ПУТАНИЦА С ЯРЛЫКАМИ

ПУТАНИЦА С ЯРЛЫКАМИ

Несмотря на пошатнувшийся авторитет ханской власти, русские князья продолжали ездить в Орду за ярлыками. Вот только теперь порой получалось, что ярлыки на одно и то же великое княжение получали сразу два князя из рук разных, враждующих между собой ханов.

Так в «Перемирной грамоте послов великого князя литовского Ольгерда Гедеминовича с великим князем Дмитрием Ивановичем» (июль 1371 года) в «любви и докончаньи» с князем Дмитрием Ивановичем значатся князья Олег Рязанский и Владимир Пронский, оба названные великими. А ведь в Рязанском Великом княжестве (а Пронск входил в него) мог быть только один великий князь. Причем решение о том, кто будет великим князем, принимали в Орде. Самовольно, не имея на то законных оснований, москвичи не могли в официальном документе именовать Пронского великим князем. Видимо, эта запись отражает конфликт из-за великого Рязанского княжения между Владимиром Пронским и Олегом Рязанским, аналогичный конфликту между Дмитрием Московским и Дмитрием Суздальским и Нижегородским за великое Владимирское княжение. То есть перемирие с Литвой было заключено в тот момент, когда на руках и у Олега Рязанского, и у Владимира Пронского были ярлыки на великое княжение от разных ханов.

Однако между Олегом Рязанским и Владимиром Пронским, несмотря на спор из-за великого Рязанского княжения, в то время не было военного конфликта. Олег даже доверил пронскому князю свою дружину, послав Владимира на помощь Москве против Ольгерда. Возможно, оба князя надеялись решить спор законным путем в Орде.

Так же, опираясь на Орду, задумал получить великое княжение Владимирское князь Михаил Тверской. Отчаявшись захватить Москву с помощью Ольгерда, Михаил едет в Сарай. Там в это время эмир Мамай (в очередной раз захвативший столицу Золотой Орды) посадил нового ставленника – царя Мамат Сал-тана. Михаил Тверской получил от него ярлык на великое княжество Владимирское. Видимо, реальное усиление Московского княжества послужило веской причиной для подобного шага Мамая. Но Дмитрий Иванович Московский отказался подчиниться Орде и не пустил Михаила Тверского во Владимир.

Дмитрий Иванович даже разослал «на все пути заставы», чтобы схватить тверского князя, но «много гонявше за ним, и не обретоша его…». Михаил возвращался через Литву.

Тогда Дмитрий Иванович с братом своим Владимиром Андреевичем встали с войском в Переяславле-Залесском, перекрыв, таким образом, Михаилу Тверскому дорогу. Михаил, собравшийся было во Владимир, вынужден был отступить. Заметим, что во Владимир крупных военных сил Дмитрий не посылал. Достаточно было уже и того, что там сидели его наместники. Скрытно пробравшись к Владимиру с малой дружиной, князь Михаил Тверской не смог бы принудить их открыть ворота. А провести незаметно крупные военные силы через Переяславль-Залесский – личное владение Дмитрия Ивановича, он не решился, опасаясь военного столкновения со стоящими там силами Московского князя.

Посол ордынского царя, пришедший с князем Михаилом на Русь, «посылал к великому князю Дмитрию Ивановичу», приглашая его миром приехать во Владимир и присягнуть новому великому князю. Дмитрий отказался, заявив, что «в землю на княжение Владимирское Михаила не пущу; а тебе, послу, путь чист».

То есть Дмитрий, не подчинившись решению царя, все же предпочел наладить хорошие отношения с его послом Сарыход-жей. Князь даже пригласил посла к себе «с великою любовию». И посол приехал в Москву.

«Посол Сарыхожа на Москве у великого князя Дмитрея Ивановича многу честь и дары взял и вернулся в Орду, хваля и ублажая великого князя Дмитрия Ивановича». Да, на Москве не скупились на посулы и взятки, умело сочетая демонстрацию силы и льстивые уговоры.

Но Михаил Александрович Тверской не сдался. В тот же год он «отпустил сына своего князя Ивана во Орду» за помощью против Москвы. Однако в Орде уже были настроены благожелательно по отношению к московскому князю.

Дмитрий Иванович Московский в это же время сам приехал к царю в Мамаеву Орду с дорогими подарками. Он одарил «добре» и князя Мамая, и царя, и царицу, и приближенных к царю князей, и в результате «пожалован был опять великим княжением Владимирским…».

А князю Михаилу Александровичу ордынский царь ответил так: «Княжение тебе уже давали великое и давали тебе рать и силу, чтобы посадить тебя на великом княжении, и ты рати и силы нашей не взял, а говорил, что своею силою сядешь на великом княжении, и ты сиди с кем тебе любо, а от нас помощи не ищи»…

Дмитрий Иванович вернулся из Орды победителем. Однако он не надеялся окончательно решить конфликт с Тверью по закону. Поэтому, находясь у Мамая в Орде, он «выкупил» сына Михаила Тверского князя Ивана Михайловича за 10 тысяч серебра, «еже есть тьму рублев». То есть московский князь дал Мамаю взятку в 10 тысяч рублей, и тот, захватив тверского посла – Ивана Михайловича, – выдал его Дмитрию, как простого раба.

