Капитан Сорви-голова, его друзья и враги

Капитан Сорви-голова, его друзья и враги

Я упорно ищу прототипов моих любимых книжных героев, но на этот раз представляю героя без прототипа. Почему я все же хочу рассказать о нем? Во-первых, нельзя сказать, чтобы он был полностью фантазией автора: такие сорви-головы были, есть и будут на самом деле. Во-вторых, встреча с одним из любимых в детстве литературных героев — это как встреча с верным другом школьных лет. В-третьих, реальная основа всей книги почти документальна. И наконец, в этой истории, происходившей на краю земли, в Южной Африке, заметен и «русский след», который я с удивлением обнаружил еще в детстве.

Мальчиком я не раз гостил летом в деревне у родственников. Я много читал и неплохо рассказывал, поэтому деревенские ребята с удовольствием слушали в моем пересказе лучшие приключенческие книги. Сами они читали неохотно, библиотека была далеко, а тут — ходячая аудиокнига. И вот по вечерам, набегавшись, накупавшись и наигравшись, мы усаживались где-нибудь на бревнах, нагретых солнышком, и я начинал рассказывать. Уже темнело, то и дело матери звали нас домой, а мы только кричали в ответ: «Ну еще полчасика!» — уж очень не хотелось покидать ту, иную реальность — американские прерии, или африканские джунгли, или улицы туманного Лондона…

В то лето я пересказывал только что прочитанную книгу «Капитан Сорви-голова» — о приключениях отважного французского юноши Жана Грандье, приехавшего добровольцем в Южную Африку, в Трансвааль, чтобы сражаться на стороне буров с захватчиками-англичанами. Вместе со своим другом Фанфаном он создал интернациональный отряд подростков и юношей, прозванных «молокососами». Командир молокососов был настоящий супергерой: он метко стрелял из винтовки, без устали скакал на низкорослой бурской лошадке, был смелым и решительным разведчиком. При этом капитан Сорви-голова и его молокососы не были просто «неуловимыми мстителями»; они вели себя благородно по отношению к пленным, могли даже уронить слезу над телом поверженного врага, если тот был честным и храбрым воином…

Однажды вечером в районе отключали электричество, мои старики засветили керосиновую лампу, и мы словно перенеслись в былые времена. На огонек собрались соседи, старшие начали вспоминать давно забытые песни. И вдруг кто-то завел протяжно, и все подхватили:

Трансвааль, Трансвааль, страна моя!

Ты вся горишь в огне…

События приключенческой книжки, оказывается, были известны в простой русской деревне — нынешние деды и бабки слышали эту песню, когда сами были детьми; она была популярна еще несколько десятилетий, наполняясь новым смыслом.

Настал, настал тяжелый час,

Для родины моей.

Молитесь, женщины, за нас,

За ваших сыновей!

Так пел и мой дед, словно проживая эту драматическую сцену: ведь он, как и старый бур, герой песни, отправил на войну двоих сыновей. Оба погибли в сорок первом. Если бы война еще затянулась, ушел бы на фронт и третий, младший сын — мой отец.

Отец, отец, возьми меня

С собою на войну —

Я жертвую за родину

Младую жизнь свою.

Я неожиданно оказался среди современников той далекой и, как выяснилось, невыдуманной истории.

Трансвааль, Трансвааль, страна моя!

Бур старый говорит:

За кривду Бог накажет нас,

За правду наградит.

Так я узнал, и больше, чем узнал, — прочувствовал, что и песня эта, и книга «Капитан Сорви-голова» были отзвуками грозных событий, ознаменовавших начало XX века.