Глава I ЮГО-ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА В V—X вв.

Глава I

ЮГО-ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА В V—X вв.

Юго-Западная Европа (или Западное Средиземноморье) — территория современной Испании и Португалии, Италии и Южной Франции — представляет собой регион, историческое развитие которого в средние века имело немало сходных черт.

Во многом близки природные условия западносредиземноморских областей: преобладание горного рельефа (в Испании Пиренеи, Кантабрийские, Иберийские, Андалусские, Каталонские горы и плоскогорья занимают 9/10 территории; в Италии Альпы и Апеннины — 3/4). Центральные и западные области Пиренейского п-ова — это обширное плоскогорье — Месета. Низменности как на Пиренейском, так и на Апеннинском п-ове сравнительно невелики по площади. Главные из них: Арагонская — на северо-востоке, в долине р. Эрбо, Андалусская, Валенсийская и Мурсийская — на юге, Южно-Португальская — на западе Пиренейского п-ова. Наибольшая по размерам — Ломбардская низменность в долине р. По на севере и Тосканская Маремма — заболоченное побережье Тирренского моря — в центральных областях Италии. Близость Средиземного моря и Атлантики обусловила теплый и мягкий климат на значительной части территории (более континентальный во внутренних областях Испании и на Севере Италии).

Дождливые осенне-зимние месяцы, сухое и жаркое, рано начинающееся лето (особенно часто страдают от засух Кастилия, Андалусия, Валенсия); буроземы и красноземы равнин, каменистые почвы предгорий и горных склонов определили специфику хозяйственной деятельности.

На равнинах высевались: озимая пшеница, ячмень, просо (гораздо реже — рожь) и другие зерновые культуры (яровые не культивировались из-за рано наступающих весной жарких дней). В течение всего средневековья здесь господствовало двухполье (озимые — пар), что вовсе не является показателем отсталости региона, а продиктовано именно природными условиями; часть паровых земель издавна — с римских времен — занималась под бобовые культуры. Наиболее характерная черта земледелия — поликультура: уже с раннего средневековья во все более увеличивавшихся размерах зерновые посевы перемежались с виноградниками и фруктовыми деревьями. Широкое распространение получило животноводство: в горных районах прежде всего — овцеводство, на равнине — разведение крупного рогатого скота.

На равнине сельское население проживало обычно в деревнях, состоявших из нескольких (или нескольких десятков) домов, близко расположенных друг от друга. По склонам гор и холмов были разбросаны отдельно стоявшие жилища, вблизи которых находились виноградники и посадки фруктовых деревьев, а также огородных культур.

Одной из наиболее ярких общих черт развития Западного Средиземноморья было длительное сохранение римского наследия, определившее специфику процесса генезиса феодального общества. В то же время в истории Испании, Италии и Южной Франции уже в раннее средневековье были заметны различия. Развитие региона в этот период прошло два этапа: первый, примерно до конца VII в., когда процесс синтеза и вызревания феодальных отношений лишь начинался, и второй (VIII—X вв.) — когда эти процессы заметно ускорились и феодальные отношения постепенно становились господствующими, хотя и сохранилась значительная местная специфика в каждом субрегионе. Неоднократные завоевания данных областей то замедляли, то ускоряли эти процессы.

В ходе дальнейшего изложения по возможности будет выделено как общее, так и особенное в процессе генезиса феодализма в регионе.

ОСТГОТСКОЕ И ВЕСТГОТСКОЕ КОРОЛЕВСТВА

Падение Западной Римской империи датируется 476 г., когда вождь племени скиров Одоакр, возглавивший восстание наемников, сверг с престола последнего римского императора малолетнего Ромула Августула. Дата эта условна, так как к концу V в. Западная империя фактически распалась на ряд варварских германских королевств. Правление Одоакра продолжалось до завоевания в 493 г. Италии остготами, пришедшими из придунайских областей. Предводитель остготов Теодорих, убив Одоакра, стал королем нового — Остготского государства. Еще раньше, в 488 г., он получил от восточноримского императора Зенона титул полководца империи и патриция, т.е. верховного гражданского правителя Западной империи. Император Зенон и возложил на Теодориха миссию «отвоевать» Италию. Однако, выполнив ее, остготский вождь фактически стал независимым от Византии правителем.

Государство остготов первоначально охватывало всю Италию и более северные области — вплоть до Дуная.

Остготы (их численность, по мнению большинства исследователей, составляла менее 2% всего населения страны — около 100 тыс. человек) поселились преимущественно в северо-восточных областях Италии, заняв часть Тусции (современная Тоскана) и расположившись вдоль Апеннин и к востоку от них. В Южной Италии были лишь готские гарнизоны. На правление Теодориха, прозванного Великим (493—526), приходится расцвет Остготского государства, которое развивалось в постоянных столкновениях и контактах со всеми существовавшими тогда средиземноморскими государствами — Вестготским королевством в Испании и Южной Галлии, а после завоевания последней франками в 507 г. — и с Франкским, в которое в 534 г. вошло и Бургундское королевство (возникло в 457 г.); с Вандальским королевством в Северной Африке, в области древнего Карфагена (возникло в 429 г. и просуществовало до 536—545 гг., когда было завоевано Византией). Теодорих женился на сестре франкского короля Хлодвига; свою сестру и двух дочерей выдал замуж за королей вандалов, вестготов и бургундов. Дальнейшие судьбы Остготской Италии особенно тесно были связаны с Византией — самым сильным и влиятельным государством тогдашней Европы.

