18. Всем выйти из гоголевской шинели!
18. Всем выйти из гоголевской шинели!
Фраза про то, что все мы якобы вышли из этого пресловутого форменного пальто со складками на спине, приписываема Достоевскому, а на самом деле принадлежит французу Эжену Вогюэ.
Критик считал, что мы из шинели вышли в том смысле, что все нуждаемся в понимании, любви и дружеском участии со стороны общества.
Сам же Николай Васильевич, живописуя трагедию Акакия Акакиевича, похоже, мечтал о возмездии, которое неотвратимо должно случиться с каждым «значительным лицом», глумящимся над маленьким человеком. Пусть даже возмездие это принимает вид призрака, бродящего по Петербургу. Призрак сей, как и вся история Акакия Акакиевича Башмачкина, — блестящий литературный вымысел, но история дополнила сюжет классика.
Призрак вышел из шинели и стал мстить, образно говоря, переместившись из Питера в Европу, попав на страницы марксовского манифеста, и на горе всем буржуям мировой пожар таки ж раздул.
Только вот счастья это никому не принесло. Когда униженный и оскорбленный берет в руки топор, мня себя не тварью дрожащей, но имеющим право, когда он начинает мстить обидчикам, результат всегда плачевен.
Как говорится, при капитализме человек эксплуатирует человека, а при социализме наоборот!
Сегодня я хочу рассказать о человеке, который тоже однажды «вышел» из гоголевской шинели, точнее не из шинели, а из шубы… Хотя обстоятельства этого «выхода» были подобны обстоятельствам А.А. Башмачкина — в нашей истории тоже фигурируют «какие-то люди с усами»… Только вот человек этот сумел выйти из шинели не для разрушений, убийств, возмездий и прочих «кровопролитиев», а совсем для других целей…
Впрочем, давайте обо всем по порядку…
Историю эту мне поведал на исходе минувшего века дьякон одной из баптистских церквей Самарской области.
Он рассказал мне, что был в Самаре (тогда еще город назывался Куйбышев) такой баптистский пресвитер Антон Кондратьевич Тычкин.
Архивы «Братского Вестника» подтверждают, действительно был. С 1973 по 1979 годы…
В официальных журналах о самом Антоне Кондратьевиче остались теплые воспоминания некоторых служителей. Но почему-то никто из них не рассказал эту историю. А она весьма колоритна.
Была у Антона Кондратьевича шинель хорошая шуба, и вот как-то лютой зимою шел этот смиренный Божий служитель из церкви домой.
На улице темно холодно и ни души…
Вдруг, откуда ни возьмись, прямо по Гоголю, появляются «какие-то люди с усами». Точнее, несколько подозрительных личностей, которые, минуя традиционный гоп-стоповский этикет, т. е. даже не прося закурить, велят:
— Скидовай шубу, дед!
А дед вместо того, чтобы дрожать со страху, этак спокойно и ласково молвит:
— Ребята! Побойтесь Бога. Я ведь старый уже, замерзну насмерть. Я тут живу недалеко, давайте дойдем до подъезда, я вам там шубу отдам, а сам домой шмыгну!
Не известно, почему, но грабители согласились. И вот идут они тесной компанией, стерегут деда, чтобы не убег.
Тут, прямо как в кино, из темноты вырывается свет фар, раздается скрежет тормозов и рядом с милой гоп-компанией останавливается легковушка. За рулем дюжий братец, член церкви, и с ним еще трое молодых мускулистых баптистов. Которые, хотя и пацифисты в глубине души, но надавать люлей за пастыря могут только так!
Завидя своего пресвитера, кричат:
— Антон Кондратьич! Как раз одно место есть в машине, садитесь, подвезем. Время-то позднее, неровен час шпана какая пристанет!
Тут-то бы и разразиться нашему пресвитеру счастливым смехом! Сесть в машину, да умчаться в туманную даль, крича вслед растерянным грабителям слова о Божьем суде и карах небесных!
Но вместо этого Кондратьич спокойно так заявляет:
— Вы, братья дорогие, поезжайте себе с Богом. Меня вон друзья до дома проводят! — и показывает на своих «зверообразен быша» спутников…
Братья пожали плечами, но рассудили, что старцу видней, с кем дружить, и послушно уехали. А изрядно струхнувшая уже гоп-компания продолжила путь к дому пресвитера.
У подъезда брат Тычкин начал, кряхтя, снимать шубу, как вдруг тяжелая рука одного из бандитов легла ему на плечо:
— Ты, отец, того… Не трудись! Прости нас, а шубу себе оставь. Мы друзей не грабим!
Так вот и вышел простой куйбышевский пресвитер из гоголевской шинели не туда, куда обычно выходят призраки.
А туда, куда хочется дойти всем святым. К Тому, Кто тоже однажды вышел из Своей цельнотканной «шинели», чтобы взойти на Крест… Но воскрес и простил тех, кто разыграл Его «шинель» в кости…
А заодно и нас простил.
Как бы и нам научиться прощать обидчиков, записывая их в друзья и превращая в таковых на деле?
А?