3. РЕВОЛЮЦИОННЫЕ СОБЫТИЯ НА ЮГО-ЗАПАДНОМ И РУМЫНСКОМ ФРОНТАХ

3. РЕВОЛЮЦИОННЫЕ СОБЫТИЯ НА ЮГО-ЗАПАДНОМ И РУМЫНСКОМ ФРОНТАХ

Попытки Временного правительства и генералитета не допустить развития революции на фронте. В ходе вооруженного восстания в Петрограде и Москве, развития революционных событий во многих городах и селах страны активными участниками борьбы против самодержавия выступили солдатские массы. Их поддержка революционного авангарда трудящихся — рабочего класса сыграла огромную роль в победе революции. На сторону революции солдаты переходили, вдохновляясь мужественным примером борьбы пролетариата, под воздействием агитационно — пропагандистской работы, проводимой в войсках большевиками. Безусловно, сказались и серьезные изменения в социальном составе армии. К 1917 г. она уже перестала быть чисто крестьянской, так как в период войны на военную службу призвали не менее 2 млн. рабочих. По словам В. И. Ленина, армия в период первой мировой войны «…вобрала в себя весь цвет народных сил»[377]. На 90 % обновился и офицерский корпус. Он стал не таким махрово-реакционным, заскорузло-дворянским, и это, как отмечал В. И. Ленин, способствовало изоляции монархии[378].

Большое значение армия, ее позиция играли в политической жизни Украины. Здесь в значительной степени сказывалось то обстоятельство, что территория была театром военных действий самого протяженного (615 км) тогда Юго — Западного фронта. На Украине располагались тылы этого и Румынского фронтов. Крупнейший в стране Киевский, а также Одесский военные округа в период войны официально считались относящимися к театру военных действий. Основная база Черноморского военного флота, который обслуживал Румынский и Кавказский фронты, находилась в Севастополе. Из общей численности более 9 млн. человек, служивших в армии накануне свержения царизма, в частях Юго — Западного фронта находилось более 2700 тыс. и Румынского фронта — свыше 1500 тыс. солдат и офицеров. Личный состав Черноморского военного флота превышал 40 тыс. матросов и офицеров.

Получив известие о свержении царизма, генералитет, и прежде всего Ставка верховного главнокомандующего, предприняли отчаянные меры к ограждению солдат — фронтовиков от влияния революционных рабочих и солдат столицы и других городов, где победила революция. В частности, 3 марта Ставка предложила главнокомандующим фронтов установить на всех узловых станциях надежные заслоны, чтобы не допустить проникновения на фронт агитаторов, которых рекомендовалось «предавать на месте военно — полевому суду, немедленно приводя приговоры в исполнение».

В начале марта главнокомандующий Юго — Западным фронтом А. А. Брусилов издал приказ с требованием к генералитету и офицерству «во что бы то ни стало оградить армию от политики», укрепить власть командиров с тем, чтобы довести войну до победного конца. Опасаясь волнения среди солдат, командиры ряда частей убеждали Брусилова в целесообразности сообщения о свержении царизма. В связи с этим Брусилов в разговоре по прямому проводу со штабом Ставки доложил, что дальше не объявлять войскам о случившемся нельзя и что оп направил в Киев приказ исполнять распоряжение новых министров, ибо в противном случае возникли бы беспорядки, «окончившиеся бы так печально для войска, как в Петрограде и Москве».

2 марта начальник Одесского военного округа сообщил в Ставку, что в связи с событиями в Петрограде он опасается возможности возникновения волнений в руководимых им войсках, прежде всего в запасных полках. Еще с большим опозданием (10 марта, а кое — где и позже) известия о победе революции дошли до солдатских масс отдаленного от основных политических и пролетарских центров страны Румынского фронта. Однако, несмотря на всяческие преграды, известие о свержении самодержавия в конце концов дошло и до фронтовых частей. Солдаты встретили его с радостью, надеясь, что победа революции приведет к окончанию войны и улучшит их положение. Но по — иному отнеслись к этому генералитет и реакционное офицерство. В гвардейских частях офицеры — монархисты сделали даже попытку выступить в защиту царя. 5 марта они разослали командирам кавалерийских корпусов и дивизий воззвание, в котором призывали не признавать «государственный переворот». Контрреволюционные призывы встретили решительный отпор со стороны солдат, которые нередко арестовывали или просто изгоняли офицеров.

