Жених и невеста понарошку

Жених и невеста понарошку

Той же весной девятьсот пятого познакомился с Машей и Леонид Семенов. Леонид Семенов был гораздо ближе к ней по взглядам. Еще до войны и революции он писал: «Уж лучше гроза, чем это мертвое царство пошлости!» Он считал Машу неизмеримо выше себя — и в нравственном отношении, и в реальном служении людям.

Ни с кем Маша не была так откровенна, как с Леонидом. По-видимому, прежде в ее жизни был человек, которого она действительно любила. Он погиб. Однажды Маша показала Леониду свое письмо «к другу», как она сказала, и, видимо из ревности, Семенов сказал о «друге» что-то мелкое, недостойное.

— Но он-то дошел до конца. А вы пока ни в чем не дошли, — сказала, как отрезала, Маша.

Тема смерти часто возникала в ее разговорах. Однажды сказала Леониду:

— Вам хочется жизни нужной, а мне — смерти нужной.

Даже «песенки» ее дышали смертью:

Упаду без слезы

На твой гробик, мой друг,

Будем в смерти мы жить,

Целоваться, любить…

Осенью Машу и Леонида уже называли за глаза женихом и невестой, но сами они считали свой союз духовным родством.

Той же осенью оба окончательно определились: Леонид пошел с социал-демократами, Маша с эсерами. Говорили, что руководителем ее группы был В. В. Кирьяков, педагог и публицист, в будущем депутат думы. Он часто скрывался за псевдонимом «Дядя Вася». Сам Керенский советовался с Кирьяковым по вопросам эсеровской идеологии.

Леонид объявил Маше, что едет в Курскую губернию, там сильное крестьянское движение, создается Крестьянский союз.

Оказалось, что и Маша собралась в дорогу: ей обещали место сельской учительницы и заведующей продовольственным пунктом для голодающих в Тульской губернии.

Разумеется, оба везли запрещенные брошюры и прокламации.

На прощанье Маша написала в книжку Леониду: «Думайте о сейчаснем. Завтрашний день сам о себе позаботится».