Внутренняя политика Фатиха.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

В турецкой истории Мехмед II известен не только как завоеватель, но и как крупный государственный деятель, осуществивший важные преобразования в жизни страны.

Значительные военные успехи турок и установление их полной гегемонии в Малой Азии и на Балканах позволили султану в широких масштабах проводить мероприятия по дальнейшему развитию феодальной системы и расширению сферы султанской власти.

В годы его правления был составлен свод законов османского феодального права. Первый, краткий вариант этого кодекса появился вскоре после взятия Константинополя. Второй, созданный в последние годы жизни Мехмеда II, был более полон, он обобщал положения по административным, финансовым и уголовным делам, устанавливал принципы налогообложения различных групп райи, регулировал вопросы поземельных отношений. Первоначально считалось, что такие канун-наме имеют неофициальный характер, ибо их основное назначение — дать султану систематизированные сведения об институтах управления и принципах их деятельности. Однако очень скоро они стали рассматриваться как обязательные руководства при решении государственных дел и в практике кадийских судов.

Кодекс Мехмеда II представляет значительный интерес как документ, отражающий уровень социально-экономического развития османского общества в середине XV в., особенно важен он для характеристики аграрных отношений в складывающейся Османской империи.

В канун-наме Мехмеда II был окончательно оформлен режим условных пожалований и определен объем прав и привилегий различных категорий держателей. Владельцы хассов и зеаметов (эти пожалования были отнесены к числу "свободных держаний") пользовались судебным и административным иммунитетами и взимали в свою пользу почти все налоги и сборы с крестьян. Тимары же считались "несвободными”, их владельцы не располагали подобными правами и получали лишь часть поступлений от райи.

Разумеется, служебными держаниями не исчерпывалась вся картина поземельных отношений в Османской империи. Кроме них существовали мульки и вакфы. Большая часть мульков появилась в {131} начальный период завоеваний в Юго-Восточной Европе и во время присоединения малоазийских бейликов. Их собственниками были наследники Эвренос-бея, Хаджи Ильбея и других влиятельных феодальных родов на Балканах, а также признавшие османское верховенство представители прежних династий, правивших в малоазийских эмиратах.

Поскольку на мусульманском Востоке частная собственность выступала как ограниченная и не защищенная от произвола представителей центральной власти, многие владельцы мульков пытались использовать институт вакфа, освобожденный от контроля государства, для получения определенных гарантий хозяйственной самостоятельности и инициативы, а также сохранения целостности накопленного состояния. Выражением этой тенденции в Османском государстве стало появление наряду с так называемыми "истинными" вакфами (целиком обращенными, религиозные цели и нужды мусульманской общины) большого числа "неистинных", или "семейных". Последние представляли собой земли и другое имущество, завещанное в пользу своих потомков без права передачи его в другие руки при условии отчисления части дохода в пользу того или иного религиозного учреждения. На практике "неистинные" вакфы выступали как своеобразная (скрытая) форма частной собственности. Сближает их с мульками и то, что в вакф могло быть обращено лишь имущество, которое находилось в частном владении.

Таким образом, ко времени создания кодекса Мехмеда II в османском правящем классе оформились две основные группировки.

Основная часть сипахи представляла собой низшую массовую прослойку господствующего класса, располагавшую незначительной частью феодальной ренты и ограниченными правами в отношении приписанных крестьян. Тимариотам противостояла небольшая по численности, но сильная своим влиянием и богатством группа крупных феодалов. Именно им принадлежала и основная масса частных владений. Сипахи не занимались хозяйственной эксплуатацией земельных угодий и заботились не об улучшении техники земледелия или увеличения урожайности, а лишь о своевременном получении ренты. Всю землю обрабатывали зависимые крестьяне — райяты, которые за пользование ею отдавали определенную часть урожая своим феодалам.