Теодорих был осторожным и умным политиком и дипломатом. В первый период своего царствования он покровительствовал римской сенаторской знати и католической церкви, хотя сам, как и большинство готов, исповедовал христианство в еретической форме арианства. Теодорих хотел, чтобы его считали почитателем и наследником античной культуры, привлекал к своему двору римских писателей и философов (Боэция, Кассиодора, Симмаха). Пытаясь подражать Византийской империи, остготский король вел, особенно в своей столице Равенне, большое строительство в стиле античной архитектуры.

В самом начале V в. на Пиренейский п-ов, территория которого была сильно романизована, хлынули племена вандалов, аланов и свевов, а в конце V в. начались завоевательные походы в Испанию вестготов. При короле Эйрихе (466—485) могущество Вестготского королевства достигло своего апогея. Его территория включала в себя большую часть Испании и всю Южную Галлию, между Атлантическим океаном, Луарой и Гаронной с центром в Тулузе (позднее в Бордо и Арле). Северо-запад Пиренейского п-ова оставался в руках свевов и сохранял свой полунезависимый статус до середины VI в. В 507—511 гг. король франков Хлодвиг захватил Аквитанию и другие провинции Вестготского королевства в Южной Галлии.

* * *

Завоевав Италию, остготы, как и их предшественники, воины Одоакра, первоначально поселялись там на правах госпитов (временных поселенцев), пользуясь третьей частью урожая с занятых ими территорий, но очень скоро (или даже одновременно) они стали производить разделы земель с местным римским населением, становясь собственниками трети как крупных латифундий, так и мелких парцелл.

Во многом в землевладении сохранялись позднеримские порядки: поместья и виллы обрабатывались трудом посаженных на землю рабов, либертипов (вольноотпущенников) и колонов, приписанных к своим участкам, низшая категория которых — оригинарии — стояла наиболее близко к рабам.

Оставался в силе слой крупных земельных собственников, в составе которого оказывались теперь не только римляне, но и готская служилая знать. В еще большей мере свободные готы пополняли ряды средних и мелких земельных собственников (посессоров), в том числе горожан. Длительное сохранение частной собственности на землю позднеримского типа затрудняло процесс синтеза. Это было одной из характерных черт раннесредневекового общества в Остготском королевстве и Южной Европе в целом.

Изменения в структуре землевладения в Вестготском королевстве были более существенны, чем в Италии. Но и там позднеримское поместье не утратило до конца своего значения. Здесь дважды имели место разделы земель между завоевателями и коренным населением, в результате которых местные землевладельцы потеряли 2/3 и более своих земель. Знатные готы могли получать целые виллы-поместья, принадлежавшие римским магнатам. Вместе с землями имений к готам перешла и большая часть держаний рабов, колонов и прекаристов и сами их держатели.

В отдельных районах Пиренейского п-ова — стране басков, Лузитании, в Тарраконе — сохранились остатки иберийского общинного устройства. Некоторые проявления общинных связей можно обнаружить и в собственно Вестготском государстве. Общинная сходка могла выполнять и судебные, и полицейские функции. Должностные лица, избираемые соседями, следили за соблюдением границ их земельных владений.

В Вестготском королевстве готы и римляне совместно пользовались частью неподеленных угодий (пастбищами и лесами). Возможно, что на отдельных участках общинников после уборки урожая практиковался принудительный выпас скота. В то же время нет убедительных свидетельств о повсеместном существовании принудительных севооборотов и системы открытых полей, неприемлемых при смешанном поселении вестготов и местных жителей и при господстве поликультуры.

Наличие смешанных поселений готов и римлян способствовало ускорению процесса имущественного и социального неравенства, разложению родо-племенного строя готов. Положение колонов у остготов и вестготов, как и ранее, определялось нормами позднеримского права. Хотя они и не были прикреплены к государственному тяглу, тем не менее не могли покидать занимаемые ими участки. Юридический статус рабов как у остготов, так и вестготов также в целом не претерпел каких-либо существенных перемен по сравнению с позднеримской эпохой, хотя их права на имущество — пекулий — укрепились.

В обоих государствах происходило обеднение мелких землевладельцев — и римских посессоров, и готов. Некоторые разорившиеся готы и римляне даже продавали в рабство своих детей.

По эдикту остготского короля Теодориха, как и по вестготским законам VI в., все свободное население делилось на «низших» и «почтенных», что свидетельствует о значительном социальном неравенстве. У вестготов «низшие» за свои преступления могли даже подвергаться наказанию плетьми, как и рабы. В VII в. обеднение мелких свободных собственников в Вестготском государстве сопровождалось потерей их социального статуса. Эти люди становились колонами и прекаристами знатных лиц — крупных землевладельцев, а то и превращались в бездомных бродяг. Нередко были и прямые захваты земель богатыми людьми у бедных соседей. Однако слой мелких свободных земельных собственников и в Испании, и в Италии не исчез.

Процесс развития имущественного и социального неравенства среди готов неизбежно вел к формированию знати, в первую очередь служилой, — как из дружинников короля, так и из королевских должностных лиц (графов и сайонов — приближенных остготских королей из среды придворной знати).

