Глава IV ПОЗДНЯЯ ВИЗАНТИЯ (XIII—СЕРЕДИНА XV в.)

Глава IV

ПОЗДНЯЯ ВИЗАНТИЯ (XIII—СЕРЕДИНА XV в.)

Захват Константинополя крестоносцами в 1204 г. привел к распаду Византийской империи. Постепенно в хаосе феодальных княжеств выделились три центра греческой государственности: Никейская империя в северо-западном углу Малой Азии, Эпирское царство на Балканах и Трапезундская империя на земле древнего Понта, на южном берегу Черного моря. Латинянам так и не удалось завоевать всю территорию Византийского государства, и в течение всего кратковременного существования Латинской империи (1204—1261) они вели постоянную изнурительную борьбу с греками и болгарами.

Латинская империя (Романия) оказалась непрочным политическим образованием, раздираемым внутренними смутами и борьбой за престол. Первым латинским императором был провозглашен Балдуин Фландрский (1204—1205) — ставленник французских баронов, всячески третировавший греков. Патриарший престол был передан католическому прелату венецианцу Томазо Морозини. Православная церковь подвергалась гонениям и должна была признать супрематию римского папы. На константинопольский престол, однако, претендовал еще самый влиятельный вождь Четвертого крестового похода Бонифаций Монферратский, который начал открытую борьбу против Балдуина Фландрского.

Пользуясь этими усобицами в Латинской империи, особенно усилилась Венеция. Латинская империя превратилась в конгломерат феодальных владений западных баронов и торговых факторий венецианцев. На территории империи возникли Фессалоникское царство в Македонии, Ахейское (Морейское) княжество на Пелопоннесе, Афино-Фиванское герцогство в Средней Греции. В руки венецианцев попали важные порты на побережье Мраморного и Эгейского морей, некоторые острова и опорные пункты на Пелопоннесе (Корон и Модон). Оба враждующих претендента на престол вскоре погибли в борьбе с болгарами. Престол занял Генрих Геннегауский (1206—1216), но феодальные усобицы не прекращались.

Завоевание крестоносцев привело к утверждению в захваченных ими областях Византии западных форм феодализма: росли вотчины феодалов, оформлялись вассальные отношения, фактически закрепощалось крестьянство, что засвидетельствовано таким важным памятником, как «Ассизы Романии». (Система феодальной иерархии сложилась в завершенной форме: появилось сословие рыцарей, связанных клятвой верности со своим сюзереном, но совершенно чуждое местному населению. Оммаж и инвеститура по западному образцу устанавливали как поземельные, так и личные связи между сеньором и вассалом. Часть греческой феодальной знати пошла на соглашение с латинянами и влилась в ряды господствующего класса Романии, что нашло отражение в «Морейской хронике».

В Латинской империи большим влиянием стало пользоваться католическое духовенство. В Морее появилось католическое монашество и духовно-рыцарские ордена. Греческое население отвергло католичество, отказалось платить десятину католическим прелатам, сохраняло свою веру, обряды и обычаи. Греческие священники не признавали целибат и вели постоянную борьбу против латинян. Латинское завоевание затормозило рост греческих городов: как в торговле, так и в ремесле преобладание получили итальянцы. Соперничество греческих и итальянских предпринимателей проходит красной нитью через всю общественную жизнь Латинской империи. Установление феодальной системы по западному образцу приводило нередко к двойному гнету греческих и франкских феодалов, что вызывало активное сопротивление народных масс. Городское население было недовольно своекорыстной политикой венецианцев, беспощадно подрывавших греческую торговлю и ремесло. Подлинному сближению франкских и местных феодалов препятствовала религиозная рознь. Все это объясняет, почему Латинская империя оказалась столь недолговечной.

Самым влиятельным и экономически устойчивым среди греческих государств, возникших на территории Византии, оказалась Никейская империя (1204—1261). в состав которой входили плодородные сельские местности и богатые города северо-западного региона Малой Азии — Никея, Нимфей, Смирна, Филадельфия. Основателем ее был первый никейский император, энергичный и умный правитель Феодор I Ласкарис (1206—1222). Ему удалось в короткий срок собрать в казну значительный фонд земель, что составило основу его могущества. Феодор I широко раздавал своим сторонникам эти земли в пронию — на условии несения военной и иной службы в пользу императора. Над прониями он сохранял верховное право собственности. Это способствовало консолидации феодалов вокруг престола и укреплению военных сил империи. Интенсивно росло крупное феодальное землевладение и феодальная зависимость крестьян (парикия). Заметно сократилась численность свободного крестьянства. Города Никейской империи вступили в полосу временного процветания. Однако и здесь ощущалась конкуренция итальянских купцов.

