5. Топливная промышленность

5. Топливная промышленность

Проблема топлива, как и металла, остро стояла на протяжении всех военных лет. Обусловливалось это рядом факторов, прежде всего тем, что к концу 1941 г. Советский Союз лишился 63% производственных мощностей угольной промышленности. Основная угольная база страны — Донбасс (до конца 1943 г.) и такой важный угледобывающий район, как Подмосковье, до конца 1941 г., были захвачены неприятелем. Во второй половине 1942 г. выбыли из строя нефтяные промыслы Краснодарского края и Грозненской области, был затруднен вывоз бакинской нефти.

В связи с массовой эвакуацией на Восток промышленных предприятий и гражданского населения, многократным ростом интенсивности работы железнодорожного транспорта центр топливопотребления в короткий срок переместился за Волгу и Урал. Вся нагрузка по снабжению народного хозяйства топливом легла на восточные угольные и нефтяные базы, дававшие в 1940 г. лишь 35,9% общесоюзной добычи угля и 11,7% нефти⁸³⁴. С действующих шахт и нефтепромыслов большая часть рабочих, технических и хозяйственных кадров ушла в армию. На их место пришли неквалифицированные работники, чаще всего подростки и женщины. Следствием такого изменения состава рабочей силы явилось понижение производительности труда в отрасли и уменьшение объема добычи.

1942 г. был самым критическим для топливной базы Советского Союза. Добыча угля составила 45,5% довоенного уровня, нефти — 71, торфа — 19, вывозка дров — 17%. Однако топливный потенциал страны, созданный в годы довоенных пятилеток, позволил во всех экономических районах в трудных условиях войны в весьма короткие сроки, в течение одного — полутора лет, наладить промышленное топливоснабжение.

С 1943 г. по мере восстановления топливная промышленность освобожденных районов активно включалась в военную экономику страны, поставляя фронту и тылу уголь, авиационный бензин, дизельное топливо. Еще в 1942 г. был восстановлен Московский бассейн. В 1943 г. страна получила первый донецкий уголь и северокавказскую нефть и нефтепродукты, в 1944 г. — прикарпатское жидкое горючее. В 1944 г. на освобожденные районы приходилось 31,0% общесоюзной добычи угля и 2,4% (без Баку) нефти⁸³⁵.

Война внесла свои коррективы в отраслевую структуру капиталовложений. Так, удельный вес угольной промышленности в капиталовложениях промышленных наркоматов в 1940 г. составлял 5,5%, в 1943 г. — 7,1 и в 1944 г. — 9,1%⁸³⁶. Вложения в отрасль, начиная с 1943 г., были выше довоенных, а в 1944 г. превосходили показатель 1940 г. без малого в 2 раза. Инвестиции в нефтяную промышленность во второй половине войны были больше, чем в мирное время⁸³⁷.

Производственные фонды добывающей промышленности почти не поддаются эвакуации, а размещение предприятий привязано к месторождению полезного ископаемого. Поэтому те огромные сдвиги в производственном аппарате топливного хозяйства СССР, которые были достигнуты в годы Великой Отечественной войны, осуществлены главным образом за счет расширенного воспроизводства основных фондов отрасли в ходе войны на востоке страны. Сырьевая база для строительства новых шахт и нефтепромыслов была частично подготовлена советской геологической службой в довоенное время и приумножена за годы войны.

Угольная промышленность. В связи с осложнившейся ситуацией на фронте СНК СССР 8 декабря 1941 г. принял специальное постановление «О развитии добычи угля в восточных районах СССР»⁸³⁸. По каждому району определялись размеры среднесуточной добычи, развитие подготовительных работ, строительство новых шахт.

От подъема угольного производства Востока зависело дальнейшее развитие всей военной экономики. Газета «Правда» писала: «Во время войны уголь — не просто топливо. Это танки, это самолеты, это оружие, это снаряды. Производство вооружения и боеприпасов лишь завершается на сборочных конвейерах военных заводов, а начинается оно в угольных лавах, в забоях шахт»⁸³⁹. В течение 1942—1943 гг. центральными и местными партийными и советскими органами по ведущим бассейнам Востока были приняты специальные постановления о неотложных мерах по увеличению добычи угля. В них труженики отрасли нашли развернутую программу развития угольной промышленности и своим героическим трудом реализовали ее в намеченные сроки. Было введено немало новых мощностей и восстановлено старых.

