ВПЕРЕДИ БЫЛИ КОММУНИСТЫ
ВПЕРЕДИ БЫЛИ КОММУНИСТЫ
БРОННИКОВ Михаил Васильевич.
Род. в 1903 г. В 1925 г. призван в Красную Армию. С 1930 г. - на политработе. Учился на курсах политсостава при военных академиях имени В. И. Ленина и имени М. В. Фрунзе. В боях за Москву М. В. Бронников — комиссар 78-й (9-й гвардейской) стрелковой дивизии. Награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Богдана Хмельницкого II степени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды и многими медалями.
Ныне полковник запаса М. В. Бронников проживает в Москве.
Вспоминаю, какой огромный политический подъем у бойцов и командиров вызвал приказ Ставки Верховного главнокомандования, в котором предписывалось сдать дивизии занимаемый ею боевой участок на государственной границе и немедленно направляться в действующую армию.
Когда комдива А.П. Белобородова и меня срочно вызвали в штаб армии, ни он, ни я не знали точно, по какому поводу вызов. Догадывались, конечно, что могут направить нас на запад, но ведь не всякая догадка оправдывается. Но тут она оправдалась. Командующий 35-й армией генерал-майор Владимир Александрович Зайцев вручил нам приказ Ставки. Он, член Военного совета армии бригадный комиссар Чубунов и другие командиры и начальники, присутствовавшие при этом, поздравили нас с великой честью выступить с оружием в руках на защиту отечества, пожелали нам больших успехов в скорых боях с наглым, коварным и сильным врагом.
Возвращаясь на командный пункт дивизии, мы поторапливали нашего шофера, хотя он и без того не жалел свою «эмку».
Дорога петляла меж сопок. Несколько дней подряд шли дожди, поэтому в тайге было сыро и неприветливо. Подступившие вплотную к дороге высокие сосны и кедры от пробегавшего по их вершинам небольшого ветерка то и дело окатывали машину холодным душем.
И командир дивизии, и я были горды оказанным нам доверием, но, конечно, и озабочены. Ведь нам предстояло в короткий срок перебросить через огромное расстояние свыше 14 тысяч бойцов и командиров, около трех с половиной тысяч лошадей и много самой различной боевой техники, в том числе орудий и танков. Мы понимали и то, что по прибытии на фронт у нас не будет времени ни для отдыха, ни для сколачивания частей и подразделений в новой обстановке. И в бой придется вступить, может быть, «с колес».
Приехали на КП. Спускаемся в блиндаж. Я вижу командиров полков Коновалова, Суханова, Докучаева, Покрышкина, комиссаров Крайнюкова, Куцева, Кондратенко, Осадченко, командиров и комиссаров других подразделений. В полном сборе начальники служб, работники политотдела.
А.П. Белобородов объявил приказ. Те из нас, кто остался в живых, не забудут этого никогда — именно в этот день мы почувствовали себя на войне.
И вот дивизия в пути. Один за другим мчатся эшелоны на фронт. Они пробегают небольшие станции и не останавливаются даже в крупных городах. Проехали Хабаровск, Иркутск, Красноярск, Новосибирск, Омск. А ведь наша дивизия состояла из сибиряков, дальневосточников. Ребята сидели у раскрытых дверей теплушек, на платформах, груженных техникой. С болью в сердце они смотрели на родные
места.
А на станциях стояло много народу. Люди знали, что железнодорожные эшелоны идут на фронт, и выходили их проводить. Отцы и матери, братья и сестры, жены и дети днем и ночью дежурили на станциях, не крикнет ли тот, кого они ждали, из пробегающего мимо состава: «Прощай, мама!», — Будь счастлива, любимая!». Может быть, это будут последние слова, которые они услышат от своих Володей, Васей, Гришей или Ваней. А вдруг эшелоны остановятся? Но эшелоны не останавливались. Они спешили на фронт. Не дождавшись мимолетного свидания, отцы и матери, жены и сестры, невесты и друзья покидали привокзальные площади.
