Торговля, ремесло и строительство в городах.

Трудности, переживаемые сельским населением, ощущали и горожане. Города Анатолии в XIV — первой половине XV в. невелики по площади и численности жителей. В списках товаров, выносимых на городские базары и подлежащих обложению рыночными сборами, преобладали продукты земледелия и ремесла, хотя наряду с ними значились и изделия ремесленников — кожевенников, гончаров, медников, кузнецов, свечников, шорников и других мастеровых.

Арабский путешественник Ибн Баттута был поражен дешевизной жизни в Анатолии: половина жирной бараньей туши стоила всего 10 дирхемов (т.е. 10 акче), а за 2 дирхема можно было купить хлеба на целый день для 10 человек; хотя стояли сильные холода, вязанка дров стоила 1 дирхем. Ясно, что помимо всех других обстоятельств низкие цены на рынке определялись невысоким спросом.

Постоянные конфликты в Центральной и Восточной Анатолии во второй половине XIV — начале XV в. существенно сузили возможности торговых связей со странами Востока. В этих условиях в более выгодном положении оказались города, связанные с левантийской торговлей. Судя по сведениям о ней, список товаров, закупаемых в {105} Анатолии европейцами, был достаточно велик. На первом месте находились зерно, хлопок, шелк, лен, квасцы. В большом количестве вывозились различные растительные красители, необходимые для крашения кож, шелка, шерсти и хлопка, и дубильные вещества (корень марены, валонея, чернильный орешек, шафран), а также благовонные смолы и воск. Хороший спрос существовал на лес, скот и рабов. Вместе с тем иностранные торговцы охотно закупали и некоторые изделия анатолийских ремесленников: различные виды шелковых изделий, производимых в Бурсе, в том числе бархат и парчу; туркменские ковры, по свидетельству Ибн Баттуты, украшали дворцы мамлюков в Египте; доброй известностью пользовались хлопчатобумажные ткани, кожевенные и гончарные изделия.

Выгоды от левантийской торговли довольно быстро перевесили доходы от морского пиратства и грабежей купеческих караванов. Уже с 30-х годов XIV в. заключаются торговые соглашения между западноанатолийскими эмирами и управителями европейских владений в Эгейском и Средиземном морях. Первым дошедшим до нас подобным актом было соглашение 1331 г. между Орхан-беем из эмирата Ментеше и дукой венецианского острова Крит. Эмир представлял венецианцам церковь св. Николая, землю для строительства необходимых зданий, соглашался на присутствие в княжестве консула, чьими обязанностями были забота об имуществе умерших торговцев, разрешение споров между венецианцами и участие в рассмотрении тяжб между венецианцами и турками. Устанавливалась двухпроцентная пошлина на ввозимые и вывозимые товары.

Аналогичный договор был заключен дукой Крита с правителями княжества Айдын в 1337 г. Неоднократно обновляемые и уточняемые, эти соглашения определяли отношения венецианцев с Эгейскими эмиратами вплоть до конца XIV в. Они сыграли важную роль в развитии левантийской торговли, позволив преодолеть острый конфликт между христианскими и мусульманскими государствами Средиземноморья. В немалой степени благодаря им Венеция смогла выдвинуться на ведущие позиции среди европейских партнеров по торговым операциям.

Важно отметить, что на тех же основаниях в последующие годы были построены торговые связи эмиратов с малыми торговыми государствами Европы — Дубровником, Анконой, герцогствами и королевствами Италии. Эти же договоры послужили образцом для соглашений, заключенных в конце XIV — начале XV в. османскими правителями с Генуей, Венецией, Византией и другими участниками левантийской торговли.

Соглашения интересны и с точки зрения торговой политики анатолийских эмиров. Обращает на себя внимание низкий процент сборов на экспортируемые и импортируемые товары. Для сравнения отметим, что в тот же период в мамлюкском Египте они составляли 10% на ввозимые грузы и 5-10% на вывозимые. Другое обстоятельство, характерное для этих же операций: эмир оговаривал для себя право преимущественной покупки заморских товаров. В течение первых трех дней {106} после привоза товара купцы были обязаны вести с ним переговоры о цене понравившейся ему вещи. Лишь по истечении этого срока, если товар не был куплен эмиром, купец мог предложить его другим покупателям. Из текстов соглашений следует также, что торговля определенными товарами была объектом государственной монополии; их сбыт обычно передавался на откуп. Поэтому заботой венецианцев было добиться уменьшения сферы деятельности откупщиков.

В соглашении 1331 г. оговаривалось также, что приехавшие купцы должны покупать кожи "во владениях и на базарах эмира, но не в лавках мясников". Это положение свидетельствует о том, что правитель эмирата поддерживал строгую регламентацию ремесленного производства. В данном случае шкуры у мясников имели право закупать только дубильщики. Выделанную ими кожу разрешалось покупать кожевникам (сапожникам, седельщикам, шорникам), и лишь после того, как будет удовлетворен их спрос, дубильщики могли предложить кожи другим покупателям. Столь четкая регламентация отношений ремесленных мастеров и торговцев свидетельствует о существовании каких-то форм профессиональных объединений среди горожан, которые должны были прийти на смену столь влиятельным в условиях политической анархий организациям ахи.

Те же торговые соглашения позволяют говорить об укреплении государственного контроля над жизнью городов. В них, в частности, отмечается деятельность некоторых чиновников эмира, прямо связанных с надзором за горожанами. Среди них можно отметить мухтасиба, чьей обязанностью было следить за стандартизацией продукции и рыночными ценами, сборщика рыночных пошлин (бадджи), откупщика (амаля).

В существовавших в то время условиях усиление государственного надзора воспринималось горожанами как необходимое условие устойчивости и безопасности их жизни и труда. Не случайно поэтому многие сельские жители стремились переселиться в города. Со своей стороны, правители усматривали в процветании городов не только источник пополнения доходов казны, но и свидетельство прочности собственной власти. Поэтому они уделяли много внимания как регулированию и стимулированию активности городского населения, так и городскому строительству, стремясь поднять свой авторитет сооружением дворцов, мечетей, усыпальниц (тюрбе), торговых ханов. Если в эпоху сельджукидов основное внимание султанов было обращено на благоустройство Коньи, Кайсери и Сиваса, то образование большого числа независимых бейликов привело к активизации строительства в Кютахье, Бурсе, Изнике, Манисе, Миласе, Адане, Афьоне, Малатье и других городах, сохранивших и поныне памятники архитектуры XIV — первой половины XV в. Особенно широко строительство шло в городах, отвоеванных у византийцев, поскольку быстро увеличивавшееся мусульманское население нуждалось в больших и малых мечетях, медресе, обителях для приверженцев различных религиозных орденов. {107}