Реформа образования

В Японии конца эпохи Токугава уровень просвещения был весьма высок даже в сравнении с европейскими странами. Примерно половина мужчин и около 15 % женщин получали систематическое образование, причем оно было доступно представителям всех сословий. Существовали школы для самураев, для торговцев и для простого люда. Сохранившиеся дневники и переписанные от руки книги, содержащие различные сведения по ведению сельского хозяйства, говорят о довольно широком распространении грамотности среди крестьян.

Содержание образования сводилось к изучению классических конфуцианских книг и основ математики. Важное место уделялось моральному воспитанию. Однако такое традиционное обучение уже не соответствовало требованиям времени. Это понимало еще и правительство сёгуната. С 1862 г. оно начало отправлять молодежь и государственных чиновников для обучения за границу, приглашать иностранных преподавателей и выписывать необходимую литературу.

После реставрации этот процесс приобрел лавинообразный характер. Число командированных за границу было столь велико, что среди государственных чиновников стало популярным шутить по поводу зарубежных поездок, как о новом «паломничестве в великие храмы Исэ».

Согласно специальным правилам обучения за рубежом срок обучения определялся в пять лет. Каждый стажер получал ежегодную стипендию в размере 600–700 долл. за счет пославшего его княжества. После введения новой административной системы и упразднения княжеств расходы взяло на себя центральное правительство. В 1873 г. за рубежом обучалось 373 чел. Особой популярностью пользовался Лондон, где училось более 100 студентов. В Соединенных Штатах в 1865–1885 гг. получили образование примерно 300 чел. Однако в стране в это время было чрезвычайно мало людей, пригодных для серьезного обучения за границей. Первая же проверка по заданию Ито? Хиробуми выявила много упущений, прежде всего очень низкий уровень подготовки направляемых на учебу. Поэтому в 1875 г. для них была введена система квалификационных экзаменов.

Параллельно с отправкой студентов для обучения за рубеж приглашались иностранные специалисты для работы в Японии. Уже в 1871 г. в центральном правительственном аппарате работало 214 иностранцев, а в местных органах власти еще 164 чел. В основном они были советниками при центральном правительстве, инструкторами в армии, преподавателями в школах, работали на промышленных предприятиях. Их заработная плата была чрезвычайно высока: в 1876/77 фин. г. на содержание 484 иностранных служащих было потрачено 2,3 % бюджета центрального правительства. Пик использования иностранцев (524 чел.) был пройден в 1874 г., после чего их число постепенно снижалось.

В самой Японии как грибы росли школы иностранных языков: в 1874 г. их было более 90 (около 13 тыс. студентов). Мэйдзийское правительство охотно приглашало иностранных преподавателей для средних школ. В 1874 г. их было 211 чел. В 1877 г. из 39 профессоров Токийского университета 27 были иностранцами.

Немаловажную роль в приобщений японцев к западным ценностям сыграли христианские миссионеры. Они переводили на японский язык Библию и другую христианскую литературу, читали лекции, открывали церковные школы. Ими же была открыта первая женская школа.

Большую роль в распространении православия сыграл архиепископ русской церкви Николай Японский (Иван Дмитриевич Касаткин), прибывший в Японию в 1861 г. В 1870 г. он возглавил русскую духовную миссию, построил в Токио Воскресенский собор (названный японцами в память о нем Никорай-до?, т. е. «собор Николая»), открыл несколько русских школ и духовную семинарию, начал издавать первые в Японии русские журналы, которые рассказывали о России. За подвижническую деятельность архиепископ Николай был канонизирован в 1970 г.

Однако полнокровное приобщение к западной цивилизации было невозможно без проведения крупномасштабной реорганизации системы образования и просвещения в целом. Еще в период гражданской войны мэйдзийское правительство начало заботиться о возобновлении занятий в ряде учебных заведений. В июне 1868 г. вновь открылась конфуцианская академия и медицинская школа, а в сентябре — школа иностранных языков. Сразу же после реставрации была поставлена задача внедрить западную систему образования, чтобы, по словам О?кума Сигэнобу, «Япония могла учиться всему у иностранцев и побеждать на их собственном поле».

Либеральные основы реформы образования

Выдающийся японский просветитель Фукудзава Юкити, будучи в составе миссии бакуфу во Франции в 1862 году, изучал школьное дело и опубликовал подробнейший доклад об этом. Он оказал большое влияние на развитие либеральных взглядов на образование в период Мэйдзи.

