Региональные или национальные рынки

Однако же мало-помалу пространством овладели. Всякий зарождающийся город, каким бы скромным он ни был, означал выигранное очко, любой растущий город — победу, скромную, но победу. Точно так же всякая разведанная дорога (в большинстве случаев благодаря опыту индейцев и продовольствию, доставленному коренными жителями) означала продвижение вперед, условие других видов прогресса, в частности более легкого снабжения городов и оживления ярмарок, возникавших почти что везде. Я говорю не только о прославленных ярмарках, проходивших под знаком международной экономики, — в Номбре-де-Диос, Портобельо, Панаме, Веракрусе или в Халапе, по дороге в Мехико, — но о ярмарках локальных и о скромных рынках, что возникали посреди пустого пространства: например, о пушной ярмарке в Олбани, за Нью-Йорком, или о перераспределяющих ярмарках в Сан-Хуан-де-лос-Лагосе и в Сальтильо, которым суждено было иметь все возраставший успех на севере Мексики¹⁹.

Когда с концом XVII в. сильный жизненный толчок потряс целиком обе Америки, завершилась первичная организация экономического пространства. Рынки региональные (или уже национальные) обретали свое лицо в обширной Испанской Америке, внутри заранее созданных административных подразделений, в рамках полупустых пространств, которые в конечном счете наполнялись людьми, дорогами, караванами вьючных животных. Таков был случай вице-королевства Перу, которое соответствовало не одному только нынешнему независимому Перу; так было в аудиенсии^*ED Кито, которая станет Эквадором, в аудиенсии Чаркас, нынешней Боливии. Жан-Пьер Берт ²⁰ обрисовал в рамках мексиканской аудиенсии Новая Галисия, созданной в 1548 г., генезис регионального рынка, складывавшегося вокруг города Гуадалахары и прилегающей к нему округи. Что же касается исследования Марчелло Карманьяни, посвященного Чили XVIII в.²¹, то это, быть может, лучшее из существующих исследований о формировании регионального или даже «национального» рынка, тем более что оно решительно избрало уровень общетеоретический.

_{Строительство города Саванна в Джорджии. Фронтиспис книги Бенджамина Мартина (Martyn В. Reasons for establishing the colony of Georgia, 1733). Британская библиотека.}

Членение пространства — операция медленная, и, когда завершился XVIII в., оставались (но они остаются еще и сегодня) пустынные земли, удаленные от дорог, т. е. пространства, подлежавшие перепродаже по всей Америке. Отсюда и существование до наших дней многочисленных бродячих групп, так что образовались целые категории людей, наделенных родовым обозначением: бразильские вадиос (vadios), чилийские «оборванцы» (rotos) или мексиканские вагос (vagos). Человек никогда не бывал укоренен (или то, что называется, укоренен) в бескрайности американских пространств. В середине XIX в. гаримпейру — затерянные в бразильском сертане старатели, искавшие алмазы и золото, возвратились в приатлантическую зону Ильеуса, к югу от Баии, и создали там и поныне еще существующие плантации какао ²². Но и земледельческое хозяйство не удерживало людей, зачастую готовых переселиться все вместе — господа, их люди и животные, — словно Новому Свету трудно было создать и поддерживать, как в Европе, укоренившееся крестьянство. Типичный крестьянин внутренних районов Бразилии в недавнем прошлом и ныне — кабокло (caboclo) — перемещался почти с такой же легкостью, как современный заводской рабочий. Аргентинский пеон, не будучи столь же подвижен, как гаучо прошлого столетия, тоже охотно пускался в странствия.

Итак, человек лишь отчасти овладел пространством, так что еще в XVIII в. в нем полно было наслаждавшихся жизнью диких животных, особенно по всей обширной континентальной части Северной Америки — стране бизонов, бурых медведей, пушных зверей и тех серых белок (тех же, что в Восточной Европе), что совершали компактными массами фантастические миграции через реки и просторы озер ²³. Завезенные из Европы крупный рогатый скот и лошади, вернувшиеся к дикому состоянию, размножились невероятным образом, угрожая уничтожить земледелие. Не самая ли это живописная из колонизаций, которую являет нашим взорам начало европейской истории Нового Света? К тому же разве не заместили дикие животные людей в обширных зонах Новой Испании, которые с отливом коренного населения опустели без своих обитателей²⁴?