Для увеличения добычи угля прежде всего использовалось незавершенное строительство и резервные мощности на действующих шахтах. Кроме того, за время войны в восточных и северных районах страны построено и введено в эксплуатацию 180 угледобывающих предприятий с суммарной производственной мощностью 37,3 млн. т, из них 26% (9,75 млн. т) карьеров. Здесь же было создано заново восемь заводов угольного машиностроения⁸⁴⁰. Такой прирост мощности сыграл решающую роль в возмещении потерь, связанных с временной утратой Донбасса.

Строились преимущественно шахты средней и малой мощности, относительно небольшой глубины. По экономическим показателям они уступали крупным шахтам, но имели большое преимущество по фактору времени: строительство и освоение их проектных мощностей происходило в более короткие сроки, более простыми приемами, с меньшей затратой сил и средств. Особое внимание уделялось расширению добычи открытым, более дешевым способом.

О динамике добычи угля и изменениях в размещении угольной промышленности говорят данные табл. 7.

Таблица 7

Добыча угля в 1940—1945 гг.*

^{* «Советская экономика в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.», стр. 91.}

В первые два года войны происходило падение объема добычи угля, и в 1942 г. он достиг самой низкой точки: было добыто 75,5 млн. т. Восточные районы поставили стране 82% угля. Были мобилизованы все местные ресурсы, значение которых выросло. В 1942 г. общесоюзные угольные базы дали стране 43,2% угля вместо 68,4% в 1940 г. На Урале, например, доля привозных карагандинских и кузнецких углей в покрытии потребности уральской индустрии в 1940 г. составляла 55%, в 1942 г. — 49% и в 1943 г. — 28,5%⁸⁴¹. Увеличение доли открытой добычи угля с 3,8% в 1940 г. до 12,2% в 1942 г. позволило повысить за этот период среднеотраслевую производительность труда на 14% (с 30,6 до 34,8 т/мес.)⁸⁴².

В тяжелых условиях 1942 г. был полностью восстановлен Подмосковный угольный бассейн, сыгравший исключительную роль в обеспечении топливом военной промышленности и населения Москвы. Сразу же после его освобождения 29 декабря 1941 г. СНК СССР принял специальное постановление о начале восстановительных работ⁸⁴³. Это был первый директивный документ о возрождении народного хозяйства освобожденных районов. К тому времени все 69 действовавших до войны и три заканчивающихся строительством шахты были затоплены, их стволы взорваны, горные выработки завалены.

Однако уже через 8 месяцев, в сентябре 1942 г., добыча угля в бассейне была доведена до довоенного уровня: среднесуточная добыча достигла 35 тыс. т против 34,75 тыс. т в июне 1941 г.⁸⁴⁴ За 1942 г. шахты бассейна дали 8,6 млн. т угля, что составило 11,4% общесоюзной добычи вместо 6% в 1940 г.

Развитие Подмосковного и Печорского бассейнов (в 1945 г. в последнем было 20 шахт вместо 5 в 1940 г.) имело большое значение в рационализации топливоснабжения страны. Благодаря им еще до полного освобождения страны стало возможным сократить угольные потоки из восточных бассейнов на запад от Волги. Печорский уголь поступал в Центральный и Северо-Западный районы, в том числе в блокированный Ленинград, по новой Северо-Печорской железной дороге, движение по которой началось в 1942 г.

Серьезной угрозой для металлургической промышленности явился спад добычи коксующихся углей: в 1942 г. в 3 раза по сравнению с 1940 г.

К концу войны добыча карагандинских коксующих углей увеличилась в 2,3 раза и кизеловских — в 3,4 раза. В целом же по Советскому Союзу добыча угля для коксования в 1945 г. составила 84% от предвоенного уровня, или 29,8 млн. т. Во всех восточных угольных бассейнах удельный вес углей для коксования увеличился. Особая роль в решении проблемы металлургического топлива принадлежит Кузнецкому бассейну.

С временной оккупацией Донбасса угольно-металлургическим центром страны стал Урало-Кузнецкий комбинат, главной кочегаркой которого являлся Кузбасс. Именно добыча коксующихся углей определяла роль бассейна в военном хозяйстве СССР.

