Глава 9. Фальсификация истории

Глава 9. Фальсификация истории

Уничтожение архивов Д. Волкогоновым и фальсификация «историками» предвоенного состояния авиации. Умалчивание факта, что репрессии в РККА не проводились без согласия непосредственных воинских начальников. Сравнение уровня формальной подготовки генералов и офицеров РККА и Вермахта.

В последние годы значительно возросло число публикаций с различными «версиями» и намеренным искажением исторических фактов, относящихся к состоянию нашей авиации накануне войны.

В предвоенные годы Правительством и Коммунистической партией были предприняты всевозможные меры по укреплению обороноспособности страны. Накануне войны, в результате героического труда, советские люди создали экономическую и научно-техническую базу для будущей Победы.

В 1931 году в речи на Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности «О задачах хозяйственников» И. В. Сталин ставил задачу:

«Мы отстали от капиталистических стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут. Вот что диктует нам наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР».

К сожалению, сделать всё необходимое за такой короткий исторический срок (10 лет) для отражения фашистской агрессии в июне 1941 г. страна не смогла.

К примеру, мы не смогли обеспечить нашу военную авиацию необходимым количеством и качеством боевых самолётов. Как известно, основным боевым средством авиации является самолёт. А у нас накануне войны самолётов с необходимыми боевыми качествами (нового типа) было очень мало и, к тому же, они находились ещё в стадии доработок и испытаний. В боевом строю советской авиации в подавляющем большинстве были устаревшие самолёты старого типа.

Напомним, что Постановлением ЦК КПСС от 13 августа 1987 года предусматривалось создание нового 10-ти томного труда «Великая Отечественная война Советского народа». В подготовке 1-го и 2-го томов принимал деятельное участие Д. Волкогонов. В результате рецензирования (конец 1990 г. – начало 1991 г.) рукопись к изданию не была рекомендована, так как в ней чётко прослеживалось желание авторов преувеличить наши возможности в обороне страны, искажались исторические факты, связанные с проводимыми мероприятиями Правительства и Партии по созданию новых средств вооружённой борьбы, дискредитация нашей армии и т. д.

Но после 1991 г., этот Д. Волкогонов, сумевший изменить всему чему мог – партии, званиям солдата и учёного, – стал советником президента РФ и с высоты этой должности предопределил направленность содержания 2-го (1994 г.) и 3-го (1995 г.) томов «Военной энциклопедии», в результате чего это издание трудно считать историческим из-за явной фальсификации политического иуды.

К большому сожалению, тоже можно сказать и о «дополненном» 10-м издании «Воспоминаний и размышлений» Г. К. Жукова, вышедших в 3-х томах в 1990 г. «Дополнения» сделаны после смерти автора и они таковы, что вызывают сомнения – мог ли их написать сам Георгий Константинович?

Нам бы хотелось немного остановиться на некоторых авиационных моментах этих произведений, для чего возьму за основу документальные архивные данные

Сначала на таком моменте.

На стр. 351 1-го тома «Воспоминаний …» в «дополнении» написано: «С лета 1940 г., особенно после войны с Финляндией, партия и правительство уделяли большое внимание вооружённым силам и обороне страны, но экономические возможности страны не позволили в короткий предвоенный год полностью обеспечить проводимые организационные мероприятия по вооружённым силам … Законно возникает вопрос: а нельзя ли было начать проведение этих мероприятий значительно раньше? Конечно, можно и нужно, но сталинское руководство ошибочно считало, что времени у нас ещё хватит …».

А в «дополнении» на стр. 315 2-го тома кроме того говорится: «Частично принятые меры по устранению выявленных недостатков в обороне страны в 1940-м и в начале 1941 года были несколько запоздалые. Особенно это относиться к развёртыванию военной промышленности для массового производства боевой техники новейших образцов … В результате в предвоенные года войска не получили необходимой военной техники … давать её войскам не тогда, когда «заговорили пушки», а задолго до войны».

