Марш обреченных

Марш обреченных

Русские военные специалисты, медики и бойцы-волонтеры прибыли в Южную Африку хотя и не первыми, но покинули ее в числе последних. После возвращения на родину все, кто находился в Трансваале официально, были награждены: военные агенты и инженеры повышены в чинах, некоторые удостоились аудиенции у государя; несколько врачей получили ордена, медсестры и санитары — медали.

Наградой бойцам-волонтерам стали только сознание исполненного нравственного долга, благодарность буров и уважение соотечественников. Мы до сих пор не знаем имен большинства добровольцев. Более того, значительная часть военного архива об Англо-бурской войне была уничтожена по приказу военного министра уже в 1900 году, то есть в разгар боевых действий. Какие сведения содержали исчезнувшие папки? Может быть, Россия, россияне приняли в той войне более деятельное участие?

В той далекой войне многое и поныне остается загадкой. До сих пор военные историки разбирают стратегические и тактические просчеты обеих сторон. Если ошибки английского командования непростительны для профессиональных военных, то действия бурских властей и командиров просто не понятны. Пишут, что у буров вообще не было стратегического плана.

Впрочем, план был, но не исключительно военный, а военно-политический. Все отчетливо понимали, что выступление бурских вооруженных сил против Британской империи являлось маршем обреченных. Поэтому и была сделана ставка на то, чтобы наносить противнику как можно больший урон, сберегая при этом собственные силы, то есть жизни. В результате буры рассчитывали, что Англия ужаснется масштабам потерь и пойдет, готовая к компромиссам, на мировую; что мировые державы все-таки выступят в поддержку бурских республик; что и в самом Лондоне возникнет пятая колонна — оппозиция воспользуется случаем, чтобы осудить агрессию, и станет добиваться заключения приемлемого мира.

План мог бы сработать, но он был основан на представлениях ушедшего девятнадцатого века. Буры не могли представить, что в наступившем двадцатом веке подлость и вероломство станут нормой международной политики. Их расчеты рушились, как карточный домик. Кстати, об английской оппозиции: в начале войны она заняла патриотическую позицию и только в конце войны, когда военные расходы возросли многократно, потребовала отчетов, разбирательств, смены военного руководства. Это привело лишь к тому, что сразу после заключения мира Британия начала активно реформировать свои вооруженные силы, в том числе и военное ведомство.

Таков был зловещий пролог трагического века. Сценарий Англо-бурской войны, в целом и в частностях, неоднократно повторился в мировых войнах и в региональных конфликтах. Да и двадцать первое столетие началось будто бы по тому же сценарию: события в Сербии и вокруг нее очень напоминали покорение Трансвааля и Оранжевой; много схожего и в оккупации Ирака, только в качестве главного трофея вместо золота — нефть.

Вот о чем я думал, перечитывая недавно книжку «Капитан Сорви-голова», так впечатлившую меня в детстве; припомнил я и песню, услышанную тогда же:

Трансвааль, Трансвааль, страна моя!

Ты вся горишь в огне…

Автор книжки — Луи Буссенар очень точно отобразил события Англо-бурской войны, словно сам побывал на фронтах Трансвааля и Оранжевой. Буссенар был военным врачом, участвовал во Франко-прусской войне, получил ранение. «Военная косточка» чувствуется во многих его приключенческих романах. Почти во всех своих книжках он описывал похождения отважных французов в разных уголках света. «Капитан Сорви-голова» не единственное его произведение о Южной Африке; очень нравился мне его роман «Похитители бриллиантов».

А песня на стихи Глафиры Эйнерлинг — о чужой беде, о чужой войне — отозвалась во многих более поздних литературных произведениях. Самая яркая интерпретация знаменитой песни — в поэме Михаила Исаковского «Песня о Родине» (1948 год), строка «Трансвааль, Трансвааль, страна моя!» проходит в ней рефреном.

Я даже знал тогда едва ль —

В свои двенадцать лет, —

Где эта самая Трансвааль

И есть она иль нет.

…Один был путь у нас — вперед!

И шли мы тем путем.

А сколько нас назад придет —

Не думали о том.

…«Трансвааль, Трансвааль!..» —

Я много знал

Других прекрасных слов,

Но эту песню вспоминал,

Как первую любовь…

Вот уж действительно, загадочная русская душа сродни бурской.