Преемником Феодора I стал его зять Иоанн III Дука Ватац (1222—1254) — самый выдающийся деятель на никейском престоле. Удачливый полководец, значительно расширивший территорию никейского государства, рачительный хозяин, поднявший его экономику, Иоанн III вместе с тем был щедрым меценатом, покровителем наук и искусств, стремился к возрождению интереса к античности, к эллинской культуре предков. Пытаясь повысить доходы казны, он хорошо организовал домениальное хозяйство на императорских землях и в короткий срок добился их процветания. По словам современников, было достигнуто изобилие: амбары ломились от зерна, загоны были полны скотом, в имениях появились табуны коней и стада домашней птицы. Пример хозяйственных успехов императора нашел широкое применение и в вотчинах феодалов. В отношении городов Иоанн III вел протекционистскую политику, установил торговые пошлины на иностранные товары, в первую очередь на итальянские. Это, бесспорно, стимулировало дальнейший подъем малоазийских городов. Никейский император щедро осыпал дарами церковь, но взамен потребовал полной покорности духовенства. Возросшие доходы помогли Иоанну III вести успешную борьбу на международной арене с латинянами и соперником Никеи Эпирским царством. В этот период вновь окрепло и свободное крестьянство. Преемником Иоанна III стал его сын Феодор II Ласкарис (1254—1258). Философ и писатель, сделавший очень много для превращения Никеи в один из главных культурных центров, Феодор II не был способен управлять государством и не смог добиться успехов на политической арене. Его заслуги целиком относятся к сфере культуры.

Соперником Никейской империи в борьбе за главенство среди греческих государств и за овладение Константинополем долгое время было Эпирское царство, занимавшее территорию от Коринфского залива до Диррахия. Это царство, то единое, то с двумя центрами — в Арте и Фессалонике, было одновременно местом взаимодействия общественных институтов. Там смешивались культурные влияния греков, латинян и местного балканского населения, в том числе славян. Нескончаемые усобицы и отсутствие единства предопределили поражение Эпирского царства в борьбе с Никеей.

Трапезундская империя (1204—1461) с самого начала обособилась как самостоятельная держава, ведущая независимую политику. Во главе этой империи встали внуки последнего византийского императора из дома Комнинов Андроника I — Алексей и Давид, принявшие титул Великих Комнинов. Создание Трапезундского государства произошло при помощи Грузии, переживавшей в правление царицы Тамары (1184—1213) значительный расцвет. Удаленная от главных центров на Средиземном и Эгейском морях, Трапезундская империя не смогла принять активного участия в борьбе с Никеей и Эпиром за отвоевание Константинополя у латинян. Расцвет империи Великих Комнинов относится к концу XIII — середине XV в.

Основной целью борьбы греческих государств против латинян было восстановление Византийской империи. Эта миссия выпала на долю выдающегося политического деятеля и смелого военачальника Михаила VIII Палеолога (1259—1282). Ставленник высшей феодальной знати Никеи, Михаил путем интриг захватил никейский престол, отстранив от власти, а позднее ослепив малолетнего сына Феодора II — Иоанна IV Ласкариса (1258—1261).

В 1261 г. Михаил VIII в результате удачного похода захватил Константинополь и восстановил Византийскую империю. Падение Латинской империи в 1261 г. было подготовлено длительной борьбой греческого народа за свою независимость, Михаилу VIII удалось восстановить Византийскую империю благодаря тому, что он сумел объединить всех противников латинского владычества — византийскую знать, духовенство, купечество. Искусный дипломат и хитрый политик, Михаил Палеолог использовал вражду венецианцев с генуэзцами и путем предоставления последним торговых привилегий приобрел поддержку генуэзского флота. Войска Михаила и генуэзский флот при активной помощи населения Константинополя атаковали город с суши и с моря и овладели столицей. Михаил стал основателем новой династии византийских императоров — династии Палеологов, которая с некоторыми перерывами царствовала до конца существования Византии.

Михаилу Палеологу досталось от латинян тяжелое наследие. Древняя столица империи представляла картину разорения и опустошения. В короткий срок был восстановлен из руин великий город, отремонтированы укрепления, отделаны дворцы и храмы. Были восстановлены торжественный церемониал и придворный этикет византийского императорского дворца. Св. София вновь стала центром православия. С огромной энергией правительство Михаила VIII стремилось возродить престиж Византии как мировой державы. Однако территория империи резко сократилась по сравнению с эпохой Комнинов. Под властью Византии оставались лишь владения Никейской империи, часть Фракии и Македонии, Фессалоника с ближайшей округой, некоторые острова Архипелага и отдельные города на Пелопоннесе (Мистра, Монемвасия, Майна). Трапезундская империя и Эпирское царство сохранили самостоятельность. Византийской империи предстояло еще отвоевать у латинян важные области в Средней Греции и на Пелопоннесе. Север Фракии и Македонии находился в руках болгар и сербов. Венеция сохранила свое господство на значительной части островов Эгейского моря. На востоке византийские владения подвергались постоянным набегам турок.

Михаил VIII Палеолог совершил большую ошибку, недооценив турецкую опасность. Пренебрегая защитой восточных областей, он лишил привилегий пограничных воинов-акритов, земли их были обложены налогами, жалованье выплачивалось нерегулярно. Увеличились налоги и на крестьян Вифинии. В 1262 г. вспыхнуло вооруженное восстание вифинских акритов и малоазийских крестьян. Движение проходило под лозунгами защиты династии Ласкаридов против узурпатора Михаила Палеолога. Восстание приняло угрожающие для правительства размеры и было с трудом подавлено войсками императора.

Михаил Палеолог с присущей ему неукротимой энергией направил основные усилия на отвоевание византийских владений у латинян. В течение всего его царствования шли бесконечные войны с латинскими баронами. Однако латиняне нашли сильных союзников прежде всего в лице папского престола, ставившего своей целью восстановление Латинской империи и подчинение власти Рима схизматиков-греков. До крайности обострились отношения между Венецией и Генуей из-за господства на торговых путях в восточное Средиземноморье и в Черное море. Византии приходилось постоянно лавировать между враждующими торговыми республиками. При Михаиле VIII дело кончилось временным разрывом с Генуей и возобновлением союза с Венецией. Адриатическая республика помогла Византии в войне с герцогами Ахайи и Афин, в отвоевании части Пелопоннеса.