Фукудзава считал, что просветители должны оставаться вне государственных структур и содействовать воспитанию личностей с независимыми взглядами. Еще до реставрации Мэйдзи он учредил одну из первых частных школ для освоения западных знаний, которая значительно позже превратилась в известный частный университет Кэйо. Фукудзава рассказал японцам о Западе больше, чем кто-либо другой. За 1860–1893 гг. совокупный тираж его произведений составил примерно 7,5 млн. экз. Наиболее известными из них были: «О положении в странах Запада», «Призыв к науке», «Краткий очерк цивилизации». Фукудзава выступал против патерналистской, иерархической структуры японского общества, конфуцианских и буддийских канонов, как источников знаний, за раскрепощение всех духовных сил народа, на чем, по его мнению, основывается развитие цивилизации.

^{Фукудзава Юкити в 1898 г.}

В конце 1868 г. была создана комиссия для подготовки реформы образования. За образец брались две системы — французская, которую поддерживал Фукудзава Юкити (глава комиссии), и американская, которую самым детальным образом исследовал виднейший деятель мэйдзийского просвещения Мори Аринори. Будучи первым поверенным в делах Японии в США, Мори обратился за советом к известным американским специалистам в этой области. Его интересовало, как образование может отразиться на экономическом процветании страны, развитии промышленности, сельского хозяйства и торговли, социальных, моральных, психологически устоях населения; что оно может дать для развития законодательной системы и укрепления государственности. Наибольший интерес у Мори вызвали ответы проф. Д.Муррея, который был приглашен затем в Японию в качестве советника ведомства образования и оставался им в течении нескольких лет.

В 1869 г. только в Киото были создано 60 новых начальных школ, а уже в 1870 г. в О?сака и Токио были построены школьные здания нового типа. Княжествам предложили направлять талантливую молодежь на учебу в столицу. Были установлены следующие квоты: для крупных княжеств — по 3 чел., для средних — по 2, мелких — по одному. Многие княжества, не дожидаясь указаний из центра, самостоятельно готовили образовательные программы.

Чтобы установить централизованный контроль над образованием, в 1870 г. было создано ведомство просвещения, состоявшее из трех отделов — общего, специального и технического образования. Помимо непосредственной организации учебного процесса на него возлагалась обязанность контролировать содержание учебников. На местах за школьное образование отвечали, соответственно, губернатор, главы уездов и городов, старосты деревень.

Закон об образовании был принят в 1872 г. Он представлял собой победу либеральных взглядов в этой сфере. Согласно закону, представители всех сословий, а также мужчины и женщины имели равные возможности для получения образования. Новая система (начальные, средние, высшие и технические школы, а также университеты) уже не была жестко увязана с каким-либо социальным слоем. Провозглашение равных возможностей для получения образования способствовало преодолению сословных перегородок в обществе. В преамбуле закона, состоявшего из 109 статей (в позднейшей редакции — из 213), говорилось:

«Обучение — ключ к успеху в жизни, и никто не может его игнорировать… В будущем не будет ни одного населенного пункта, где были бы неграмотные семьи, и ни одной семьи, в которой был бы хоть один неграмотный человек».

В основу преподавания в школах был положен государственный подход, согласно которому, каждый человек, получая образование, одновременно умножал и общественное достояние. Ведомство просвещения осуществляло строгий контроль, вводя стандарты на все, что касалось учебного процесса и его организации. Но форме это была французская централизованная система образования при том, что финансовая поддержка со стороны государства была минимальной: платили, главным образом, учащиеся.

На первых порах школьные программы откровенно копировали европейские. Многие учебные пособия представляли собой простой перевод с иностранных языков. Копировалось также устройство классов и их оборудование. Число иностранных преподавателей и разного рода советников по вопросам образования достигало 5 тыс. чел. Например, технические школы были полностью укомплектованы английскими преподавателями. Обучение в высшей школе зачастую велось на иностранных языках: например, римское право читалось по-французски, а другие юридические дисциплины — по-немецки.

