АИД РЯДОМ С АТЛАНТИДОЙ В ЧЕРНОМ МОРЕ
АИД РЯДОМ С АТЛАНТИДОЙ В ЧЕРНОМ МОРЕ
Атлантида в античных легендах имеет образ утерянного рая, блаженной земли, ушедшей под воду. И там же, рядом с землей алан-тов греческие легенды помещают и Аид, куда приходят и аргонавты и Одиссей после того, как посещают Кавказ и землю Атланта, причем часто эти земли смешиваются. И получается так, что чуть ли не все побережье Черного моря является царством атлантов.
Аид же древние греки помещали в разных местах, можно назвать десятки адресов входа в Аид. Самым популярным местом в позднюю эпоху считался вход в расщелину у мыса Тэнер на юге шелопоннеса. Но все же наиболее древнее место, которое можно реконструировать по мифам, — это район современного Керченского пролива.
Редко отмечают тот факт, что Гомер поместил Аид не где-нибудь в Средиземноморье, а именно здесь. По-видимому, Гомер основывался на древнейших, возможно, догреческих легендах о царстве мертвых, о загробном мире (первые сведения об этом районе дают легенды об аргонавтах ).
После внимательного чтения «Одиссеи» Гомера сомнения относительно места Аида должны немедленно рассеяться. Откроем поэму:
Прежде, однако, ты должен, с пути уклоняся, проникнуть
В область Аида, где властвует страшная с ним Персефона…
«Одиссея». Пер. В.А. Жуковского
— и чуть далее, по более точному переводу П.А. Шуйского:
Судно дошло до предела глубокой реки Океана
Там находится город народа мужей киммерийцев…
Гомер определяет точно — Аид расположен там, где находится город киммерийцев. Кто такие киммерийцы? Где они жили? О киммерийцах нам точно известно, что жили они у Керченского пролива. Когда-то они были потеснены соседями — скифами. Тогда одна часть киммерийцев ушла за Балканы и там ассимилировалась, а другая часть осталась и растворилась в местных народах уже во времена греческой колонизации Черного моря. Оставшиеся киммерийцы жили вокруг Керченского пролива, потому в древности этот пролив назывался Боспор Киммерийский.
Внимательный читатель возразит: Гомер подробно описал Аид. Аид — далеко не курорт. Там холодно, темно, там никогда не появляется солнце… И это в Причерноморье? Где лечат солнцем?
Да, конечно. У Гомера мы находим такое описание Аида:
Там киммериян печальная область, покрытая вечно
Влажным туманом и мглой облаков; никогда не являет
Оку людей там лица лучезарного Гелиос, землю ль
Он покидает, всходя на звездами обильное небо,
С неба ль, звездами обильного сходит, к земле обращаясь;
Ночь безотрадная там искони окружает живущих.
Но геохронологу понятно, что имел в виду Гомер при описании климата Аида. Гомер ничуть не отступил от истины!
Гомер жил приблизительно в VIII веке до н. э. В это и в более позднее время климат Крыма и Кавказа был гораздо суровее, чем теперь. И не только Крыма и Кавказа! Данные гляциологии, науки о ледниках, говорят о том, что промежуток между 1300 и 500 годом до нашей эры был эпохой похолодания. В это время происходило восстановление исчезнувших и отступивших ранее ледников на огромном пространстве от территории Аляски до Исландии.
Для доказательства суровости климата Причерноморья в это время не нужно заглядывать в учебники геологии. Можем открыть, например, Геродота, описавшего климат Скифии (Крыма, Кавказа и части близлежащих территорий). Свидетельству Геродота можно доверять, поскольку он сам совершил путешествие из Малой Азии к Ольвии — греческой колонии в Скифии: «Все осмотренные нами страны отличаются столь суровым климатом, что в течение 8 месяцев здесь стоит нестерпимый холод… Замерзает и море, и весь Киммерийский Боспор, так что живущие по сю сторону пролива скифы толпами переходят по льду, переезжают по нем в повозках на другой берег к синдам».
Вспомним и жалобы на холод сосланного в низовья Дуная Овидия, свидетельствовавшего, что в его время Дунай полностью покрывался льдом. Или откроем Вергилия — римского по-|эта, который натуралистически описал современный ему климат этого района в поэме «Георгики»:
Там, где скифы живут, где Меотики воды,
Там, где желтый песок Истр мутный течением крутит…
На поле не появляется там травы, ни листвы на деревьях;
Но безобразны лежат под сугробами снега и толстым
Льдом просторы земли, семи локтей достигая.
Вечно зима, и вечно там дышат холодом Кавры.
Более: бледную тень там и солнце вовек не рассеет…
Пер. С. П. Шестовского
Семь локтей льда! Очевидно, климат Кавказа и Крыма был в те времена не похож на современный черноморский, климат нашей планеты, как видно, испытывает крупные колебания даже на таком относительно коротком отрезке истории, три тысячи лет. Значит, гомеровский рассказ о климате Аида не фантазия, а ументальное свидетельство о климате земли киммерийцев, положенной вокруг Киммерийского Боспора (Керченского лива). Но Гомер описывает не только климат Аида, но и его дшафт, его реки. Если найдена земля киммерийцев, то, наверное, можно найти и реки Аида. Мы вступаем в очень интересную область. Вначале прочтем отрывок из поэмы Гомера:
Реки увидишь в Аиде Пирфлегетон с Ахеронтом,
Там и Коцит протекает, рукав подземного Стикса,
Там и скала, где шумно стекаются оба потока.
