснилось, что для длительного сохранения тела необходимо новое специальное бальзамирование, которое было поручено профессору анатомии Харьковского мед. института В. П. Воробьеву.
К новой бальзамировке было преступлено 26 марта, о чем своевременно появилось официальное сообщение[558].
Способ бальзамировки заключается в:
1) придании однообразного характера тканям, изменившим цвет и консистенцию с тканями нормальными;
2) введении веществ, препятствующих автолизу;
3) замещении тканевой влаги неиспаряющимися веществами.
Со времени начала бальзамировки прошло два месяца[559]. Наиболее трудные моменты ее пройдены, и в настоящее время процесс, находясь в последней стадии, дал возможность для членов XIII съезда РКП увидеть облик покойного руководителя партии».
В заключение комиссия заверяла, что в ближайшем будущем публике будет открыт доступ к телу Ленина[560]. Примечателен тот факт, что комиссия не делала тайны из обнаружения на трупе симптомов распада; это означало, что у нее ни в коей мере не было намерения выдать нетленность останков за чудо. Напротив, члены комиссии воспользовались этим случаем, чтобы прославить возможности советской науки.
Повторное бальзамирование было завершено в конце июля 1924 г. В течение четырех дней, с 22 по 26 июля, группа экспертов производила тщательный осмотр тела и изучала документальный отчет о ходе бальзамирования. Эксперты пришли к выводу, что научный метод, примененный Воробьевым, правилен, и что при условии поддержания требуемой влажности и температуры тело может сохраняться десятилетиями в гробу со стеклянной крышкой и будет иметь вид, пригодный для показа публике. Вслед за тем к первой группе экспертов присоединилась вторая. Ее члены констатировали, что Ленин выглядит так, словно только что умер[561].
26 июля 1924 г. Комиссия по увековечению в полном составе произвела детальный осмотр тела[562]. В тот же день в Кремле состоялось заседание Комиссии. В начале заседания Дзержинский представил собравшимся Воробьева, и тот ознакомил комиссию с подробным отчетом о своей работе. Он заявил, что его метод обеспечил требуемый результат. Вслед за тем представила свой отчет вышеупомянутая группа экспертов. Ученые с удовлетворением отметили, что тело может оставаться без изменений весьма продолжительное время, однако указали, что для обеспечения его сохранности потребуются постоянные усилия[563]. Вторая группа специалистов также высоко оценила работу Воробьева. Заслушав доклады, Комиссия по увековечению постановила, что профессорам Воробьеву и Збарскому поручается наблюдение и уход за телом, а Комиссия по увековечению будет осуществлять надзор за их деятельностью.
Авель Енукидзе, секретарь Центрального Исполнительного Комитета, счел нужным в те дни разъяснить смысл мер, предпринятых для сохранения тела вождя. Он отверг идею, что из тела Ленина вознамерились сделать святые мощи. Напрашивается вывод, что кое-кто в партии испытывал по этому поводу определенные сомнения. Енукидзе пришлось выступить в защиту того образа действий, который избрало руководство.
«Сохранению тела Владимира Ильича не только данная комиссия, но и вся наша партия и заседавший в январе II съезд Советов Союза ССР придавал и придаст громаднейшее значение. Само собой разумеется, что ни мы, ни наши товарищи не хотели создать из останков Владимира Ильича какие-то „мощи“, посредством которых мы могли бы популяризировать или сохранить память о Владимире Ильиче. Своим гениальным учением и революционными действиями, которые он оставил в наследство всему мировому революционному движению он достаточно увековечил себя. Я смело могу заявить, что не было еще человека в мировой истории который пользовался бы при жизни такой величайшей популярностью и любовью со стороны широчайших масс рабочих и крестьян всего мира… Мы хотели сохранить тело Владимира Ильича не для того, чтобы просто популяризовать его имя, а придавали и придаем величайшее значение сохранению облика этого замечательного вождя для подрастающего поколения и для будущих поколений, а также для сотен тысяч, может быть и миллионов людей, которые будут в высшей степени счастливы увидеть облик этого человека. Поэтому вы прекрасно понимаете то волнение, которое мы переживали в первый период работы за сохранение тела В.И. Было много колебаний и сомнений и среди комиссии, и среди тех специалистов, которых мы привлекли к этой работе.
Четыре месяца тому назад, когда мы на одном из заседаний не могли прийти к твердому убеждению, что мы сумеем сохранить на длительное время в достаточной степени облик В.И., мы все прекрасно помним, как тогда профессор Воробьев взял на себя, я бы сказал, очень смелую задачу. И сегодня, ровно через четыре месяца, как и обещал нам проф. Воробьев, результаты произведенных им работ, по определению авторитетнейших экспертиз, вселили в нас уверенность, что эта работа завершилась весьма удовлетворительно»[564].
Таким образом Енукидзе заверил Воробьева, что работа, которую проделал он и его сотрудники, будет надлежащим образом отмечена, что и произошло впоследствии[565].