Западная система образования поддерживалась государством как необходимый фактор осуществления модернизации и индустриализации. Однако реформа образования преследовала цель не только обеспечить получение практических знаний, необходимых для модернизации страны, но и утвердить среди населения новую идеологию. На смену лозунгу сочетания китайской учености и японского духа (кансай-вакон) пришла формула «японский дух — западная техника» (вакон-ё?сай). Под «японским духом» понималась традиционная культура; это понятие отражало мировоззренческий аспект, связанный с духовными ценностями японцев. «Западная техника» олицетворяла собой универсальную европейскую цивилизацию.

В соответствии с законом 1872 г. в стране предполагалось создать 8 университетов, 256 средних и 53760 начальных школ. Однако эта программа оказалась нереальной, поскольку у населения не было денег на оплату обучения, а у государства — на строительство школ. В 1879 г., когда этот закон был пересмотрен, программа школьного строительства оказалась выполненной лишь наполовину. И даже спустя почти 30 лет в стране было всего 2 государственных университета (в Токио и в Киото), 222 средних и немногим более 27 тыс. начальных школ.

В 1880 г. основное бремя по финансированию школьного образования (до 90 %) было возложено на местные органы власти. С 1886 г. было установлено обязательное 4-летнее начальное образование. Мальчики и девочки в начальной школе обучались совместно. Наряду с государственными создавались и частные школы. Несмотря на нехватку учебников и квалифицированных учителей, плохие школьные здания и отсутствие наглядных пособий, успехи Японии в области образования были столь велики, что на международной Парижской выставке в 1878 г. ей была присуждена первая премия за организацию школьного дела. Начальное образование в конце XIX в. получало до 90 % мальчиков и 80 % девочек. С 1900 г. оно стало бесплатным. На рубеже веков по охвату детей начальным образованием Япония сравнялась с Англией.

Появление националистических тенденций

Вместе с тем с начала 80-х годов прошлого века в японской системе образования стали усиливаться националистические тенденции. В 1879 г. после инспекционной поездки по стране императора Мэйдзи появился императорский указ «Великие принципы образования», который нанес удар по либеральной системе просвещения и призвал вновь вернуться к конфуцианским принципам. «Для морального воспитания, — отмечалось в документе, — лучший путь — это изучение конфуцианства. Люди должны сначала воспитать в себе искренность и придерживаться моральных устоев, а затем они смогут усвоить различные предметы в соответствии со своими способностями».

На основе этого указа в 1881 г. были разработаны правила обучения в начальной школе, в которых преподавание морали стояло на первом месте, а от учителей требовалась прежде всего лояльность. Шло наступление и на учебники: многие были просто изъяты, как «вредные», наносящие ущерб социальному порядку. В университетах было запрещено преподавание на иностранных языках, а преподаватели-иностранцы заменялись отечественными.

Традиционалисты изгоняли из учебных заведений тех, кто отстаивал западные идеи или был не согласен с формализованным обожествлением императора. К ним относились, в первую очередь, приверженцы христианства, чьи постулаты были несовместимы не только с духом указа об образовании, но с понятием кокутай. В подобной деятельности были едины и синтоисты и буддисты, поскольку христианство олицетворяло для них западный менталитет.

Постепенно в школах снова наиважнейшим предметом стала конфуцианская этика. На страницах учебников появились назидательные рассказы из мифологизированной истории страны. Например, вплоть до окончания второй мировой войны в учебниках по истории для начальных школ в качестве героя, к подражанию которому должна стремиться молодежь, готовая отдать жизнь служению трону, преподносился Кусуноки Масасигэ — один из военачальников, сыгравших большую роль в борьбе императора Годайго против дома Хо?дзё? (XIV в.).

Националистическая направленность образования окончательно оформилась в указе об образовании, опубликованном в конце 1890 г. Фактически это был моральный кодекс поведения, призывавший к беззаветному служению интересам общества и строгому повиновению законам. «Эти наставления, — указывалось в документе, — оставленные Нам Нашими царственными предками и определяющие нормы поведения, которым Мы и Наши подданные должны следовать, обладали несокрушимой силой и прошлом и остаются таковыми в настоящее время. Поэтому Мы надеемся, что Мы и Наши подданные будут неукоснительно соблюдать эти священные начала». Текст указа был вывешен во всех школах вместе с портретами императорской четы, которым поклонялись. Каждое утро школьники воздавали им почести, как это делают американские дети в школах своему флагу.