Тверской княжич сидел в плену на Москве, у митрополита Алексия на дворе до тех пор, пока Михаил Александрович не выкупил его и не подписал мирный договор с Москвой, отказавшись от великого Владимирского княжения.

Судя по этим свидетельствам летописей, Алексия и Дмитрия Московского можно обвинить в попрании законности, в нарушении писаных и неписанных этических норм и понятий, наконец, в торговле заложниками – даже среди современных бандитов подобные действия характеризуются емким словом «беспредел». Так что Ольгерд и Михаил Тверской имели теперь крупный счет к Дмитрию Ивановичу и митрополиту Алексию. Но если поступки своего политического противника – московского князя – они еще могли расценить как естественное поведение врага, то действий Алексия, который, в силу своего положения, должен был быть нейтральным и объективным, они не могли ни понять, ни простить.

Ради своих целей митрополит Алексий пожертвовал даже своим добрым именем. Находясь во главе боярского правительства при московском князе, он претворяет в жизнь политику, которую советские историографы именовали «централизаторской». Но точнее говоря, это была политика сосредоточения сил и богатств вокруг Московского княжества. Алексий не рассматривал Тверскую, Рязанскую, Новгородскую и другие земли как будущие составные части единого русского государства. Митрополит Алексий и московское боярство видели в них лишь конкурентов в борьбе за очередной жирный кусок, который хорошо бы прилепить к своим владениям. Основной политической линией Алексия было обогащение московского боярства и рост владений и влияния московского князя.

В этот период русские великие князья признавали хана Мамаевой Орды своим законным царем, платили ему дань, ездили к нему за ярлыками и воевали с его врагами.

Так, в 1370 году по указанию Мамая князь Дмитрий Константинович Нижегородский «пошел ратью» на булгарского князя Асана. «Князь же Асан послал против них с молением и с челобитьем и со многими дарами. Они же дары взяли, а на княжении посадили Салтана, Бакова сына». В следующем году нижегородский князь предпринял новый поход против казанских татар и на реке Суре основал город Курмыш.

В это же время в рязанской земле обостряется борьба Владимира Пронского с Олегом Рязанским за великое княжение Рязанское. Московский князь Дмитрий Иванович уже применял силу при решении проблемы двух ярлыков. И у него получилось. Уладив вопрос с Владимирским великим княжением, Дмитрий Иванович решил аналогичным образом поступить и с двумя ярлыками на Рязанское великое княжение. Московский князь поддержал Владимира Пронского, потому что Олег Рязанский был слишком сильным противником и неудобным соседом. «Той же зимой (1371 года. – Прим. авт.) перед Рождеством Христовым было побоище на Скорнищеве с рязанцами. Князь великий Дмитрий Иванович, собрав воинов многих, послал рать на князя Олега Рязанского, а воеводу с ними отпусти Дмитрия Михайловича Волынского. Князь же Олег Рязанский собрал воинов многих, и вышел ратью против них. Рязанцы же, сурови суще, друг к другу рекоша: «не берите с собою доспехов, ни щитов, ни копий, ни какого иного оружия, но только берите с собою каждый по веревке, чтобы вязать Москвичей, потому что они слабы и страшливы и не крепки», – пишет московский летописец. Однако рязанцы напрасно храбрились. В бою на Скорнищеве они были разбиты, а князь Олег «едва убежал… И сел тогда на княжении великом Рязанском князь Владимир Пронский».

Во время его княжения в Рязани произошло некое народное возмущение, связанное со сбором дани. Судя по всему, рязанцы не хотели платить Владимиру Пронскому ордынский выход, ожидая, что скоро вернется к власти Олег Иванович и, естественно, возьмет дань повторно.

И они не просчитались. Княжил Владимир недолго. В этом же году «князь Олег Рязанский, собрав воинов, прииде ратью на Рязань изгоном, на князя Владимира Пронского, и согнал его, а сам сел на княжении на великом». Вернул Олег Иванович свое княжение с помощью мурзы Солохмира из соседнего с рязанским княжеством улуса Мохши. После чего Солохмир и еще несколько эмиров этого улуса перешли на службу к рязанскому князю. Об этом сообщается в родословных грамотах потомков Солохми-ра – Апраксиных и Хитровых.

Победив, Олег Иванович «схватил зятя своего князя Владимира Дмитриевича Пронского и приведе в свою волю». Из этой «воли» пронский князь уже не выходил до своей кончины, а умер он зимой 1373 года. Сын Владимира Дмитриевича, Иван Владимирович, был тогда малолетним и вынужден был разделить власть в Пронске со своими родственниками. Пронск, таким образом, оказался «под рукой» Олега Рязанского.