ГЛАВА 11

ГЛАВА 11

Как ни занят был Валленберг в эти последние отчаянные недели спасением людей, он также нашел время подумать о том, какое будущее ожидает после войны Венгрию и ее уцелевшее еврейское население. Еще в начале ноября 1944 года он открыл при своем Отделе С небольшой филиал, во главе которого поставил молодого талантливого еврейского экономиста Реже Мюллера и поручил ему разработать подробный социально-экономический план восстановления нормальной жизни после поражения нацистов.

Валленберг даже снял для Мюллера дополнительное помещение, где тот мог работать в относительном спокойствии и уединении, и пообещал ему, что необходимые для осуществления плана немалые капиталы будут изысканы через американское УВБ и ДЖОЙНТ. Мюллер и его небольшой персонал с энтузиазмом взялись за дело и разработали документ, к которому Валленберг добавил завершающие мазки. Во вступительном тексте к плану он еще раз продемонстрировал присущий ему своего рода «практический идеализм», означающий нечто большее, чем политическую наивность.

Как подчеркивалось, план восстановления предусматривал прежде всего «инициативу и самостоятельность его участников при тесном взаимодействии их друг с другом». Валленберг был щедр на похвалу Мюллеру и его коллегам: «Я познакомился с разработчиками этого плана во времена тяжелых испытаний. Критериями, которыми я руководствовался, подбирая их для этой работы, были честность, предприимчивость и сочувствие к людям».

Валленберг объясняет далее, что в осуществлении плана «предполагается использовать кратчайшие пути к достижению цели, а это значит — частную инициативу. Одновременно мы будем приветствовать государственную поддержку и действовать в одной упряжке с властями при условии, что это не приведет к задержкам в оказании помощи тем, кто в ней нуждается».

Названия основных разделов обнаруживают всесторонность и практичность подхода разработчиков: поиск пропавших лиц и воссоединение семей, срочное распределение продовольствия; обеспечение жильем и распределение предметов первой необходимости; медицинское обслуживание; призрение сирот; информационная служба; восстановление коммерческой и деловой жизни; создание рабочих мест. Вместе с тем, считая, что Советский Союз позволит на подконтрольной ему территории проведение независимой от него и к тому же финансируемой США операции по восстановлению, Валленберг продемонстрировал полное отсутствие у него политического чутья. Впрочем, эту наивную политическую доверчивость он разделял в то время с многими людьми доброй воли. Скоро она будет стоить ему свободы.

Валленберг намеревался представить свой план венгерскому Временному правительству, учрежденному под эгидой русских на востоке страны в городе Дебрецене (в 120 милях от Будапешта), как можно скорее. Поэтому в последние дни осады он опять переменил место жительства таким образом, чтобы оно находилось на пути наступления передовых советских войск. В Дебрецен Валленберг собирался еще по одной причине. Он хотел обратиться к советскому командующему, маршалу Малиновскому, с просьбой о срочных поставках продовольствия и медикаментов для двух будапештских гетто. Соответственно, вместе со своим водителем Лангфельдером он обосновался в доме, принадлежащем организации Красного Креста, на улице Бенцур.

13 января подразделение русских солдат с осторожностью продвигалось по этой улице, проверяя, по мере наступления, каждый дом. На доме №16 солдаты с удивлением увидели желто-голубой шведский флаг. Несколько озадаченному русскому сержанту Валленберг объяснил — на разговорном русском, — что он является шведским поверенным в делах на освобожденной территории Венгрии.

Он попросил встречи с русским офицером, и через некоторое время к дому прибыл майор Дмитрий Демченко. Они долго разговаривали, после чего Демченко отправился вместе с Валленбергом и Лангфельдером в штаб генерала Чернышева, командовавшего районом Зугло. Валленберг объяснил Чернышеву, что он собирается ехать в Дебрецен для встречи там с генералом Малиновским и Временным правительством. Чернышев дал ему необходимое разрешение и приказал майору Демченко сопровождать Валленберга с эскортом из двух солдат.

Ранним утром 17 января Валленберг и Лангфельдер в сопровождении Демченко и двух солдат на мотоцикле вернулись на улицу Бенцур. Валленберг собрал свой багаж — свой верный рюкзак и чемодан, который охранял один из его служащих. В чемодане хранились остатки средств, всего 222 000 пенгё — немалая сумма для того времени.

С улицы Бенцур Валленберг поехал к охраняемому шведской миссией дому на улице Татра — попрощаться с самыми близкими своими сотрудниками. Вместе с ним и шофером Лангфельдером туда же отправился доктор Эрнё Петё. Демченко сопровождал их сзади, в люльке мотоцикла. Валленберг, казалось, был в хорошем настроении. Он сказал Петё, что русские хорошо за ним присматривают. Затем, указывая через заднее стекло автомобиля на сопровождающих, он пророчески заметил: «Не знаю, защищают они меня или за мной следят. Я не уверен, кто я — их гость или пленник?»

В доме номер 6 на улице Татра Валленберг поднялся наверх по лестнице и поговорил со своими еврейскими помощниками, сопровождение ожидало его в это время на улице. Валленберг объяснил Реже Мюллеру, что он отправляется в Дебрецен с планом восстановления Венгрии, затем он достал из чемодана 100 000 пенгё и передал их Мюллеру, сказав, чтобы тот истратил их на текущие расходы. Присутствовавший там же Дьёрдь Гергей вспоминает, что Валленбергу, находившемуся тогда в хорошем расположении духа, не терпелось отправиться в Дебрецен. «Он сказал, что вернется оттуда самое позднее дней через восемь».

Д-р Петё снова вызвался сопровождать Валленберга и Лангфельдера, и они отправились в путь втроем, если не считать сопровождения — Демченко и его двух солдат. Через несколько кварталов их автомобиль столкнулся с русским военным грузовиком. Как рассказывает Петё, «русские были в бешенстве, они выволокли Лангфельдера из машины с водительского сиденья, и, Бог знает, чем бы это закончилось, но как раз тут подъехал мотоцикл с русским майором, и инцидент на том был исчерпан».

Д-р Петё добавляет: «На углу улицы Бенцур я вышел, пожелав Валленбергу на его рискованном пути всего наилучшего. Более я его никогда не видел».

На свободе Рауля Валленберга больше не видел никто.