Революция продолжала развиваться на фронте. Рассказы солдат, возвращавшихся из тыла, выступления приезжавших на фронт представителей Петроградского, Московского, Харьковского, Одесского и других Советов рабочих и солдатских депутатов, сообщения газет, ознакомление с приказом № 1 Петроградского Совета — все это революционизировало фронтовиков. Они отмечали свержение ненавистного царского самодержавия торжественными парадами и манифестациями: 8 марта — в Виннице, 9 марта — в Бердичеве, 11 марта — в Проскурове и Казатине, 17 марта — в Житомире, Белой Церкви, Василькове, Староконстантинове и др. В ряде местностей Подольской, Волынской, Херсонской губерний революционно настроенные солдаты вместе с рабочими, ремесленниками в эти дни участвовали в освобождении политических заключенных, арестах представителей царской власти.

Временное правительство, как и в тылу, не решалось, да и не имело силы подавить движение масс на фронте. Военный министр А. И. Гучков даже посоветовал генералам держаться более сдержанно по отношению к революционным рабочим, солдатам и офицерам, «не применять суровых мер против участников беспорядка»[379]. Ставка разослала в штабы фронтов и армий соответствующее распоряжение. Разъясняя позицию Временного правительства, один из высокопоставленных чиновников штаба верховного главнокомандующего генерал А. С. Лукомский писал командующему 8–й армией А. М. Каледину, что правительство не имеет «никакой силы» и поэтому оно делает «лишь то, чего избежать теперь нельзя».

Таким образом, на фронте от политики «твердой руки» генералитету предписывалось перейти к политике частичных уступок революционным солдатам. Этим господствующие классы надеялись сохранить свою власть над армией. Делегаты от Советов рабочих и солдатских депутатов получили разрешение приезжать на фронт. Начали создаваться выборные солдатские комитеты.

Одной из мер укрепления власти Временного правительства была присяга ему воинских частей. Текст присяги, утвержденный правительством без согласования с Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов, фактически был направлен против влияния Совета на армию. Войскам предлагалось присягать лишь Временному правительству. Присяга содержала требование подчиняться всем решениям воинских начальников.

На Юго — Западном и Румынском фронтах принятие новой присяги проходило 11–15 марта. Торопясь быстрее овладеть армией, правительство, генералитет даже не сняли со знамен, под которыми заставляли войска присягать, царские эмблемы. Возмущенные солдаты ряда частей, понимая, чем это им грозит, отказались от присяги. 12 марта солдаты ряда частей 11–й дивизии, расположенной в Ворохте и ее окрестностях, не подписали бумаги с текстом присяги, поскольку это означало бы верность старым порядкам. Уговоры офицеров, в том числе и командира дивизии, успеха в этот день не имели. Хотя на следующий день один из полков этой дивизии все же принял присягу, но солдаты потребовали отправить в Петроград своих делегатов «для проверки — все ли дарованные свободы им объявлены». Когда 127–й пехотный полк 8–й армии выстроили для принятия присяги, солдаты потребовали снять с полкового знамени царский вензель. Командир полка отказался выполнить это требование, и принятие присяги не состоялось.

Генерал А. М. Каледин в это время доносил главнокомандующему Юго — Западным фронтом, что сразу же после присяги в Черновцах «были выступления солдат политического характера; солдаты устраивали манифестации», что толпа рабочих и солдат арестовала коменданта города и двух полковников.

14 марта солдаты 87–го Сибирского полка, находившегося в Каменке, арестовали и под конвоем отправили в Киев командира полка. Возмущение солдат было вызвано тем, что полковник сделал им замечание о неуместности ношения в строю красных бантов. Красные знамена, красные ленты и банты были для солдат символом революции, и поэтому офицеры, которые не признавали этих атрибутов революции, вызывали их протест.