Однако в пути следования мы меньше всего предавались грустным мыслям. Мы не теряли драгоценного времени. Командиры и политработники, партийные и комсомольские организации продолжали знакомить бойцов с тактикой врага, его оружием, техникой, воспитывали у бойцов любовь к отчизне, уверенность в победе, ненависть к немецко-фашистским захватчикам.
О высоком моральном духе воинов, их патриотизме свидетельствует тот факт, что только за время пути с Дальнего Востока к Москве в партийные организации частей и подразделений дивизии было подано около 300 заявлений с просьбой принять в ряды Коммунистической партии и сотни заявлений с просьбой принять в комсомол. Как правило, в каждом заявлении говорилось о преданности воина социалистической Родине, Коммунистической партии, о готовности отдать все свои силы разгрому врага, о желании идти в бой коммунистом.
По прибытии на фронт в полку были проведены митинги, партийные и комсомольские собрания, на которых бойцы клялись, не жалея сил и самой жизни, выполнить приказ
командования.
— За Родину, за счастливую жизнь, — говорил на собрании молодой коммунист сержант Халиулин, — не пожалеем ни сил, ни жизни, но бандита Гитлера и его свору уничтожим! Вот моя винтовка, мое любимое оружие. Она будет разить врага без промаха, и я с ней никогда не расстанусь…
Комсомолец третьей пулеметной роты этого полка Старых заявил:
— Советский народ послал меня защищать Родину и ее столицу Москву. Я перед всем народом клянусь, что винтовкой, которую вручил мне народ, я буду беспощадно уничтожать фашистов. И это я буду делать до тех пор, пока течет в моих жилах кровь, пока бьется мое сердце.
И свою клятву воины с честью оправдали в боях.
В течение ноября наши воины, не щадя сил своих и самой жизни, оказывали врагу жесточайшее сопротивление. О том, как героически они сражались, свидетельствует командир дивизии СС «Рейх» генерал Биттрих, приказ которого добыли наши разведчики в селе Рождествене. Оценивая высокие качества бойцов 78-й дивизии, Биттрих писал, что ее «солдаты умирают, но не оставляют своих позиций».
Были у нас под Москвой и очень тяжелые моменты, когда важно было не растеряться, не поддаться панике, не дать бойцам почувствовать всей опасности, нависшей над нашими частями и подразделениями. И надо прямо сказать, что в наших рядах среди бойцов и командиров никогда не было пошатнувшихся, поддавшихся унынию, потерявших веру в победу. В этом огромная заслуга наших политработников, коммунистов, комсомольцев. Эти люди всегда находились рядом с бойцами, были на самых трудных участках, там, где решалась судьба приказа. Они воодушевляли воинов не только проникновенным большевистским словом, но и своим личным примером. Образцы храбрости и отваги, готовности пожертвовать собой во имя победы увлекали бойцов и командиров на подвиги во славу русского оружия, во славу горячо любимой социалистической Родины.
Многие наши комиссары и политруки своей большевистской работой, примером мужества, отваги и героизма возродили славные традиции комиссаров гражданской войны. Например, военком 258-го стрелкового полка батальонный комиссар Д.С. Кондратенко проводил большую партийно-политическую работу, сплачивал и мобилизовал бойцов на героические подвиги. В трудные моменты боя он появлялся в самых опасных местах и личным примером воодушевлял бойцов на разгром врага.
На войне бывает всякое. Это истина, и вряд ли кто будет ее оспаривать. Было и такое. Противнику удалось выйти во фланг 258-го полка. Особенно большая угроза нависла над вторым батальоном, у которого немцы оказались в тылу. В это время в батальоне находились комиссар полка батальонный комиссар Д.С. Кондратенко и инструктор политотдела старший политрук И.Е. Гук. Комиссар полка и инструктор политотдела тут же собрали бойцов хозяйственных подразделений и организовали с ними оборону тылов батальона. Подпустив гитлеровцев на близкое расстояние, повара, ездовые, писари и другие хозяйственники по команде комиссара открыли дружный прицельный огонь, истребив вражеских солдат и офицеров. А потом комиссар полка и инструктор политотдела подняли своих бойцов и повели в контратаку. Оставшиеся в живых фашисты разбежались.