Однако вскоре у Михаила VIII на Западе появился новый, чрезвычайно опасный враг — младший брат французского короля Людовика IX Карл Анжуйский. Утвердившись в Южной Италии и на Сицилии, Карл Анжуйский распространял свое влияние в Западной Греции и на островах Архипелага. Он ставил целью захват Константинополя и восстановление под своей эгидой Латинской империи, готовился к походу на Константинополь в союзе с Венгрией, Кастилией, сербами и болгарами. Михаилу Палеологу удалось расколоть антивизантийскую коалицию. К борьбе против Карла Анжуйского был привлечен Педро Арагонский. В 1282 г. испанцы захватили Сицилию. После потери Сицилии Карл принужден был навсегда распроститься с планами захвата Византии.

Во время тяжелой борьбы с Карлом Анжуйским и различными коалициями западных держав Михаил Палеолог решился на примирение с главным врагом греков — папским престолом. Мир с папой был куплен, однако, дорогой ценой — заключением в 1274 г. в Лионе унии западной и восточной церквей, по которой греки признавали супрематию папы над всей христианской церковью. В обмен папа обещал Михаилу Палеологу помощь в борьбе с врагами. Но в Византии уния полностью провалилась, так как вызвала несокрушимое сопротивление монашества, духовенства, народных масс и части знати.

В одном из походов против латинян Центральной Греции в 1282 г. Михаил VIII умер. Новый император — его сын Андроник II Палеолог (1282—1328) — был во многом противоположностью отца. Любитель философии и литературы, широко образованный человек, он предпочитал занятия наукой военным походам или политическим интригам. Во внешней политике он перешел к обороне. Тем временем на Востоке, воспользовавшись ослаблением Иконийского султаната Сельджукидов, Осман I Гази (1288—1326) основал новую династию турецких султанов. Объединенные под его властью турецкие племена стали называться турками-османами.

Осман I, энергичный и жестокий правитель, начал наступление на восточные владения Византии. К началу XIV в. почти вся Малая Азия была потеряна византийцами. В руках императора остались лишь города Никея, Никомидия, Брусса, Сарды, Филадельфия, Магнесия, Смирна. В 1302 г. Осман наголову разбил византийские войска при Никомидии. В обстановке крайней опасности Андроник II призвал на помощь против турок наемные войска каталонского авантюриста Рожера де Флора. Началась «каталонская кампания», которая принесла Византии разорение и невиданные бедствия. Каталонцы, хотя и одержали ряд побед над турками, грабили население в Малой Азии, а затем перешли в Грецию. Они разгромили в 1311 г. Фивано-Ахейское герцогство, и господство французов в Афинах и Фивах рухнуло навсегда. Однако Рожер де Флор в Центральной Греции создал Каталонское княжество, ставшее вассалом испанского Сицилийского королевства, которое просуществовало там около 80 лет и принесло много забот и тревог византийскому правительству. Но постепенно Византия укрепила свои позиции в Морее на Пелопоннесе.

При Андронике III Палеологе (1328—1341), внуке Андроника II, происходила дальнейшая консолидация византийских земель в Европе: к империи были присоединены Фессалия и Эпирское царство. С новыми трудностями Византия встретилась при сыне Андроника III — Иоанне V Палеологе (1341—1391). В малолетство нового правителя в империи разразилась настоящая гражданская война (1341—1355). В центре борьбы были столкновения двух враждующих партий господствующего класса. Одну из них возглавил регент при малолетнем Иоанне V — сильный, волевой, умный, честолюбивый вельможа Иоанн Кантакузин. Его социальной опорой была провинциальная знать, оппозиция же включала столичное чиновничество, торгово-предпринимательские слои городов. Во главе ее стоял выходец из средних слоев горожан Алексей Апокавк, сумевший привлечь на свою сторону народные массы. Движение вылилось в настоящее восстание в Адрианополе. Константинополь был в руках оппозиции и временщика Апокавка. Кантакузин опирался на армию в Дидимотике.

Впервые в истории Византии сложился, правда временный, союз городов с центральной властью в борьбе против крупной феодальной аристократии, что находит аналогии в Западной Европе в эпоху классического феодализма. Союз с городами и помощь широких народных масс принесли Апокавку временные успехи. Социальная и политическая борьба в империи тесно переплелась с идейно-религиозной борьбой между представителями мистического течения исихазма во главе с их вождем Григорием Паламой и умеренно рационалистическим направлением в богословии, возглавляемым калабрийцем Варлаамом. Исихасты поддержали Кантакузина, их противники остались на стороне законного императора Иоанна V Палеолога и его матери Анны Савойской. Гражданская война шла с крайним ожесточением; обе враждующие партии, не считаясь с интересами греческого населения, призывали на помощь то сербов Стефана Душана (1331—1355), то болгар Ивана Александра (1331—1371), то турок-сельджуков, а затем и турок-османов, что было чревато особенно опасными последствиями для империи. Кровопролитная борьба закончилась победой Кантакузина, который в 1347 г. узурпировал императорский престол.