А может быть действительно можно было построить самолёты, равноценные немецким, «задолго до войны»?

1937 г. – это «задолго до войны». В декабре этого года начальник ВВС РККА А. Д. Локтионов подписал советским авиаконструкторам и промышленности план опытного строительства самолётов на 1938 г.[6], в котором предусматривалось разработка новых самолётов разных классов и назначения со сроками предъявления на госиспытания с августа по декабрь 1938 г. В их числе должны были быть: истребители манёвренный и скоростной с моторами воздушного охлаждения; скоростной истребитель с мотор-пушкой жидкостного охлаждения; дальний разведчик он же многоместный истребитель; скоростной ближний бомбардировщик; штурмовик, он же ближний бомбардировщик; артиллерийский корректировщик и войсковой разведчик. Бомбардировщики: дальний, тяжёлый и стратосферный; транспортно-десантный и др.

Ни один из запланированных самолётов в серийное производство не пошёл. А ведь лётно-тактические данные, которые Локтионов задавал авиаконструкторам для проектирования на 1938 г., заметно превосходили те, которые задавались им на опытные самолёты в последствии в планах на 1939 г. и даже на самолёты, которые проходили испытания в 1940—1941 гг.

Ведь для того, чтобы запустить в серию современный самолёт одного желания мало, даже если это желание маршала Жукова.

Самолёты строят не только авиазаводы, а вся промышленность страны. Чтобы создать современный самолёт нужно развить и металлургию, и химию, и станкостроение, и радиотехнику. Мало построить соответствующие заводы, нужны квалифицированные кадры как рабочих, так и конструкторов с технологами. А кадры за день не создашь, нужны десятилетия для того, чтобы кадры набрали необходимый профессиональный опыт. А ведь всё это в то время только создавалось.

Да и в конструировании от самолёта генерального конструктора зависит очень много, но не всё. Нужны ещё сотни и тысячи конструкторов, которые тщательно продумают каждую деталь, каждый винтик самолёта, поскольку и от этого зависит очень многое.

Скажем такой случай. Когда мы в 1940 г. испытывали немецкие боевые самолёты, которые наше Правительство закупило у немцев за взятые у них же кредиты, то обратили внимание, что немцы резиной тщательно герметизируют каждый лючок, каждый проём. Сначала нам это казалось бессмысленным и только потом мы догадались, что перетоки воздуха внутри самолёта забирают мощность у двигателя, снижают скорость самолёта.

А у нас над этим никто не думал потому, что просто некому было по тем временам думать, – по воспоминаниям авиаконструктора А. С. Яковлева, только на фирме «Мессершмидт» конструкторов работало больше, чем во всех КБ СССР.

Но герметизация самолётов это всё же мелочь. Тяжелейшим и определяющим было, как уже написано, положение с авиационными моторами. Отставание моторостроения было бичом нашей авиации и мы приведём ещё несколько фактов.

Выполняя план Локтионова, выдающийся авиаконструктор Н. Н. Поликарпов создал скоростной истребитель И-180 с мотором М-88 и передал его на заводские испытания 1 декабря 1938 г., а 15 декабря в первом испытательном полёте на этом самолёте разбился при заходе на посадку выдающийся советский лётчик Валерий Чкалов.

Как потом подтвердили официальные испытания мотора М-88 на станке в мае 1939 г., «отсутствует приёмистость с малого газа при различном тепловом его состоянии».[7] То есть, при быстром перемещении рычага управления мотором с малого газа (малых оборотов) на увеличение оборотов (при даче газа) независимо от температурного режима, мотор М-88 останавливался.

Такое явление, как нам представляется, и произошло на моторе самолёта И-180, когда понадобилось увеличить обороты для уточнения места приземления, мотор заглох – произошла катастрофа.

Только лишь в январе 1940 г. мотор М-88 был принят на вооружение Советских ВВС и запущен в крупное серийное производство.[8] (Притом – ещё недостаточно доведённым).