Ряд статей кодекса Мехмеда II определял повинности крестьян в отношении сипахи. Последний имел право на взимание поземельного налога в соответствии с величиной обрабатываемого надела и десятины (ушра), собиравшейся с различных продуктов сельского хозяйства. Крестьяне платили также владельцам земли мельничный сбор, налог со скота, брачный налог, сбор за составление документа о наследственном пользовании землей (many) и всевозможные штрафы. Кроме того, {132} они должны были выполнять различные повинности — участвовали в феодальном ополчении, сооружали и ремонтировали крепости, дороги, мосты и т.п. Положение немусульман — греков, армян, болгар, сербов и других — было еще более тяжелым, поскольку с них взимали дополнительную подушную подать (джизью), которая формально представляла собой плату за освобождение от военной службы.

Феодальная рента выступала в денежной, продуктовой и отработочной формах. Преобладание издольной системы определило и господство продуктовой ренты. Барщина не имела значительного распространения. Кодекс Мехмеда II Фатиха ограничивал ее семью днями в году, при этом предусматривалась возможность откупа.

Преобладание издольщины и продуктовой ренты оказало существенное влияние и на формы внеэкономического принуждения крестьянина. В канун-наме Мехмеда II содержались определенные положения, которые устанавливали личную зависимость сельских жителей от сипахи, но в целом османский райят пользовался относительной личной свободой. Это обстоятельство тесно связано со значительными правами, которыми райяты располагали в отношении своих земельных участков. Крестьянин мог потерять свой участок лишь в том случае, если он его не обрабатывает. Земли крестьян переходили по наследству от отца к сыну. Интересно отметить, что в своды законов Мехмеда II не было включено положение о принудительном возвращении беглых крестьян на землю.

Исходя из определенных государственных потребностей, османские правители в течение XV в. были вынуждены допускать и известное расширение частного землевладения. Так, в Румелии (т.е. в европейских владениях султана) распространение мульков и вакфов объяснялось необходимостью быстрейшего хозяйственного подъема завоеванных территорий и потребностями турецкой колонизации Балканского полуострова. Способствуя в некоторой степени увеличению фонда частных владений, османское правительство вступало в конфликт с принципами централизма, которые оно само насаждало с помощью сипахийской системы. Кроме того, распространение мульков и вакфов лишало государство значительных доходов.

Опасность усиления сепаратистских тенденций среди феодалов и потребность в постоянном увеличении доходов для содержания армии вынудили Мехмеда II предпринять ряд мер, направленных против собственников мульков и на секуляризацию вакуфного имущества. Кульминационным моментом борьбы явились указы султана об упразднении части мульков и вакфов с целью расширения фонда казенных земель, предназначенных для раздачи в качестве служебных держаний. Эти действия не преследовали цели уничтожения вакфов и мульков как определенных институтов османской аграрной системы, но {133} были направлены против "ненастоящих" вакфов и тех частных владений, которые образовались незаконным образом на государственной земле.

При всей своей ограниченности указы Мехмеда II затронули довольно значительный круг людей. Прежде всего был нанесен удар по остаткам малоазийской знати, поскольку была подорвана материальная база их былого могущества. Вместе с тем султан попытался ослабить формирующуюся внутри самой империи феодальную верхушку, которую уже не удовлетворяли ограниченные условия служебного землевладения.

Подобную реформу правительство Мехмеда II могло провести, лишь опираясь на прослойку низших сипахи. Несмотря на отчаянное сопротивление владельцев мульков и управляющих вакфами, султану удалось осуществить свои замыслы. Этот факт свидетельствует о силе сипахийства и одновременно подтверждает устойчивость курса на превращение условных пожалований в основной компонент османской аграрной системы.

Меры, предпринятые султанскими властями, окончательно подорвали мятежный дух бывших правителей анатолийских бейликов, но не смогли остановить процесс усиления османской феодальной верхушки. В правление султана Баязида II (1481—1512) ее представители добились восстановления многих существовавших до реформ мульков и вакфов. Однако курс на преимущественное развитие условного землевладения сохранился. В начале XVI в. удельный вес частных владений и вакфов составлял всего 10-12% общего земельного фонда.