XIII Кемеровский процесс

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

XIII

Кемеровский процесс

Кузбасс был избран объектом вредительства потому, что там работали несколько бывших видных троцкистов, сосланных в Западную Сибирь ещё в конце 20-х годов. На шахтах Кузбасса широко использовался труд ссыльных из числа раскулаченных. Из-за неопытности рабочих и скверной организации труда там часто происходили аварии и пожары. В архивах сохранилось немало отчётов подсудимых кемеровского процесса, где обращалось внимание на невыносимые условия труда на шахтах, которые не могли не вести к производственным авариям. Однако, как и на многих других предприятиях, здесь не выделялось достаточного количества средств на нужды охраны труда.

Главным обвинением на процессе было обвинение в организации «троцкистами» взрыва, который произошёл 23 сентября 1936 года на шахте «Центральная», в результате чего погибло 12 и было тяжело ранено 14 шахтеров. Рабочие, выступавшие на процессе в качестве свидетелей, рассказывали об игнорировании администрацией шахты элементарных правил техники безопасности и о том, как администрация обвиняла шахтеров, протестовавших против тяжёлых условий труда, в лодырничестве и срыве планов угледобычи. Вслед за этим были доложены результаты экспертизы, которая, как показала проверка, проведённая в 50-е годы, проводилась с грубейшими нарушениями закона. Члены комиссии экспертов на протяжении двух недель не выходили из здания Кемеровского отдела НКВД и не встречались ни с кем из обвиняемых и должностных лиц предприятий. Заключение экспертов неоднократно перерабатывалось по указанию работников НКВД.

На кемеровском процессе была сконструирована «троцкистско-диверсионная группа», образованная путём объединения троцкистов с «враждебно настроенными к Советской власти инженерно-техническими работниками» во главе с инженером Пешехоновым, осуждённым по шахтинскому процессу на 3 года ссылки. Помимо восьми советских инженеров, подсудимым был немецкий специалист Штиклинг, обвинённый в связи с гестапо и с «должностным лицом одного из иностранных государств, проживающим в Новосибирске». Роль Штиклинга сводилась к передаче другим подсудимым директив о вредительской деятельности «по заданию разведывательных органов одного из иностранных государств».

В качестве свидетелей на процессе выступали беспартийный инженер Строилов, а также бывшие оппозиционеры Дробнис и Шестов, дела которых были «выделены в особое производство». Они показали, что диверсионная группа на шахте «Центральная» действовала под непосредственным руководством подпольного троцкистского центра Западной Сибири во главе с Мураловым — «особо доверенным агентом Троцкого». В свою очередь западносибирский центр «получал диверсионно-вредительские и террористические задания от члена общесоюзного троцкистского центра и ближайшего помощника Троцкого Пятакова».

Шестов и Дробнис, объявленные «руководителями диверсионной деятельности троцкистов в Кузбассе», показали, что они получали от Пятакова директивы «выводить из строя предприятия и ослаблять обороноспособность страны», организуя взрывы и пожары в шахтах. Помимо этого, на процессе говорилось о том, что Пятаков дал поручение Шестову организовать террористические акты против членов Политбюро в случае их приезда в Западносибирский край, а также против секретаря Западносибирского крайкома Эйхе.

Прокурор Рогинский подчёркивал на процессе, что «интересы троцкистов сомкнулись с интересами международной буржуазии и фашизма. Осуществление диверсий и вредительства — долговременная задача зарубежного центра оппозиции, находившаяся в полном соответствии со стремлением международных финансовых кругов и фашистских правительств». В развитие этого положения «Правда» в статье «Справедливый приговор» указывала, что «нити от бандитов, совершивших кемеровское злодеяние, тянутся… за границу, к Троцкому и его сыну» [249].

Отмечая, что «новым» на Кемеровском процессе было обвинение «троцкистов» во вредительстве и диверсиях, Л. Седов писал: «Это новое есть на самом деле возврат к очень старому: столь модным в своё время в СССР вредительским процессам, с той только разницей, что в качестве вредителей в прошлом фигурировали инженеры-специалисты, теперь же старые большевики, бывшие руководители партии, государства, хозяйства» [250].

Все девять подсудимых «кемеровского процесса» были приговорены к расстрелу. Помимо них, в качестве «троцкистов-диверсантов» на процессе было названо восемь человек, выведенных спустя два месяца на процесс по делу «антисоветского троцкистского центра»,— Пятаков, Муралов, Дробнис, Шестов, Богуславский, Норкин, Строилов и Арнольд.