Напомним (мы об этом уже писали), что ещё в 1937 г. известным авиаконструктором С. В. Ильюшиным началось проектирование бронированного штурмовика БШ-2 (Ил-2), а самолёт был запущен в массовое производство лишь в начале 1941 г. Причина задержки – не было мотора, подходящего для самолёта такого типа.

Ил-2

И в 1939 г. заметных улучшений не произошло, и в этом году постановление КО от 26.04.1939 г.[9] о внедрении в серийное производство новых модифицированных моторов и о создании более мощных моторов под новые опытные самолёты, наша промышленность не в состоянии была выполнить.

Так в ОТБ (особом техническом бюро) НКВД группой заключённых конструкторов под руководством известного авиаконструктора А. Н. Туполева в 1939 г. началось проектирование фронтового пикирующего бомбардировщика, получившего в дальнейшем наименование «103», затем Ту-2.

Эскизный проект самолёта разрабатывался с двумя моторами М-120. Согласно указанному постановлению КО мотор М-120 подлежал передаче на стендовые испытания к 1 ноября 1939 г. Однако эти испытания были проведены только в августе 1941 г. да и их мотор не выдержал из-за серьёзных конструктивных недоработок (разрушение главного шатуна, втулок, шестерён нагнетателя и других дефектов). Мотору требовались большие доводочные работы.

В связи с неготовностью мотора М-120 (конструктор В. Климов) заблаговременно были проведены доработки проекта и постройка опытного самолёта «103» с двумя моторами АМ-37 (конструктор А. Микулин). Самолёт с этими моторами прошёл испытания в первой половине 1941 г. и был запущен в серию накануне войны Постановлением КО и приказом НКАП от 17 июня 1941 г.[10] Но выпускался самолёт серийно с двумя моторами М-82, затем АШ-82ФН (оба конструктора А. Швецова), так как к этому времени мотор АМ-37 всё ещё требовал специальной доработки под самолёт Ту-2.

Горестное положение с моторами оказало влияние и на тяжёлые бомбардировщики.

По тактико-техническим требованиям к самолёту-бомбардировщику дальнего действия ТБ-7 с 4-мя моторами М-34ФРН, которые утвердил начальник Управления Воздушными силами РККА Я. И. Алкснис в январе 1935 г., предусматривалось проектирование и постройка ЦАГИ этого самолёта в 2-х вариантах: в обычном и высотном. Для каждого варианта были заданы соответствующие лётно-тактические характеристики. Самолёт был спроектирован и построен в высотном варианте с 4-мя моторами М-34ФРН и центральной наддувной станцией – агрегатом центрального наддува (АЦН-2), приводящегося в действие авиамотором М-100. АЦН-2 предназначался для повышения высотности моторов (сохранение их мощности до больших высот).

Совместные испытания двух опытных самолётов ТБ-7, спроектированных и построенных бригадой конструкторов В. М. Петлякова под общим руководством А. Н. Туполева, проводились в период с 1937 по январь 1939 г. Испытания первого опытного экземпляра ТБ-7 в 1937 г. показали, что большой потолок самолёта (8000—10000 метров), делал его малоуязвимым, а по мощности бомбардировочного вооружения он был на уровне лучших в мире скоростных бомбардировщиков того времени. Самолёт был рекомендован к постройке опытной серии и к принятию на вооружение ВВС с устранением всех выявленных при испытаниях конструктивно-производственных и эксплуатационных дефектов.

К сожалению, дальнейшие испытания самолётов и выполнение большого объёма доводочных работ показали, что промышленность не может устранить чрезвычайно серьёзный дефект моторов – падение давления масла на высоте более 6000 метров ниже допустимого предела. В связи с этим стало очевидным бессмысленность продолжения работ по доводке систем, повышающих высотность самолёта до 8000—10000 метров (включая и установку на моторах значительно меньших по весу и более компактных турбокомпрессоров ТК-1, вместо тяжёлой и громоздкой «компрессорной станции» на борту – АЦН-2).