Новый правитель сперва повел весьма осторожную политику. Он сделал Иоанна V своим соправителем и выдал замуж за него свою дочь Елену. Видимость примирения была достигнута. К власти пришла высшая феодальная аристократия империи. В течение всего царствования Иоанн VI Кантакузин (1347—1354) вел войны со Стефаном Душаном, который захватил ряд византийских территорий, с генуэзцами и, наконец, с турками. Страна была разорена, а императорская казна пуста. Турки укрепились в европейской части империи, захватив город Галлиполи, который стал их опорным пунктом для дальнейшего продвижения в Европе. Малая Азия была потеряна Византией еще раньше; в 1331 г. турками были захвачены город и крепость Никея. Военные неудачи, уступки туркам, покровительство феодальной знати и исихастам ослабили позиции Кантакузина, обеспечили победу законному императору Иоанну V Палеологу. В 1354 г. Иоанн V при поддержке горожан и населения Константинополя сверг Кантакузина, который отрекся от престола и стал монахом. Итоги гражданских войн и усобиц для Византии были плачевными: в западных областях империи господствовали сербы, на островах — генуэзцы и венецианцы, восточные провинции были завоеваны турками.

При Палеологах Византийская империя вступила в последний период своего существования, который характеризуется господством феодального строя и началом его разложения. В сфере аграрных отношений окончательно складывается феодальная вотчина, огражденная от притязаний государства рядом привилегий. Бывшие пронии, пожалованные на условиях несения службы государю, теперь в широких масштабах превращаются в наследственные вотчины, сходные с западноевропейскими феодами или ленами. Расширяются иммунитетные права феодалов: экскуссия теперь включает не только фискальные привилегии, но и судебные и административные права по отношению к зависимому населению феодальных вотчин. Государственная власть, ослабевшая в поздней Византии, уже не была способна достаточно эффективно контролировать рост земельных владений и число париков в имениях феодалов.

Формирование феодально-зависимого крестьянства как единого класса в Византии, однако, несколько затянулось по сравнению с аналогичным процессом в Западной Европе. И в поздней Византии поражает пестрота упоминаемых в источниках категорий феодально-зависимых крестьян. Наряду с основной категорией зависимых крестьян-париков здесь встречаются так называемые «свободные» (элевтеры), крестьяне-присельники, чужаки, «неизвестные казне лица». Большинство их было беглыми париками, покинувшими свои прежние места жительства и в связи с бесконечными войнами искавшими спасения в имениях крупных феодалов. Как правило, они не были внесены в кадастры — налоговые списки — и не платили подати государству. Постепенно они попадали в феодальную зависимость от феодалов. Во владениях крупных вотчинников было много дворовой челяди, часть домениальных земель сдавалась в аренду крестьянам-испольщикам. В имениях встречались среди челяди даже рабы. Правда, такие категории зависимых, как дулевты и дулопарики, происхождение которых было генетически связано с рабскими формами эксплуатации, в поздней Византии исчезают. Зато сохраняется, хотя и в незначительных масштабах и преимущественно в горных районах Пелопоннеса, Эпира и Малой Азии, свободное крестьянство и сельская община.

В отличие от стран Западной Европы в Византии наряду с частновладельческой феодальной рентой до конца существования империи сохранялись государственные налоги, которые платили и государственные крестьяне, и частновладельческие парики, и крестьяне-общинники. Однако динамика развития шла в сторону увеличения частно-сеньориальной феодальной ренты. Начало кризиса феодализма, хронологически совпавшее с последним периодом исторической жизни Византии, было ознаменовано повышением товарности вотчинного хозяйства феодалов, возрастанием удельного веса денежной ренты и появлением в деревне такой новой фигуры, как арендатор-предприниматель, снимавший в долгосрочную аренду землю феодального собственника и возделывавший ее с помощью субарендаторов. В сфере аграрных отношений Византия была близка к зарождению раннекапиталистических форм хозяйства, однако в отличие от Западной Европы она так и не перешла этот рубеж.

В поздней Византии в экономической жизни городов наблюдались черты как подъема, так и упадка. Некоторые провинциальные города, особенно Фессалоника, Мистра, Патры, Коринф, оставались центрами ремесла и торговли. Богатым городом-эмпорием был Трапезунд. Наступившая децентрализация Византии не была сопряжена с общим упадком хозяйственной жизни провинциальных городов. Они сохраняли значение центров активной торговли местными продуктами и отчасти ремесленными изделиями. Освобождение от стеснительной и мелочной опеки центральной администрации, ее жесткого фискального контроля создавали благоприятные возможности для развития крупных городских центров новых греческих государств и государств Латинской Романии, например Трапезунда, Никеи, Патр и др. Вместе с тем и сам Константинополь со второй половины XIII в. и до 1453 г. оставался важным пунктом международной транзитной торговли, а его значение как торгового центра в масштабах Черного и Эгейского морей даже возрастало. Городское ремесло было ориентировано прежде всего на удовлетворение потребностей местного рынка в товарах широкого спроса, а не на сбыт за рубеж. Но Константинополь, Фессалоника, города Фракии и Македонии, Западного Причерноморья экспортировали на запад зерно и были также рынками для итальянских товаров, в частности шерстяных и полотняных тканей.

