Системы исторических доказательств

Системы исторических доказательств

На чем строится система доказательств в истории?

1. На данных археологии, где имеются два в значительной степени обособленных подхода. Прежде всего, существуют памятники древности, которые можно отнести к недвижимым, и которые идентифицируются по надписям и почти не требуют дополнительных исследований. Здесь есть сложности с точностью датировок и точностью переводов. Но есть и понятие археологической культуры – совокупности материальных памятников, которые относят к одной территории и эпохе, и которые имеют общие черты. Эти общие черты выделяют по особенностям обряда погребения, сходства орнаментов на вазах и т. д. То есть выделение той или иной археологической культуры происходит на основании выяснения культурного сходства. При таком подходе довольно сложно составить точное представление о локализации носителей той или иной культуры, поскольку границы культуры необязательно будут совпадать с границами стран государств. Например, кеметские вазы могут быть найдены в Скифии.

2. На письменных источниках – их изучении и сопоставлении.

3. На данных лингвистики. Эта вспомогательная для исторической науки дисциплина устанавливает взаимосвязи между языками разных народов, позволяет определить принадлежность языка конкретного народа к языковой группе.

4. На данных антропологии – науки о происхождении и эволюции человека, образовании человеческих рас и о нормальных вариациях физического строения человека.

5. На данных мифологии.

В исторической науке, так же как и в судопроизводстве, принято деление по характеру носителя информации на вещественные и письменные источники. При этом точно определить, какие именно доказательства принимаются историками, а какие нет, весьма сложно, точных критериев нет, что и служит поводом для бесконечных споров, спекуляций и манипулирования историей в интересах отдельных стран, народов и даже групп людей.

Теперь давайте посмотрим на систему доказывания в современном судопроизводстве. По отношению к обстоятельствам, устанавливаемым по делу, доказательства делятся на прямые и косвенные: первые непосредственно указывают на эти обстоятельства, вторые – устанавливают промежуточные или побочные факты, по совокупности которых можно сделать вывод об искомом обстоятельстве (например, показание очевидца о том, что обвиняемый ударил потерпевшего ножом, – прямое доказательство события преступления и виновности; показания свидетелей, один из которых присутствовал при ссоре обвиняемого и потерпевшего, второй – видел у обвиняемого нож, которым был убит потерпевший, а третий – наблюдал, как обвиняемый бежал от места происшествия, – косвенные доказательства, устанавливающие в своей совокупности те же обстоятельства).[86]

Какие из перечисленных выше доказательств, используемых в истории, можно рассматривать как прямые для подтверждения фактов – событий, имевших место, или факта нахождения географического объекта в конкретном месте?

Могут ли ими быть археологические находки, определяющие культуру народа? Нет, не могут, поскольку они способны лишь помочь определить местонахождение той или иной культуры, при этом для точного определения, какому именно этносу принадлежала эта культура, необходимо использование дополнительных доказательств. Например, обратимся к описанию культуры Вилланова. Она была распространена на территории Северной и центральной Италии, датируется 900–700 гг. до н. э. Основной характеристикой культуры Вилланова было погребение путем кремации, когда пепел умерших помещался в двуконические урны – вот, в общем-то, и вся информация, – немного, не правда ли, чтобы делать какие-то серьезные выводы о носителях этой культуры? Расположение культуры Вилланова совпадает по времени и местоположению с этрусками, несмотря на это, ее присваивают другому народу, умбрам. Такая же ситуация с Гальштатской культурой – ведутся споры, имеет ли она отношение к кельтам или к другому народу. И таким образом, сами вещественные доказательства археологических культур можно отнести только к косвенным доказательствам, а выводы, сделанные на их основании, – к гипотезам.

Письменные источники могут быть отнесены к прямым доказательствам, но в единственном случае: если автор источника был непосредственным свидетелем событий или сам посещал географический объект и дал точное, не позволяющее разночтений, его описание. И все это исключительно при наличии оригинала его рукописи. Таковых письменных первоисточников, относящихся к древности, за редким исключением, просто нет. Мы имеем дело с изданными позднее, обычно в Средневековье, текстами. Применение перекрестных ссылок, т. е. наличие ссылки одного автора на другого, имеет смысл рассматривать как весомое, но косвенное доказательство также только в случае наличия древнего оригинала.

В тех случаях, когда автор источника не являлся непосредственным свидетелем событий или не посещал описываемый географический объект, но пишет со ссылками на других авторов, – такое письменное доказательство может быть только косвенным и степень его достоверности не велика. Равно как и источники, относимые по авторству к первоисточникам, однако же, при отсутствии оригинала текста.

С письменными источниками есть еще одна проблема: к примеру, географическое название или название народа звучит только у одного-двух авторов – частое явление, например, для Геродота. И что происходит в результате? Удивительная вещь: это название наносится на географические карты, даже если происходит наложение одной страны на другую. Стоит при этом отметить, что указания таких авторов вызывают множество дискуссий с точки зрения однозначности местоположения.

По факту, письменные источники в отношении географических названий и внутренне, и между собой крайне не согласованны и противоречивы – ведь в древних письменных источниках не приводятся географические координаты объектов, и в такой ситуации даже текст, древность оригинала которого подтверждена современными методами исследования, может являться пустышкой – ведь, по большому счету, автор мог называть, к примеру, Испанию – Азией.