В этом бою один только повар Рубцов уничтожил пятерых гитлеровцев, а хлеборез Светличный — четырех.
Не забыть подвига инструктора пропаганды 40-го полка Ивана Андреевича Романенко.
Коммунист Романенко всегда был среди солдат на переднем крае. 17 ноября он пришел в роту, оборонявшую село Городище. Ночь была относительно спокойной. Только бледные всполохи осветительных ракет тревожили плывущие над головой облака, да изредка возникавшая трескотня автоматов напоминала, что война продолжается.
Но вот на рассвете гитлеровцы пошли в атаку на позиции роты Романенко. Вражеские солдаты действовали нахально. Ведя ураганный огонь, они сумели даже ворваться в боевые порядки роты.
Перед окопами на изрытой минами и снарядами земле завязалась жестокая рукопашная схватка. Наши бойцы вели активную оборону. Гитлеровцы дрогнули, откатились назад и залегли. Они повели артиллерийско-минометный огонь. пытаясь подавить все живое на переднем крае роты. Но вот смолкли орудия и минометы, гитлеровцы поднялись и снова двинулись на Городище. Их было раз в пять больше, чем наших бойцов, оборонявших деревню. Командир роты и два командира взводов погибли в рукопашной схватке. Среди бойцов появились некоторые признаки замешательства. Политрук видел, что взоры бойцов обращены к нему: что скажет он? какое примет решение? как поведет себя в этой обстановке?
И Романенко понял: медлить нельзя, нужно действовать. Выскочив из окопа, он крикнул:
— Слушай мою команду! За мной! Вперед, за Родину!
Рота поднялась за политруком в контратаку. Рукопашная
схватка была недолгой, но ожесточенной. Бойцы стреляли в упор, кололи гитлеровцев штыками, били их прикладами. И враг отступил, оставив около наших окопов несколько десятков трупов солдат и офицеров.
Так, благодаря мужеству Ивана Андреевича Романенко село Городище осталось в наших руках. Орденом Ленина отметила Родина ратный подвиг коммуниста.
Комиссар второго дивизиона 210-го гаубичного артиллерийского полка А.И. Васин в одном из боев, когда на огневые позиции дивизиона пошли танки и автоматчики врага, умело организовал круговую оборону. Артиллеристы прямой наводкой расстреливали бронированные машины и гитлеровскую пехоту. Несмотря на то что Васин был в этом бою ранен, он не покинул поля боя до тех пор, пока не было отбито нападение врага.
Мужество и хладнокровие проявил в бою комиссар батареи 159-го легкого артиллерийского полка младший политрук Зинченко. Противник совершил мощный огневой налет на расположение батареи. Командир выбыл из строя. Бойцы пришли в замешательство. Комиссар принял командование на себя. Он действовал быстро и решительно. Рассредоточив боевой порядок батареи, Зинченко восстановил ее боеспособность. Красноармеец Киселев, участвовавший в этом бою, заявил:
— Теперь я понимаю роль комиссара в бою. Он своею твердой рукой умеет быстро наводить порядок. Поэтому-то наших комиссаров так ненавидят фашисты.
Работу партийной организации в боевой обстановке можно показать на примере партбюро 258-го стрелкового полка (секретарь старший политрук Григорьев). Еще накануне вступления в бой партийное и комсомольское бюро провели совещание с партийным и комсомольским активом, с низовыми агитаторами. На этом совещании были подробно рассмотрены опыт боевых действий, сильные и слабые стороны фашистской армии. Эта работа во многом способствовала усилению веры в наши силы и разбивала легенду о «непобедимости» германо-фашистских войск.