В XIII — начале XV в. постепенно возрастает активность греческого купечества в транзитной торговле. Состав этого купечества отличался пестротой, но с середины XIV в. усилилась роль крупных предпринимателей, располагавших довольно значительными капиталами. В торговле принимала участие и византийская феодальная знать, продававшая, нередко непосредственно итальянцам, продукцию собственного домена и вкладывавшая средства, получаемые от феодальной ренты, в коммерцию.

С конца XIII в. постепенно росла кооперация византийского купечества с итальянским. В условиях, когда венецианцы и генуэзцы контролировали основные рынки Восточного Средиземноморья, греческие купцы становились лишь их младшими партнерами. Однако создание греческих торговых обществ с достаточно значительными капиталами, рост вложений в торговлю, создание греческих банков — все это свидетельствует о значительном развитии товарно-денежных отношений в городах Византии. Оно приводило к усилению поляризации городского населения, складыванию все более зажиточной патрицианской верхушки из крупных предпринимателей и феодалов, с одной стороны, и обедневших масс ремесленников и мелких торговцев — с другой. Однако если сравнивать экономику византийских и итальянских городов XIV — середины XV в., то преимущество остается бесспорно на стороне торговых республик Италии.

Ремесло в городах поздней Византии так и не достигло мануфактурной стадии развития. Византийское ремесло не было в состоянии выдержать конкуренцию итальянцев главным образом потому, что расцвет мануфактур в Италии того времени обеспечил решающее превосходство итальянского ремесленного производства над византийским. Включение Византии в единую средиземноморскую торговую систему, концентрация капиталов, наличие значительного рынка дешевой рабочей силы создавали, однако, предпосылки для начала процесса первоначального накопления капитала в византийских городах. Но этот процесс тормозился узостью производственной базы и отсутствием мануфактур, переливом капиталов за границу, недостатком сырьевых ресурсов, неравномерностью развития различных областей Византии, ростом военной опасности, засильем в экономике и управлении городов феодальных элементов.

Византийские торгово-ремесленные корпорации с течением времени все острее стали ощущать государственную регламентацию, сковывающую их инициативу. Взращенное в условиях исключительной привилегированности, византийское ремесло, потеряв в поздней Византии поддержку ослабевшего государства и лишившись прежнего обеспеченного спроса императорского двора и знати, уже не могло соперничать с процветающим итальянским ремесленным производством. С XII в. византийские торгово-ремесленные корпорации приходят в упадок, а в XIII—XIV вв. многие из них исчезают.

В поздней Византии в отличие от Западной Европы городское торговоремесленное население так и не консолидировалось в сплоченное и влиятельное сословие горожан, которое могло бы противостоять наступлению феодалов и отстоять свою независимость от них. Византийское правительство постоянно стремилось внести раскол в среду городского населения, а феодалы захватывали в свои руки не только экономические позиции, но и политическую, власть в городах. Они скупали городские земли, заменяли труд свободных ремесленников трудом феодально-зависимых париков, подчиняли себе управление городами. Западноевропейские же цехи, возникнув позднее, чем византийские корпорации, развивались более интенсивно и не только стимулировали подъем ремесла и торговли, но и помогали политическому сплочению торгово-ремесленного населения городов. А с ростом богатства и политического влияния сословия горожан на Западе расцвел яркий цветок автономных городских коммун.

Однако и в Византии в XIV в. развертывается борьба горожан за свои привилегии и свободы. Кульминационным моментом этой борьбы стала Фессалоникийская республика зилотов (1342—1349) в городе Фессалонике — богатом торгово-ремесленном центре, сохранявшем в XIV в. известную экономическую самостоятельность. Видное место в его экономике занимала транзитная торговля со странами Восточного Средиземноморья и торговля хлебом. Славилась Фессалоника и высоким уровнем развития различных ремесел. Византийские писатели называли Фессалонику «вторым оком империи». Однако политическая власть в Фессалонике, впрочем, как и в других городах Византии, сосредоточивалась в руках феодалов и духовенства. Оттесненные от власти торгово-ремесленные круги давно вели подспудную борьбу за привилегии и самоуправление городов. Особую силу это движение приобрело в столь богатом городе, как Фессалоника.

В 1342 г., воспользовавшись ослаблением центральной власти в связи с гражданской войной, горожане Фессалоники подняли вооруженное восстание и провозгласили свой город республикой. Современники прекрасно сознавали особый характер этого государства. По словам Никифора Григоры, «оно было до сих пор небывалой властью черни, которая сложилась сама собой». Во главе восстания стояла партия так называемых зилотов («ревнителей»), организовавшая оборону города. Социальный состав движения зилотов был весьма разнородным: в него входили богатые торговцы и предприниматели, широкие слои ремесленников и плебейские массы города, к ним примыкали мелкие вотчинники и крестьяне окрестных поселений. Восстание четко разделяется на два периода. В первый период (1342—1345) фактическую власть в городе захватили богатые горожане, городской патрициат, которые проводили умеренную политику. Требования более радикальной части зилотов не были выполнены. Более того, напуганные размахом народного движения, богатые горожане составили тайный заговор против зилотов. Заговор, однако, был раскрыт, и в городе в 1345 г. вспыхнуло новое, подлинно народное восстание. Главную роль в нем играла городская беднота, плебейские массы, моряки. Смелые и талантливые вожди зилотов Андрей Палеолог и Георгий Кокала возглавили отряды восставших. Городская знать бежала в Акрополь, где была окружена, все участники заговора были перебиты, и власть перешла в руки победивших зилотов. В течение второго периода (1345—1349) правили Фессалоникой представители партии зилотов.

