НА ВЕТВЯХ ИЗРАНЕННОГО ТОПОЛЯ муз. С. Потоцкого, сл. А. Суркова

НА ВЕТВЯХ ИЗРАНЕННОГО ТОПОЛЯ

муз. С. Потоцкого, сл. А. Суркова

В 1944 году на киностудии «Мосфильм» украинским режиссёром Игорем Савченко был снят первый советский полноцветный фильм «Иван Никулин - русский матрос». Роль главного героя, богатыря-матроса исполнял артист Иван Переверзев, а его боевого друга Ивана Фомичева играл Борис Чирков. Так как Чирков был артистом поющим, то именно ему и было поручено исполнить заглавную песню фильма.

Год назад, перелистывая страницы только что вышедшего сборника новых стихотворений Алексея Суркова, композитор С.И. Потоцкий обратил внимание на одно пронизывающее душу стихотворение о расстреле русского матроса в оккупированном врагами Севастополе. Прочитав стихотворение, Сергей Иванович решил положить его на музыку.

Фильм «Иван Никулин - русский матрос» вышел на экраны страны 1 апреля 1945 года, имел большой зрительский успех, которому в немалой степени способствовала песня «На ветвях израненного тополя».

В телепрограмме, посвященной 45-летию героической обороны Севастополя, Борис Чирков рассказал следующее:

«Не только для меня, но и для всех нас участие в картине «Иван Никулин - русский матрос» - работа особенная. Ведь создавалась она в самые напряжённые дни Великой Отечественной войны и рассказывала людям о героических подвигах тех, кто защищал нашу Родину.

Песня, которую я пел в этой картине, тоже несла в себе, как мне думается, героическое начало. Она рассказывает о жестокой борьбе, очень жестокой. Герой песни погибает. Но в то же время песня говорит о том, что человек даже в самых тяжёлых обстоятельствах, если он настоящий человек, не теряет чувства собственного достоинства. Именно такими были и всегда остаются наши славные моряки».

На ветвях израненного тополя

Тёплое дыханье ветерка.

Над пустынным рейдом Севастополя

Ни серпа луны, ни огонька.

В эту ночь кварталами спалёнными

Рассекая грудью мрак ночной,

Шёл моряк, прощаясь с бастионами,

С мёртвой корабельной стороной.

Шёл моряк над бухтами унылыми,

Где душе все камушки милы...

На кладбище старом, над могилами

Конвоиры вскинули стволы.

Он стоял. Тельняшка полосатая

Пятнами густыми запеклась.

Он сказал: «Повоевал богато я

С чёрной вашей сворой бился всласть.

Встали здесь на якорь вы не рано ли?

Шторм придёт - и вырвет якоря!»

Вперебой, не в лад винтовки грянули,

Небо кровью залила заря...

На ветвях израненного тополя

Тёплое дыханье ветерка.

Над пустынным рейдом Севастополя

Ни серпа луны, ни ветерка.