Людские потери

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Людские потери

Проблема людских потерь принадлежит к числу самых важных, трудных и запутанных проблем нашей истории. Ее изучение осложнялось тем, что вплоть до 90-х гг. важнейшие архивные документы были недоступны историкам и общественности. Сказался и политический момент: если раньше потери преуменьшались, то в годы перестройки получила широкое распространение версия о «чрезмерной цене» победы СССР в этой войне. Некоторые историки поторопились даже назвать победу «пирровой».

Первая оценка потерь принадлежит Сталину, который в 1946 г. заявил корреспонденту газеты «Правда», что в результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также из-за немецкой оккупации и угона советских людей на немецкую каторгу около 7 млн. человек. Как считают современные ученые, в СССР к этому времени Чрезвычайная государственная комиссия (ЧГК) завершила подсчеты потерь мирного населения на оккупированных территориях, которые оценивались в 11,3 млн. человек. Кроме того, погибло пленных 4,9 млн. человек. Сталин знал результаты работы ЧГК, как знал он, считают историки, и о потерях Вооруженных Сил{87}.

Вопрос о людских потерях за годы второй мировой войны был предметом специального рассмотрения на заседании Президиума ЦК КПСС 14 ноября 1956 г. В записке начальника ЦСУ СССР В.Н. Старовского в ЦК КПСС сообщалось, что «по расчетам ЦСУ убыль населения СССР за годы войны в результате потерь Советской Армии, истребления советских людей оккупантами и превышения смертности над рождаемостью составила более 20 млн. человек»{88}. Эта цифра и была озвучена Н.С. Хрущевым. Последняя официальная оценка, опубликованная в «Известиях» 9 мая 1990 г., — 27 млн. человек. Среди отечественных историков разброс оценок людских потерь СССР в войне составил от 25–30 млн. человек (А.Я. Кваша, Л.Л. Рыбаковский, А.М. Самсонов и др.) до 43–44 млн. человек (И. Курганов, Б.В. Соколов). К настоящему времени благодаря огромной работе и усилиям многих ученых вопрос о потерях в рядах Советских Вооруженных Сил и среди гражданского населения можно считать в основном решенным.

Демографическая наука использует следующую классификацию видов потерь: «безвозвратные» потери включают убитых, умерших от различных причин, пропавших без вести и попавших в плен; к «санитарным» потерям отнесены все раненые, больные, обожженные, контуженные и др., т. е. все случаи госпитализации{89}. К «демографическим» потерям отнесены все случаи смерти независимо от причин, а также люди, не вернувшиеся из плена.

Как правило, российские ученые общую оценку потерь проводят за период с конца июня 1941 г. по конец 1945 г., что позволяет учесть число смертей раненых в госпиталях и основную массу репатриированных в СССР военнопленных и перемещенных лиц из числа гражданского населения, а также репатриацию из СССР граждан других стран. Ввиду того что довоенные и послевоенные границы СССР несколько различались, оценка потерь проводилась в границах 1946 г.{90}

За все годы войны по докладам войск безвозвратные потери Советских Вооруженных Сил составили 11,9 млн. человек. Однако при освобождении захваченной немцами территории Украины, Белоруссии, Молдавии и Прибалтики вторично были призваны 939,7 тыс. человек. Это были люди, ранее попавшие в окружение, о которых по документам было доложено как о пропавших без вести. По окончании войны вернулось из плена — по данным органов репатриации — 1,8 млн. человек. Таким образом, фактическое число демографических потерь Советских Вооруженных Сил равняется 9,2 млн. человек: 11,9 млн. человек минус 939,7 тыс. и минус 1,8 млн. Безвозвратные потери немецких войск составили 6,9 млн. человек, что опровергает тезис о «пирровой» победе СССР{91}.

Безусловно, приведенные выше расчеты ученых носят приблизительный характер. В обстановке первых месяцев войны, самых тяжелых по потерям для Красной Армии, погребение убитых советских воинов проводилось во многих случаях неудовлетворительно. Зачастую труп погибшего красноармейца было невозможно опознать из-за отсутствия при нем документа, удостоверяющего личность. Подобное стало возможным потому, что по приказу наркома обороны в 1940 г. красноармейские книжки для рядового и младшего начсостава действующей армии были отменены. Книжки вновь стали вводиться в 1942 г. Тогда же в действующей армии появились специальные медальоны с данными о владельце и сведениями о его ближайшем родственнике (с указанием адреса последнего). О неудовлетворительном персональном учете безвозвратных потерь на фронте говорилось в приказе наркомата обороны весной 1942 г.{92} Также не было централизованного учета погибших и пропавших без вести партизан и подпольщиков. Санитарные потери по донесениям войск составили 18,3 млн. человек.

Не меньшие трудности возникают при определении потерь среди гражданского населения. Возвращение людей из плена и из эвакуации, насильственная высылка отдельных народностей в другие районы страны (по приказу Сталина), демобилизация воинов — все это происходило на фоне ослабленной, разрушенной системы учета, чем объясняется скудость и противоречивость официальных данных. Сотни тысяч беженцев из районов, попавших под немецкую оккупацию, эшелоны на запад и эшелоны на восток… Историку не просто разобраться в этих потоках.

По расчетам демографов, суммарно все людские потери составили 26,6 млн. человек. Если из этой цифры вычесть фактическую численность людских потерь Советских Вооруженных Сил в 9,2 млн., то общие потери гражданского населения составят 17,4 млн. человек. Разумеется, данная оценка российских ученых также носит приблизительный характер{93}.

В целом по отношению ко всему населению СССР в начале войны (196,7 млн. человек) общие людские потери составляют около 12%. Сопоставим эти оценки с потерями населения стран, принимавших участие во второй мировой войне. Потери населения Германии составили от 9 до 19% (в зависимости от того, о каких границах этого государства идет речь); Японии — 3,4%; Великобритании — 0,9% от общего числа жителей до войны; США — 0,3%. Сильно пострадали от немецкой оккупации Польша, лишившаяся 6 млн. своих жителей (17,2%), и Югославия — 1,7 млн. (около 11%){94}.