Под давлением революционных масс Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, хотя и с запозданием, опротестовал текст присяги. Временное правительство вынуждено было пообещать приостановить ее принятие, но на деле проводило ее. Формально же вопрос о присяге был отложен до Учредительного собрания. Генералитет, офицерство не очень полагались и на те воинские части, где удалось привести солдат к присяге буржуазному правительству. По свидетельству командира одного из корпусов, действовавших на Румынском фронте, генерала А. И. Деникина приведение войск к присяге «идиллических ожиданий начальников не оправдало: ни подъема, ни успокоения… оно не внесло».

Одновременно и Временное правительство, и генералитет принимали другие меры с целью не потерять власть над армией. Особенно активно они выступали против распространения на все вооруженные силы приказа № 1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, в частности, его положения о выборности командного состава. Свою помощь в этом услужливо оказали и эсероменьшевистские лидеры Петроградского Совета. Испугавшись роста революционных настроений среди солдатских масс, исполком Совета 5 марта издал приказ № 2, который ограничивал права выборных войсковых организаций, а еще через два дня в своем воззвании к войскам фронта он официально заявил, что оба приказа относятся лишь к войскам Петроградского округа. Ободренный такой поддержкой генералитет начал атаки вообще против исполнения военнослужащими каких — либо распоряжений Петроградского и других Советов рабочих и солдатских депутатов.

Солдаты — фронтовики приветствуют падение самодержавия. Март 1917 г.

Митинг солдат Юго-Западного фронта в дни Февральской революции. 1917 г.

7 марта Ставка уведомила штабы фронтов, что приказы Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов без особых указаний обнародованию в армиях не подлежат, поскольку Совет не входит в состав правительства и никакого отношения к армии не имеет. «Для армии, — подчеркивала Ставка, — являются обязательными лишь приказы и распоряжения Временного правительства, Совета Министров и военного министра»[380]. 9 марта Временное правительство обратилось к войскам и населению с демагогическим воззванием, в котором, ссылаясь на мнимую подготовку немцами наступления на Петроград, что будет ударом по «обновленному строю и свободе», а «свободные граждане станут немецкими батраками», призвало солдат и офицеров, рабочих и буржуазию объединиться вокруг него. «Воины русские, — призывало буржуазное правительство, — слушайтесь ваших начальников… Не слушайтесь сеющих рознь. Много немецких шпионов, скрываясь под серой солдатской шинелью, мутят и волнуют вашу среду. Верьте своим офицерам»[381].

Главнокомандующий Юго — Западным фронтом генерал А. А. Брусилов приказал воззвание Временного правительства немедленно и повсеместно объявить в частях фронта, а также в населенных пунктах всего театра военных действий.

Этот и многие другие документы были направлены против революции, против Советов, за единовластие буржуазии и старого командного состава на фронте. Но они не могли уже помочь господствующим классам сохранить в армии свою полную власть.

Начало демократизации армии. Рост антивоенных настроений среди солдат. Процесс демократизации армии происходил в острой классовой борьбе между помещичье — буржуазным офицерством и солдатскими массами. Огромную роль в развертывании демократизации армии сыграли большевики, в частности Петербургский комитет РСДРП. Он первый стал на путь централизации своей работы в армии, в том числе и на фронте, уже в марте образовав для этого специальную военную организацию. Большевики столицы, Москвы, Киева, Харькова и других городов направляли на фронт делегатов, высылали туда свои газеты, листовки. Большевики — фронтовики посылали своих представителей в промышленные центры для связи и заимствования опыта революционной борьбы у рабочего класса. Так, уже в марте большевики 7–й армии, которая действовала на Юго — Западном фронте, через своего посланца А. М. Пирейко установили связь с Петербургским комитетом большевиков.

