Экономическое положение
Экономическое положение
Экономическое положение дворянства отражало двусмысленность их социального положения. На протяжении XVIII века многие дворяне получили землю и крепостных крестьян от монархов, нуждавшихся в их помощи и службе государству. Ресурсы, находившиеся в распоряжении дворян, теоретически позволяли многим стать крупными предпринимателями и приступить к важнейшей для страны задаче мобилизации природных богатств. Однако официальные обязанности и зависимость от отсталых крестьянских хозяйств не предоставляли шанса воспользоваться этими преимуществами.
Во второй половине XVIII века, благодаря аннексии огромных и плодородных территорий на юге, российская экономика развивалась динамично. Зерно экспортировали через Черное море; новые возможности давало выращивание таких культур, как табак и сахарная свекла. Значительная часть земель была отдана в распоряжение дворян с правом переселять на них крестьян; кроме того, дворянство получило незаселенные степи и леса, принадлежавшие государству. Отмена в 1753 году внутренних пошлин способствовала большей региональной специализации, в результате чего на севере получила развитие несельскохозяйственная деятельность, а на юге выросла торговля продовольствием, в связи с чем на севере помещики стремились перевести своих крестьян на оброк, а на юге предпочитали барщину.
Однако экономическая структура помещичьих хозяйств изменилась незначительно и недостаточно для того, чтобы воспользоваться новой экономической ситуацией. Поместье могло быть большим, но техника обработки земли оставалась прежней, отсталой, крестьянской. Помещик обычно был новым человеком для деревни, а его земля перемежалась с крестьянскими полосками. Такая «чересполосица» отражала разное качество земли: если бы помещик собрал все свои владения в единый участок, то получил бы или очень плохую землю, или очень хорошую, что вызвало бы упадок крестьянских хозяйств, от которых он зависел.
Поэтому помещик вел совершенно крестьянское хозяйство, характеризующееся тем же севооборотом, тем же пастбищным циклом, теми же орудиями труда и той же технологией. Если крестьяне работали на барщине, хозяин даже не предоставлял им инструменты и семена. В таком положении ожидать каких-то изменений или нововведений не приходилось. Все дела с крестьянами помещик вел через своих представителей, приказчика или управляющего, которые, в свою очередь, обращались к старостам, избранным самими крестьянами. От их отношений зависело многое. Некоторым помещикам удавалось регулярно добиваться избрания своих кандидатов, но во многих деревнях сельские жители проводили собственных избранников, и управляющие обычно не противодействовали им: «Их, конечно, можно заменить, но смысла в этом нет». И помещик, и управляющий настолько зависели от влияния общинных властей, что предпочитали иметь избранным человека, пользующегося доверием крестьян.
Таким образом, крестьяне имели своеобразное право вето на нововведения. Кроме того, помещики обычно ничего не понимали в бухгалтерии и не могли отличить производительные расходы от непроизводительных, как не могли определить те аспекты хозяйства, которые могли бы обеспечить получение прибыли. Чаще всего их интересовал лишь доход, а это далеко не всегда равнозначно прибыли. Помещикам было легче увеличить давление на крестьян, продать часть владений или взять в банке заем.
Государство, не желавшее видеть своих служителей банкротами, с готовностью предоставляло помощь. Именно для этой цели в 1754 году были учреждены Дворянские Заемные Банки, а впоследствии придумано много других способов получения помещиками кредита. Учитывая, что знать все больше приобщалась к предметам роскоши, импортированным с Запада и служившим показателями их общественного статуса — пища, вина, одежда, мебель, внутреннее и внешнее убранство домов, — дворяне вынуждены были все чаще просить займов у государства. Результатом являлись огромные и все увеличивающиеся долги. К 1820 году одна пятая часть всех крепостных были заложены кредитным учреждениям, предпочитавшим крестьян земле. К 1842 году этот показатель составил половину, а к 1859 году — две трети от общего количества крепостных.
В целом зависимость дворянства от примитивного общинного крестьянского хозяйства приводила к тому, что и дворянское, и крестьянское хозяйства как бы застывали на архаичном и косном уровне, препятствовавшем экономическому и гражданскому развитию.