Политическая обстановка

Политическая обстановка

С момента, когда большевики пришли к власти, они оказались в изоляции: их пытались задушить и, прежде всего, экономически. В тот момент, после мировой и гражданской войны, СССР страшно нуждался в кредитах. Но ему их не давали, своих же товаров для экспорта было очень мало и ввиду разрухи, и ввиду экономической отсталости России. Путей для торговли было очень мало. Первый – золото запасов Империи.

К примеру, в ужасной послевоенной разрухе износился паровозный парк России, а это означало, что если и был в России хлеб, то доставить его к голодающим было нечем. Срочно нужно было получить паровозы. Рядом Швеция, не воевала, не разрушена. Могла дать кредит и на этот кредит построить 1000 паровозов? Могла, но не дала. Паровозы построила, но взяла за них 125 т. золота.

Но и с золотом следовало вести себя осторожно, ведь если выбросить его на рынок в больших количествах, то оно обесценится. (Молотов вспоминал, что к середине 50-х СССР накопил такой запас золота и платины, что даже сведения о нём были строгой государственной тайной: узнай об этом количестве на Западе, и цены на золото и платину резко бы упали).

В помощь золоту выступили различного рода ювелирные и художественные ценности. Сейчас глуповатая часть православных голосит об «ограбленных» большевиками церквях. Эти люди не задумываются о том, что возможно они и на свет появились только потому, что большевики на эти ценности закупили хлеб для их прадедов и не дали прадедам умереть.

К 30-м годам положение стабилизировалось, в СССР появились кое-какие, в основном сырьевые товары, но различного рода ограничения на торговлю с нами на Западе продолжали существовать. Скажем, в начале 30-х годов нашим военным вздумалось купить танк у американского изобретателя Кристи. Этот танк сами американцы для своей армии не купили – он им был не нужен. Но и нам его Кристи продать не мог – с танка сняли башню и оружие и мы купили корпус танка как трактор.

С приходом к власти в Германии в 1933 г. Гитлера с его стремлением обеспечить немцев жизненным пространством за счёт России, для СССР отпала Германия как торговый партнёр, поставлявший технику и технологию мирового уровня, но не прибавилось новых партнёров на Западе. Запад стремился задушить коммунизм руками фашистов и практически исключил СССР из участия в мировом политическом процессе. Скажем, СССР был союзником Чехословакии и Франции, но на Мюнхенский сговор, в котором Англия и Франция, предав Чехословакию, отдали её Гитлеру, СССР даже не позвали.

Когда события, подталкиваемые, как я полагаю, сионистами, стали развиваться стремительно даже для Гитлера и ему потребовалась война с Польшей, настал кратковременный момент в истории, когда Гитлеру стало выгодно улучшить отношения с СССР.

Причём Сталин понимал, что всё это временно, но деваться было некуда. Англия, Франция и Польша категорически отказывались заключить с СССР действенное военное соглашение. Они собирались втянуть его в войну с Германией, а сами из неё выйти. К сентябрю 1939 г. жертвой агрессии намечалась Польша, но последняя не только категорически отказывалась заключить с СССР военный союз, но отказывалась, даже в случае нападения на неё немцев, пропустить по узким коридорам на своей территории войска Красной Армии для боевого соприкосновения с немцами. Смешно сказать, но имитируя переговоры с СССР, англо-французская делегации высказали мысль, что СССР, в случае войны мог бы воевать с немцами без сухопутных войск, одной авиацией. Но поляки, узнав об этом, категорически отказались предоставить свои аэродромы для наших (в случае войны – союзных Польше) самолётов.

Что оставалось делать советскому правительству? Только одно – попытаться извлечь из этой предсмертной ситуации максимум пользы для будущей войны. И СССР эту пользу извлёк.

Когда немцы 15 августа 1939 г. обратились к СССР с предложением заключить пакт о ненападении, т. е. заключить договор, который Гитлер уже имел и с Англией, и с Францией, глава советского правительства В. М. Молотов ответил (выделено мною):

«До последнего времени Советское правительство, учитывая официальные заявления отдельных представителей германского правительства, имевшие нередко недружелюбный и даже враждебный характер в отношении СССР, исходило из того, что германское правительство ищет повода для столкновений с СССР, готовится к этим столкновениям и обосновывает нередко необходимость роста своих вооружений неизбежностью таких столкновений. Мы уже не говорим о том, что германское правительство, используя так называемый антикоминтерновский пакт, стремилось создать и создавало единый фронт ряда государств против СССР, с особой настойчивостью привлекая к этому Японию …

… Если, однако, теперь германское правительство делает поворот от старой политики в сторону серьёзного улучшения политических отношений с СССР, то Советское правительство может только приветствовать такой поворот и готово, со своей стороны, перестроить свою политику в духе её серьёзного улучшения в отношении Германии …

… Правительство СССР считает, что первым шагом к такому улучшению отношений между СССР и Германией могло бы быть заключение торгово-кредитного соглашения.

Правительство СССР считает, что вторым шагом через короткий срок могло бы быть заключение пакта о ненападении или подтверждение пакта о нейтралитете 1926 г. с одновременным принятием специального протокола о заинтересованности договаривающихся сторон в тех или иных вопросах внешней политики, с тем чтобы последний представлял органическую часть пакта».

Обратите внимание – участие Советского Союза в войне пока не предполагается, а Германия её вот-вот начнёт. Это Германии, посылающей своих рабочих в армию, срочно требуется кредит – участие рабочих рук других стран в укреплении своей обороноспособности. И было бы логично, если бы Германия просила у СССР кредит, а не наоборот. А здесь Молотов даже не просит, не унижается, не называет Гитлера «другом Адиком», он просто требует выдать кредит СССР, он требует, чтобы немецкие рабочие поучаствовали в укреплении обороноспособности СССР, он прямо указывает, что без этого «первого шага» он вторым заниматься не будет.

Молотов знает, с кем Гитлер собирается воевать и знает, что под игом Польши находятся миллионы украинцев и белорусов, поэтому указывает, что второй шаг, должен сопровождаться «специальным протоколом», не имеющим прямого отношения к германо-советскому пакту о ненападении. Но к теме кредита это, правда, не относится.

Через два дня немцы кредит СССР предоставляют.