О дочери царя Прасенаджита

Кошалой управлял царь Прасенаджит — давний недруг шакьев. Когда-то отец царя зло смеялся над Шуддходаной, у которого долго не было наследника. Теперь эта беда случилась с его сыном, царём Прасенаджитом. Ни одна из многочисленных жён не подарила ему ребёнка. Наконец, после долгих ожиданий, врачебных советов и обильных жертв богам у главной жены царя родилась дочь. Радость отца не знала предела до тех пор, пока он не увидел ребёнка.

Девочка оказалась безобразна лицом и телом. Её кожа была грубой и твёрдой, как высохшая шкура тигра, волосы — жёсткими, как лошадиный хвост. Царь, опечаленный уродством дочери, распорядился держать её во внутренних покоях дворца, там, где никто не мог бы её увидеть. Она росла забытая всеми.

Так продолжалось до тех пор, пока царю не доложили, что его дочь выросла и пора отдавать её замуж.

— За кого? — спросил озабоченный Прасенаджит. — Кому нужна такая уродина? Любой мужчина, даже в темноте, испугается подобной образины.

— Найди и приведи ко мне юношу, — приказал царь одному своему советнику, — чтобы он был сиротой, но происходил из знатного рода, и был бы бедным, но молодым и красивым.

Исполняя распоряжение царя, советник после долгих поисков наконец нашёл такого юношу.

— У меня есть дочь, — сказал ему Прасенаджит. — Она очень безобразна, и жениха для неё не найти. Ты знатного рода, однако очень беден. Отдаю её тебе в жёны вместе с несметными сокровищами. Бери то и другое!

— Великий, — сказал юноша, — если бы ты дал мне в жёны лягушку, я и тогда был бы счастлив. А уж если ты даёшь мне дочь, плоть от плоти твоей, то я с радостью возьму её в жёны.

— Говори, говори, — подумал царь, — да кто тебе поверит! Радуешься ты не женитьбе на моей дочери, а моим сокровищам, которые получишь вместе с ней.

— Когда женишься, — вслух сказал царь, — запри жену дома. Да смотри, чтобы она никуда не выходила. Никто не должен знать, что у меня, великого царя, дочь страшна, как смерть.

Не доверяя зятю, Прасенаджит сам проследил, чтобы для молодых выстроили дом без окон и с семью дверями, следующими одна за другой и запирающимися на крепкие замки. При этом он строго-настрого наказал зятю, чтобы тот, уходя куда-либо, сам запирал двери, а ключ брал с собой.

Царь щедро одарил зятя богатством и возвёл его в ранг советника. Как-то раз вместе с другими знатными людьми юноша принял участие в пиршестве, на котором собрались повеселиться супружеские пары. Только новый советник пришёл без жены.

— Или жена этого человека так красива, что её опасно показывать другим, или же она настолько безобразна, что с ней стыдно появляться, и поэтому он пришёл один, — гадали все присутствующие.

Каждый пытался выведать у советника, как выглядит его жена, но тот отмалчивался или переводил разговор на другую тему. Тогда два его товарища решили любой ценой выяснить, почему их друг нигде не появляется со своей женой и даже не хочет говорить о ней. Для начала они напоили советника вином, а когда тот крепко заснул, вынули из его кошелька ключ от дома. Они решили, пока их друг спит, сходить к нему домой и взглянуть на его жену.

В это время дочь царя Прасенаджита сидела одна дома и плакала.

— За что мне такое наказание, — приговаривала она, вытирая слёзы, — лучше умереть, чем быть такой безобразной. Никто меня не любит: родители меня забыли, муж со дня свадьбы даже не подходит, боится взглянуть на меня. Говорят, — рассуждала женщина, — что в мире пребывает Будда, утешающий и помогающий всем страдающим. Если это так, то я хочу его видеть, хотя бы поприветствую издалека, чтобы не испугать его своим безобразием, — безутешно зарыдала царская дочь. — Вспомни обо мне в милосердии своём, приди ко мне таков, как ты есть, — молила она Будду, — яви мне хотя бы частицу своего милосердия.

И Будда услышал её мольбы и явил ей свой образ. Упала женщина перед ним на колени, любуясь им и радуясь ему. Она успокоилась, мысли её очистились от обид и печалей, и тогда волосы её стали мягкими и блестящими, лицо — прекрасным, а тело — совершенным. Ничего не осталось от прежнего безобразия, превратилась она в такую красавицу, равной которой не было во всём мире.

В это самое время подошли к дому приятели её мужа. Осторожно открыли одну за другой все семь дверей и вошли в комнату, где находилась царская дочь. Лишь взглянув на неё, мужчины застыли на месте, поражённые её красотой. Так и простояли бы они всю жизнь, любуясь ею, да испугались, что кто-нибудь их заметит. Как тогда объяснить, зачем они непрошенными гостями пришли в этот дом. Держа друг друга за руки, подталкивая один другого, тихо вышли они на улицу и только там отдышались и смогли говорить.

— Ну и красавица жена у нашего друга, — сказал один.

— Понятно, почему он её прячет. Такое сокровище покажи — вмиг отнимут, — сказал другой.

— На такую посмотришь один раз, больше ни на какую другую женщину и не взглянешь, — продолжил первый.

— Правильно делает наш друг, что прячет её, — добавил второй. — Наши жёны такую красавицу от ревности съедят живьём, а нами закусят.

Посмеиваясь, друзья пришли обратно, осторожно вернули ключ ещё спавшему товарищу. Утром молодой советник проснулся. Быстро простившись с друзьями, юноша отправился домой. Отперев семь замков, открыв семь дверей, он вошёл в дом, заранее зажмурившись, чтобы не видеть свою безобразную жену, но споткнулся и открыл глаза. Тут он и увидел, что сидит в комнате такая красавица, перед которой и свет белый меркнет.