Зилоты и граждане Фессалоники являлись ярыми противниками Кантакузина, опиравшегося на крупных феодалов и главу исихастов Григория Паламу. В связи с обострившейся идейной борьбой зилоты особенно резко выступали против привилегий церкви и монашества. Церковь была лишена в Фессалонике административных и судебных прав, была отменена плата за исполнение религиозных обрядов. За свое короткое правление зилоты осуществили ряд демократических преобразований: частичную конфискацию земель феодалов и монастырей, ограничение их налоговых привилегий, освобождение населения от некоторых налогов, аннулирование долгов бедноты ростовщикам. Было укреплено городское самоуправление: все граждане города получили возможность участвовать в народных собраниях и выбирать должностных лиц.

Против республики зилотов объединились все силы реакции. Республика была окружена кольцом осады, феодалы призывали на помощь иноземцев — турок и сербов. Зилоты героически сопротивлялись, но силы были неравными, и Фессалоникийская республика пала.

Причинами поражения восстания зилотов — самого крупного социального движения в истории Византии — были отсутствие единства среди восставших и фактическая изоляция Фессалоникийской республики. Движение зилотов не было поддержано ни другими городами, ни крестьянством Македонии и Фессалии. Поражение восстания зилотов негативно сказалось на дальнейших судьбах византийского государства. Оно привело к ослаблению движения горожан по всей империи и к полному торжеству феодальной знати. В сфере правовых отношений и юриспруденции последний период истории Византии отмечен возрождением установлений греко-римского права. В этот период был создан обширный компендиум, почти целиком основанный на нормах греко-римской правовой науки, известный под названием «Шестикнижие законов». Он был составлен известным юристом из Фессалоники Константином Арменопулом. «Шестикнижие» Арменопула пользовалось большой популярностью в XIV—XV вв., оказывало воздействие на право стран Юго-Восточной Европы и получило признание на Западе.

Сохранявшееся еще в поздней Византии классическое римско-византийское право в известной мере препятствовало правовому оформлению условной иерархической феодальной собственности. А при сравнительно слабом вызревании элементов раннекапиталистического строя оно еще не могло быть применено для юридической санкции новых общественных отношений. В этом кроется причина того, на первый взгляд парадоксального, явления, что классическое римско-византийское право, основанное на частной собственности, получило импульсы качественно нового развития не в самой Византийской империи, а на почве Западной Европы, где более интенсивно зарождались раннекапиталистические отношения.

Последнее столетие истории Византии было наполнено драматическими событиями. Могущество грозного врага Византии — турок-османов росло из года в год. Политическая раздробленность, внутренние междоусобицы, враждебность соседних Балканских государств — Сербии, Болгарии, а также Венгрии, выжидательная позиция Запада делали положение Византии крайне опасным. Решающий удар империи был нанесен утверждением турок-османов в Европе. При смелом полководце и умном правителе султане Мураде I (1362—1389) началось наступление османов во Фракии. В 1365 г. ими был захвачен важный форпост на Балканах Адрианополь, который новый султан превратил в свою резиденцию и столицу Османской державы Эдирне. Византия признала вассальную зависимость от султана и откупилась от новых набегов турок высокой данью.

В этой критической ситуации в Византии начались лихорадочные поиски союзников. Спасение от турок император и многие латинофилы видели лишь в помощи Запада. Бесплодные просьбы о помощи не принесли желаемых результатов. Тогда, впервые в истории Византии, император Иоанн V Палеолог в 1366 г. покинул свою столицу и поехал на Запад — сперва к венгерскому королю, позднее к папе Урбану V в Италию. Под давлением папства император в 1369 г. принял католичество, но помощи так и не получил. Между тем турецкие войска продвигались в глубь Балканского полуострова и стали громить своих врагов поодиночке.

В 1371 г. они разгромили сербов на р. Марице, затем захватили болгарские города Серры, Софию, Ниш, а в 1389 г. нанесли сокрушительное поражение соединенным сербским и боснийским войскам на Косовом поле, после которого завоевание турками Балканского полуострова было лишь делом времени. В те суровые для Византии годы во главе Византии и Османской державы стояли правители, во всем отличавшиеся друг от друга. Доброму, мягкому, увлеченному наукой и философией, немного легкомысленному Мануилу II Палеологу (1391—1425) противостоял турецкий султан Баязид I Иылдырым («Молния»), отличавшийся неукротимой жаждой власти, безмерной жестокостью и выдающейся личной храбростью. Баязид завершил завоевание всей Малой Азии, к 1392 г. закончил захват Македонии, в 1393 г. взял столицу Болгарии Тырново, где победители учинили беспощадную резню мирного населения. В 1394 г. султан завладел вторым по величине и богатству городом Византии — Фессалоникой. Дорога на столицу туркам была открыта. Семь лет они держали Константинополь в осаде, в столице начались голод и болезни. Продолжались вторжения турок в Фессалию и Грецию, отдельные набеги они совершали и на последний оплот греков — Морею.

Напуганные успехами османов, западные державы под эгидой папства организовали в 1396 г. крестовый поход против турок во главе с венгерским королем Сигизмундом. В Никопольском сражении на Дунае многочисленное крестоносное войско, собравшее под свои знамена цвет рыцарства Венгрии, Чехии, Германии, Польши и Франции, было наголову разбито армией Баязида. Около десяти тысяч рыцарей попало в плен к туркам, остальные пали на поле битвы. Мануил II Палеолог вновь обратился за помощью к Западу. Для этого он совершил поездку в Италию, Францию и Англию, затянувшуюся на несколько лет. Всюду ему был оказан почетный прием, всюду ему расточались щедрые обещания, но никакой реальной помощи он так и не получил.