«Одиссея». Пер. П.А. Шуйского
Одиссей в поэме Гомера пересекает море, потом «видит реки Пирфлегетон и Ахеронт», эти реки стекаются у некоего утеса, рядом с которым расположен вход в пещеру Аида, перед пещерой — асфоделевый луг, по которому блуждают тени умерших, вышедшие из мрачных глубин Аида, из Эреба.
В саму пещеру Одиссей не входит, но он знает, что там протекает подземная река Стикс. Не следует путать Аид и Тартар. Тартар расположен глубже Аида, и в нем томятся тени богов и титанов, свергнутых некогда Зевсом.
Описание рек Аида заставляет нас перенестись в очень отдаленную эпоху. Дело в том, что здесь Гомер описывает ландшафт района, прилегающего к современному Керченскому проливу, но такой, каким он был шесть тысяч лет назад (задолго до плавания Одиссея).
Здесь вновь можно вспомнить о том, что тогда Черное море не соединялось со Средиземным морем, так как не было пролива Дарданеллы и уровень воды в Черном море был на сто метров ниже современного.
Во время катастрофы большое количество органического материала оказалось под водой. Разложение органики привело к образованию первичного черноморского сероводорода. Затрудненный водообмен между верхними пресными водами и нижними более солеными, начавшими поступать из Средиземного моря, привел к образованию так называемого «клина солености и плотности», который препятствует проникновению в глубинные воды кислорода. Отсутствие кислорода означает, что в глубинах анаэробные бактерии начинают выделять сероводород при разложении органики и сульфатов, растворенных в воде солей. В результате в Черном море стал накапливаться растворенный сероводород.
В то время еще не было Азовского моря. По долине на месте будущего моря текли и стекались в одно русло реки Дон и Кубань. В таком случае Пирфлегетон — это Кубань, Ахеронт — Дон либо наоборот. Коцит — это либо Ея, либо Чолбас. Вполне возможно, что тогда Коцит уходил под землю так же как, делают это сегодня реки Кя и Чолоас, и потому считался «рукшюм надземного Стикса».
Пирфлегетон часто называли огненной рекой — возможно, это объясняется тем, что она (Кубань) протекает мимо цепи грязевых вулканов Таманского полуострова — Карабетовой горы, Цимбалы, Бориса и Глеба, Ахтенизовской блеваки и т. д.
Перед выходом в море Пирфлегетон (Кубань) и Ахеронт (Дон) стекались в одно русло — в русло Ахеронта. И Ахеронт впадал в Черное море.
Продолжения этих русел на дне Азова прослежены и нанесены на карты. Может быть, имеет смысл поискать и тот утес, о котором говорил Гомер, у которого стекались Пирфлегетон и Ахеронт.
Об Аиде рассказывается и в поэме Аполлония Родосского «Аргонавтика». Эта поэма восходит к мифам об аргонавтах, возникших в догомеровскую (а возможно, и в догреческую) эпоху. Гомер, безусловно, опирался на описания Аида этех легенд, поскольку и Гомер и Аполлоний одинаково рассказывают об Аиде.
Заметим, что аргонавты также приплывают к устью Ахеронта после того, как они проходят через Босфор (Симплегады) и пересекают Черное море. То есть и Аполлоний помещает Аид недалеко от Колхиды (Кавказа), у Керченского, пролива.
В гавань они вошли Ахеронтова мыса с охотой.
Вверху мыс воздвигался крутым и высоким утесом,
В море как будто глядясь Вифинское. Скалы же мыса
Гладкие вглубь вкоренились, и море их моет, а окрест
Волны катятся одна за другой, гул подъемля над мысом.
На крутизне ряд платанов растет, ветви вширь пораскинув.
Скатом же от нее ниспускается в сторону суши,
Набок немного беря, лощина с пещерой Аида,
Лесом и скалами прикрытой, откуда морозный
Валит пар, непрестанно из недр поднимаясь холодных.
«Аргонавтика». Пер. Г. Церетели
Снова упоминается скала, рядом с которой «лощина с пещерой Аида». Вполне возможно, что до затопления недалеко от места слияния палео-Дона и палео-Кубани находилась пещера, прорытая подводными реками, наподобие Новоафонской пещеры рядом с Сухуми. В этой пещере текла подземная река Стикс. Если существовала эта пещера, то она, конечно, считалась входом в царство мертвых. Там, наверное, располагалось святилище Аида. Жрец этого святилища (Харон) переправлял тела мертвецов в подземное кладбище через реку Стикс.
Многие черты этого царства мертвых использовались впоследствии при описании сцен и кар после Конца Света.
Тождественность ныне затопленной местности, где теперь располагается Керченский пролив, и местности близ Аида, описание которой дают греческие мифы, находит подтверждение и в славянском фольклоре.