Большое значение для фронтовиков имела опубликованная 10 марта 1917 г. в «Правде» резолюция Бюро ЦК РСДРП о войне. Резолюция не только разоблачала империалистический характер войны, но и указывала, что одной из важнейших задач является «демократизация армии в тылу и на фронте с выборами ротных, батальонных и других комитетов и начальства» согласно приказу № 1 Совета рабочих и солдатских депутатов. Раскрывая задачи этих комитетов, «Правда» указывала, что они «должны зорко следить за тем, чтобы дело командования солдатами не находилось в руках явных или тайных сторонников старого порядка, чтобы чистка от последних произведена была в армии».

На страницах «Правды» регулярно появлялись различные материалы, рассказывавшие о создании и действиях во фронтовых и тыловых частях выборных комитетов и Советов солдатских депутатов.

Среди солдатских масс Юго-Западного и Румынского фронтов, среди матросов Черноморского флота в этот период активно работали большевики М. Н. Коковихин, Н. В. Крыленко, Н. Г. Кранивянский, М. А. Пожаров, Ф. В. Попов, Д. И. Удьянов, Г. И. Чудновский и др.

Работа большевиков, влияние на солдатские массы приказа № 1 Петроградского Совета давали положительные результаты. В небольших подразделениях, отдельных командах, а также в крупнейших воинских частях солдатские и матросские массы приступили к созданию своих комитетов.

Генералитет, будучи бессильным остановить порыв революционного творчества, делал отчаянные попытки ослабить эти организации, подчинить их себе путем включения в состав солдатских организаций реакционных офицеров. 11 марта верховный главнокомандующий в своем предписании командующим фронтами и армиями указал на все возраставший поток агитаторов, революционной литературы, прибывавших на фронт, и призвал мобилизовать силы офицеров, использовать помощь «умеренных» деятелей Петроградского Совета, работников Земгора, Государственной думы для того, чтобы противостоять революционному движению солдатских масс. «Если где-либо сформировались солдатские комитеты помимо воли начальства, нужно, — требовал он, — ввести в их состав офицеров… дабы взять ход событий в свои руки, руководить ими». На основе этого предписания А. А. Брусилов издал приказ о создании в армиях комитетов, в составе которых могли быть и представители Советов рабочих депутатов, — «но из сторонников продолжения войны и сохранения дисциплины». Так на фронте начал складываться союз генералитета и социал — шовинистов — блок, направленный против революции, против солдатских масс.

Однако в это время в стране, в том числе и в гарнизонах Украины, уже создавались Советы солдатских депутатов. По примеру солдат прифронтовых районов во многих фронтовых частях явочным, революционным путем, а не по рецепту генералитета начали выбираться солдатские комитеты. Типичным для выборов комитетов был порядок, установленный в 1–м армейском корпусе, штаб которого находился в Проскурове. 25 марта командир корпуса издал приказ, по которому в каждой роте, эскадроне, сотне, батальоне, полку и команде создавались солдатские комитеты на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. В комитеты избирались по одному солдату от взвода, а в командах — по одному от каждых 50 человек. Депутатов избирали сроком на 4 месяца. Приказ предоставлял самим солдатам решать вопрос о включении того или иного офицера в состав солдатского комитета.

Командование уже не осмеливалось навязывать солдатам своих представителей. Как правило, солдаты отдавали предпочтение прогрессивно настроенным офицерам, а там, где были офицеры — большевики, избирали их в свои организации. Например, большевик Н. Г. Крапивянский был избран председателем комитета 653–го Перемышльского полка и комитета 19–й дивизии.

Уже в первые дни революции солдаты нередко сами устраняли от руководства офицеров — монархистов, а также тех, кто в прошлом издевался над солдатами. 11 марта солдатский комитет 11–го воздухоплавательного дивизиона послал телеграммы военному министру и Петроградскому Совету с просьбой отстранить от командования командира дивизиона, а на его место назначить младшего офицера по выбору солдат.