Преобладающее воздействие на структуру государственного управления в Остготском государстве оказали римские государственные учреждения: продолжал существовать сенат, во главе провинций стояли префекты претория, в малоизмененном виде сохранилось римское городское устройство, налоговая и монетная системы. В течение нескольких лет королевская власть у остготов из органа военной демократии стала государственным органом (в других варварских королевствах этот процесс занял десятилетия, а то и столетия). Уже Теодорих сосредоточил в своих руках высшие законодательные, судебные, военные, административные и финансовые полномочия. Остготское ополчение быстро превращалось в постоянное войско. Гарнизоны в отдельных городах получали регулярное денежное вознаграждение. Государство снабжало их продовольствием (а иногда и оружием).

Однако появились и новые органы государственной власти, созданные готами. В провинциях управление наряду с префектами осуществляли графы готов, обладавшие военными, судебными, административными и финансовыми функциями. Поручения королей исполняли в разных сферах управления сайоны. Наряду с римским правом в Остготской Италии действовало и обычное право остготов. Дела между остготами графы разбирали по готскому праву, между остготами и римлянами, а также между римлянами — в соответствии с эдиктами остготских королей и римским правом при участии римского юриста. В центральном управлении главную роль стал играть королевский совет из представителей как готской, так и римской знати. Сохранились римские налоги, в том числе поземельный, но их платили не только римляне, но и готы. Католическая церковь признавала авторитет готского короля даже в церковных делах, хотя Теодорих и исповедовал арианство.

Итак, в Остготском королевстве господствующее римское общественное и государственное устройство сочеталось с элементами остготских общественных и государственных структур. Синтез варварских и римских элементов уже происходил в Остготской Италии, но было бы преждевременным считать, что там начался процесс генезиса феодализма. Тем не менее уже тогда появились или упрочились некоторые «протофеодальные» элементы как в экономике, так и в общественном и государственном строе. Это был не простой симбиоз разнородных обществ, а единое общество и государство, отличавшееся не только от остготского племенного союза, но и в немалой степени от позднеримского общества IV—V вв.

В 536—555 гг., несмотря на энергичные действия умного и смелого короля остготов Тотилы (541—552), сплотившего вокруг себя часть остготской знати, свободных италийцев и остготов, а также широкие массы рабов и колонов, которым он обещал за участие в его войске свободу и землю, шло завоевание Остготской Италии Византией. К Византии отошли Северная Италия с центром в Равенне (Равеннский экзархат), Рим и окрестные области (Римский дукат), Южная Италия и Сицилия. В 554 г. византийцы присоединили и юго-восточные области Испании, оставаясь там до начала VII в. Византийский император Юстиниан в 554 г. издал постановление — «Прагматическую санкцию», которая отменяла реформы Тотилы и восстанавливала в Италии земельные владения римской рабовладельческой знати, зависимость рабов и колонов.

Общественный и государственный строй Вестготского королевства являет пример более раннего синтеза варварских и римских элементов. Уже в V—VI вв. здесь происходило перерождение органов военной демократии вестготов (народное собрание, сотенная организация войска, совет старейшин, король, избиравшийся войском), а также местного римского государственного устройства в раннефеодальное государство. Король издавал законы, назначал военачальников. Во главе провинций и городских общин, где сохранилось римское административное устройство, король ставил уже не только представителей местной знати, но и своих дружинников. В начале V в. появилось писаное право: вестготский король Теодорих издавал отдельные законы, регулировавшие раздел земель между завоевателями и местным населением. Приблизительно в 475 г. король Эйрих издал первый кодекс законов. К концу VII в. заметно возросла роль в войске дружин светских и духовных магнатов в ущерб значению готского свободного ополчения.

Для Вестготского государства VII в. было характерно особенно активное по сравнению с другими государствами Европы участие духовенства в государственном управлении. Уже арианских епископов вестготские короли привлекали к выполнению административных и судебных функций не только по религиозным, но и некоторым гражданским делам. После же принятия католицизма при короле Рекареде (конец VI в.) участие церкви в государственных делах еще более возросло. На провинциальных церковных соборах, созывавшихся ежегодно, обсуждались вопросы налогового обложения, а также жалобы на епископов, судей и магнатов. Особая роль принадлежала соборам всего королевства, созывавшимся в Толедо по инициативе короля. На их заседаниях присутствовали епископы и аббаты некоторых монастырей, а с 30-х годов VII в. — также представители высшей светской служилой знати по выбору короля. Co6oры определяли порядок престолонаследия, выборов короля. Порой они занимали независимую позицию по отношению к королю, и их постановления ограничивали его действия. Таким образом, в Вестготском королевстве в VII в. уже складывались раннефеодальное общество и государство. Сходные черты были присущи и Южной Галлии, где франкское завоевание начала VI в. стало фактором дополнительного ускорения феодализационного процесса.

* * *

Города, прежде всего как административно-политические, церковные и культурные центры, сохранившиеся от позднего Рима, оказали существенное влияние на экономику, социальную и политическую структуру Остготского и Вестготского государств.