Почти весь прирост добычи кузнецких углей в военные годы — 7,0 из 7,9 млн. т — приходится на коксующиеся угли. Их добыча в бассейне за 1941—1945 гг. выросла в 2,2 раза при общем росте угледобычи в бассейне на 37%. В 1942—1943 гг. Кузбасс давал Родине ? всей добычи угля для коксования вместо 16,7% в 1940 г. В пределах бассейна их удельный вес за время войны вырос с 28 по 45%.

Развитие обогатительного производства увеличило ресурсы технологического угла и эффективность их использования в доменном процессе. В 1945 г. в Кузбассе имелось девять обогатительных фабрик (в 1940 г. — только 2), на которых ¹/₃ добываемых углей для коксования подвергалась пневматическому обогащению⁸⁴⁵.

С 1943 г. добыча угля начала стабильно расти. Происходило это в основном за счет ресурсов восточных районов, а также за счет освобожденных угольных баз Европейской части СССР. В 1943—1945 гг. ? добытого в стране угля давали два восточных района — Урал и Западная Сибирь. Темпы прироста угледобычи в СССР в этот период превысили темпы мирного времени.

Рост добычи угля на Урале происходил главным образом за счет развития открытых разработок. Их удельный вес в 1945 г. достиг 49% вместо 28% в 1940 г. На разрезах получено 67% прироста угледобычи Уральского экономического района (9,2 из 13,7 млн. т). В марте 1944 г. вводится в эксплуатацию крупнейший Карагандинский угольный разрез в Казахстане, где в 1945 г. было добыто 1853 тыс. т, или 10,5% угля открытой добычи⁸⁴⁶. В целом по СССР добыча угля на разрезах выросла в 2,8 раза, составив в 1945 г. 17,8 млн. т, или 12% всей добычи угля против 3,8% в 1940 г. В 1943 г. ее доля достигала 14,6%. Широкое развитие открытых работ явилось большим достижением советских угольщиков в годы войны.

К концу войны добыча всех бассейнов страны, кроме Донецкого, превысила довоенный уровень. В 1945 г. страна получила карагандинского угля в 1,8 раза больше, чем в 1940 г., уральского — в 2,1, подмосковного — в 2, печорского — в 13 раз.

В топливоснабжение страны Донбасс включился с 1943 г. Его полное освобождение завершилось 8 сентября 1943 г., и до конца года было добыто 4,1 млн. т донецкого угля. В бассейне частично уже действовало 50 основных и 585 мелких шахт, оснащенных самодельными паровыми лебедками и конными воротами. Уголь добывался обушком.

За все время оккупации немцам удалось наладить добычу угля лишь на нескольких мелких шахтах в размере около 2% от их довоенного уровня. А планы немецкого командования были обширны. Представители германских фирм, прибывшие вслед за войсками, имели задание превратить Донбасс в свой «Восточный Рур», включив донецкие шахты и предприятия в состав немецких угольно-металлургических монополий. На деле им пришлось завозить в угольный Донбасс топливо из Германии и оккупированной Польши.

В период временной оккупации Донецкого бассейна немецкие захватчики вывели из строя 882 шахты с годовой производительностью 115 млн. т угля, в том числе 314 основных шахт и 31 шахту-новостройку. Под водой находилось около 95% всей действовавшей до войны очистной линии забоев. Ущерб Донбассу только по угольной промышленности исчислялся в 13 млрд. руб. (в действовавшем масштабе цен)⁸⁴⁷. В докладе, посвященном 29-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, восстановление угольного Донбасса было названо «почти как воскрешение из мертвых»⁸⁴⁸.

Восстановление шахт Донбасса — этого главного топливного арсенала СССР — стало делом всей страны. Первые постановления по этому вопросу Государственный Комитет Обороны принял в феврале и сентябре 1943 г.⁸⁴⁹ В 1943—1945 гг. во Всесоюзном соревновании за досрочное высококачественное выполнение заказов Донбасса участвовали предприятия 20 областей⁸⁵⁰. Обстановка требовала, как можно скорее и в больших количествах наладить добычу угля, хотя бы и примитивными способами. Использовались старые неглубокие, строились новые мелкие шахты на выходах пластов на поверхность, по возможности организовывались работы по выемке угля, оставленного в целиках. Для откачки воды из затопленных шахт и работ по их восстановлению создавали передвижные электропоезда, использовали «малую энергетику» — двигатели внутреннего сгорания, тракторы, автомобильные двигатели, паровые машины, самодельные паровые установки.