Партийное бюро, как правило, заседало перед каждым боем, и в промежутках между боями коммунисты принимали в ряды партии лучших, отличившихся в борьбе с врагом бойцов и командиров. Члены партбюро, находясь в батальонах, постоянно вели соответствующую работу с людьми.
Партбюро полка уделяло много внимания пропагандистской и агитационной работе. Члены партбюро и сам секретарь проводили беседы с группами бойцов, а также с отдельными военнослужащими, воспитывали в них ненависть к врагу, готовность драться за Родину до последней капли крови.
Партбюро добивалось от командиров — членов партии и комсомольцев — авангардной роли, воспитывало в них стойкость, храбрость и мужество. Секретарь партбюро Григорьев не один раз показывал пример мужества и отваги. Будучи тяжело контуженным, он через восемь дней покинул московский госпиталь и, не поправившись, вернулся к своим боевым товарищам. И только по моему приказанию был снова туда направлен.
21 декабря 1941 года в селе Цареве старший политрук Григорьев предотвратил внезапный налет гитлеровцев на тылы полка. Он быстро и умело организовал оборону тылов, использовав для этого первые попавшиеся пулемет и миномет. Трехкратная попытка немцев атаковать тылы была отбита под руководством секретаря партбюро Григорьева.
Храбрость секретаря партийного бюро 40-го стрелкового полка политрука А.И. Шахова служила примером для всего личного состава полка. В деревне Городище немцы прорвались в расположение наших подразделений. Прибывший сюда секретарь партбюро Шахов собрал бойцов из тыловых подразделений, с боем отбросил немцев и восстановил порядок. Будучи ранен, он не ушел с поля боя, пока не выполнил задачу.
Боевые действия наших частей ярко показали, что именно коммунисты и комсомольцы идут впереди боевых порядков, увлекая за собой массы бойцов, показывая пример бесстрашия, героизма, готовность отдать свою жизнь за Родину.
Заместитель политрука второй роты 258-го стрелкового полка А.П. Маркин, которому было присвоено звание младшего политрука, был трижды ранен, но с поля боя не ушел. Он лично уничтожил четырех фашистов и своим примером в бою увлекал бойцов вперед.
Политрук шестой роты 258-го стрелкового полка младший политрук М.Б. Стисон отправился на разведку в село Федчино. С другой стороны в село в это же самое время вошел взвод гитлеровцев. Стисон принял бой, чем задержал продвижение вражеского взвода.
Героически сражались командир третьей стрелковой роты того же полка лейтенант С.И. Галич и младший политрук Зайцев. Их рота в ночь с 4 на 5 ноября в атаке уничтожила 200 гитлеровцев. В другой атаке рота уничтожила семь вражеских пулеметных расчетов, зенитную пушку, сожгла автомашину с боеприпасами.
Однажды немцы пошли в контратаку на наши позиции под прикрытием сильного пулеметного и минометного огня. Осколком мины Галичу перебило руку. Кровь хлестала из рукава и замерзала на шинели. Но командир Галич — человек железной, несгибаемой воли. Преодолевая боль и слабость, он крикнул:
— Бойцы, во имя Родины — в атаку!
И бойцы пошли в атаку.
Командир Галич остался в окопе. Он лег к станковому пулемету и открыл огонь. Фашистам некуда было деваться от разящего огня.
Когда навстречу немецкому батальону выскочили цепи наших бойцов и со штыками наперевес пошли в атаку, немцы поняли, что замысел их провалился, и бежали.
На плечах отступающего врага наши бойцы ворвались в немецкие укрепления и заняли их.
Не сосчитать славных боевых дел, которые были на счету отважного разведчика комсомольца Николая Гуляева. Расскажу об одном из них.
258- й полк, в котором служил старший сержант Гуляев, наступал в направлении деревни Холщевники. Сопротивление противника заметно усилилось. По всему было видно, что на помощь гитлеровцам дивизии СС «Рейх» прибыло пополнение. Командованию требовалось установить, каковы были силы врага и наименования обороняющихся подразделений.