В итоге: работы по созданию силовой установки для высотного самолёта ТБ-7, на которые было затрачено много сил, средств и времени, не дали положительного результата и Постановлением КО были прекращены в начале 1940 г. В этот период прекратились все работы по высотному варианту самолёта ТБ-7 (всего было выпущено 2 опытных самолёта). Самолёты ТБ-7 (Пе-8) согласно Постановлению КО от 25 мая 1940 г. строились малыми сериями в обычном невысотном варианте с различными моторами.[11] (Значительная их часть выпускалась с моторами АМ-35А, на которых также падало давление масла ниже допустимого предела на высотах более 7000 м.)

Аналогичное положение сложилось и с другими боевыми самолётами нового типа, опытные экземпляры которых согласно постановлениям КО начали создаваться в 1939 и даже в 1940 гг. (прототипы Як-1, ЛаГГ-3, МиГ-3, Пе-2, Ер-2). Эскизные проекты самолётов начали разрабатываться в 1939 г. под одни моторы, более мощные и высотные, которые были модификациями уже существующих моторов (М-106, М-105 ТК-2, АМ-37), а из-за их неготовности строились, испытывались и запускались в серию с другими моторами, также недоиспытанными и неполностью освоенными в серийном производстве (М-105, АМ-35А и другими). В итоге советские ВВС к началу войны имели то, что имели (мы подробно об этом рассказали ранее).

Как из этого скорбного списка фактов можно сделать вывод, что Сталин мог, да не захотел иметь современные самолёты «задолго до войны»?! Никто кроме Сталина так сильно не хотел их иметь, но, как говорится, даже если взять девять беременных женщин сразу, ребёнка через месяц всё равно не получишь.

Следует также остановиться на репрессиях вообще и на вопле «историков», который несётся со страниц «демократической» прессы о том, что якобы репрессии сгубили «цвет» Красной Армии и оставили её без командиров. Упомянутое издание книги Жукова подобные «историки» так «дополнили»: «Накануне войны в Красной Армии почти не осталось командиров полков и дивизий с академическим образование. Более того, многие из них даже не кончали военных училищ, а основная их масса была подготовлена в объёме курсов командного состава» (т.1, с.352).

Во-первых. Эта сентенция звучит довольно-таки глупо по отношению к самому маршалу Жукову, который, как и маршал Рокоссовский, не имел никакого формального военного образования.

Во-вторых. Получается, что поражения в сражениях начала войны, которыми Жуков сам, кстати, командовал, он объясняет тем, что у него, дескать, подчинённые не служили по 100 лет в армии и не окончили по 10 академий. Не грамотные были. Грамотных репрессировали, остались одни неучи. А давайте вспомним, как обстояло дело с офицерскими кадрами у наших врагов.

Надо напомнить волкогоновым и прочим «историкам», что после Первой мировой войны и до середины 30-х годов в немецкой армии служило всего 4 тыс. офицеров. После того, как Гитлер начал разворачивать армию до военной численности, в неё начали призываться офицеры из запаса, которые кончили службу чуть ли не 20 лет назад, и начали производиться в офицеры фельдфебели и унтер-офицеры. То есть, к началу войны стаж службы в офицерских должностях у подавляющего количества немецких офицеров был в пределах 5—7 лет. Если качеством офицера считать его стаж службы в армии и окончание какого-то специального учебного заведения, то тогда немецкие офицеры по этим формальным признакам были значительно хуже командиров РККА. В приведённой ниже таблице по данным архива Главного управления кадров Красной Армии дана следующая характеристика командования.

Характеристика командиров основных подразделений, частей и соединений войск Красной Армии на 1.01.41 г. (в процентах)[12]

Как видно из этих данных, в Красной Армии даже командиры батальонов на 94 % имели среднее или высшее образование. А по стажу службы: половина командиров полков, 82 % командиров дивизий и 96 % командиров бригад служили в армии более 20 лет. Даже среди командиров батальонов тех, кто служил в армии менее 10 лет, было менее 10 %. Это результаты «репрессий»? Кстати, в ходе репрессий за предвоенное пятилетие было осуждено за контрреволюционные преступления военными трибуналами (а только они рассматривали такие дела) – 2218 командиров Красной Армии,[13] а в 1937 г. в Красной Армии служило 206 тыс.[14] человек начальствующего состава.