В первую очередь приступили к восстановительным работам по 120 основным шахтам и строительству 400 мелких шахт. Восстанавливались они по старым схемам и начинали выдавать уголь при незаконченном восстановлении технологических комплексов в шахте и на поверхности. Во вторую очередь включались работы, которые можно было производить в процессе частичной эксплуатации.

В принятом ГКО 18 июля 1944 г. постановлении⁸⁵¹ указывалось, что восстановление угольной промышленности Донбасса должно производиться раньше других отраслей промышленности. Теперь форсированному восстановлению подлежали крупные и средние шахты — 99 наиболее разрушенных шахт второй очереди, намечалось построить 50 новых средних шахт на участках с коксующимися углями.

Значительную роль в восстановлении донецких шахт сыграли женщины. На 1 апреля 1944 г. на них приходилось 30% рабочих угольного Донбасса, причем почти половина из них была занята на подземных работах⁸⁵².

Расширяется фронт работ, меняется их характер: параллельно с восстановлением проводится реконструкция шахтного хозяйства.

В условиях войны к концу 1945 г. было восстановлено 533,6 км горных выработок, или почти 28% выработок, подлежащих восстановлению. Донецкие шахтеры дали стране 36,9 млн. т угля, или 25% его общесоюзной добычи. За два последних года угледобыча здесь была увеличена в 9 раз. Мощность одной шахты, вводимой в эксплуатацию в 1943 г., составляла 100 тыс. т в год, в 1944 г. — 180 тыс., в первом полугодии 1945 г. — 270 тыс. т.

В годы войны оснащение шахт транспортными средствами происходило быстрее, чем другими механизмами. Для выемки угля более широкое применение получили взрывные работы — с 17,4% в 1940 г. до 44,6% в 1945 г. Механизация выемки и доставки угля в 1945 г. не достигла довоенного уровня, а откатки угля и породы (по грузообороту) повысилась с 75,2 до 86,5%, в том числе электровозами — с 66,9 до 76,0%. В восточных районах техническое оснащение шахт выросло по всем видам машин. Механизация выемки угля на разрезах страны повысилась с 80,3 до 96,5%, а их техническое оснащение одноковшовыми экскаваторами — в 2,2 раза⁸⁵³.

В период войны широкое применение нашла щитовая система выемки мощных крутопадающих пластов в Кузбассе и система разработки одинарных лав в Подмосковном бассейне. Щитовая система разработки, составлявшая в 1940 г. 0,5%, в 1945 г. достигла 4,9%, а в южных районах Кузбасса соответственно — 3,5 и 41,3%⁸⁵⁴. Более совершенные методы выемки угля из пласта применялись на карагандинских и кизеловских шахтах.

Вынужденной мерой, вызванной условиями войны, но давшей более высокую производительность труда, явился выборочный метод разработки угля, в первую очередь коксующегося.

Производительность труда шахтеров в угольной промышленности снижалась до конца 1943 г. Одной из причин этого явилось массовое обновление кадров преимущественно рабочими, не имевшими специальной подготовки и слабо приспособленными к физическому труду. Сказывалась и общая нехватка техники.

В 1944 г. впервые с начала войны производительность труда на шахтах Наркомугля повысилась на 5,9%, в том числе производительность труда забойщиков и навалоотбойщиков — на 7%⁸⁵⁵. Это был серьезный сдвиг, но все же недостаточный, чтобы восстановить довоенный уровень. В 1945 г. в большинстве бассейнов она равнялась ? от уровня 1940 г. На разрезах производительность труда рабочих была в 3—4 раза выше, чем в шахтах (до войны только в 2—2,5 раза). Рост угледобычи в значительной степени происходил за счет увеличения в отрасли численности рабочих с 473,1 до 562,3 тыс. человек.

Нефтяная промышленность. Успехи угольной промышленности были особенно значимы для топливного баланса страны в связи с большими потерями в нефтяной промышленности.

На всем протяжении войны основные ресурсы жидкого горючего концентрировались в Закавказье (70—60%). В первые месяцы добыча нефти в стране удерживалась почти на довоенном уровне. В сентябре 1941 г. начался спад и в декабре объем нефтедобычи составил 66% от уровня июня 1941 г. В целом же за 1941 г. страна получила 33 млн. т нефти — больше, чем накануне войны.

