О ЧЁМ ТЫ  ТОСКУЕШЬ, ТОВАРИЩ МОРЯК? Муз. В. Соловьёва-Седого, сл. В. Лебедева-Кумача

О ЧЁМ ТЫ  ТОСКУЕШЬ, ТОВАРИЩ МОРЯК?

Муз. В. Соловьёва-Седого, сл. В. Лебедева-Кумача

Считается, что творческое сотрудничество двух выдающихся мастеров советской песни - поэта В. Лебедева-Кумача и композитора В. Соловьёва-Седого началось лишь в годы войны. Это не так. Первая их встреча состоялась в 1940 году и ознаменовалась созданием первого совместного произведения - «Песней балтийцев».

Увы, мелодия песни оказалась настолько неудачной, что её даже не стали издавать. Рукописная нотная запись песни так и осталась в архиве композитора. Через много лет Василий Павлович Соловьёв-Седой вспоминал:

«Зима 1939-1940 годов выдалась на редкость суровой. Я приехал с группой исполнителей в Кронштадт, чтобы дать концерт для военных моряков-балтийцев. Путь до Дома флота недалёк. Я шёл быстро. Мороз достигал критической силы. В коридоре Политуправления меня встретил молодой политработник (тогда ещё не было офицерских званий). На рукава форменного кителя нашиты в несколько рядов золотые галуны, а повыше - звёздочка. Значит, звание высокое. Политработник с золотисто-рыжей жиденькой бородкой, которую он всё время пощипывал, пристально посмотрел на меня и тут же в коридоре предложил написать песню о моряках.

У меня была с собой музыка для драматического театра, и я на всякий случай решил предложить её неожиданному «заказчику». Мы зашли в какую-то комнату, где стоял рояль, и я сыграл мелодию, сыграл неуклюже, разминая застывшие непослушные пальцы. Выслушав мелодию, он попросил проиграть её снова и тут же начал импровизировать текст. Это был Василий Иванович Лебедев-Кумач (видимо, здесь речь идёт о той самой неудавшейся «Песне балтийцев»).

До Великой Отечественной мы встречались редко. Но в грозные дни первого военного лета 1941 года я принёс в Главное политическое управление Военно-Морского Флота мелодию сочинённой мною песни для моряков. И надо же, встретил меня в той же морской форме, но с ещё одной нашивкой на рукаве, тот же политрук Лебедев-Кумач. Я умолчал, что принёс готовую музыку. Василий Иванович прочитал мне стихи, которые начинались словами «О чём ты тоскуешь, товарищ моряк?».

Я был ошеломлён, как точно эти слова совпадали с музыкальной темой, как укладывались в мою музыку! Я попросил Василия Ивановича повторить стихи и, сев за рояль, сделал вид, будто сочиняя, импровизируя...Эффект был потрясающий».

Нужно сказать, что стихотворение Лебедева-Кумача называлось «Незримая рана» и по ритмике подходила под мелодию матросской песни «Раскинулось море широко». Удивительно, но факт: Соловьёв-Седой сочинял свою мелодию, тоже имея в уме ту же самую старую матросскую песню! Вот почему чудесным образом совпали ритмика мелодии и стихотворения, ведь оба автора базировались на том же прообразе. Новая песня была издана в «Музгизе» в 1943 году в издании «В. Соловьёв-Седой. Четыре песни». Леонид Утёсов, внимательно следивший за всеми песенными новинками, немедленно принял её в свой репертуар и с огромным успехом стал исполнять в концертах не только для моряков, но и для солдат всех родов войск, ведь такая же «незримая рана» имелась в душах многих красноармейцев. Популярность песни ещё более возросла, когда она была напета на пластинку Леонидом Утёсовым в том же 1943 году.

О чём ты тоскуешь, товарищ моряк?

Гармонь твоя стонет и плачет,

И ленты повисли, как траурный стяг.

Скажи нам, что всё это значит?

Не ты ли, моряк, в рукопашном бою

С врагами сражался геройски?

Так что же встревожило душу твою,

Скажи нам, товарищ, по-свойски.

Друзья, своё горе я вам расскажу,

От вас я таиться не стану.

Незримую рану я в сердце ношу,

Кровавую, жгучую рану.

Есть муки, которые смерти страшней,

Они мне на долю достались:

Над гордой и светлой любовью моей

Немецкие псы надругались.

Её увели на позор и на стыд,

Скрутили ей нежные руки...

Отец её ранен, братишка убит –

Так мне написали подруги...

Я сон потерял, и во мраке ночей,

Лишь только глаза закрываю,

Любовь свою вижу в руках палачей,

И в кровь свои губы кусаю.

И нет мне покоя ни ночью, ни днём,

От ярости я задыхаюсь.

И только в атаке, в бою под огнём

Я местью своей упиваюсь.

С хозяином вместе тоскует гармонь,

Рыдает и стонет трёхрядка...

Скорей бы услышать команду «Огонь!»

И броситься в смертную схватку.