Да, Блюхер, Тухачевский, Егоров, Якир и другие заговорщики в Гражданскую войну командовали фронтами и армиями, а посему могут считаться людьми с большим полководческим опытом. Но во Франции маршал Пэтен, генералиссимус Гамелен уже в Первую мировую войну командовали армиями и были героями. Это не помешало им в 1940 г. практически за 2 недели сдаться более слабым немцам.

А из 19 гитлеровских фельдмаршалов сухопутных войск в Первую мировую никто не имел чина выше майора. Первую мировую войну А. Роммель окончил капитаном в должности командира роты, Вторую мировую начал в 1939 г. командиром батальона личной охраны фюрера, в январе 1941 г. стал генерал-майором, а уже в июне 1942 г. буквально проскочив три генеральских звания – фельдмаршалом. Причём, А. Роммель на Западе считается одним из лучших полководцев гитлеровской Германии наряду с Э. Манштейном, который Первую мировую войну также окончил капитаном, но о котором, даже недовольный своими генералами, Гитлер впоследствии сказал: «Возможно Манштейн – это лучшие мозги, какие только произвёл на свет корпус генштаба».[15]

Так каких офицеров Жукову не хватало? И в чём тут виноват Сталин и репрессии?

Связывать поражения Красной Армии с какими-либо довоенными репрессиями в ней, с точки зрения научной истины, совершенно бессмысленно. Но в ходе этих репрессий были, по моему мнению, и невинно пострадавшие. Поэтому сегодня важно понять, почему это произошло, чтобы подобное не повторилось в будущем. А вот для понимания этого все эти волкогоновы как раз ничего не делают, они тщательно пытаются скрыть истинные причины предвоенных репрессий.

Вот в статье «Кадры военные» в «Военной энциклопедии» по репрессиям в авиации волкогоновы пишут: «В ВВС в течение 1938—1941 гг. несколько раз обновлялся весь высший состав. Вслед за Алкснисом, репрессированным в 1938 г., были репрессированы последовательно сменявшие друг друга начальники ВВС А. Д. Локтионов, Я. В. Смушкевич, П. В. Рычагов. Все трое были расстреляны в октябре 1941 г. как шпионы и враги народа. Только П. Ф. Жигареву, ставшему командующим ВВВС в июне 1941 г., удалось избежать общей участи» (т.3, с.444).

А в «дополнении» к «Воспоминаниям …», там, где Жуков даёт высокую оценку выступлению начальника Главного Управления ВВС Красной Армии П. В. Рычагова на совещании в НКО в декабре 1940 г., дописывается: «Трагическая гибель этого талантливого и смелого генерала в годы культа личности Сталина была для нас большой потерей. Вскоре после совещания он был расстрелян» (т.1, с.289).

Во-первых, уточним. П. В. Рычагов был освобождён от должности начальника ГУ ВВС КА 12 апреля 1941 г. и направлен на учёбу в академию Генштаба. Арестован он был через 2,5 месяца 24 июня 1941 г., то есть, не только не после совещания в декабре 1940 г., но и не как начальник ГУ ВВС.

Но нас должно заинтересовать другое – почему Жуков вспомнил о Рычагове, но молчит о Я. В. Смушкевиче? Ведь в отличие от Рычагова, дважды Герой Советского Союза Я. В. Смушкевич был не просто служебным знакомым Г. К. Жукова, он был не только Герой за войну в Испании, но и Герой за сражение на Халхин-Голе, то есть, он был боевой соратник Жукова. Почему же ему такое невнимание?