Добычу нефти за 1940—1945 гг. показывают следующие данные (в млн. т)⁸⁵⁶:

Летом 1942 г. гитлеровские захватчики предприняли крупное наступление на Украине, под Воронежом, на Дону и Северном Кавказе. Враг был остановлен в районе Моздока и Орджоникидзе — на подступах к Грозному. Однако из-за близости фронта буровые работы в Грозненском нефтяном районе были прекращены. К 23 августа противник прорвался к Волге. Нефтяная промышленность понесла большие потери. Значительная часть материальных средств прифронтовых районов оказалась разрушенной или эвакуированной. За один 1942 г. объем буровых работ в стране сократился в 3,7 раза, добыча нефти — на ¹/₃. В руках врага на различное время оказались районы нефтедобычи Западной Украины, Краснодарского края, Грозненской области.

После того как была блокирована Волга, соединяющая Баку с районами Центра, почти прекратился вывоз бакинской нефтепродукции. Свыше 5 млн. т отбензиненной нефти перекачали в лощины гор и сохранили как резерв для использования в будущем. Ею заполнили все возможные к использованию емкости, закачивали в скважины, назад в недра. Для вывоза горючего сохранился единственный путь — по Каспию через Красноводск и Гурьев, а дальше кружным путем через Среднюю Азию на Урал и Волгу. За осенне-весеннюю навигацию 1942—1943 гг. долевое участие нефтепотока по Каспию на Астрахань уменьшилось почти вдвое, зато на Красноводск увеличилось вчетверо и на Гурьев составило 18,4%⁸⁵⁷. Для оперативной перевозки горючего в прифронтовых районах были построены новые железнодорожные ветки: Кизляр — Астрахань, Баскунчак — левый берег Волги, Батуми — Туапсе по берегу Черного моря, Саратов — Камышин — Сталинград Ленинград обеспечивался горючим по ледовой «дороге жизни», а с весны 1942 г. — по 28-километровому трубопроводу, проложенному по дну Ладожского озера.

Важное мобилизующее значение для нефтяной промышленности имело постановление ГКО от 22 сентября 1942 г., в котором отмечалось, что задача увеличения добычи нефти в восточных районах страны является «важнейшей военно-хозяйственной и политической задачей»⁸⁵⁸. В 1942 г. их доля в добыче нефти выросла до 19% вместо 12,5% в 1940 г. Здесь был введен в строй ряд новых промыслов и расширены ранее построенные. Нефтяная промышленность восточных районов набирала темпы развития и сыграла большую роль в обеспечении фронта и тыла нефтепродуктами. За годы войны добыча нефти здесь выросла в 1,5 раза и составила в 1945 г. 29,5% от общесоюзного уровня.

После изгнания в начале 1943 г. гитлеровских захватчиков с Северного Кавказа нефтяную промышленность там пришлось по существу создавать заново. На нефтяных промыслах Грозного и Краснодарского края немецко-фашистскими захватчиками было выведено из строя свыше 3 тыс. скважин с добычей до 5 млн. т нефти в год⁸⁵⁹. В 1943 г. возобновились буровые и разведочные работы в Бакинском районе, где на консервации находилось свыше 5,6 тыс. скважин⁸⁶⁰. Однако потери, понесенные в 1941—1942 гг., обусловили дальнейшее уменьшение общесоюзной добычи нефти — она составила в 1943 г. 57,7% довоенного уровня, ибо значительная часть материальных средств и живого труда шла на восстановление разрушенного хозяйства и только затем — на прирост добычи. В это время в угольной промышленности наступил переломный момент и добыча угля начала нарастать.

