Кое-что об исторических параллелях

Кое-что об исторических параллелях

Каждую годовщину победы в Великой Отечественной войне на Украине отмечают торжественно. С вывешиванием флагов, салютами, демонстрацией по телевидению фильмов и передач на соответствующую тему и т. д. Не упускают возможности попиариться на празднике и политические лидеры страны. 9 мая нет недостатка в красивых речах, добрых словах по адресу ветеранов, напоминаниях о жертвах, принесенных Украиной на алтарь победы над фашизмом. А в то же самое время последствия этой победы усердно и методично ликвидируются теми же политическими лидерами. Происходившее в современной Украине при Ющенко (да и после него) многими чертами разительно напоминает годы немецкой оккупации. Судите сами.

Политика гитлеровцев на захваченной территории СССР изначально отличалась воинствующей русофобией. В частности, в созданном на большей части Украинской ССР рейхскомиссариате «Украина» (его возглавил Эрих Кох) оккупационные власти делали все возможное для натравливания украинцев на великорусов. С этой целью имперское министерство оккупированных восточных территорий (ему был подчинен рейхскомиссариат) озаботилось развитием у украинского населения «национального сознания». Специалисты министерства рекомендовали использовать для этого такие способы как возрождение (пусть и в бутафорской форме) украинского казачества, утверждение культа гетманов, особенно — Ивана Мазепы, а также спекуляцию на трагических страницах истории, например, на голоде 1932–1933 годов, который следовало изображать, как преступление большевистской России против Украины. (Ничего не напоминает?)

Для спекуляции на реальных и вымышленных преступлениях коммунистического режима оккупантами был организован в Киеве так называемый «Музей-архив Переходного периода», а в Харькове открыта выставка «Украина под большевистским ярмом». (Уж не от этих ли попыток берет начало идея создания «Музея советской оккупации», озвученная Виктором Ющенко).

Энергично велась соответствующая пропаганда и в оккупационных СМИ. Причем громче всех разоблачали большевистский режим те литераторы, журналисты, историки, которые до войны специализировались на восхвалении того же режима. Подключились к пропагандистской работе и члены общества «Просвіта». Эти тоже очень старались. А на их собраниях стены залов заседаний украшались портретами «борців за волю України» — Ивана Мазепы, Тараса Шевченко, Симона Петлюры и… Адольфа Гитлера. Наличие портрета последнего не должно удивлять. Именно на фюрера, лидера самой мощной в то время западной державы, возлагали свои упования и надежды украинские «национально сознательные» деятели.

Важным направлением деятельности оккупационных властей стало проведение принудительной украинизации. Любопытно, что сами гитлеровцы считали украинский не самостоятельным языком, а некоей пестрой смесью из других языков. Но (презирая в душе украинцев) тем упорнее стремились к его насаждению.

Еще любопытнее, что при всем этом фашисты отдавали должное своим предшественникам на ниве украинизации — большевикам. В документах оккупантов отмечалось, что благодаря национальной политике советской власти в Украине «украинский язык тут теперь является распространенным больше и звучит чаще, чем до мировой войны» (имелась ввиду Первая мировая).

И, отдавая должное украинизаторским заслугам нынешних врагов, гитлеровцы их дело продолжали. «Задача состоит в дальнейшем распространении украинского языка как официального по мере создания для этого предпосылок» — отмечалось в подписанной Кохом директиве «Об использовании языков в Украине». Согласно ей украинский язык должен быть языком работы всех местных органов управления, использоваться во всех учреждениях (кроме, разумеется, немецких). Только на нем должно было осуществляться преподавание в школах. Исключение допускалось лишь для местностей с преобладанием польского населения. Там разрешалось употреблять на уроках польский язык. Что же касается языка русского, то его применение в системе образование категорически запрещалось. Эрих Кох объявил нецелесообразным даже простое изучение этого языка в школах.

Правда, оккупанты констатировали, что попытки «утвердить украинский язык как единственный употребляемый встречают сопротивление, поскольку — особенно в городах — большинство населения издавна разговаривает по-русски». Однако нацистов данное обстоятельство не останавливало. Вынужденная использовать для общения с жителями русский язык, оккупационная администрация подчеркивала, что это временная уступка. В упомянутой директиве отмечалась необходимость на всей территории рейхскомиссариата различными мерами (включая репрессивные) стремиться «к вытеснению русского языка». (И вновь-таки — ничего не напоминает?)

В дальнейших планах гитлеровцев предусматривалось создание формально независимого украинского государства, которое тут же присоединилось бы к Берлинскому пакту — так назывался доминирующий тогда в Европе военный блок (или, как сказали бы теперь, «система коллективной безопасности»). Интересно, что все входившие в тот блок европейские страны (за исключением Финляндии) присоединились ныне к другому пакту — Североатлантическому (т. е. к НАТО). И Украину кое-кто старательно тянет туда же. Так что аналогию можно найти и здесь.

Такие вот исторические параллели. Впрочем, параллели ли? Ведь параллельные линии никогда не пересекаются. Между тем, не исключено, что и тогдашние, и современные русофобы пользовались планами, разработанными в одном центре. Слишком уж все похоже. Отличия, конечно, тоже есть. Скажем, поскольку сегодня самой мощной страной в мире является не Германия, то и ориентируются наши «национально сознательные» деятели не на Берлин, а на столицу другого западного государства. И должность рейхскомиссара Украины теперь называется по-другому. Но это, как говорится, дело десятое.