Дело в том, что после проверки результатов «чистки» армии в 1937—1938 гг. в её рядах были восстановлены около 12 тыс. ранее уволенных командиров. После этого было принято решение, что ни один военнослужащий не может быть арестован органами НКВД, если на это не дал согласия его начальник. То есть, следователи НКВД должны были сначала убедить начальника, что подозреваемый враг народа и арестовать подчинённого только получив подпись-согласие начальника.

Так вот, непосредственным начальником Я. В. Смушкевича был Г. К. Жуков, так как Смушкевич с августа 1940 г. и до своего ареста по 7 июня 1941 г. был помощником начальника Генштаба, а с января 1941 г. начальником Генштаба был Георгий Константинович. Вот он и стенает о невинном Рычагове, но помалкивает о Смушкевиче, с кем Рычагов проходил по одному делу.

По одному делу с ними проходил и начальник НИИ ВВС генерал-майор А. И. Филин, который был арестован 23 мая 1941 г., а расстрелян 23 февраля 1942 г. А. И. Филин был моим командиром и учителем, и я никогда не поверю, что он был врагом народа. Но надо и понять, что тогда происходило.

Приближалась война, а хороших самолётов у Советских ВВС было очень мало. Конечно искали причины, почему страна затрачивает столько сил, а результата нет. А тут ещё и давление на НИИ ВВС авиаконструкторов, которые пытались протолкнуть на вооружение Красной Армии свои недоработанные машины. Принимали или отклоняли эти машины начальники Главного Управления ВВС КА, а непосредственно изучали их мы – НИИ ВВС. И мы могли дать отрицательное заключение на машину, у которой на бумаге великолепные лётные данные, но недостатков очень много. Но ведь для того, чтобы понять причину, почему мы отказали, надо в этом разобраться, вникнуть в подробности. С другой стороны, мы могли принять машину, которая вроде на бумаге и хуже, но промышленность могла её освоить, а недостатки её могли быть устранены. Опять – кто это поймёт, кроме специалистов?

Естественно, принимая один самолёты и отклоняя другие, НИИ ВВС наживал себе уйму заинтересованных врагов, в том числе и среди авиаконструкторов, которые легко извращали дело так, что руководители ВВС, якобы, специально ставили на вооружение плохие машины и не пропускали хорошие, то есть, были врагами народа.

С весны 1941 г. в НИИ ВВС работала комиссия, которая кропотливо собирала компромат на руководство института, через них – на руководителей ВВС. Я помню эту комиссию, помню, как она на несколько месяцев парализовала нашу работу. Но что комиссия – это мелочь, которой поручено написать бумагу, вот она и старается. Ведь пока эту бумагу не подпишут высшие чины Красной Армии она бумажкой и останется.

Но когда высшие чины и начальники подписывают и утверждают бумагу, превращая её в обвинительный документ, они же обязаны вникать в текст, не подписывать огульного обвинения на своих товарищей. Так должно быть, но думается, что когда нарком обороны и другие подписывали акт по нашему НИИ ВВС, то они доверились своим подчинённым – членам комиссии и в технические подробности не вникли.

А что после этого могли поделать НКВД и трибунал, если все высшие руководители наркомата обороны, да, видимо и ряд авиаконструкторов, утверждали своими подписями, что Рычагов, Смушкевич и Филин враги? Отпустить их?

А что мог поделать Сталин? Бросить всё и, не веря руководству НКО, самому ехать на аэродромы, смотреть и сравнивать результаты испытательных полётов, самому выяснить существует или нет техническая возможность устранения тех или иных дефектов авиамоторов и т. д. и т. п.?

В истории нашей авиации есть блестящие страницы, есть трагические, но есть и грязные. И с этими грязными страницами тоже надо разбираться, чтобы не повторить их в будущем. А от того, что Сталина неустанно и бессовестно забрасывают грязью волкогоновы и им подобные, история наших грязных страниц не прояснится и будущие поколения умней не станут.

В. И. АЛЕКСЕЕНКО