Производство оборудования, инструмента и нефтеаппаратуры в 1942 и 1943 гг. почти полностью прекратилось, так как машиностроительные заводы переключались на выпуск вооружения и боеприпасов. Особенно тяжело было с обеспечением трубами. Если в 1940 г. их было поставлено 301 тыс. т, то в 1942 г. — всего 6,95 и в 1943 г. — 35,7 тыс. т, что удовлетворяло потребность на 15—20%. Многое решалось за счет мобилизации внутренних ресурсов. Например, вышедшие из употребления бурильные трубы использовались в качестве обсадных. Всего по стране было извлечено и заново использовано во втором полугодии 1941 г. 3254 т, в 1942 г. — 7837 и в 1943 г. — 1910 т труб⁸⁶¹. Кроме того, в ряде случаев вместо металлических применялись асбоцементные трубы, демонтировались неиспользуемые нефтепроводы. Частично разведка скважин велась без крепления, применялось бурение скважин с малым диаметром, конструкции скважин временно облегчались. Например, в тресте «Туймазанефть», за счет изменения конструкции вес труб при креплении одной скважины был уменьшен с 42 т в 1940 г. до 11—17 т в 1942 г.⁸⁶²

С 1944 г. добыча нефти в стране начала постепенно повышаться. Дали первую нефть промыслы Западной Украины, за год в 1,8 раза увеличилась нефтедобыча на Северном Кавказе, на 20—30% — в Поволжье и в Средней Азии, удвоился объем бурения в Азербайджанской ССР.

Преимущественно в 1944—1945 гг. геологи открыли 29 новых нефтяных и 18 газовых месторождений, в том числе кладовые девонской нефти в Урало—Поволжье⁸⁶³. Они коренным образом изменили промышленную оценку и перспективы роста многих нефтяных областей и способствовали укреплению энергетического потенциала страны.

В 1945 г. добыча кавказской нефти составила 50% от довоенного уровня, украинской — 71, всего по СССР — 62,4%, или 19,4 млн. т, а по восточным районам — 146,5%. Удельный вес фонтанной добычи снизился по отрасли с 23,4 до 13,7%. Однако на нефтепромыслах Востока — Башкирии, Куйбышевской области, Казахстана, а также Грозного и Дагестана он увеличился. Появилась фонтанная добыча в Татарии и Пермской области. Связано это с вводом в эксплуатацию новых месторождений, а также благодаря применению методов искусственного поддержания пластовых давлений.

В добычу нефти за 1941—1945 гг. было направлено в 1,7 раза больше капиталовложений, чем за три года третьей пятилетки. Затраты на бурение скважин оставались на прежнем уровне и составили в военные годы 31% суммарных затрат на бурение и добычу нефти — наименьший процент по сравнению с предшествующими пятилетками⁸⁶⁴.

В основном за счет освобожденных районов преобладало бурение разведочных скважин. Поэтому в 1945 г. разведочное бурение достигло 78% довоенного уровня, а эксплуатационное — 38%.

Несмотря на огромные трудности, нефтяная промышленность не только справилась с задачей обеспечения фронта и тыла нефтью и нефтепродуктами, но решила ряд крупных задач, сыгравших большую роль в последующем ее развитии. Именно в военные годы в промышленных масштабах внедрено и освоено турбинное бурение. Его удельный вес вырос с 2,4% в 1940 г. до 6,7% в 1945 г., в Дагестане он составил 84,2 и в Пермской области — 70,8%. С 1943 г. сначала на нефтепромыслах Пермской области, а затем и в других районах получило развитие наклонно-направленное бурение. В Бугуруслане, а в 1944 г. в Майкопе разбуривание месторождений начали при разреженной сетке скважин, позволившей уменьшить объем бурения. Одним из крупнейших достижений 1942 г. было создание научных основ разработки нефтяных месторождений с применением вторичных методов их эксплуатации — закачки газа в пласт и законтурного заводнения пластов (впервые применен на Туймазинском месторождении). В 1943 г. при Наркомнефти была создана специальная группа по интенсификации нефтедобычи⁸⁶⁵. Основной обязанностью группы были выбор объектов и содействие широкому промышленному внедрению методов поддержания пластового давления и вторичных методов нефтедобычи.

Для повышения производительности эксплуатационного фонда скважин применялась их термохимическая обработка, а также торпедирование, т.е. взрыв в скважине (в Ишимбае, на промыслах Эмбы и Сахалина). Обессеривание нефтей Баку, а также обезвоживание восточных нефтей значительно улучшило работу ряда нефтеперегонных заводов, выпускавших авиационное, автомобильное и другое горючее.