Кризис рабовладельческого способа производства повлек за собой упадок большого числа городов, который выразился в сокращении их ремесленной и торговой активности, расстройстве монетного обращения, ограничении прав городского самоуправления — муниципальной курии — в пользу богатых купцов и магнатов. В IV—V вв. в городах возрастала власть епископов, которые, помимо духовных прерогатив, стремились осуществлять там и административно-судебные функции.

Однако далеко не все города пришли в упадок в IV—V вв., особенно в Северной Италии и Южной Галлии. Богатыми и многолюдными оставались Милан, Турин, Верона, Равенна. До конца V в. в Милане функционировали монетный двор, цирк и театры, имелись христианские базилики. Арль (на юге Галлии), хотя площадь его сократилась почти вдвое, сохранял важное значение как речной и морской порт на пути между Апеннинским п-вом и Пиренеями и из Галлии на Восток. Сохранялись города и на юге Вестготской Испании.

После падения Западной империи в Остготской Италии имел место подъем ряда городов, в том числе пришедших в упадок в предыдущие столетия. Строились городские стены, возводились мосты, дороги, водопроводы в Риме, Равенне. Особо примечательной была постройка в Равенне мавзолея Теодориха, богато украшенного стенной росписью и прекрасно сохранившегося до наших дней. Развивалось горное дело: добывались железная руда и особенно золото. На верфях строились многочисленные корабли: по сведениям Кассиодора, Теодорих задумал построить тысячу больших судов, для чего свозился строевой лес из королевских поместий, расположенных по берегам р. По. Государственные монетные дворы существовали в Риме, Равенне, Милане и других городах, оружие изготовляли в Кремоне, Мантуе, Вероне, Павии, Лукке. В городах производились различные сельскохозяйственные орудия, металлические латы и панцири, мечи, щиты, копья. Археологи находят многие предметы личного обихода: пряжки, фибулы, бронзовые украшения для конской сбруи, короны и крестики, предметы гончарного производства, ювелирного дела как местных римско-итальянских, галло-римских и испано-римских мастеров, так и ремесленников-готов, свободных и рабов.

После войн Византии с остготами византийское правительство предприняло ряд мер для восстановления разрушенных городов. Особую заботу новые правители проявляли о Риме, стремясь укрепить престиж империи, восстанавливали государственные мастерские, проводили работы по очистке русла Тибра, благоустройству форума. Функционировали государственные мастерские по изготовлению одежды и окраске тканей в Равенне, многочисленными были частные ремесленные мастерские; в них работали гончары и плотники, строительные рабочие, резчики по камню, мозаичисты, художники, архитекторы. Продолжали существовать и объединения ремесленников — коллегии, зависимые от государства.

Как и ремесло, торговля уменьшилась в объеме, но не исчезла. Объектами средиземноморской торговли были прежде всего предметы роскоши, пряности, папирус, но также и металлы, соль, оливковое масло. Зерно и вино из Сицилии, Апулии, Калабрии, Лациума, частично с итальянского севера доставлялись в центральные области Италии, но еще чаще — в Галлию и далее на север. Активное участие в международной торговле принимали города Южной Галлии: Нарбонна, Арль, Тулон, Марсель. Одновременно интенсивный обмен осуществлялся между городами Нарбоннской Галлии с районом Тулузы, а через посредство тулузских купцов — с Пиренейским п-овом. Объектами торговли были оливковое масло, вино, зерно, шерсть, рабы.

Богатые купцы и состоятельные ремесленники-менялы, золотых дел мастера, мыловары, портные были влиятельной силой в городах. Эти «почетные граждане», «светлейшие мужи» — как именуют их источники — владели имениями, обрабатывавшимися рабами, колонами, свободными арендаторами. Активное участие в торговле принимали и магнаты-землевладельцы в провинциях.

Многие горожане — купцы, ремесленники и богатые землевладельцы могли все (или почти все), в чем они испытывали потребность, приобрести на городском рынке. Поэтому даже землевладельцы не нуждались в обширном барском хозяйстве и развитии сельского ремесла. С сохранением городской активности и торговли было связано и широкое распространение в Юго-Западной Европе денежных чиншей в конце V—VI в. среди платежей краткосрочных и долгосрочных арендаторов-эмфитевтов и частично натуральных оброков у колонов. Последние, однако, очень редко были обязаны барщиной.

В V—VII вв. в городах Юго-Западной Европы еще продолжала сохраняться муниципальная организация, хотя круг деятельности курий все более сокращался: нет сведений о судебной деятельности магистратов, их участии в раскладке государственных налогов. Однако известно, что курия продолжала утверждать завещания, дарения, продажи, акты об отпуске рабов на волю, разбирала споры о несении повинностей рабами и колонами, заботилась о благоустройстве и водоснабжении городов, об охране городских стен. Куриалы (члены курии), а возможно и вся городская община, по-прежнему отвечали за уплату налогов и несение повинностей жителями города, что приводило к разорению менее состоятельных горожан и побуждало их переселяться в деревню. Как в Италии, так и в Вестготском королевстве курия постепенно уступала место назначенным королями или графами чиновникам — кураторам и дефензорам, а с VII в. прерогативы этих должностных лиц все более переходили к епископам, особенно в городах, ставших центрами церковных округов — диоцезов. То же характерно и для Южной Галлии.

