Двадцатый век начинается

Двадцатый век начинается

Англичане и другие иностранные наблюдатели не могли понять странной тактики буров. А дело в том, что бур считал победой, когда убито много врагов, а сам он остался живой. Обычные в любой армии боевые задачи — взять штурмом господствующую высоту, атаковать сильно укрепленные позиции, удерживать свой рубеж любой ценой — были не понятны большинству африканеров.

Психологию своих бойцов прекрасно понимали и отчасти разделяли генералы бурских республик: Жубер, Девет, Бота, Кронье, Мейер, Деларей. Никто из них не изучал военного дела, все получили боевой опыт в стычках с туземцами и в боях с англичанами. Их авторитет был непререкаем, они считались подлинными героями своей родины.

Англичане с первых дней войны проявили свойственное им упрямство: атаковали в лоб, густой цепью, на поле боя вели залповый, неприцельный огонь. Их яркие мундиры были отличной мишенью; что уж говорить о шотландских стрелках в традиционных клетчатых юбках? В результате потери британцев были очень велики, в том числе среди офицеров, многие попадали в плен. Например, только в битве при Магерсфонтейне буры захватили в плен около тысячи англичан, хотя атаковали именно британцы. Впрочем, отношение буров к раненым врагам и к пленным было самое благородное. Один англичанин-фузилер рассказывал, как его, раненного, вынес с поля боя бур-великан; англичанин предложил спасителю золотой, но тот лишь укоризненно покачал головой и ушел.

Характерный случай произошел в окрестностях города Глена 23 марта 1900 года, когда британская группировка уже значительно усилилась. Пятеро английских офицеров, среди них два полковника, отправились на конную прогулку и заметили группу вооруженных буров на привале. Те и не думали вступать в бой с англичанами, но британцы решили их атаковать. Тогда буры выхватили свои маузеры и открыли прицельный огонь, в результате один офицер был убит, а четверо ранено. После этого буры подошли к раненым и попросили у них прощения (!), объяснив, что они стреляли только для самообороны. Затем буры отправились в английский лагерь за помощью для раненых офицеров.

И так уж вышло, что кое-кто из англичан предпочитал бурский плен превратностям этой непонятной войны.

Для политиков и военных всего мира Англо-бурская война представляла небывалое явление. Это был полигон новейших видов вооружений, военной техники и тактических приемов. Здесь впервые в массовом масштабе применялись полуавтоматические многозарядные винтовки, бездымный порох, пулеметы, скорострельные орудия, снаряды, начиненные взрывчатым лиддитом (у англичан), разрывные пули «дум-дум» (у них же), бронепоезда, полевой телеграф, военная форма цвета хаки. Даже военный гардероб значительно обновился, новый офицерский мундир с накладными карманами стал называться «френч» по имени воевавшего в Трансваале генерала Френча.

Буры тоже привнесли свои новшества: всегда рыли траншеи и окопы, даже на временных позициях; они же первыми использовали колючую проволоку, которой фермеры ограждали пастбища.

Естественно, военные агенты и инженеры устремились в Южную Африку, чтобы увидеть всю эту смертоносную машинерию в действии, изучить тактические приемы воюющих сторон. Все понимали: когда Британия подтянет подкрепления, вот тогда-то и начнется настоящая схватка Давида и Голиафа. К Трансваалю двигалась стотысячная армия под командованием фельдмаршала лорда Робертса, усмирителя восстания сипаев в Индии, покорителя Кандагара в Афганистане.

Симпатии почти всего мира были на стороне буров. Первыми откликнулись ближние собратья: африканеры, оставшиеся на английской территории, они влились в бурские командо. Местные жители других национальностей формировали интернациональные отряды, в них были и наши соотечественники — русские крестьяне-переселенцы, эмигранты-литовцы и российские евреи, покинувшие родину из-за притеснений и погромов. К началу 1900 года — и нового века — в Трансвааль приехали и продолжали прибывать волонтеры из дальних стран: из Голландии, Германии, Италии, Франции, Ирландии, США и Канады.

Эхо залпов в Южной Африке быстро докатилось до России и взволновало очень многих — от царя до простого мужика.