Глава 5. ИСТОЧНИКИ ПОБЕДЫ
Глава 5.
ИСТОЧНИКИ ПОБЕДЫ
Разрушение мифов
Советские историки рассматривали победу как закономерное следствие «великой жизненной силы советского строя, его превосходства над отживающим свой век строем капитализма», а важнейшим фактором этой исторической победы — «мудрую политику Коммунистической партии»{121}. По существу данная оценка повторяла сталинские установки, включая его знаменитую речь перед избирателями 9 февраля 1946 г. Эта идеологическая версия просуществовала практически до конца 80-х гг., о чем свидетельствует речь М.С. Горбачева, посвященная юбилею Победы{122}.
Однако затем под напором новых фактов, рассекреченных архивных документов, в обстановке гласности, когда на страницах печати и в других средствах массовой информации участники войны стали делиться воспоминаниями, вырисовывалась иная картина. Тогда произошло разрушение прежних идеологических мифов. Создание штрафных батальонов и рот, действия заградительных отрядов, особых отделов НКВД и военной контрразведки СМЕРШ, военных трибуналов, ужасное правовое положение пленных красноармейцев, командиров, политработников и членов их семей, случаи массового перехода солдат и офицеров на сторону врага, жизнь населения оккупированных территорий, которое после освобождения осталось под постоянным подозрением советской власти, — все эти факты разрушали миф о «морально-политическом единстве советского народа» как важнейшем факторе нашей победы в войне.
Более пристальному изучению подвергся и феномен патриотизма, являющийся, по определению историков (как российских, так и западных), движущей силой храбрости, мужества, стойкости и самопожертвования народов Советского Союза во время войны, на фронте и в тылу. Отечественные историки писали о советском патриотизме, воспитанном в народе Коммунистической партией, а западные делали упор на традиционный русский патриотизм («великорусский национализм»), ставший, по их мнению, мощным элементом сталинской политики еще с предвоенных времен.
За счет чего Советский Союз одержал победу в войне? На смену прежним объяснениям был выдвинут тезис о том, что все победы в Отечественной войне 1941–1945 гг. достигались «многомиллионными напрасными жертвами армии и народа», а используй мы свой технический и численный перевес более рационально, то «победы, быть может, удалось достичь еще в конце 1942 г. и уж во всяком случае в 1943 г.»{123}Этого мнения придерживался и известный писатель В.П. Астафьев, заявивший, что «мы просто не умели воевать, мы и закончили войну, не умея воевать. Мы залили своей кровью, завалили врагов своими трупами». Он также считал, что Ленинград не следовало бы оборонять и нести такие жертвы в условиях блокады{124}. Свое видение войны — с абсолютным неприятием всего набора прежних советских представлений об этом общемировом событии — Астафьев отобразил в знаменитом романе «Прокляты и убиты».
Острую полемику и огромный читательский интерес вызвала публикация романа Г.Н. Владимова «Генерал и его армия», в котором размышления автора касаются наиболее дискуссионных проблем Великой Отечественной войны, ее последствий для нас и всего мира. Недаром в жестком и бескомпромиссном споре с другим известным писателем, В.О. Богомоловым, Владимов отстаивает свое право на иное, отличное от официально-советского, видение войны и ставит вопрос: «Лучше было дожить до позора Берлинской стены, сделаться на 45 лет жандармами половины Европы и быть провожаемыми со вздохами облегчения, с едва скрываемой радостью, просить денег у побежденных на вывод войск и строительство для них жилья на родине — а не то, глядишь, еще задержимся… Надо уметь не засидеться, вовремя уйти. А еще лучше — вовремя остановиться»{125}.
Таким образом, если до перестройки в общественное сознание активно внедрялась мысль о том, что «нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим», то затем цена достигнутой победы признавалась чрезмерной, а сама победа пирровой. Сегодня основные споры о Великой Отечественной войне сконцентрированы вокруг главного вопроса: почему великая Победа не принесла нам желанной и обещанной Свободы?
Разрушение прежних привычных представлений происходило очень болезненно еще и потому, что эти представления были не у отдельных слоев, а у всего народа. Поэтому и в наши дни, как свидетельствуют материалы специальных социологических опросов российского населения, победа в войне 1941–1945 гг. относится к главному достижению народа в истории России{126}.
В последние годы стали высказываться мысли о необходимости пересмотра самого характера войны 1941–1945 гг., о правомерности применения понятия «Великая Отечественная война», которое, возможно, изжило себя{127}. Ряд современных историков, включая и наших, считает, что после перехода Красной Армии границы СССР «начался поход советских войск в Европу» и характер войны изменился. Отечественная война, которую вели народы Советского Союза против фашистской Германии и ее сателлитов, перестала быть народной войной. Авторы, отстаивающие подобную точку зрения, не отрицают, что военно-политическая ситуация того времени «диктовала Советскому Союзу необходимость разгрома гитлеровской Германии на ее территории». Освобождение европейских народов от фашистского ига сравнивается с так называемым «заграничным походом» русской армии в Европу в 1813 г.{128}
Мнение автора
При подобном подходе, по нашему мнению, сознательно замалчивается тот факт, что война, развязанная фашистской Германией против народов Советского Союза, коренным образом отличается от всех предшествующих, в т. ч. и от тех, которые вела гитлеровская Германия против других стран. За рассуждениями Гитлера об «антисоциальной сущности большевизма» легко угадывается антирусская направленность его политики, отношение к славянам как к недочеловекам («унтерменши»), претворение в жизнь печально знаменитого генерального плана «Ост». Поэтому русский народ в начале войны вел борьбу за свое выживание, а на завершающем этапе — хорошо понимая, кто ему противостоит, — на территории других стран продолжал ту же борьбу за окончательное уничтожение своего смертельного врага: логика борьбы в действительной истории всегда сильнее логики границ.