Сохранение в V—VI вв. позднеантичных городов и позднеримского поместья придавало немалую специфику общественному развитию региона. Воздействие на него разлагающихся общинно-родовых отношений варваров-завоевателей хотя и проявлялось, а порой было даже значительным, не могло стать решающим (или хотя бы уравновешивающим) фактором развития. Синтез их с отношениями позднеримского общества здесь происходил с преобладанием позднеримских экономических и социальных структур.

По сравнению с северными и восточными областями Франкского государства Юго-Западная Европа медленно вступала на путь феодализации. В ее экономическом и социальном развитии появились лишь «протофеодальные» черты. Свободные мелкие римские и готские собственники и свободные арендаторы продолжали составлять весомую часть населения, были далеки от того, чтобы стать феодально-зависимыми крестьянами. Позднеримские посессоры и землевладельцы-готы из числа служилой знати также еще не превратились в класс феодалов, использующий специфически феодальные методы эксплуатации.

ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО В ИТАЛИИ ПОД ВЛАДЫЧЕСТВОМ ЛАНГОБАРДОВ

Лангобарды — германское племя, входившее в свевскую группу племен и первоначально обитавшее в нижнем течении Эльбы, с конца IV в. (или в начале VI в., по мнению других ученых) расселились в качестве федератов империи в районе между Дунаем и Тиссой. Они встретили здесь серьезного противника в лице аваров, которых одолеть не смогли, и под предводительством короля Альбоина и нескольких десятков герцогов — военачальников отдельных ветвей их племен — в 568 г. двинулись в Италию. К этому времени лангобарды (возможная этимология происхождения названия от лат. «длиннобородые») составляли лишь часть обширного союза племен, в состав которого входили как германцы — свевы, саксы, гепиды, так и протоболгары, сарматы и др.

Вплоть до правобережья р. По в Северной Италии лангобарды продвигались, не встречая значительного сопротивления. В их руки перешел ряд городов, где они оставляли гарнизоны, возглавляемые должностными лицами — гастальдами. Под властью лангобардов оказались Венеция, Милан, Брешия, Бергамо, разрушенные и опустошенные еще во время готской войны. Неожиданно отчаянное сопротивление оказали жители Павии, осада которой длилась три года. Завоевателям пришлось оставить здесь часть своего войска, но их продвижение к югу продолжалось. Лангобарды захватили Тусцию (Тоскану), южнее — Сполето и Беневенто. Равеннский экзархат и Римский дукат, Южная Италия и Сицилия остались под владычеством Византии. Лангобардское завоевание во многом отличалось от готского. Как отмечают многие хронисты, завоеватели разрушали города и деревни, убивали жителей, и не только знатных римлян, но и людей среднего достатка и мелких землевладельцев.

Ко времени завоевания Италии в племенном союзе лангобардов имущественная и социальная дифференциация была уже довольно значительна. Здесь сказалось влияние их длительного пребывания (более 100 лет) в Паннонии, романизированной области Римской империи с развитой городской жизнью. Вокруг короля группировались 35 могущественных военачальников отдельных отрядов — герцогов, получавших в свое управление завоеванные области — дукаты. Во главе городов и земельных территорий, перешедших в руки самого короля, были поставлены королевские должностные лица — гастальды. Земли и привилегии получили королевские дружинники — газинды. Земельных разделов с местным населением здесь не было. Лангобарды селились компактно, родовыми группами, вначале чаще не в самих городах, а вблизи них, изолированно от римлян. Впоследствии лангобардские поселения стали сближаться с римскими, возникали поселения со смешанным населением.

В середине VII в., когда было издано первое лангобардское законодательство — Эдикт короля Ротари («Лангобардская правда», 643 г.), большинство лангобардов являлись полноправными свободными. Они занимались земледелием и скотоводством. Однако часть их приобщалась к ремесленным и торговым занятиям. В городах они составляли правящую верхушку, были собственниками домов и земельных участков, в их подчинении находились римские колоны и лангобардские полусвободные альдии и сервы (рабы), в том числе посаженные на землю сервы-массарии (от лат. massa — хозяйство).

Эдикт Ротари уже отчетливо свидетельствует о значительном имущественном и социальном неравенстве среди свободных лангобардов и зачатках будущих феодальных институтов — прекария, бенефиция. Согласно такому либеллярному договору, свободный лангобард получал участок земли от крупного землевладельца на определенный срок, позднее — и в наследственное держание, и тем самым попадал в поземельную зависимость от него. Был известен и институт вольноотпущенства, но отпускаемые на волю рабы-сервы становились свободными лишь тогда, когда акт освобождения совершался священником либо при отпуске на волю на перекрестке четырех дорог по приказанию короля или на судебном собрании (гайретинкс). Однако вольноотпущенник чаще всего оставался под покровительством патрона, которому был обязан нести ту или иную службу.

Лангобарды составляли незначительное меньшинство населения завоеванных областей Апеннинского п-ова (около 4%), что не помешало им занять ключевые посты в управлении государством и городами, их обычаи оказали немалое влияние и на некоторые стороны последующего развития итальянского общества. В Эдикте Ротари римляне не упомянуты. Скорее всего тогда их статус регулировался особыми законами. Из более поздних законов лангобардских королей VIII в. — Лиутпранда, Ратхиса и Айстульфа — совершенно ясно, что в этот период римское право продолжало существовать и действовать в королевстве.

