Школа короля Карла Юхана

Школа короля Карла Юхана

Деятельность церковной школы, учрежденной в 1824 г. при Тавасте, обрела больший размах благодаря Эрстрёму, который как пастор прихода являлся также и директором школы. В 1827 г. она была разделена на два отделения — для девочек и для мальчиков.

Портрет Эрика Густава Эрстрёма — пастора шведского прихода, борца за права финского языка и доцента кафедры русского языка — с орденом Станислава на шее и орденом Владимира на груди. Работа Юхана Эрика Линда. Частная собственность (Хельсинки)

В 1827 г. насчитывалось 53 учащихся, но их число быстро возрастало, и в 1835 г. был учрежден элементарный класс, получавший из собственных средств императора ежегодные ассигнования в размере двух тысяч рублей. Условием ассигнований было следующее: будут преподаваться родной язык учеников, русский и немецкий, каллиграфия, арифметика и Закон Божий.

Основным языком в школе был шведский. Это может показаться само собой разумеющимся, однако на фоне опасений Эрстрёма относительно положения шведского языка заслуживает быть отмеченным решение школьного совета о том, что «шведский язык будет, насколько это возможно, занимать главное место. Учеников будут ему усердно обучать, особенно потому, что эта школа — единственное учебное заведение в столице, где наличествует возможность для полновесного обучения шведскому языку». Вопрос этот обретет особую остроту на переломе веков.

Пасторство Эрстрёма продолжалось добрых девять лет. Его преемник Густав Фредрик Сандт пребывал на этом посту 46 лет. Среди наиболее значительных достижений Сандта — расширение школьной деятельности. Объединенная школа для мальчиков и девочек обходилась слишком дорого, и классы для девочек упразднили. Но затем это решение признали ошибочным, и в начале пасторства Сандта в 1838 г. открылась новая школа для девочек.

Церковные школы существовали в значительной мере на взносы и пожертвования. Одним из крупнейших жертвователей был фонд шведского купца Габриэля Кристофа Лембке; доходы этого фонда должны были поступать в петербургскую школу для детей бедняков при условии, что школа будет носить имя короля Карла Юхана. Шведский монарх против этого не возражал, но церковный совет долго испытывал сомнения относительно целесообразности такого соглашения. Лишь в 1856 г. первое пожертвование поступило в распоряжение совета.

Мориц Рубенсон, известный журналист и автор нескольких нашумевших путевых записок, в 1869 г. издал свои впечатления от посещения Петербурга — «Vid Malaren och Nevan» («На озере Меларен и на Неве»). Он излагает более драматическую версию истории о пожертвовании Лембке.

Согласно источнику Рубенсона, один из министров и любимцев Александра I вследствие своего «легкомыслия и роскошного образа жизни» промотал огромные суммы, и эти деньги монарх поначалу выплатил из собственного кармана. Любимчик, однако, продолжил мотовство и выправил долговые обязательства, которые сначала шли у банкиров как ценные бумаги, но в конце концов так понизились в цене, что продавались по копейке за рубль. Некий пребывавший в Петербурге швед Л-е, скупив «на значительную сумму» долговые обязательства фаворита, попросил шведского министра Лёвенъельма помочь в получении этой суммы у императора. Государь векселя выкупил, и Л-е хотел отдать Лёвенъельму 10 тысяч рублей в благодарность за хлопоты. Министр отказался, молвив, что он лишь выполнил свой долг как шведский посланник, но поскольку ему известно, что Л-е не умеет экономно обращаться с деньгами, то сохранит их у себя, «дабы использовать в добрых целях». Л-е заявил, что доволен таким решением; капитал положили под проценты и образовали комитет, задачей которого было решить, какое найти деньгам применение. Время шло, и лишь после «долгих обсуждений и бурных споров» пастору Сандту удалось «уговорить Л-е образумиться» и позволить школе распоряжаться деньгами; на них-то и была основана «Школа Карла Юхана».

В 1849 г. шведская школа по императорскому указу получила те же права, что и российские «окружные училища». Это означало, что все вышедшие из учебного заведения прихода Св. Екатерины могли «повышаться до первого класса Табели о рангах наравне с теми, кто получил образование в окружных училищах страны под ведомством Министерства народного просвещения», то есть имели право поступления на государственную службу. Вследствие этого указа приходская школа для мальчиков расширилась на четвертый параллельный класс. С 1864 г. в школу принимались также дети из других приходов, и пришлось организовать еще три параллельных класса с обучением на немецком и русском языках. Это решение подорвало положение шведского языка в школе и явилось, по выражению преемника Сандта, «роковым»; подробнее об этом см. ниже, в главе «Русский язык как кухонный».

