Меморандум центрального бюро по учету Восточных народов

Меморандум центрального бюро по учету Восточных народов

[Документ ПС-084]

Центральное бюро по учету

восточных народов

Берлин, 30 сентября 1942 г.

По вопросу: Современное состояние вопроса восточных рабочих.

Использование и обращение с привезенными в Германию иностранными рабочими из оккупированных восточных областей является вопросом, имеющим принципиальное значение не только для немецкого военного производства и обеспечения продовольствием, но и для осуществления немецких планов управления бывшими советскими районами. Два круга задач затрагиваются тем, каким образом будет решена проблема, возникающая в результате ввоза в Германию миллиона представителей восточных народов:

1. Развитие военного положения.

2. Осуществление германских планов руководства на Востоке после окончания войны.

...Использование рабочих с Востока имело значение для образования политического мнения восточных народов об «оккупирующей» власти, с чем надо было с самого начала считаться во всех мероприятиях но вербовке, использованию и размещению их в Германии, ибо в связи с необходимостью принимать во внимание помощь местного населения на огромных пространствах в тылу фронта, фактор настроен и я, не поддающийся воздействию распоряжений и приказов, имеет ощутимое военно-потенциальное значение.

Вместо того чтобы обратить внимание на это, вербовка, использование, а также размещение и т.д. так называемых «восточных рабочих» рассматривались с точки зрения технического использования рабочих и требований полиции безопасности для того, чтобы ведающим этим вопросом командным инстанциям можно было доложить о выполнении в срок программы по количеству, а также о безопасности немецкого народа и предприятий. Одновременно пришлось умолчать о некоторых фактах, которых можно бы было избежать и последствия которых по сей день стоят жизни тысячам немецких солдат. Эти факты... следующие:

1. Понятие «рабочей силы» из оккупированных областей СССР было сужено до трудового и социального понятия «восточный рабочий»; для этих рабочих были созданы «условия работы особого рода», которые эти лица должны воспринимать как несправедливость.

2. Вербовка восточных рабочих и работниц часто производилась без достаточной проверки вербуемых, так что с каждой сотней вывозилось 5—10 больных детей. А в общем вербовка производилась вместо применения законной рабочей повинности с помощью полицейских насильственных мер (аресты, карательные экспедиции и т.п.).

3. Использование их на предприятиях проводилось без учета профессии и образования, по случайной принадлежности к тому или иному эшелону или транзитному лагерю.

4. Размещение проводилось не так, как обычно размещались иностранные рабочие, а в усиленно охраняемых лагерях за проволокой, выходить из которых не разрешалось.

5. Обращение со стороны охраны было, как правило, неразумным и грубым...

6. Питание в лагерях для восточных рабочих, используемых в горном деле и в промышленности, было настолько плохим и недостаточным, что обычно хорошая производительность труда содержащихся в лагере быстро снижалась и часто имели место случаи заболевания и смерти.

...8. Переписка с близкими месяцами была невозможна из-за отсутствия необходимой организации, так что вместо конкретных сообщений — также через эмиграцию — на родину доходили дикие слухи.

9. Обещания, все время даваемые в районе вербовки, находились в резком противоречии с фактами, приведенными в §3—8.

Кроме естественного ухудшения настроения и производительности, вызванного этими мерами или фактами, они немедленно подхватывались и использовались советской пропагандой, для чего достаточно материала давали не только факты и получаемые, несмотря на первоначальную цензуру, письма на родину, а также рассказы бежавших и т.п., но и неуклюжие опубликования соответствующих постановлений в германской прессе. Как раз к апреле 1942 года народный комиссар иностранных дел сослался на это в своей ноте, в частности в разделе II этой ноты, где наряду с прочим сказано: (см. соотв. ноту).

Далее в советских журналах и по радио продолжают повторяться до сих пор сообщения о нашем отношении к восточным рабочим. Следствием таких сообщений будет усиление морального сопротивления Красной Армии. Следует упомянуть также изданное управлением северо-западного фронта Красной Армии воззвание «Русская девушка в Кельне», где приводится текст попавшего в г. Орджоникидзе письма русской девушки, которое наводит на серьезные размышления пропагандистского характера о «фашистском каторжном труде в Германии».

«Знайте, — говорится в конце воззвания, — что каждого из нас, попавшего в Германию, ожидает судьба Ольги Селезневой. Не забывайте, что фашистское чудовище превратит всех оставшихся в рабов на вашей собственной земле или угонит вас в Германию на вечную каторгу!

Дорогие братья и сестры... Идите в партизанские отряды. Вредите на каждом шагу немецким оккупантам! Убивайте повсюду гитлеровских разбойников! Пусть русская земля станет им могилой!»

Влияние этой широкой, подкрепленной документами пропаганды по радио, в прессе и в листовках является одной из основных причин укрепления советского сопротивления... После настойчивых предложений главного политического отдела имперского министерства оккупированных восточных областей, опиравшихся па многократные сообщения верховного командования вооруженными силами, а также генерального уполномоченного по использованию рабочей силы и «германского трудового фронта», которому поручен вопрос об использовании восточных рабочих, об улучшении положения восточных рабочих, существовавшие вначале правовые и полицейские распоряжения смягчены и условия в 8—10 тыс. лагерях рейха в общем улучшены. Так, согласно приказанию советника министерства от 20 января 1942 г. установленная по расчетной таблице заработная плата, вычеты из которой достигали 75%, заменена новыми ставками, вычеты значительно снижены и налоги вносятся руководителями предприятий (распоряжение от 30.6.42 г.).

