Детские болезни

Детские болезни

Нет никаких оснований думать, будто все это скопление родственников и других людей вокруг ребенка имело катастрофические последствия для его психики, как непременно предположил бы современный психолог. Но вернемся к его физическому здоровью. Приносились жертвы богине сосцов Румии или Румине, чтобы младенец хорошо брал грудь, а потом Эдуле, чтобы он хорошо ел, и Потине, чтобы хорошо пил. Тем не менее с великим удивлением констатируешь, что сами врачи считали болезни первого года жизни в каком-то смысле нормальными, свойственными возрасту и неизбежными, поскольку дитя полностью зависит от здоровья кормилицы. Врач Соран описывает их в части своего трактата «О женских болезнях», посвященной физиологии. Появление зубов — тяжелое время, которое следует пережить; далее могут случаться воспаления миндалин, ящур, разные высыпания и зуд, затрудненное дыхание, кашель, понос, а главное — опаснейшая лихорадка, вызванная жарой, приводящая к сильному обезвоживанию и вздутию родничка. В одних случаях терапевтическое лечение применялось в отношении самого ребенка, в других лекарства прописывали кормилице, если молоко ее, переродившись, становилось вредным. Помимо медицинской помощи полезным считалось в любом случае не забывать о богине Оссипаго, чтобы лучше росли кости, а также о Карне, оберегавшей мышцы и внутренности.

Тем не менее детская смертность была велика, причем ее по многим причинам особенно трудно оценить количественно. Дети, вообще говоря, расставались с жизнью, еще не войдя по-настоящему в общество, и их не всегда оплакивали. Конечно, есть трогательные исключения. В Риме умерла некая Спудэ, «бедный мизинчик» (pusinna miserrima^{269}). Другие родители убиты горем (infelicissimi), потеряв маленькую Гатерию Супербу, которой был год, шесть месяцев и двадцать пять дней; в руках у нее сохранились для вечности плод и голубка^{270}. Второе имя Антеиды Хризостомы, умершей трех лет от роду, означает «Златоустая» — возможно, так прозвали маленькую болтушку (garulla) за ее лепет^{271}. Еще одна мать оплакивает двенадцатилетнюю дочь, жестокой смерти (misera mors) которой давно ожидала^{272}.