При Сандте были проведены также крупные реформы в области благотворительности. Касса для бедных была учреждена уже в 1832 г., а в 1847-м пасторша Сандт основала приют для «обездоленных и беззащитных девочек» с целью «обеспечить своим подопечным бесплатное жилье, где они получат возможность обучиться всем существующим в домашнем хозяйстве делам и рукоделию». Кроме того, девочки могли получать бесплатное образование в приходской школе.

Приют имел бесплатное помещение в принадлежавшем церкви доме, а также дрова, освещение и воду. Денежные средства поступали от церкви, Его величества короля Швеции и финской паспортной экспедиции, которая взамен получила право занять в приюте несколько мест.

Граф Александер Армфельт родился в 1794 г. в Риге, куда его родители Густав Мориц Армфельт и Хедвиг Ульрика Делагарди бежали от преследований фактически правившего тогда Швецией барона Г. А. Рейтерхольма. Первые годы своей жизни Александер Армфельт провел в Калуге, где его семья жила в 1794–1797 гг. Он стал студентом Упсальского университета в 1808 г., а затем учился в Эдинбурге; в 1832 г. он переехал в Петербург, где сделал блестящую карьеру. Как и его отец, Александер Армфельт играл важную роль в связях между великим княжеством Финляндским и российской императорской властью. Его отец в свое время был исполняющим обязанности генерал-губернатора Финляндии, а Александер с 1841-го и до своей кончины, последовавшей в 1876 г., занимал пост министра статс-секретаря. Точно так же, как и его предшественник барон Роберт Хенрик Ребиндер, граф Армфельт был попечителем и финского прихода Св. Марии и шведского Св. Екатерины. Художественный архив Музейного ведомства (Хельсинки)

Чтобы обеспечить надежность существования приюта, пасторша в 1859 г. основала так называемое Женское общество, задачей которого было споспешествовать воспитанию беззащитных и обездоленных детей.

Общество действовало под надзором графа Александера Армфель-та, в 1842 г. сменившего Ребиндера на посту министра статс-секретаря и попечителя церкви. В 1860 г. Женское общество основало богадельню для «бедных престарелых и немощных женщин», в просторечии называемую старушечьим домом. Старушки должны были в меру своих сил помогать в «уходе за домом» и по хозяйству; в прочем же могли проводить время по своему усмотрению. Старушечий дом получил бесплатное помещение в принадлежавшем церкви доме, дрова, освещение и воду, а также ежегодное пособие из церковной кассы.

Эта панорама Невского проспекта между Малой и Большой Конюшенными улицами создана в 1828 г. Спустя год пастор Эрстрём так описывал квартал: Путешественник, прибывающий из Финляндии в С.-Петербург, обычно подъезжает близ Казанской пристани к Невской перспективе. Рукой подать оттуда, ближе к Адмиралтейству, как раз напротив Казанской церкви сворачиваешь направо, на широкую и красивую, но не длинную улицу, называемую Малой Конюшенной. Тогда слева от путешественника будет находиться немецкая церковь Св. Петра с принадлежащими ей домами, а проехав немного мимо нее, окажешься перед воротами с надписью: «Дом Шведской Церкви Св. Екатерины», и также по-шведски: «S: t Catharinae Swenska Kyrka och Kyrkohus». Войдя во двор, справа перед собой видишь простое и непритязательное, но все же выстроенное в благородном и достойном стиле здание с рядами окон в два этажа. Крыша завершается большим позолоченным крестом с лучезарным сиянием в центре, а прямо под ним расходятся лепные солнечные лучи, в середине которых — око Провидения в окружении парящих серафимов. Словно бы под сенью этих кротких, умиротворяющих символов видишь между пилястрами большой вход внутрь здания с гостеприимно распахнутыми воротами, а над ним на черном фоне бронзовые позолоченные буквы: St. С: a (S: t Cathahna), и год: 1769. Это Шведская церковь. Через другие ворота рядом с церковью выходишь в другой переулок, соединяющий обе Конюшенные улицы и получивший наименование Шведского. Свернув с Большой Конюшенной (она названа так, потому что длиннее Малой Конюшенной, параллельно которой идет) налево, замечаешь мило выглядящую красивую церковь, несколько более длинную, чем шведская, и над выходящим на улицу большим входом украшенную маленьким куполом и подобным же, как у шведской церкви, крестом. Над самой дверью, к которой подходишь через ряд из четырех колонн, надпись: Sancta Maria и год MDCCCIV. Это — Финская церковь. Принадлежащий каждой из этих церквей двор или участок, особенно шведский, застроен большими нарядными каменными домами. В них расположены квартиры для приходских священников и служащих при той и другой церкви. Прочие дома сдаются внаем, плата за который составляет для касс обеих церквей самый главный и надежный источник дохода