5.3.2. Политические репрессии 30-х гг. ХХ в. Проблема определения общественно-политического строя в СССР

Широкое использование репрессивных средств и методов в строительстве социализма стало еще одной отличительной особенностью советской общественно-политической системы. Репрессия (от лат. repression – подавление, угнетение) – карательная мера, наказание, применяемое государством к отдельным лицам или группам лиц. Ядром репрессий в СССР были политические репрессии, т. е. меры принуждения, применявшиеся государством исходя из политических мотивов. Репрессии позволяли в короткие сроки устранить всякого, кто покушался на интересы советской системы, дисциплинировать страхом уничтожения остальных и обеспечивать новостройки социализма дешевой рабочей силой. Массовые репрессии, использовавшиеся с самого начала советской власти в период Гражданской войны (прежде всего через органы Всероссийской чрезвычайной комиссии – ВЧК), в 1920-е гг. были приостановлены.

Новый виток репрессий совпал с началом форсированного строительства социализма на рубеже 1920–1930-х гг. Первоначально функции непосредственного осуществления политических репрессий возлагались на ОГПУ (Объединенное государственное политическое управление) при СНК СССР, созданное в 1923 г. для борьбы с контрреволюцией, шпионажем, чуждыми советской власти элементами, а с июля 1934 г. – на НКВД (Народный комиссариат внутренних дел), в состав которого вошло и ОГПУ. Вместо ОГПУ в системе НКВД было образовано Главное управление государственной безопасности с аналогичными функциями и задачами. Одновременно при НКВД создавалось Особое совещание, которому предоставлялось право применять в административном порядке высылку, ссылку, заключение в исправительно-трудовые лагеря, а позднее и высшую меру наказания – расстрел.

В августе 1932 г. Центральный исполнительный комитет и Совет народных комиссаров СССР приняли постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», в соответствии с которым за его невыполнение предусматривались расстрел или лишение свободы до 10 лет с конфискацией имущества. В нем отсутствовало разграничение между мелкими и крупными хищениями – наказания устанавливались за них одинаково высокие. В постановлении от 22 августа 1932 г. «О борьбе со спекуляцией» также отсутствовали разграничения между мелкими, средними и крупными преступлениями, что порождало применение несоразмерной вине меры наказания. После убийства руководителя ленинградской партийной организации С. Кирова был принят закон от 1 декабря 1934 г., в котором устанавливался упрощенный порядок расследования и рассмотрения дел о террористических организациях и террористических актах. Следствие должно было заканчиваться в срок не более десяти дней, обвинительное заключение вручалось обвиняемым за сутки до рассмотрения дела, дела слушались без участия сторон, кассационные обжалования приговоров и ходатайства о помиловании не допускались, приговор к высшей мере наказания приводился в исполнение немедленно. Это создавало предпосылки для применения необоснованных репрессий.

В июле 1934 г. постановлением ЦИК СССР был введен новый состав преступления – измена Родине (шпионаж, переход на сторону врага, бегство за границу, выдача военной или государственной тайны), за что предусматривались лишение свободы на 10 лет или расстрел с конфискацией имущества. С 1932 г. уголовную ответственность стали нести даже дети с 12 лет. Срок лишения свободы в октябре 1937 г. за измену Родине был увеличен с 10 до 25 лет. И наконец, в 1934 г. создается ГУЛАГ (Главное управление лагерей), которое в 1940 г. включало 53 лагеря с тысячами отделений и пунктов, 425 колоний для взрослых, 50 колоний для несовершеннолетних и 90 «домов младенцев» с числом заключенных около 2,3 млн. человек. Активно действовали с 1930 г. внесудебные органы, так называемые тройки (местный партийный руководитель, прокурор и представитель НКВД), а с 1937 г. – двойки (прокурор и представитель НКВД), которые подменили собой официальные судебные. Их заседания проходили без присутствия адвокатов, а приговор приводился в исполнение незамедлительно после оглашения решения. Так, в 1935 г. в БССР только тройками были осуждены 8074 человека, а в 1936 г. – 12 371 человек. В 1937 г. И. Сталин от имени ЦК ВКП(б) дал органам НКВД директиву о применении физических мер к арестованным. Через два года Сталин также от имени ЦК ВКП(б) в телеграмме ЦК союзным рес публикам, обкомам и наркомам внутренних дел еще раз потребовал применения таких мер к арестованным «как совсем правильный и целесообразный метод».

