Свадебный обряд и свадебные безобразия

Восхождение на супружеское ложе перед свидетелями — свадебный обычай, сохранявшийся на протяжении всего Средневековья. Еще об одной традиции — передаче раздетой невесты жениху — напоминает дошедший до XIX века ритуал развязывания подвязки новобрачной: в знатных семьях, перед тем как отправиться в спальню, жених развязывает подвязку невесты, разрезает ее на кусочки и раздает гостям. Дольше всего подобные обычаи (разумеется, в символической форме) сохранялись при королевских и княжеских дворах. Один из шаферов провожает княжескую невесту в спальню. В присутствии княгини или графини ее укладывают на нарядное покрывало, а от жениха, пришедшего в сопровождении князя, требуют, чтобы он возлег с ней. Над новобрачными сдвигают полог, на некоторое время оставляя их одних, и перед закрытой дверью спальни поют песни — естественно, эротического содержания. Затем общество вновь входит в комнату и преподносит молодым супругам напиток. Когда оба снова встают с ложа, брачный союз считается заключенным.

То, что жених и невеста на глазах свидетелей ложатся в постель полностью одетыми, — уже более позднее завоевание. К тому же все больше властных функций берет на себя Римская церковь, которая скрепляет брак венчанием. Но и при этом очень долго сохраняются старые правовые представления о том, что заключение брака совершается посредством copulation carnalis[36]. Брак считается состоявшимся, когда молодые «прошли через постель» или «когда их накрыли одним одеялом». Немецкое выражение «быть с кем-то под одним одеялом», которое активно используют в современном языке, обязано своим происхождением этому старинному обычаю и означает, что в каком-то деле люди пришли к согласию и полностью доверяют друг другу.

В наши дни часто бывает, что новобрачные исчезают из-за свадебного стола, не попрощавшись, и больше не показываются до возвращения из свадебного путешествия. Это тоже дань традиции, которая защищает молодую чету от назойливых любопытных взглядов и более или менее завуалированных намеков.

В Средние века свадебные обряды, как и многое другое, совершаются не в частной или интимной обстановке, а на глазах у многих. Друзей и родственников часто принимают, лежа в брачной постели, и это не воспринимается как двусмысленность. Но не стоит думать, что жених ложится в постель при полном параде. Чопорности здесь не место, напротив: свежеиспеченным супругам, лежащим в постели обнаженными, подают напитки и еду, которые тут же употребляются; знакомые тоже являются сюда и бросают свои подарки на кровать. В качестве еды предпочтительнее всего жареная курица, которую называют «свадебной».

Празднование свадьбы длится (и в семьях горожан тоже) несколько дней, иногда целую неделю, и устраивается на широкую ногу. Подобная расточительность воспринимается властями как порок, в борьбе с которым издаются многочисленные указы. В старейшем уставе города Брауншвейг от 1232 года содержатся соответствующие ограничения — например, запрещается использование серебрянной посуды. Ободренные законодательством Фридриха II[37], который в 1231 году предоставил городам самостоятельность, другие города также выступают против «преувеличенных свадебных безобразий».

Количество снеди и напитков, съедаемых и выпиваемых многочисленными гостями на обильных и буйных свадебных празднествах, и впрямь кажется невероятным. Некоторые семьи расходуют на свадьбы больше, чем имеют; многие влезают в долги. Этим тоже объясняются судорожные попытки властей направить роскошь, так сказать, в «нормальное русло». Некоторые распоряжения содержат подробные перечни того, что можно делать брачующейся паре, а чего нельзя. Указывается продолжительность венчания и пиршества, запрещаются перемещения с места на место, ограничивается количество напитков (в деревне это четыре бочки пива), регламентируются проводы гостей. Марципан и «сласти» запрещаются под угрозой штрафа в тридцать талеров, разрешено подавать не более шести блюд (и никакого миндального торта), в знатных семьях — не более двенадцати. Домашнее венчание запрещено.