— Ты кто? — испуганно спросил юноша. — Где моя жена?

— Я — твоя жена, — ответила женщина.

— Нет, меня не проведёшь, — возразил ей юноша. — Моя жена — страшилище, а ты так прекрасна, что и сказать невозможно…

— Да говорю же тебе, что я — твоя жена, — повторила красавица.

— Если ты моя жена, то как стала такой красивой? — стал размышлять юноша. — Я понимаю, что женщины могут прихорашиваться — надеть новые платья, украшения, глаза краской подвести, попудриться, нарумяниться… Но не до такой же степени похорошеть, что родные мужья их не узнают.

— Да пойми, что я — твоя жена, дочь царя, — настаивала красавица, — а стала я такой, потому, что Будда явил мне своё милосердие. Теперь я очень хочу встретиться с отцом. Пойди и приведи его.

— Чудо! — закричал её муж. — Будда явил чудо! Моя жена стала красавицей! — не уставая это повторять, побежал он к царю.

— Что случилось, — испугался Прасенаджит, — что ты кричишь, как безумный?

— Твоя дочь, царь, красавица! — воскликнул юноша.

— Ну, да, красавица, — подумал царь, — правду говорят: свыкнется — слюбится. И такая уродина, как моя дочь, может кому-то показаться красавицей.

— Замолчи немедленно, — грозно приказал он своему зятю. — Сейчас весь город узнает, что дочь моя безобразна, а зять мой безумен. Вот, скажут, семейка… Можешь ты спокойно сказать, что случилось?

— Царь, иди посмотри на свою дочь! — говорил, волнуясь, юноша.

— Да что на неё смотреть?! — возмутился Прасенаджит. — Эка невидаль… Хочешь мне на весь день настроение испортить?

— Великий, твоя дочь была безобразной, а стала такой восхитительной! — продолжал кричать зять.

— От этого безумца не отделаешься, — подумал царь, — придётся идти и запереть его вместе с женой, а то он весь город взбаламутит.

Когда, придя в дом зятя, царь увидел вместо своей дочери дивную красавицу, называвшую его отцом, то заподозрил неладное.

— Ну, рассказывай, куда подевал мою дочь? — грозно спросил он зятя. — Наверное, ты убил и закопал несчастную, а теперь выдаёшь другую за неё, да ещё рассказываешь мне, царю, всякие небылицы…

— Отец, — перебила его дочь, — посмотри на меня…

— Не называй меня отцом! — закричал царь. — Ты — преступница, а не моя дочь. Я казню вас обоих.

— Великий государь, да послушай меня хотя бы мгновение, — стал просить его зять.

— На виселице тебя послушают, — бушевал царь. — Там ты расскажешь, как моя безобразная дочь сделалась такой красавицей.

— Я увидела образ Будды, — спокойно ответила женщина.

— Кого увидела?! — удивился царь. — Какого такого Будду? Почему я, царь, о таком ничего не знаю?.. Если вы говорите правду, то идёмте все вместе к вашему Будде и пусть он мне всё объяснит, а я подумаю, кто есть кто на самом деле.

«Меня не проведёшь», — думал царь, шагая вслед за дочерью и зятем туда, где пребывал Будда. Увидя его, царь Прасенаджит склонился в приветствии, а потом спросил:

— Если ты — великий мудрец, то скажи мне, это — моя дочь или нет?

— Это — твоя дочь, царь, — ответил Будда.

— Почему же она была сначала безобразной, а потом стала такой красавицей? — продолжал задавать вопросы Прасенаджит.

— Я расскажу, а вы запоминайте, — ответил Будда и начал говорить:

— Восхитительная красота твоей дочери, великий царь, так же, как и её безобразие, обусловлены благими заслугами и греховными деяниями её прошлых рождений.

Давным-давно в этой стране жил богатый человек. Он уважал и почитал одного будду, появившегося в то время. Будда ежедневно приходил в дом богача за подаянием. Его приходу радовались все обитатели дома, кроме дочери хозяина.

— Как отвратителен этот человек своим безобразным обликом и своей грубой кожей, — однажды заметила девушка, разглядывая лицо того будды, которое, действительно, было грубым и некрасивым.

— Это мне не мешает, — ответил он ей. И немедленно явил всем окружающим свои чудесные способности: поднялся в верхнее небо, где обитают боги. Сделавшись невидимым на востоке, появлялся на западе, а сделавшись невидимым на западе, появлялся на востоке; лежал и сидел в небесной пустоте, показывал различные магические превращения. Дочь богача, раскаиваясь за свою несдержанность и дерзкие слова, стала просить прощения у будды:

— Да зачтётся тебе твоё раскаяние, — сказал будда.

— Та девушка, — закончил свой рассказ Учитель, — стала твоей дочерью, великий царь. За свои грубые слова о благородном будде родилась она безобразной. Раскаявшись, вернула она свою прежнюю красоту и светлый разум. Поэтому, Великий, нужно остерегаться дурных слов, как и дурных мыслей.

С тех пор Прасенаджит, его дочь и зять, а потом и все остальные царские домочадцы и придворные стали верными последователями Будды. Когда Будда приходил в Саватху, царь всегда навещал его, приглашал во дворец, устраивая щедрые угощения, наделяя Будду и его учеников одеждой и лекарствами.

— Учитель, — однажды обратился царь к Будде, — до сих пор нет у меня сына-наследника. Скажи мне, могу ли я надеяться, что он у меня когда-нибудь появится?

— Можешь, — ответил Будда несказанно обрадовавшемуся царю.