В первые же месяцы войны были демонтированы и эвакуированы в глубь страны Одесский, Херсонский и Бердянский крекинг-заводы, Туапсинский нефтеперерабатывающий завод, перебазированы заводы Северного Кавказа, Московский нефтемаслозавод. На базе эвакуированного оборудования были построены нефтеперерабатывающие заводы в Сызрани, Краснокамске, Перми, Красноводске, на станции Винновская в Узбекской ССР, расширены Орский и Ишимбаевский нефтезаводы, строились новые заводы в Куйбышеве, Гурьеве. В конце 1942 г. было окончено строительство нефтеперерабатывающего завода в Комсомольске-на-Амуре и нефтепровода Лагури — Софийск, впервые в мире проложенного по дну морского пролива. На ряде заводов вступили в строй установки для производства высокооктановых добавок к авиабензинам, что имело исключительно большое значение, ибо увеличение октанного числа бензина только на одну единицу повышало взлетную способность и скорость истребителей и бомбардировщиков на 30—40 км в час⁸⁶⁶.

Несмотря на общее падение добычи нефти выработка горючего для армии постоянно росла. В 1943 г. производство бензина в стране выросло в 1,1 раза по сравнению с 1942 г., дизельного топлива — в 2,3, моторного — в 1,7 раза⁸⁶⁷. За один 1941 г. выпуск бензина в Баку увеличился с 92 до 219,4 тыс. т. В 1942 г. выработка только высокооктанового бензина (марки Б-78) достигла здесь 340,1 тыс. т⁸⁶⁸.

На протяжении всей войны производство авиационного бензина было выше довоенного. Только за второе полугодие 1941 г. по сравнению с первым его производство увеличилось на 45%. Значительную его часть дали предприятия Северного Кавказа при демонтаже заводов и подготовки их к эвакуации. С 1942 г. основная тяжесть снабжения армии горючим легла на бакинские заводы, полностью переведенные на производство авиационного бензина. В 1943 г. объем его выработки в СССР составил 113% от 1940 и в 1944 г. — 150,1%, а удельный вес в общем производстве бензинов за годы войны вырос с 20 до 30—36%⁸⁶⁹.

Благодаря внедрению более совершенных технологических схем на существующих предприятиях и пуску в эксплуатацию новых нефтеперегонных установок в восточных районах обеспечивалось увеличение отбора светлых нефтепродуктов из нефтей. За 1940—1944 гг. отбор всех бензинов из бакинской сырой нефти повысился с 5,76 до 8,36%, в том числе авиабензинов — с 2,56 до 6,15% и бензина первого сорта — с 0,53 до 2,36%. Впервые в мировой практике стали получать авиабензин из низких сортов нефти, освоили извлечение бензина из крекинг-газа и легроина.

География нефтеперерабатывающей промышленности за военные годы изменилась примерно в тех же пропорциях, что и размещение нефтедобычи. Значение Урало-Поволжского нефтеперерабатывающего центра увеличилось более чем в 2 раза, а долевое участие Кавказских районов снизилось с 80 до 66%⁸⁷⁰. Нефтепереработка появилась на Дальнем Востоке, в Средней Азии, Казахстане. Удельный вес мощностей заводов отрасли в восточных районах вырос с 13% на 1 июля 1941 г. до 22% на 1 января 1945 г.⁸⁷¹

Из-за общей нехватки нефтяного сырья производственные мощности нефтеперерабатывающих заводов в 1943—1945 гг. загружались на 58—84%. Выработка некоторых видов моторного топлива сокращалась. По возможности его заменяли газогенераторным, переоборудуя автомашины на твердое топливо. Ряд наркоматов и ведомств построили и ввели в эксплуатацию полукоксовые установки для получения жидкого топлива.

Проблема жидкого топлива была решена за счет внутренних возможностей. Внешние поступления в общих его ресурсах составили лишь немногим более 5%. Из США и Англии за годы войны по ленд-лизу получено только 2599 тыс. т нефтепродуктов⁸⁷².

Газовая промышленность. Большое значение как для экономики военного времени, так и для послевоенного развития топливной базы СССР имела добыча природных газов и строительство газопроводов. До войны практически приступили лишь к утилизации газа попутной добычи. Почти вся его добыча сосредоточивалась на Кавказе — 83,7% в 1940 г. В 1945 г. эти районы дали только 33,5% добычи газа при росте ее в целом по стране на 3%. За годы войны газовая промышленность появилась в районах Севера (Коми АССР), в Поволжье и на Дальнем Востоке. Восточные районы в целом, главным образом за счет Урало-Поволжья, увеличили добычи природного газа в 31 раз. Их удельный вес в общесоюзной добыче вырос с 0,9 до 29,2%.