В марте по решению Советов был арестован солдатами командир 614–го пехотного Киевского полка, расположенного в районе Луцка, за отстранение от должности одного из революционно настроенных офицеров и пренебрежительное высказывание о Советах. Офицеров, пытавшихся заступиться за командира полка, солдаты силой оружия разогнали. 14 марта командующий Особой армией докладывал А. А. Брусилову, что в частях быстро распространяются и упорно держатся слухи о введении по примеру Петроградского и Московского гарнизонов выборного начальства. Об этом же сообщали Брусилову из Луцка. 15 марта командир 15–го Сибирского корпуса доложил командующему 9–й армией, что солдаты 1–й батареи моторизованного дивизиона за контрреволюционные взгляды и грубое обращение с солдатами арестовали своего командира и одного из старших офицеров. 16 марта Брусилов получил телеграмму одного из ротных солдатских комитетов, который просил главнокомандующего фронтом заменить у них батальонное начальство и командира роты за то, что они не признавали нового режима.

Хотя принцип выборности командиров не получил распространения, но то, что солдатские массы добивались его установления, свидетельствовало об их революционных настроениях и в определенной степени сдерживало контрреволюционное офицерство.

С победой революции солдаты связывали и свои надежды на быстрое окончание войны. Антивоенные настроения в армии находили отражение в солдатских письмах в Советы рабочих и солдатских депутатов, к родным, проявлялись в участившихся отказах от участия в активных военных операциях, в требованиях отвести их в тыл. В одном из солдатских писем, написанном 10 марта 1917 г. и адресованном Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов, говорилось: «Я на передовом фронте уже почти три года… Я вел тысячи бесед со множеством и множеством солдат, и хочу сказать вам, товарищи: сто процентов — все без единого исключения — жаждут мира во что бы то ни стало, на каких угодно условиях и трепетно ждут его!.. Солдаты ждали, что новый строй принесет им какую — нибудь весть о мире, и эту благую весть они читали и вычитывали и в строках, и между строчек буквально каждой телеграммы… А каждая воинственная нотка, каждый намек на продолжение войны вызывал сдержанное, но явно недружелюбное к новому правительству отношение»[382].

Братание солдат русской и австрийской армий на Юго — Западном фронте. 1917 г.

18 марта в г. Радзивиллове состоялось собрание солдатских депутатов, прибывших с передовых позиций. Они обратились к командующему 11–й армией с просьбой доложить Временному правительству о необходимости заключить мир не позднее конца марта из — за отказа солдат дальше сидеть в окопах. Солдаты, требуя немедленного ответа на свое письмо, пригрозили, что в противном случае будут добиваться мира сами.

Командир 7–го Сибирского корпуса сообщил по инстанции, что 26 марта солдаты 73–го и 74–го полков заявили о нежелании идти на передовые позиции. Двухчасовые уговоры солдат офицерами успеха не имели. Отказались идти в наступление солдаты в нескольких дивизиях Юго-Западного фронта. Так, командующий 8–й армией генерал Каледин сообщал Брусилову, что в ночь на 28 марта, вследствие отказа солдат воевать, сорвалась атака 12–й пехотной дивизии на передовые позиции противника.

Расширению антивоенных выступлений солдатских масс способствовала большевистская пропаганда против империалистической войны. Часто решающее влияние оказывали солдаты, возвратившиеся на фронт из Петрограда, Москвы и других пролетарских центров. Напротив, буржуазные и мелкобуржуазные партии делали все, чтобы помешать росту антивоенных настроений среди солдат, лживо утверждали, что после свержения самодержавия изменился характер войны со стороны России, что война превратилась в революционную, оборонительную. Только партия большевиков смело и правдиво разъясняла трудящимся, в том числе рабочим и крестьянам, одетым в солдатские шинели, что характер войны не изменился, что она остается грабительской.

Важное значение для нарастания антивоенных настроений среди солдатских масс, в том числе и фронтовых частей, имело опубликование в «Правде» первого ленинского «Письма из далека». В нем вождь партии большевиков разъяснял, что Временное правительство не может дать народу мира «…потому, что оно есть правительство войны, правительство продолжения империалистской бойни, правительство грабежа»[383].