Во времена Ротари римляне не принимались в войско (термин «воин» отождествлялся с лангобардом). Тем самым они лишались и политических прав (завоеватели, очевидно, имели основание опасаться враждебно настроенного большинства населения). Но уже в VIII в. ариманном-воином, т.е. свободным и полноправным человеком, называют не только лангобарда, но и римлянина. Римское население, включая крупных и средних землевладельцев — посессоров, было обязано уплачивать в пользу завоевателей треть своих доходов. Посессоры вносили ее из доходов, которые им давала эксплуатация сервов, колонов и свободных арендаторов.

Влияние римских институтов стало сказываться довольно скоро на разных сторонах деятельности лангобардского государства. Организация королевской канцелярии лангобардов копировала канцелярию Равеннского экзарха. По римскому образцу были построены фискальная, монетная системы, управление королевским доменом. Знаки королевского достоинства (корона с крестом) во многом напоминали инсигнии императоров Византии. Лангобарды восприняли византийские наименования для своих военачальников — комиты (графы), деканы, центенарии и герцоги.

В середине VIII в., как видно из законов короля Айстульфа, имущественная и социальная дифференциация среди свободных лангобардов углубилась, значительная часть прежних полноправных свободных оказалась в зависимости от крепнущей и влиятельной служилой знати, которая не только владела земельными и иными богатствами, но и подчинила себе немалое число альдиев, рабов и колонов. Уже в 20-е годы VIII в. размер вергельда (штрафа за убийство свободного лангобарда) приводится в полное соответствие с имущественной состоятельностью пострадавшего, тогда как ранее он зависел от родовитости и достоинства убитого. Этот факт наряду со многими другими, приведенными выше, свидетельствует о том, что место старой родо-племенной знати постепенно занимала военно-служилая знать, в состав которой входили как газинды — дружинники короля, герцога и других частных лиц, так и королевские должностные лица.

Продолжали оставаться грозной силой герцоги. Короли вынуждены были делать им (как и высшим церковным сановникам) многочисленные земельные пожалования. Укреплялась бенефициальная система, первые ростки которой появились в VII в. Постоянный сепаратизм герцогов, рост влияния складывавшейся феодальной знати (светской и церковной), в том числе из высших представителей королевских должностных лиц, вынуждали лангобардских королей вести двойственную политику: опираясь на новую служилую знать, они пытались противостоять герцогам, которых сами же одаривали. Не имея твердой поддержки со стороны собственной знати, короли вынуждены были ограничить свои притязания на другие области Апеннинского п-ова. В 30—40-х годах VIII в. король Лиутпранд не смог подчинить себе ни Равеннский экзархат, ни Римский дукат. Лишь Айстульфу (749—757) удалось временно захватить весь Равеннский экзархат. Он даже осадил Рим, но взять его не смог.

ИТАЛИЯ В VIII-IX вв.

Против Айстульфа выступили в союзе франкский король и папа. В 751 г. папа Захарий дал согласие на коронацию майордома франков Пипина Короткого, который затем предпринял два похода в Италию (в 754 и 756 гг.). В результате второго похода при папе Стефане II было основано светское Папское государство. Это событие не явилось неожиданностью. Римские епископы, с V в. именовавшиеся «папами» (от греч. pappas — отец), уже в III—IV вв. выделялись своим влиянием среди других епископов полуострова и претендовали на особое положение в церкви. Уже папа Лев I (440—461) добился от римских императоров издания декрета о подчинении всех епископов папскому суду.

Одержанные Пипином победы означали коренной перелом в отношениях между Франкским и Лангобардским государствами. Попытки нового лангобардского короля Дезидерия поссорить папу с франкским королем успеха не имели. В 763 г. папа вновь обратился за помощью к Пипину, и Дезидерию пришлось окончательно отказаться от притязаний на Папскую область. По просьбе папы франкский король Карл (будущий Карл Великий) снова направился в Италию, и в 773 г. его войска осадили Павию, столицу Лангобардского королевства. Сам же он продолжал путь в Рим, где его торжественно встретил папа Захарий, которому он передал грамоту Пипина. Согласно этой грамоте, было оформлено дарение папе патримония св. Петра, т.е. подтверждены его права как светского правителя Папского государства. После сдачи Павии франкам в июне 774 г. Дезидерий был взят в плен и низложен. Карл стал королем лангобардов и «римским патрицием». Королевство лангобардов прекратило свое существование. Завоевание Италии франками, которые были более «феодализированы», ускорило складывание феодального общества в Италии, которое было в основном завершено к X в.

После франкского завоевания политическая карта Италии выглядела следующим образом: Северная и частично Средняя Италия вошли в состав королевства Каролингов. В 781 г. Италия формально была выделена как особое королевство в составе Франкского государства, доставшееся сыну Карла Великого — Пипину, а в 843 г., по Верденскому договору, в результате раздела империи Карла Великого Итальянское королевство было признано самостоятельным государством. Это королевство на всем протяжении IX—X вв. было ареной борьбы различных группировок как местной, так и иноземной феодальной знати. Вновь образованное светское государство пап включало Рим и окружающую территорию, Петаполис и Равеннский экзархат. Герцогства Сполето и Беневенто, которые лангобардские короли так и не смогли полностью подчинить себе, находились в вассальной зависимости то от папы, то от Каролингов. Южная Италия — Апулия, Калабрия и Сицилия оставались под властью Византии.

