30. АнтиВалаам…

И пришли они к Валааму и сказали ему: так говорит Валак, сын Сепфоров: не откажись придти ко мне; я окажу тебе великую почесть и сделаю [тебе] все, что ни скажешь мне; приди же, прокляни мне народ сей.

(Чис.22:16,17)

В желтой жаркой Африке, в восточной ее части жил да был юноша по имени ГабраМикаэль. Французы звали его Мишель Гебре, а на родном эфиопском наречии это означало — раб святого Михаила. Видимо, в те годы, — а дело происходило в начале 19 века, еще до отмены рабовладения и работорговли в США и крепостного права в России, — любой чернокожий эфиоп должен был принадлежать какому-нибудь белому святому, хотя бы и Архистратигу бесплотному Архангелу…

Так или иначе, но юноша этот прославился не какой-либо особенной приверженностью к ангельскому служению (хотя ангелоподобия искал и стал даже монахом). ГабраМикаэль — потомок нескольких поколений коптских священников принадлежал к Истинной Церкви, как думали о ней ее представители, — к эфиопскому дохалкидонскому монофизитству. А следовательно, сызмальства был наставлен в том, что православие, католичество и протестантизм — это секты, ничего общего с христианством не имеющие…

Однако мальчик рос, получал богословское образование, участвовал в религиозных диспутах и вскоре засомневался в том, что только эфиопский вариант христианства верен и истинен.

А в зрелом возрасте настолько сблизился с инославными, что даже принял от католиков рукоположение.

Католики обычно трактуют его новые взгляды как переход в католичество (он даже считается католическим святым), но присоединился к католиками Михаэль только формально. Всю жизнь он налаживал связи не только с католиками, но и с протестантами (хотя и спорил с ними о Богородице) и даже с православными.

Человек искренне считал, что им нечего делить. Признав богословие Халкидонского собора, он был искренне уверен, что со всеми можно договориться и убедить даже тех, кто заблуждается. Только для этого нужно прекратить поток взаимных проклятий и анафем.

Убеждение это было вскоре подвергнуто суровому испытанию…

В Африке дворцовыми переворотами никого не удивишь. Не удивился и наш Габра, когда на престол взошел новый правитель. Удивиться пришлось лишь тому, что эфиопский митрополит Салама воспринял очередную африканскую перестройку как сигнал к тому, что пора навести и религиозный порядок в стране. Дескать, истинная церковь одна — так чего мудрить? Всех, кто не согласен, — к стенке!

И начались казни католиков. Наш ГабраМикаэль моментально публично признал себя католиком (ну навроде того, как многие русские в августе 2008 года носили значки с надписью «Я грузин» или немногие совестливые русские интеллигенты в годы еврейских погромов брали себе фамилию Рабинович). Габру схватили и начали пытать. Его жестоко избивали, морили голодом, требуя проклясть ненавистных католиков.

И тут наш раб Михаила отказался совершить то, что за деньги согласился сделать древний моавитский пророк Валаам. Габра отказался проклинать иноверцев. Под пытками, мучимый голодом и страхом лютой казни, он не сделал того, что с огромным удовольствием сегодня делают совершенно бесплатно сотни маленьких интернет-писателишек. Не стал проклинать инакомыслящих.

Старика бы казнили, если бы не заступничество британского консула, после чего казнь заменили лишением свободы. Однако Габра сидел не в тюрьме, его заковали в цепи и приковали к королевскому обозу. Так эфиопский экуменист превратился в путешественника поневоле. По этой же самой причине казнить его не было никакого смысла, ибо через пять месяцев пробежек за обозом старик умер совершенно естественной смертью.

Однако за эти месяцы солдаты из охраны прониклись к старцу таким уважением (умирая от голода, Габра раздавал свой хлеб товарищам по несчастью), что не выбросили его труп на помойку, а похоронили с честью.

* * *

Габра стал католическим святым, хотя оставался верен мнению, что Истинная Церковь гораздо шире человеком очерченных границ.

Вот пишу я эти строки и думаю: всего-то и надо было старику — сказать, что все католики — еретики и пойдут в ад. Был бы свободен. И вместо пяти месяцев прожил бы еще лет пять-десять.

Проклятия древнего Валаама остановил Господь. Но с тех пор, кажется, решил завязать с этим делом. Нет сегодня ослиц, останавливающих безумие анафематствующих направо и налево, за деньги и за идею.

Зато есть Габры, которые готовы умереть за уверенность, что право решать вечную судьбу человека принадлежит Господу. И пока кто-то еще умирает за Божьи права, Церковь небезнадежна.