Спасение Византии неожиданно пришло с Востока. В 1402 г. при Анкире (Анкаре) войска турецкого султана Баязида I были полностью разгромлены новым завоевателем Тимуром (Тамерланом). Битва при Анкире отсрочила гибель Византии еще на половину столетия.

Преемник Мануила II Иоанн VIII Палеолог (1425—1448) еще раз попытался пойти на сближение с Западом. Однако римский престол выдвинул непременным условием помощи Византии заключение унии православной и католической церквей. На Ферраро-Флорентийском соборе (1438—1439) после длительной и острой полемики по догматическим вопросам уния была заключена. Победа латинян, которым помогали латинофилы-греки, в частности Виссарион Никейский, была полной, а условия унии для греков были весьма унизительны. Однако Византия и на этот раз, как и прежде, не получила никакой реальной помощи. А уния в Византии вызвала острейшие столкновения униатов и их противников — ортодоксов и фактически опять провалилась.

При воинственном султане Мураде II (1421—1451) турецкий натиск продолжался. Европейские народы, сознавая общую опасность, в 1443—1444 гг. предприняли новый крестовый поход против турок. Во главе огромного крестоносного войска встал король Польши и Венгрии Владислав III Ягеллон. Союзниками Владислава выступили прославленный герой венгерского народа Янош Хуньяди и сербское ополчение. Первоначально они действовали успешно и одержали несколько побед над турками в Болгарии и во Фракии. Но в 1444 г. в битве при Варне крестоносные войска были разгромлены огромной армией Мурада II и почти полностью уничтожены. Сам Владислав III пал на поле боя, его участь разделил цвет крестоносного ополчения. Турки торжествовали победу и начали готовиться к решающему наступлению на Византию.

Последний византийский император Константин XI Палеолог Драгаш (1449—1453), бывший деспот Морей, готовился к смертельной схватке с коварным и грозным врагом — султаном Мехмедом II Фатихом («Завоевателем») (1451—1481). Оба правителя были незаурядными людьми. Константин XI — умный и храбрый, больше воин, чем политик, понимал грозящую империи опасность и деятельно взялся за укрепление великого города, ожидая длительной осады. Мехмед II — один из самых выдающихся турецких султанов, натура неукротимая и волевая, сочетал необузданное властолюбие с беспощадной жестокостью. Ближайшей целью Мехмеда стало уничтожение государства ромеев. Для этого прежде всего необходимо было захватить Константинополь, что было задачей не легкой.

Заключив перемирие с императором, Мехмед II, как «волк, прикрывшись шкурой ягненка», старался усыпить бдительность греков и обеспечить свои тылы. Первым делом султана была постройка вблизи Константинополя крепостей: на европейском берегу Босфора — Румели-Хиссар и на азиатском — Анатоли-Хиссар. Обе мощные крепости были вооружены артиллерией, которую стали применять турки, и сильными турецкими гарнизонами. Решительный шаг к установлению блокады Константинополя был сделан.

В этот критический момент внутри Константинополя вновь начались распри между униатами и антиуниатами. В столицу державы ромеев приехал папский легат грек-ренегат кардинал Исидор. С ним прибыл на помощь грекам небольшой отряд наемников. Но взамен этого Исидор опять потребовал заключения унии. Византийское правительство в декабре 1452 г. было вынуждено принять это предложение. Принятие унии вызвало в городе народные беспорядки, разжигаемые главой ортодоксальной партии Георгием Схоларием, будущим первым греческим патриархом при турках Геннадием. Он провозгласил призыв к народу: «Не надо нам ни помощи латинян, ни единения с ними!» Его поддержали духовенство, народ и особенно монашество. Одновременно среди части столичной знати, разочарованной неудачами и недовольной правительством, росли туркофильские настроения. Командующий византийским флотом знатный вельможа Лука Нотара — враг унии, по свидетельству современников, публично бросил крылатую фразу: «Лучше увидеть в городе царствующей турецкую чалму, чем латинскую тиару!» Слова эти оказались пророческими, и сам Лука Нотара вскоре узнал весь ужас турецкого завоевания. Раскол внутри господствующего класса пагубно сказался на судьбах империи. На Западе же по существу шел спор о византийском наследстве и строились планы захвата обреченной Византии.

Из западных держав наиболее решительно действовали генуэзцы. Еще до начала осады в столицу империи прибыл на двух галерах военный отряд из 700 генуэзцев под командованием храброго кондотьера Джованни Джустиниани по прозвищу Лонг («Длинный»). Позднее из Венеции приплыли еще два военных корабля под командованием Моросини. Константин XI возлагал большие надежды на помощь греков Мореи, но распри его братьев Димитрия и Фомы помешали этому.

Зима 1452/53 г. прошла в военных приготовлениях с обеих сторон. Мехмед II с большой энергией готовил артиллерию, обдумывал план осады, собрал огромное войско из 150-200 тыс. воинов. Созданная Мехмедом II артиллерия не имела себе равных в Европе. Однако флот турок уступал морским силам греков и итальянцев, умелых мореходов, да еще располагавших таким техническим преимуществом, как греческий огонь.