Под Саратовом природный газ был открыт в августе 1942 г. Недалеко от Елынанки был проложен 18-километровый газопровод, по которому уже через два месяца газ поступил в котлы Саратовской ГРЭС. В сентябре 1943 г. бугурусланский газ получила промышленность Куйбышева по газопроводу в 180 км. Хотя пропускная способность этих газопроводов была невелика, их ввод имел большое оборонное значение, ибо освобождал железнодорожный транспорт от перевозки значительного количества твердого и жидкого топлива. В 1944 г. ГКО вынес решение о сооружении газопровода Саратов — Москва (792 км).

За 1941—1945 гг. общая добыча топлива в СССР снизилась на 22,2%. Уменьшение топливных ресурсов страны в основной своей массе произошло за счет угольного (на 48%) и нефтяного (на 32%) топлива (табл. 8). Наибольшее падение наблюдалось в добыче нефти (на 37,6%) и торфа (на 32,5%). Сократилась на 17,6% добыча сланцев. В 1945 г. было добыто на 10% меньше угля, чем в 1940 г., в том числе в шахтах — на 17,5%) меньше (на 28,1 млн. т), а на разрезах — в 2,8 раза больше (на 11,5 млн. т).

Таблица 8

Динамика и структура добычи топлива в 1940—1945 гг.

^{* «Страна Советов за 50 лет». М., изд-во «Статистика», 1967, стр. 68, 71; «Промышленность СССР», 1957, стр. 133, 249.}

В течение военных лет структура топливного баланса отличалась мобильностью. К 1943 г. снизилась доля угля и нефти (в 1942 г. по углю она равнялась 47,4%) и значительно повысился удельный вес древесного топлива — до 22% вместо 14,3% в 1940 г. В Северо-Западных районах Советского Союза дрова составляли ²/₃ всего потребленного топлива, а в Центральных — достигали 31%⁸⁷³.

Для нужд военного времени были мобилизованы все местные топливные ресурсы. Они не только решали вопросы топливоснабжения промышленности и городов, но и освобождали транспорт от дальних перевозок топлива. В прифронтовых и тыловых районах, помимо дров, увеличилась добыча торфа (районы Центра, Урала), сланца (главным образом в Поволжье и Казахстане), угля местной промышленности (только в Свердловской области за годы войны — в 7,8 раза)⁸⁷⁴.

В начале войны местное топливо, особенно дрова, являлись по существу основным топливным резервом для европейских районов СССР. По мере уменьшения запасов угля в середине 1942 г. было приступлено к массовой заготовке древесного топлива. За 1943 г. наблюдался наибольший рост добычи торфа и заготовки дров — соответственно 45 и 30%, добыча угля увеличилась на 23%, добыча нефти уменьшилась на 18%.

С 1943 г. удельный вес угля в топливном балансе Советского Союза стал нарастать, и в 1945 г. он составил 62,2%, т.е. на 3,1% больше, чем в 1940 г. Повысилась доля в топливных ресурсах страны природного газа, снизилась доля нефти, торфа, сланцев. В 1945 г. долевое участие дров в топливном балансе равнялось удельному весу нефти, хотя абсолютная вывозка их сократилась на 16,7%. Однако в Московской области, Поволжье, на Украине и в Молдавии дровозаготовки выросли примерно в 1,5 раза⁸⁷⁵. Вынужденная вырубка леса вблизи промышленных центров, железнодорожных и водных путей нанесла немалый ущерб народному хозяйству и относится к числу потерь, причиненных стране войной. В связи со структурными сдвигами в топливном балансе страны средняя теплотворная способность топлива в СССР снизилась за годы войны с 5345 до 5010 ккал-кг, т.е. на 6%⁸⁷⁶.

На протяжении 1941—1945 гг. фашистская Германия, подчинившая себе почти все страны Европы, располагала большими военно-экономическими ресурсами, чем СССР. Однако преимущества экономической и политической организации социалистического общества обусловили способность нашего государства более эффективно использовать советскую промышленную базу для военных нужд.

Несмотря на абсолютное сокращение (на 53 млн. т) топливо-добычи, в целом военные производства и отрасли, обслуживавшие нужды войны, снабжались топливом регулярно, что способствовало увеличению производства всего необходимого для разгрома врага.