Каролинги поделили свои владения в Италии на 20 графств, во главе которых находились представители служилой знати, чаще всего из франков. В пограничных областях были созданы маркграфства (маркизаты).

Графы, вместо гастальдов и герцогов, были поставлены и во главе городского управления. Гастальды остались управляющими владений короля, будучи зависимыми от графов. Графам принадлежали судебные, военные, административные и фискальные функции. В помощь графам для участия в судебных заседаниях и в розыске преступников был учрежден институт скабинов, избиравшихся графом из имущественно состоятельных и сведущих в законах жителей графства, так называемых добрых людей. Каждые три месяца графства и епископские диоцезы посещали «императорские посланцы», наделенные полномочиями контроля.

На протяжении IX—X вв. еще более возрастала светская власть епископов, которые постепенно становились обладателями судебных, административных и политических прав, в том числе права чеканки монеты, открытия рынков и ярмарок в городе — центре диоцеза. С середины IX в., но особенно в X—XI вв., участились случаи передачи епископам графских прав по отношению к населению бургов, в том числе прав на их строительство.

Складывавшийся господствующий класс феодалов пополнялся также должностными лицами более низкого ранга. Уже в IX—X вв. проявились некоторые специфические черты вассально-ленной системы, которая в Италии, где отсутствовала реальная центральная королевская власть, никогда не приняла столь законченного характера, как, например, во Франции. Феод (лен) в Италии в IX—X вв. гораздо чаще мог отчуждаться, делиться между мужскими потомками держателя первой руки, передаваться потомкам по женской линии в случае отсутствия мужских наследников. Нередко происходила передача земельных владений в феод под видом (или в форме) сдачи в аренду.

Приобретение иммунитетной привилегии от короля для епископа, аббата монастыря или графа означало важный шаг к судебно-политическому подчинению, а потом нередко и к установлению поземельной зависимости над еще свободными, но обедневшими и разорявшимися жителями города и деревенской округи. В IX—X вв. наиболее характерным видом зависимости было заключение либеллярного договора на условиях наследственного или долгосрочного держания, обработки полученных участков (разведение виноградников, поднятие нови) и уплаты натуральных и денежных взносов.

Часть либелляриев по своему положению приближалась к рабам-массариям и колонам, обрабатывавшим предоставленные им господином участки без заключения специального письменного соглашения. Они несли нередко барщину — два-три, а иногда и больше дней в неделю, платили натуральные оброки — до трети, а иногда и половины (обычно — вином) собранного урожая, денежные чинши. И либеллярии, и массарии должны были являться регулярно на судебные заседания, устраиваемые вотчинником в административных центрах имений, поместных дворах, но чаще всего в городах. Сервы же были полностью несвободными людьми, они находились в наиболее суровой зависимости от своего господина и не могли распоряжаться земельным участком, который обрабатывали. Их можно было продавать и дарить, подвергать телесным наказаниям. В случае брака серва со свободной дети наследовали сервильный статус. Не прекратил своего существования и слой мелких и средних свободных собственников — из посессоров позднеримского типа и лангобардских и франкских аллодистов, которые часто проживали в городе.

Источники VIII—IX вв. позволяют обнаружить имевшую немалый вес в деревне большесемейную домовую общину, включавшую родственников нескольких поколений (родителей и взрослых женатых и неженатых сыновей), а иногда и соседей-консортов (совладельцев). У ее истоков была лангобардская домовая община — кондома. Во владении крестьянских коллективов находились пастбища, леса, а порой и луга, которые нередко являлись объектами тяжб с вотчинниками, стремившимися присвоить их и обязать крестьян платить за эти земли определенные взносы.

Для выступления в суде вотчинника или графа крестьяне выделяли обычно из своей среды представителей, которые отстаивали их интересы. Так зарождался институт будущих должностных лиц крестьянской ассоциации. Но в целом до XI, а в Средней Италии и до XII в., «большая община» типа соседской в отличие от «малой общины» (домовой общины) еще не стала влиятельной и крепкой организацией крестьянства. Очевидно, специфика итальянской общины во многом определялась природными условиями: ограниченностью удобных для пашенного земледелия территорий, наличием огороженных полей и виноградников, а также стойким наследием частнособственнических позднеримских распорядков, что исключало чересполосицу и принудительный севооборот.

Южная Италия, формально подчиненная в VI в. Остготскому государству, но еще менее, чем северные области, затронутая германским влиянием, после византийских войн середины V в. и вторжения лангобардов распалась на ряд отдельных владений. Кампания и частично Калабрия были захвачены лангобардами. Византийцы сохраняли власть над Апулией и Неаполитанским дукатом, Гаэтой и Амальфи. С начала IX в. юг Италии постоянно подвергался набегам арабов (сарацин), которым даже удалось временно захватить Сицилию, отдельные города Апулии и Калабрии. Но в 80-х годах IX в. сильная византийская армия вторглась на юг Италии и потеснила арабов. Началась активная византийская колонизация, сопровождавшаяся проникновением византийской церкви, появлением православных монастырей.