Славяне и их предки праславяне издревле жили у побережья Черного моря в районе устья Днепра. В то время греки их называли скифами и сарматами. Праславяне соседствовали с ираноязычными скифами-кочевниками Крыма и предгорий Кавказа. Греки условно называли скифами многие этнически разнородные причерноморские народы.
Видимо, в этот «скифский» период истории праславян (приблизительно I — II тыс. до н. э.) и возник в славянском фольклоре устойчивый образ быстрой реки Дона (его часто в народных песнях, как будто оговариваясь, называют морем! то есть — морским проливом!), за которым находится царство мертвых. Не воспоминание ли это о киммерийском Доне-Ахеронте, ставшем морским проливом, легенды о котором праславяне могли воп-ринять от скифов-кочевников, а те — от своих предшественников киммерийцев?
Не ковыль в поле травушка шатается —
Шатался, завалялся добрый молодец,
Пришатнулся, примотнулся к тихому Дону,
Вскрикнул добрый молодец громким голосом своим:
— Кто тут есть на море (sic!) перевозчиком,
Перевезите меня на ту сторону!
Перевезите, мои братцы, схороните меня,
Схороните меня, братцы, промеж трех дорог:
Промеж Тульской, Петербургской, промеж Киевской.
В головах моих поставьте животворящий крест,
В ногах моих поставьте ворона коня,
В правую руку саблю вострую.
Собрание народных песен П.В. Киреевского (Тула, 1986, песни 310, 396)
В песне рассказывается, как некий добрый молодец приходит на берег реки-пролива и призывает перевозчика, чтобы он перевез его в страну мертвых. Три дороги, которые упоминаются в песне, это, возможно, поздняя переработка легенды о трех реках: Ахеронте, Прифлегетоне и Стиксе. Можно вспомнить и камень, который в русских сказках и песнях находится на пересечении трех дорог или у огненной речки — Смородины, за которой также царство мертвых.
Ничего то вы, горы, не породили,
породили один бел горюч камень,
из-под камушка течет, течет речка быстрая,
по прозванью речка, речка-то Смородинка.
Этот камень, нередко называемый бел горюч камнем Алатырем, не та ли это скала, упоминаемая Гомером и Аполлонием Родосским, у которой стекались реки Аида? Перевозчик же, перевозящий добра молодца, это, очевидно, старец Харон.
Образ этого перевозчика встречается и в сказке «Марко Богатый и Василий Бесчастный». Само имя богатого купца Марко однозначно указывает на место действия этой сказки. Марко — венецианское имя, венецианцы в средние века торговали в Крыму и на Кавказе, строили там города и крепости. Вполне возможно, что имя венецианского купца заменило в сказке имя его предшественника-грека, скифа или киммерийца.
В этой сказке Василий Бесчастный совершает путешествие к Змею Горынычу, который, очевидно, жил в царстве мертвых. То, что именно Змей был владыкой этого царства, подтверждают многочисленные сказки и былины.
Василия к Змею перевозит некий перевозчик — «старый дед, до колен борода». Перевозчик просит Василия узнать у Змея Го-рыныча, — то есть у владыки царства мертвых, Аида, — долго ли ему еще перевозить, долго ли ему маяться? Василий узнает, что перевозчику достаточно передать кому-нибудь свое весло и оттолкнуть лодочку.
Что впоследствии этот славянский Харон и делает — он передает свое весло Марко Богатому и уходит на покой.
Везде славянский Аид-Пекло описывается одинаково. И это описание близко к тому описанию, которое мы находим в греческих мифах. «Вот пошел Василий дальше. Шел, шел, пришел на зеленый луг (асфоделевый?). На лугу большой дворец из человеческих костей выстроен».
Кроме Змея, Пеклом-Аидом управляла и женщина, жена Змея, аналогичная греческой Персефоне. Имя ее сохранилось в славянских легендах и сказках. Ее звали Морана. В сказках ее часто именовали Марьей Моревной — так как она жила близ моря. Заметим, что точно так же Мораной называли Смерть древние индийцы-арии, которые, как полагают, пришли в Индию из-за Гималаев и с Кавказа.
Далеко не всегда пекло помещали под землей, иногда в качестве его места указывались горы, так же как и в греческих мифах: Прометей то находится в Тартаре, то прикован к горам Кавказа.
Кстати, легенды о неком прикованном великане знают и многие кавказские народы. Например, в грузинском эпосе есть образ прикованного к скалам великана Амирани, который восстал против Бога и потому был наказан. А абхазцы рассказывают аналогичную легенду о богатыре-нарте Абрскиле. Перепевы греческих, а возможно, и догреческих легенд об Аиде, местоположение которого — Керченский пролив и Кавказ, мы находим у многих народов этого региона.
В сущности, всегда и в сказаниях всех народов мир Нави состоит из рая и ада, расположенных «рядом». И потому рай и его земной образ, Атлантида, соседствуют в легендах с Пеклом-Аидом и даже после Потопа оказываются вместе в подводном мире.
И в славянских, а также и в греческих легендах они оказываются на Кавказе и в Причерноморье.