Таким образом, в результате продолжавшихся несколько месяцев переговоров Центрального экономического банка в Ровно вопрос о переводе заработной платы урегулирован.

Кроме того, распоряжение рейхсфюрера СС и шефа германской полиции от 20 февраля 1942 г., предписывавшего обносить лагеря колючей проволокой, отменено. Согласно дополнению к распоряжению от 9 апреля 1942 г. восточным рабочим разрешается в исключительных случаях выходить группами под охраной немцев, а иногда даже под надзором лиц из собственной среды.

Вопрос питания урегулирован по срочному письму министра продовольствия от 17 апреля 1942 г. Таким образом, советские гражданские рабочие и военнопленные получают одинаковое довольствие, которое, хотя и хуже и ниже нормального питания, получаемого запятыми в промышленности и в горном деле поляками, все же является шагом вперед по сравнению с прежними условиями.

Далее, урегулирована почтовая связь, во всяком случае теоретически, рабочих, набранных среди гражданского населения оккупированных районов, а также и из тыловых областей... Несмотря на перечисленные и другие улучшения, произведенные благодаря личному вмешательству господина генерального уполномоченного по вербовке рабочей силы, общее положение восточных рабочих продолжает оставаться (на 1 октября 1942 г.) неудовлетворительным как в отношении различного обращения с промышленными и сельскохозяйственными рабочими, так и в разнице между отдельными районами и предприятиями. В общем жилища примерно 40% восточных рабочих не соответствуют требуемым условиям даже при учете всех военных обстоятельств. Среди жилищ такого рода имеется устрашающее число лагерей, состояние которых может свести на нет успех, достигнутый улучшением условий... Кроме того факта, что предписанный полицией опознавательный знак с надписью «Ост» почти везде воспринимается как унизительный, существует еще такое изобилие неполадок и проблем, что перечислить их здесь невозможно. Следует остановиться только на следующих пунктах.

1. Вербовка и работа среди восточных рабочих немецкой крови

Наблюдения различных центральных комиссий, обследующих лагеря, и поступившие заявления показали, что вопреки постановлениям, есть факты вербовки коренных немцев в качестве восточных рабочих. Если в данном случае речь идет не о признанных немцах в смысле укрепления расы, то, как недавно было установлено г-ном Миддельхове в одном из лагерей вблизи Берлина, дело касается лиц немецкого происхождения и лиц, носящих немецкие фамилии. Приходится усомниться в том, что загранпосты центрального бюро иностранных немцев располагают достаточным количеством квалифицированных сил, которые могут произвести отбор этих, подходящих для регерманизации лиц.

2. Отсылка обратно работоспособных восточных рабочих и работа в ужасных условиях

Недостаточная тщательность отбора при вербовке и вывозе миллионного количества восточных рабочих и работниц имела следствием то, что — по осторожной оценке — около 5% привезенных в Германию лиц оказались непригодными для использования. Это означает не что иное, как то, что в ближайшее время в оккупированные области хлынет от 80 до 100 тыс. возвращающихся. Какие опасности заключает в себе возвращение, ясно из того, что здесь речь идет о больных, уродах, будущих матерях, а также о таких лицах, которых охотно отдают предприятия и которым поэтому уже нельзя доверять. Настроение у этих возвращающихся — антинемецкое, и до сих пор, несмотря на неоднократные представления, министерство иностранных дел ничего не сделало для того, чтобы привить возвращающимся некоторые хорошие впечатления о Германии. В конце сентября 1942 года смешанная комиссия инспектировала сборный лагерь, в котором находились восточные рабочие, предназначенные для отправки обратно, причем были обнаружены возмутительные факты. Между прочим по одному восточному рабочему, желающему оправиться, был произведен со стороны охранного персонала выстрел и присутствовавший г-н президент трудового бюро области не протестовал. Находившиеся в лагере все вместе и каждый в отдельности производили жалкое впечатление. Так как отправка обратно этих 1 600 человек, а также 4 400 из других лагерей в связи с опасностью занесения эпидемии в их родные области не могла быть оправдана политически и так как их отправку, вследствие необходимости помещения в сборные лагеря новых лиц, нельзя было задерживать далее, начальники внешней службы центрального бюро г-н вице-консул в отставке Мюллер, г-н д-р Войбид и фрау Миллер были отправлены одновременно в Брест-Литовск, чтобы, по крайней мере, задержать там эшелон и находящихся в нем или задержать, или же отправить далее. Насколько необходимо было это вмешательство, доказывает тот факт, что поезд с возвращающимися встретил эшелон с вновь навербованными восточными рабочими. Это без умиротворяющего вмешательства фрау Миллер могло бы, при наличии в первом поезде мертвецов, привести к катастрофе. В этом поезде женщины рожали детей, выбрасываемых на ходу из окон; больные туберкулезом и венерическими болезнями ехали в общем вагоне с остальными; умирающие лежали в товарных вагонах даже без соломенной подстилки, а мертвецы выбрасывались на насыпь железной дороги. Такое положение было и в других эшелонах с возвращающимися.

(Гуткельх)

_{Нюрнбергский процесс в 3-х т., М.1966, т.2, с.239—245}