Следует отметить, что гитлеровцы действовали против нас осторожно. Нам, например, очень долго не удавалось захватить не только пленных, но даже и убитых — фашисты уносили их с поля боя. И тогда было решено поручить захват пленного разведывательной группе под командованием старшего сержанта Гуляева.
Группа состояла из 15 человек. Подобрали в нее самых смелых, ловких, физически сильных бойцов. Разведчики быстро собрались, незаметно прошли линию фронта и исчезли в темноте ночи. Ожидание было тягостным: слишком многое зависело от результатов их поиска.
В расположение противника разведчики пробрались ползком. Вскоре послышались выстрелы, раздались первые взрывы гранат. Завязалась сильная перестрелка, которая длилась целый час, затем стрельба внезапно прекратилась. Прошло еще немного времени, и вдруг во тьме появились силуэты наших ребят. В поклаже, которую они притащили, оказался живой фашист. Разведчики рассказали, как им удалось схватить его.
При подходе к дороге, идущей от Холщевников на запад, они увидели стоявшую колонну машин. Насчитали 20 грузовиков. Залегли. Наблюдением установили, что машины охраняют два человека. В кузове одной из машин из-под брезента заметили свет. Значит, заключили они, в ней люди. Гуляев приказал трем бойцам бесшумно снять одного часового, два разведчика по его сигналу должны были забросать гранатами машину с гитлеровцами. Девять бойцов оставались для прикрытия отхода. Сам Гуляев с красноармейцем Коваленко решил захватить пленного.
Разведчики долго ползли к часовому. Наконец свалились в придорожную канаву и замерли. Гитлеровец стоял в нескольких шагах от них. Выбрав момент, Гуляев бросился к нему, накрыл плащ-палаткой, а Коваленко заткнул часовому рот. Вдвоем стащили его в канаву, связали и дали условный сигнал прикрывавшим отход. Тут же раздались взрывы гранат. На шум из деревни выскочила группа фашистских автоматчиков. С ними-то и завязалась перестрелка. 19 гитлеровцев было уничтожено, а один был доставлен в качестве долгожданного «языка»…
Пример смелости и находчивости показали комсомольцы 89-го отдельного саперного батальона Сазонов и Лукьяненко. Неожиданно оказавшись перед тремя фашистскими танками, которые вели огонь по нашим позициям, храбрецы саперы не растерялись, а вдвоем вступили в бой с тремя вражескими бронированными машинами. Привязав к ручным гранатам толовые шашки, они забросали ими вражеские танки. Две машины были подбиты, третья поспешила скрыться.
Комсомолец 131-го стрелкового полка И. Билич под непрерывным обстрелом противника целый день доставлял к огневым позициям боеприпасы. Он увидел, что у одного из орудийных расчетов были убиты лошади, орудие оказалось под угрозой уничтожения. Билич пробрался в тыл врага, привел оттуда лошадей и спас орудие…
Лучшие бойцы и командиры наших частей и подразделений в суровые дни боев за Москву подавали заявления о вступлении в партию и комсомол. Они хорошо понимали, что именно теперь, больше чем когда-либо, нужно укреплять и пополнять ряды партии и комсомола. Эту мысль ярко выразил сержант 110-го отдельного батальона связи Плеков, который в заявлении о приеме в партию писал:
«В грозные для нашего отечества дни, когда фашисты продвигаются к Москве, я хочу быть в рядах ленинской партии, чтобы, еще теснее сплотившись вокруг ее Центрального Комитета, несокрушимой стеной стоять на пути продвижения наглых захватчиков.
Я обещаю быть беспощадным к врагу, пока во мне останется хоть капля крови, а если потребуется — отдам и жизнь за дело коммунизма…»
Перед каждой новой боевой операцией в партийные и комсомольские организации поступало множество заявлений с просьбой о приеме в партию, в которых выражалось горячее желание воинов идти в бой коммунистами и комсомольцами. Только в декабре в партийные организации поступило 135 заявлений о приеме кандидатами в члены партии и 36 — в члены партии. В комсомольские организации поступило 129 заявлений от молодых бойцов с просьбой принять их в члены ВЛКСМ.