В начале апреля 1453 г. кольцо турецкой осады охватило древнюю столицу Византии и с суши, и с моря. Турецкая эскадра вошла в Мраморное море и заперла византийско-итальянский флот в Золотом Роге. Константин XI мог противопоставить огромному войску турок лишь небольшой гарнизон да отряды итальянских наемников. Началась осада Константинополя, которая длилась около двух месяцев. Несмотря на превосходство сил, турки длительное время терпели неудачи. Особенно большого успеха греки достигли на море. С острова Хиос к ним подошла эскадра из четырех генуэзских и одного византийского корабля, которые везли войска и продовольствие в осажденный город. Перед входом в Золотой Рог эта маленькая эскадра приняла неравный бой с турецким флотом из 150 кораблей и одержала блестящую победу на глазах у осажденных, столпившихся на стенах города. Турецкие корабли были сожжены «греческим огнем», а осажденные быстро сняли тяжелую железную цепь, преграждавшую вход в Золотой Рог, и победоносная эскадра благополучно вошла в гавань. Гнев султана был столь велик, что он собственноручно избил золотым жезлом командира турецкого флота, болгарина-ренегата Палада-оглу, отрешил его от должности, а все имущество неудачливого флотоводца отдал янычарам.

Мехмед поставил задачей во что бы то ни стало переправить турецкий флот в гавань Золотого Рога. В ночь на 22 апреля турки, согнав множество народа, соорудили деревянный настил протяженностью в несколько километров от залива св. Устья до Золотого Рога. На этот настил, густо смазанный бычьим салом, были поставлены турецкие корабли. С распущенными парусами, при звуке труб, грохоте барабанов и пении воинственных песен турки за одну ночь перетащили свои корабли по суше в Золотой Рог. Велик был ужас защитников и жителей Константинополя, когда на другой день они увидели в гавани Золотого Рога 80 турецких кораблей. Попытка греков сжечь эти корабли успеха не имела. Турки построили в Золотом Роге плавучий помост, с которого стали обстреливать артиллерией как корабли, находившиеся в гавани, так и стены города. Это было тяжелым ударом для осажденных. Обстрелы турецкой артиллерии, полная блокада, голод и болезни, и особенно предательская позиция генуэзцев Галаты, начавших тайные переговоры с султаном, резко ухудшили положение осажденных. В ряды защитников города, в частности итальянских наемников и пролатински настроенной знати, проникла измена. Смута и волнения потрясали осажденный город.

Решительный штурм города произошел 29 мая 1453 г. На рассвете лавина турецких войск двинулась на приступ. Два часа продолжалась кровопролитная схватка. Защитники города и его жители проявили огромное мужество, они сжигали осадные машины неприятеля, бросая на них со стен греческий огонь. Турецкие войска несли огромные потери. Однако силы были неравны, в то время как горстка защитников таяла на глазах, к стенам Константинополя, подобно волнам прилива, прибывали все новые и новые отряды турок. Командир итальянских наемников Джованни Джустиниани, раненный в бою, покинул стены, сел на корабль и отправился в Галату. Это вызвало замешательство в рядах итальянских наемников. В этот момент султан бросил в бой свою отборную гвардию янычар. Они захватили крепостную башню и водрузили на ней турецкое знамя.

Турки ворвались в Константинополь, бои продолжались по всему городу. Император Константин XI Палеолог с горсткой храбрецов бросился, ища смерти, в самую гущу сражения. Он бился с мужеством отчаяния и погиб под ударами турецких ятаганов. Мехмед II повелел отрубить голову василевса и выставить ее на высокой колонне в центре завоеванного города. Три, дня и три ночи длился страшный разгром Константинополя. Остатки византийских войск были перебиты, большинство жителей убито или захвачено в плен. Лишь итальянские моряки, захватив некоторых своих соотечественников, бежали на кораблях из города. Особенно много пленных было захвачено и перебито в храме св. Софии, где искали убежища жители Константинополя. По сообщениям историков, Мехмед II, торжествуя победу, въехал по трупам на белом коне в Св. Софию, дивился красоте храма и приказал превратить его в мечеть. Константинопольские дворцы и храмы, дома богатых жителей были разграблены, а часть их сожжена, прекрасные памятники искусства и ценные манускрипты погибли в пламени пожаров. По словам очевидцев, турки гнали из Константинополя десятки тысяч пленных и продавали их в рабство.

Некогда великий град Константинополь, Новый Рим на берегах Босфора, славившийся своей роскошью и блеском изысканной культуры, знавший мало соперников среди городов средневековой Европы, был охвачен пожарами и лежал в развалинах. Его гибель произвела потрясающее впечатление на многие страны и народы Европы. Армянский поэт Аракел Багешский так оплакивал в своих стихах гибель столицы державы ромеев:

Окружили тебя неверные и осквернили, Византия,

Стала посмешищем ты для соседей язычников, Византия,

Как виноградник роскошный, ты цвела, Византия,

Сегодня плод твой стал негодным, колючкой стал, Византия.

Судьбу столицы вскоре разделили Морея, острова Эгейского моря и, наконец, в 1461 г. — Трапезунд.

После разгрома Византии Турция превратилась в одну из могущественных держав средневекового мира, а захваченный Мехмедом II Константинополь стал столицей Османской империи — Истамбулом.