Малая Азия в период монгольского владычества.

В Румском султанате вторжение монголов в 1243 г. оставило те же следы, что и в других странах, подвергшихся их нашествию: разграбленные города, сожженные нивы, опустевшие селения. Все же масштабы разорения Анатолии были не столь велики, поскольку Байджу не пошел дальше Кайсери и весь поход занял не более трех месяцев. В дальнейшем Хулагуиды не раз еще приводили свои войска во владения Сельджукидов, сея смерть и разрушения, но эти карательные экспедиции имели относительно кратковременный характер. Они не могли существенно повлиять на состояние хозяйственной жизни.

Более значимым оказалось воздействие экономической политики монгольской администрации. Масштабы этого влияния увеличивались по мере того, как расширялась сфера прямого управления ильханов в Малой Азии. Довольно быстро после завершения завоевательных походов монголы перешли от хищного грабежа к извлечению регулярных доходов с покоренных ими стран. С этой целью они ввели практику переписей податного населения. Это нововведение было впервые осуществлено в 1247 г., а спустя 8 лет повторено. С созданием государства Хулагуидов экономическая эксплуатация земель Рума обрела более четкие формы.

Дань, поступавшая монголам из Малой Азии, распадалась на две части: первая (инджу) шла в казну государства, другая (далай) направлялась в распоряжение самого ильхана. Сбором этих поступлений ведали два различных ведомства. Поскольку государственный механизм сельджукской державы быстро пришел в упадок, а численность монгольских агентов — баскаков — была явно недостаточна, взимание дани обеспечивалось широким применением практики мукатаа, т.е. откупа всех сборов с данной территории или определенного вида занятий. В {84} качестве откупщиков выступали обычно сельджукские вельможи. В их числе был и один из последних везиров Румского султаната Фахреддин Казвини, назначенный самими монголами и крайне непопулярный в народе из-за жестоких методов, к которым тот прибегал при сборе податей.

Сама налоговая система вряд ли претерпела сколь-нибудь значительные изменения. Во всяком случае известно, что монгольские правители еще до своего обращения в мусульманскую веру (в начале XIV в.) сохраняли сбор джизьи — подушной подати с немусульман. Правда, после утверждения прямого управления Малой Азией здесь вводится ряд налогов, которые были известны в других странах Ближнего Востока, но не существовали при Сельджукидах. Среди них: тамга — сбор с продуктов ремесла и других товаров, выносимых на рынок, авариз — налог, вводимый при чрезвычайных обстоятельствах, и некоторые другие.

Наследники Чингисхана известны своей заботой о развитии торговли. Эта же особенность экономической политики хорошо прослеживается и у Хулагуидов. Во всяком случае в Малой Азии продолжается широкое строительство мостов, каравансараев и укрепленных постов вдоль основных караванных путей, заметно оживляются внешние связи, в том числе и с христианской Европой. В 1255 г. Гильом де Рубрук отмечал, что монопольное право на торговлю квасцами находится в руках двух итальянцев — генуэзца и венецианца. Согласно другим сообщениям, в Малой Азии сбывались различные товары из Флоренции, Генуи и Венеции, ткани из Фландрии, торговцы из Прованса посещали Анталью. По всей стране были распространены итальянские монеты (флорины). Ясно, что ильханы видели в торговле один из основных источников пополнения своей казны, об этом же свидетельствует и взимание тамги.

Если верить свидетельствам Рашид ад-Дина, первого министра хулагуидского правителя Газанхана (1295—1304), то к концу XIII в. вся держава ильханов, в том числе и Малая Азия, оказалась в состоянии полного экономического упадка. Из-за неумеренных притязаний монгольской правящей верхушки и ее пренебрежения к проблемам хозяйственной жизни "одна десятая часть [владений] обработана, а все остальные в запустении". Это утверждение подкрепляют и расчеты доходов с земель Рума, приведенные Хамдуллахом Казвини. В начале XIV в. они составляли лишь 3,3 млн. динаров, что почти в 5 раз меньше суммы поступлений правителей Коньи в домонгольское время. Однако нельзя забывать, что Рашид ад-Дин был заинтересован в том, чтобы подчеркнуть значимость реформ, осуществленных во времена Газанхана, когда правящая верхушка Хулагуидов приняла ислам. Неясно также, указал ли Хамдуллах Казвини всю сумму сборов с податного {85} населения или только величину поступлений в казну ильхана, имел ли он в виду общую территорию Румского султаната или только земли, находившиеся под властью баскаков. Во всяком случае свидетельства об интенсивной хозяйственной жизни анатолийских городов и активизации торговли не подтверждают заключения о плачевных результатах экономической политики ильханов. Видимо, правильнее говорить о негативных последствиях политического курса монгольской администрации в землях Рума.

Значимость Малой Азии для наследников Чингисхана определялась не только возможностью получения оттуда большой дани, но и стратегическим ее положением в Восточном Средиземноморье. Опираясь на здешние базы, ильханам было легче продолжать борьбу с Айюбидами за контроль над Сирией. Кроме того, удерживая власть над Конийским султанатом, Хулагуиды препятствовали реализации планов совместных действий двух своих основных соперников — правителей Золотой Орды и айюбидских султанов Египта.

Несомненно, что основной заботой монгольских наместников было всемерное упрочение господства завоевателей в землях Рума и ослабление тех сил, которые могли бы угрожать их власти. С этой точки зрения вполне понятны и радушный прием в ставке ильханов соперничающих претендентов на султанский престол, и разжигание вражды между различными группировками внутри сельджукской правящей верхушки, и активная поддержка султанских министров, пытавшихся помешать росту антимонгольских настроений, и жестокая расправа с теми, кто стремился наладить связи с мамлюкскими правителями Египта. Понятен и успех посольств Хетума I, в результате которых армяне сумели не только предотвратить монгольское нашествие на Киликийское царство, добиться независимости от правителей Коньи, но и вернуть ряд крепостей, ранее захваченных Кейкубадом I. Нетрудно себе представить и последствия курса монгольских наместников: быстрый распад султаната Сельджукидов Рума, междоусобная борьба, своеволие кочевников — все это должно было сказаться на экономическом состоянии Малой Азии, привести к сокращению посевных площадей, уменьшению численности крестьянства, а в конечном итоге и сокращению поступлений от податного населения.