В БССР первые крупные политические процессы были связаны со свертыванием политики белорусизации и направлены против национально-ориентированной части белорусского партийно-советского аппарата и белорусской интеллигенции. В 1930 г. НКВД было сфальсифицировано дело «Союз освобождения Беларуси». По надуманным обвинениям в подготовке свержения советской власти и установления белорусской буржуазной государственности (официально это было названо контрреволюционной идео логией национал-демократизма) было арестовано 108 деятелей белорусской науки и культуры, в том числе вице-президент Академии наук С. Некрашевич, академики В. Ластовский, И. Лесик, А. Смолич, ученые Н. Азбукин, Н. Касперович, С. Мелешко, А. Одинец, В. Прокулевич, И. Родзевич, С. Скондряков, Н. Щекотихин, наркомы земледелия – Д. Прищепов и просвещения – А. Балицкий, заместитель наркома земледелия И. Адамович, ректор Белгосуниверситета В. Пичета, литераторы М. Горецкий, М. Громыко, А. Бабареко, В. Дубовка, Я. Пуща, режиссер Ф. Жданович, редактор газеты «Звязда» П. Жаврид и др. В ходе следствия дела на 18 человек пришлось прекратить. Приговорили к десяти годам исправительно-трудовых лагерей, а позже расстреляли А. Балицкого, Д. Прищепова, И. Адамовича, П. Ильюченка (зам. директора Госиздата); 86 человек были осуждены на меньшие сроки. Повезло разве что академику АН БССР В. Пичете, которого по требованию западноевропейских ученых в 1937 г. освободили из ссылки, а в 1939 г. избрали членом-корреспондентом АН СССР. Протестуя против необоснованных обвинений, покончил жизнь самоубийством первый президент АН БССР Вс. Игнатовский. Пытался покончить с собой доведенный до отчаяния Я. Купала.

В 1930 г. также состоялись сфабрикованные процессы против белорусского филиала «Трудовой крестьянской партии», белорусского филиала «Промпартии», белорусского филиала «Союзного бюро РСДРП (меньшевиков)». В первом квартале 1933 г. в БССР к высшей мере наказания и к 10 годам лишения свободы было приговорено более 5,5 тыс. человек. «Врагов народа» органы НКВД находили среди разных слоев населения: от высокопоставленных партийно-советских руководителей, военачальников до простых рабочих и крестьян. Политические репрессии достигли своего апогея в 1937–1938 гг., когда под машину репрессий попали секретари ЦК КП(б)Б Я. Гамарник, Н. Гикало, А. Криницкий, В. Шарангович, председатели ЦИК и СНК БССР Д. Волкович, Н. Голодед, М. Стакун, А. Червяков и многие их заместители.

Проводились чистки партии. Активное участие в них приняли политотделы. В 1933 г. было исключено из партии свыше 6 тыс. коммунистов, 13,7 тыс. кандидатов в члены партии, что составляло соответственно 15,6 и 25 % всего числа партийной организации республики. В ходе чисток и репрессий КП(б)Б потеряла в те годы более 40 % своего состава.

Тяжелые потери понесла научная и творческая интеллигенция Беларуси. Так, в 1930-е гг. было репрессировано 26 академиков и членов-корреспондентов. Расстреляли президентов Академии наук П. Горина (историк) и И. Сурту (педагог, чекист), академиков Я. Афанасьева (почвовед), Т. Домбаля (экономист), М. Дурново (славист), С. Матулайтиса (историк), И. Петровича (литературовед), Б. Тарашкевича (языковед), В. Щербакова (химик). Умерли в лагерях академики Ц. Бурстин (математик), И. Замотин (литературовед), Е. Рывлин (историк). Десять лет отбыл в лагерях академик С. Сербента (историк и философ), восемь лет – академик М. Козлов (химия). В 1938 г. осталось всего шесть аспирантов из 139, имевшихся в 1934 г. Органами НКВД БССР были арестованы более 100 белорусских писателей и поэтов, из которых более 50 погибло в лагерях и тюрьмах. По протоколам НКВД БССР общую численность жертв репрессивного механизма сталинского режима в БССР исследователи определяют приблизительно в 600–700 тыс. человек.

Таким образом, в СССР в 1930-е гг. был создан общественно-политический строй, при котором партийно-государственный аппарат монополизировал функции распоряжения собственностью, а население оказалось на практике от этого отчуждено.