Беспрерывные иноземные вторжения, войны и разорения в VI— IX вв. замедляли темпы феодализации Южной Италии. Этому способствовала и длительность сохранения римских рабовладельческих отношений, и сильное влияние Византии, и слабость остготских и лангобардских порядков. Тем не менее в результате лангобардского проникновения на юг здесь тоже начался синтезный процесс. Большие семьи, которыми селились здесь германские пришельцы, попадали под власть местных крупных землевладельцев; в VIII—IX вв. они распадались на малые семьи. Мелкие собственники как германского, так и римского происхождения, теряя землю, постепенно втягивались в поземельную зависимость. Одним из способов втягивания крестьян в зависимость было распространение в еще большей мере, чем на Севере, аренды — либеллярной, эмфитевтической, а также на условиях раздела арендуемого участка пополам после введения его в хозяйственный оборот. Но превращение таких лично свободных арендаторов в зависимых крестьян растянулось в Южной Италии на длительное время. Даже в X—XI вв. там сохранялся широкий слой свободных крестьян: лично зависимых сервов из числа посаженных на землю рабов было сравнительно мало, хотя домашних рабов, в том числе дворовых, было много, они свободно продавались и покупались.

Византийская массовая колонизация греков, армян, ливанцев, а также переселение южных славян из Далмации в Южную Италию в IX в. воздействовали двояко на начавшуюся феодализацию общества: замедляли этот процесс, так как большинство переселенцев составляли мелкие свободные крестьяне, но в то же время и подталкивали его, поскольку в Византии того времени уже складывались раннефеодальные отношения.

АРАБСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ ПИРЕНЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА. ОБРАЗОВАНИЕ ХРИСТИАНСКИХ ГОСУДАРСТВ

В 711 г. началось арабское вторжение на Пиренейский п-ов в пределы Вестготского королевства, которое на несколько столетий определило судьбу народов Иберийского п-ова и оказало существенное влияние на средневековую Европу. Наряду с арабами в войске завоевателей были сирийцы и берберы (латинские источники всех их называют общим именем — мавры). Они заняли города Толедо, Севилью, овладели долиной р. Эбро, захватили Наварру, Северную Месету (будущую Старую Кастилию), некоторые поселения в Астурии. К 714 г. почти весь Пиренейский п-ов оказался под властью пришельцев, которые создали там свое государство — Кордовский эмират, позднее, с 929 г., халифат. Только на севере и в горных районах Галисии, Астурии, Наварры образовались очаги сопротивления астуров, вестготов, басков и кантабров. Уже в 40—50-х годах VIII в. возникшее здесь Астурийское королевство стало теснить арабов к югу. Арабы отступили за Эбро. Вначале в состав Астурийского королевства входили земли до Бургоса и Леона, но в конце VIII — середине IX в. христианские короли постепенно активизировали продвижение к югу. Столицей государства при Альфонсо II (791—842) стал Овьедо. К концу IX — началу X в. границы королевства распространились до р. Дуэро. Во второй половине IX—X в. христианская колонизация областей Леона и Кастилии шла полным ходом. Столица была перенесена в Леон, который заселяли астурийцы, мосарабы (испанцы, сохранившие христианскую веру, но усвоившие арабский язык и арабские обычаи), а в области Старой Кастилии — кантабры, баски, готы, частично также мосарабы.

Кастилия (от «кастелла» — крепости) управлялась графами, назначаемыми королем Леона. Но граф Фернан Гонсалес (930—970) добился распространения своей власти на соседние области и стал именоваться «графом всей Кастилии», передав графство по наследству сыну. Наваррское королевство, населенное в основном басками, в конце VIII — начале IX в. вело вооруженную борьбу против франков, не раз пытавшихся захватить его территорию (в 778 г. баски напали на арьергард Карла Великого в Ронсевальской долине, этот эпизод послужил основой сюжета «Песни о Роланде»). Графство Арагон к началу IX в. занимало небольшую территорию в северо-восточной части полуострова, в горных долинах р. Арагон. В начале IX в. в результате походов франки основали на границе с Арагоном маркизат Готия, от которого западнофранкский король Карл Лысый отделил Испанскую марку; там впоследствии сложилось княжество (принципат) Каталония. В нем особенного влияния и силы достиг граф Барселоны, подчинивший почти все каталонские графства и отвоевавший соседние области у арабов.

Арабское завоевание, а позднее Реконкиста — обратное отвоевание и колонизация христианскими государствами занятых мусульманами земель — внесли существенные перемены в социально-экономический и политический строй испанских государств, обусловив гораздо более значительные отличия их от соответствующих структур в Италии и Южной Галлии, чем это имело место в предыдущий период — V—VII вв.

МУСУЛЬМАНСКАЯ ИСПАНИЯ

Продолжавшиеся войны между христианскими и арабскими государствами, а также сохранившиеся наряду с этим торговые и культурные связи между ними обусловили многочисленные миграции: мосарабы переселялись на север, часть мусульманского населения уходила на юг или включалась в состав христианских государств по мере отвоевания последними тех или иных территорий.

В распоряжении мусульман оказались имения прежнего королевского фиска и вестготов, не подчинившихся сразу завоевателям. Около 4/5 этих земель передавалось арабским воинам и военной аристократии, которые получали ее на условиях мулька — свободной наследственной собственности или икта, очевидно, близкой к западноевропейскому лену; получатель икты пользовался землей, пока нес службу или же пожизненно, выплачивая десятую часть доходов государству.