Данные лингвистики и антропологии в принципе не могут считаться доказательствами событий, за исключением редких случаев зафиксированной смены языка в результате, например, переселения, связанного с конкретными событиями. При этом могут служить косвенными доказательствами географического расположения носителей некоего языка, что, опять же, далеко не всегда позволяет говорить об идентичности расположения страны.

В пример приведем вывод, построенный на попытке совмещения лингвистического и антропологического подходов: «Вероятно, носители Гальштатской культуры являлись носителями «неиндоевропейской» (изначально баскской по языку) галлогруппы R1b1a2, но, видимо, уже были индоевропейцами по языку». Как заявили бы участники судебного процесса, «суд не может основывать свое решение на предположениях». А мы имеем дело именно с предположительной формой вывода, основанной на условном, вероятностном, разделении народов по галлогруппам, да еще и с условной привязкой к языкам.

Выводы антропологов порой строятся и на изучении внешнего вида представителей различных народов по сохранившимся древним изображениям. Верный, но далеко не всегда корректный подход, поскольку порой на древних изображениях можно встретить представителей совершенно нехарактерных для данного региона народов. Например, на этрусских фресках можно увидеть и славянский, и ближневосточный тип внешности. Как в таком случае делать вывод о внешнем облике этрусков?

Остаются, строго говоря, в качестве надежных прямых доказательств только дошедшие до нас в неизмененном виде источники, которые содержат информацию о событии или местоположении географического объекта. Фактически это могут быть только «каменные» и «золотые» доказательства, т. е. тексты на стенах храмов или других зданий, на каменных стелах, монеты. При этом необходимо помнить, что подделок в мире древней истории немало, а выяснить истинную дату монет или даже каменных стел современными методами невозможно.

Однако даже эти доказательства находятся в большом дефиците. Для абсолютно надежного установления факта нахождения искомого географического объекта – «города Х», к примеру, – необходима «надпись на заборе», т. е. древняя (и это должно быть доказано) надпись с названием объекта в самом или, скажем, соседнем городе с указанием местоположения города Х. Такими надписями в современности служат указатели на дорогах, названия на вокзалах и аэропортах, исторические музеи города или, конечно же, географические карты.

Еще одним источником являются мифы и предания. Большая часть из них относится к письменным источникам, в которых и изложена. Однако зачастую мифы и предания являются частью устной традиции народа и являются косвенным доказательством, особенно в случае их оригинальности у конкретных народов или в конкретной местности.

Но давайте посмотрим, как установление факта местонахождения древних городов и стран происходит сейчас. Первоначальным посылом является ссылка в некотором письменном источнике примерно следующего содержания: «Греческий город находится между двух рек невдалеке от гор». Затем, между неких двух рек неподалеку от некой горы обнаруживаются руины древнего города. Немногочисленные обнаруженные предметы быта классифицируются как относящиеся к греческой культуре. Вуаля, и город найден! Но так ли? Достаточно ли указанных доказательств? При отсутствии написанного названия в самом городе или точного совпадения с более конкретным описанием – нет, конечно.

При этом, когда той или иной территории присваивается название в соответствии с письменными историческими источниками, часто игнорируется история, сохранившаяся на этих землях. Жители юга Балкан называли себя не греками, а эллинами, причем не ранее IX в. до н. э. Великая же Греция располагалась ранее в Южной Италии, тем не менее балканская страна ныне называется Грецией, жители современной Армении не называли себя армянами, а из существовавших двух Индий была выбрана одна, и расположена она на Востоке.

Надо быть абсолютно честными: местонахождение древних городов, стран, народов в современной истории, в основном, стоит на сумме косвенных доказательств.

Так, местонахождение Трои обосновывается:

1. Хеттскими источниками, описывающими государство Вилуса, расположенного на территории Малой Азии.

2. Обнаруженными Генрихом Шлиманом руинами небольшой крепости, около 200 м в диаметре.

Шлиман, в свою очередь, основывался на Гомере, описывающем местоположение Трои относительно моря, не более того.

То есть мы не имеем ни одного прямого доказательства расположения Трои в указанном Шлиманом месте. Достаточна ли сумма косвенных доказательств? Нет, поскольку мы должны допустить идентичность Вилусы и Трои, допустить, что великая Троя была маленькой крепостью. Ни один суд не принял бы указанную сумму доказательств, как достаточную, и, тем не менее местонахождение Трои, установленное Шлиманом, признано большинством историков. Почему? Кому это было нужно? Это те вопросы, которые возникают, когда критически оцениваешь эту мистификацию.

Аналогичная ситуация с Иерусалимом, местонахождение которого определено по довольно небольшой сумме косвенных доказательств.

А много ли географических объектов древности, местонахождение которых надежно подтверждено прямыми доказательствами или достаточной суммой косвенных? Они есть в Западной Европе, но как только мы касаемся Иудеи и соседних стран, Трои и соседних ей стран, возникает одна и та же ситуация – их практически не имеется, но кто-то пытается убедить весь мир в том, что сомнений нет.

Кто же это, и зачем ему это? Частым является ответ «сионизм» – основа мирового заговора, но так ли? Давайте подумаем вместе…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.