О героических делах наших бойцов, командиров и политработников в решающих схватках на подмосковной земле, о коммунистах и комсомольцах дивизии можно было бы написать не одну книгу.
Советский народ будет всегда помнить и чтить имена тех, кто отдал свою жизнь за Родину, — старшего политрука Пономарева, капитана Салина, политрука Коломийца, младшего политрука Кургузова, лейтенантов Вепрева и Бибикова, заместителей политруков Маркова, Лебедева и Чернышева, красноармейцев Ходжаева, Скворцова и многих, многих других воинов.
Уже нет в живых служивших примером отваги и мужества в боях с врагом наших дорогих товарищей И.Ф. Федюнькина, Н.Д. Погорелова, А.П. Коновалова, И.И. Крайнюкова, М.А. Суханова, Д.С. Кондратенко, Н.Г. Докучаева, И.Я. Куцева, И.М. Дементьева, Г.К. Лисмана, Б.С. По-крышкина, Ф.М. Осипычева, П.П. Бондарева, С.М. Ро дионова, Н.Г. Волкова, А.С. Трушникова, С.И. Полецкого и других.
Вечная им слава!
Однако прошедшая война и быстротекущее время не со всеми обошлись жестоко. Ныне благополучно здравствуют такие замечательные воины, активные участники боев под Москвой, как А.И. Витевский и Н.М. Уральский, Т.Ф. Осадченко и К.А. Чернов, Г.П. Сорокин и Д.А. Наталич, И.Ф. Сурнин и В.П. Байгаров, А.Ф. Дмитриевский и Д.П. Веселов, С.3. Кириченко и М.Е. Пахомов, Ф.3. Сафончик и Ф.Я. Молчанов, В.А. Усков и В.В. Кирпичников, А.М. Гольдман и Н.П. Смолин, И.Ф. Гараган и А.И. Васин и многие другие. Им, этим людям, есть о чем написать, что рассказать молодежи и всем, кто не знает, что такое война и какой, в частности, была битва под Москвой.
Мне бы хотелось сказать несколько добрых слов и в адрес наших замечательных советских писателей, ставших в грозные для Родины дни военными корреспондентами. В частях нашей дивизии не раз бывали Владимир Ставский и Евгений Петров, Алексей Сурков и Александр Бек, Евгений Воробьев и Евгений Кригер. Многие из них не только писали о ратных делах бойцов и командиров, но и сами с оружием в руках шли в боевых порядках подразделений. Так было, например, с поэтом ныне Героем Социалистического Труда А.А. Сурковым, оказавшимся вместе со штабом 258-го полка в критическом положении и с честью вышедшим из него. Так было и с писателем А. А. Беком, не раз лежавшим с бойцами в промерзшем окопе и затем шагавшим в рядах наступавших батальонов.
В период оборонительных и наступательных боев в частях и подразделениях дивизии часто бывал и военный корреспондент фронтовой газеты «Красноармейская правда» Евгений Воробьев. Его очерки о знаменитом нашем пулеметчике Валентине Хаметове, только в одном бою уничтожившем более 200 гитлеровцев, о форсировании реки Истры, которое, по словам Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского, «войдет в историю, как образец бессмертной храбрости и самопожертвования, проявленных нашими бойцами», с огромным интересом читались на фронте и в тылу. Крепкая дружба с Евгением Захаровичем продолжается у нас и по сей день. Он и сейчас не пропускает ни одной встречи ветеранов дивизии, пишет и рассказывает о ее героях. Сердечное ему спасибо за это.
Благородные цели защиты Родины, беспредельная преданность Коммунистической партии, делу Ленина, мужество и непримиримость к врагам — вот та могучая сила, которая двигала воинами нашей дивизии не только в боях за столицу советской Родины — Москву, но и во всех последующих битвах Великой Отечественной войны. И, как всегда, впереди были коммунисты и комсомольцы.